Началу этих действий «Хаганы» против ЭЦЕЛ предшествовал ряд важных встреч, на которых Бегин продемонстрировал свои интеллектуальные и аналитические качества политика.
Большинство этих встреч Бегина проходило на квартире все того же Равида (Мацди), в двух комнатах которого размещалась семья хозяина — он, жена и двое детей и Менахем Бегин, носивший тогда имя Исраэля Сасовера, ученика йешибота, знатока гемарры, обладателя бороды, пейс, человека немного ленивого и приятного во всех отношениях.
Через некоторое время Бегин встретился с Моше Снэ и Элиягу Голомбом (командиры «Хаганы»), которые были посланы Бен-Гурионом и произносили только те слова, которые были продиктованы им пославшим их начальником. Обе стороны сумели сохранить протоколы этих бесед.
Моше Снэ: Известны ли вам планы англичан относительно Палестины, нас? Как вы можете продолжать военные операции, не имея политической информации?
Бегин: Ради Б-га, я буду счастлив услышать от вас то, чего я не знаю о планах англичан по поводу Эрец-Исраэль? С удовольствием соглашусь с вами, что мой анализ ситуации неверен.
Голомб, вернувшийся незадолго до этого из Лондона, сказал:
— Мы ожидаем окончания мировой войны. У нас есть основания полагать, что после войны наше положение станет лучше. Черчилль, которого мы считаем другом сионизма, лично пообещал Вейцману за виски с сигарой, что после окончания войны «евреи получат самую большую сливу пудинга». Потому мы считаем, что надо дождаться конца войны и увидеть результаты этих обещаний.
Бегин: Я не встречался ни с Черчиллем, ни с его помощниками, и уж конечно не курил с ним сигары, но все это, весь этот рассказ, кажется мне странным. Если Черчилль такой друг сионизма, то почему он собирается помочь нам только после войны? Почему он не поможет нам уже сейчас? Почему не разрешит беженцам из горящей Европы въезд в Палестину? Ведь это никак не повлияет на ход военных действий. Наоборот, англичане смогут перевести боевые корабли от берегов Палестины, где они отгоняют суда с беженцами от спасения, на фронты настоящей войны.
Поэтому я настаиваю на том, что английское правительство является антисионистским по своей сути и от него нельзя ждать улучшения отношения к нам после войны. Единственный возможный путь для нас — вооруженная борьба с англичанами. Ни в коем случае нельзя откладывать это на потом.
Бегина слушали очень внимательно, удивленно. Инструкции, полученные Голомбом и Снэ от начальника, предусматривали и такое развитие беседы.
Голомб: Мы требуем от вас немедленного прекращения боевых действий... Мы не хотим начала гражданской войны, но если у нас не будет другого выхода, то мы готовы и к этому. Мы будем вынуждены предпринять шаги, которые смогут остановить вас. Полиция, по нашему мнению, не сможет вас ликвидировать, но если все население поднимется против вас, то это произойдет неизбежно.
Мы, естественно, не говорим о вашем физическом уничтожении, но в случае определенного развития событий вас просто сотрут в порошок, имейте в виду, Бегин. В таком случае будет совершенно неважно, кто начал стрелять первым — это, в конце концов, вопрос пропаганды и журналистики.
Снэ был более мягок и сдержан в словах. Он даже осудил угрозы Голомба («...я категорически осуждаю выражение «уничтожение», произнесенное здесь», — сказал Снэ) и большую часть своего монолога посвятил анализу политических событий.
«По моему мнению, я подчеркиваю, по моему мнению, недалек день, когда все сионистские организации будут вместе бороться против оккупации, и потому нам необходима как солидарность, так и взаимопонимание с вами. Сейчас же вы просто обязаны временно прекратить боевые операции, так как они не работают на национальные интересы. Если вы думаете, что мы ошибаемся, то помните, что мы представляем большинство населения Палестины. Мы никоим образом не можем отказаться от ответственности, возложенной на нас еврейским народом Эрец-Исраэль. И конечно же мы не согласимся с вашими самостоятельными военными акциями, которые, по-моему, разрушают последние национальные надежды».
Так сказал Снэ.
Бегин внимательно выслушал своих собеседников. Потом негромко сказал:
— Вы угрожаете нам уничтожением, господа. Для того чтобы высказать нам свои угрозы и требования, не стоило встречаться... мы не боимся уничтожения. Мы не верим, что вы сможете действительно нас уничтожить. Скажу вам прямо: мы не прекратим нашей войны против англичан.
Бегин отверг и все обвинения своих собеседников в том, что ЭЦЕЛ намерен взять власть в стране. «Мы не намереваемся взять единоличную власть в Эрец-Исраэль, мы неоднократно об этом говорили. Таких амбиций у нас нет сегодня. Если бы был жив лидер «Бейтара» Жаботинский, тогда мы бы хотели поставить его во главе народа. После его смерти таких намерений у нас нет. По нашему мнению, Бен-Гурион вполне может отвечать требованиям народного лидера в данный момент. Я говорю Бен-Гурион, а не кто-либо из ревизионистской партии. Правда, для этого Бен-Гуриону придется оставить свое жилье в Рехавии1, так как оттуда он вряд ли сможет руководить военными действиями... У нас нет никакого партийного или другого интереса в нынешней ситуации. Мы молимся о скорейшем наступлении того часа, когда сможем заявить о завершении деятельности ЭЦЕЛ и роспуске нашей организации за ненадобностью. В тот момент, когда вы выйдете на войну, мы все выступим под общим главным командованием, вместе с вами. Но до тех пор, пока вы не сделали этого, мы будем воевать сами. Мы сами решим, когда действовать, — это может произойти завтра, а может быть, и через полгода. Одно я могу вам сказать: мы не перестанем действовать, и мы не объявим о перерыве в войне, так как именно этого ждут англичане».
Та встреча длилась 5 часов в тяжелейшей обстановке и ничем не завершилась: ни одна из сторон не смогла убедить другую. Опять ни у кого не было сомнений в том, что командование «Хаганы» твердо намерено использовать силу против ЭЦЕЛ, для того чтобы уничтожить эту организацию.
Бегин немедленно созвал заседание штаба ЭЦЕЛ для обсуждения угроз «Хаганы» и возможного ответа идеологическим противникам.
1 ноября 1944 года члены штаба ЭЦЕЛ собрались на заседание, которое было потом названо «Великим часом Иргуна». Единственный вопрос, стоявший на повестке дня, были отношения с «Хаганой» и возможный ответ на все высказанные лидерами этой организации угрозы.
После общего обзора ситуации Бегин сказал:
— Они угрожают нам тем, что начнут действовать против ЭЦЕЛ и используют против нас все имеющиеся у них возможности, для того чтобы прекратить нашу войну против англичан. В связи с этим может создаться серьезная ситуация, и если мы будем действовать недостаточно осторожно, то окажемся вовлечены в гражданскую войну. Часть участников того заседания требовала «на каждый удар отвечать ударом». На заседаниях штаба ЭЦЕЛ не было принято разрешать спорные вопросы голосованием. Споры продолжались до тех пор, пока одна из сторон не переубеждала другую. Да-да, именно так.
В конце того заседания было принято единогласное решение: «Вынести жесткий приказ всем членам ЭЦЕЛ, который категорически запретит ответ на любую провокацию со стороны левых сил. Любое действие против нас не станет тайной, и мы продолжим наши действия против англичан в любом случае. Наши люди должны быть еще более осторожны в своих действиях и не поддаваться на провокации. Параллельно мы должны будем проводить обширную пропаганду вместе с требованием полного подчинения приказам главного штаба организации».
Сдержанность и умеренность против чудовищной деятельности «Хаганы» — такова была четкая политика штаба ЭЦЕЛ.
Через месяц после этого заседания, в разгар операции «Сезон», ЭЦЕЛ распространил по всей стране следующее воззвание:
«Гражданской войны не будет!
...и с опустошенным видом спрашивает честный человек ишува себя и своего соседа:
«Неужели мы станем свидетелями и участниками братоубийственной гражданской войны в Эрец-Исраэль? Неужели наш дом будет разрушен еще до того, как поднимется из небытия? Неужели враги наши сподобятся увидеть осуществление своих низких надежд?»
В воздухе полно пороха, готового воспламениться в любую секунду. Политики, не уставая, говорят о предстоящей внутренней войне братьев. Один из них договорился до того, что война эта уже началась. Другой, известный краснобай, истерически заявил: «Кровь за кровь, око за око!» Третий обнаружил неведомые прежде пути и планы спасения народа Израиля. И вот часть этого плана выглядела так — изгнать из домов, из школ, заморить голодом, выдать англичанам своих братьев, думающих иначе.
«Или они, или мы, — сказал этот человек, — для их уничтожения можно использовать все, все дозволено» (из речи Бен-Гуриона на конференции Федерации трудящихся Гистадрута).
Потому-то так понятна тревога честных рядовых собратьев: неужели мы увидим наших детей дерущимися или стреляющими друг в друга? Что будут делать преследуемые, которых обвиняют в ужасных преступлениях? Как они будут защищаться?
Эти серьезнейшие вопросы нуждаются в ответах, и мы считаем себя обязанными от имени ЭЦЕЛ дать этот ответ: будьте выдержанными и спокойными, дорогие, верные соратники. В этой стране не будет гражданской войны...»
Бегину было нелегко убедить своих людей быть сдержанными. При всем при том решение его и его штаба было и прагматичным.
За приказами штаба ЭЦЕЛ по поводу даже одиночного возмездия стало несколько соображений. В частности, важнейшее из них состояло в том, что «если мы ответим на акции «Хаганы», то втянем население в гражданскую войну и в этом случае борьба против английской власти в Палестине прекратится». Второй момент состоял в том, что ЭЦЕЛ не должен ухудшать и так не слишком блестящие отношения с «Хаганой» — недалек тот день, когда все вместе члены различных подпольных организаций начнут бороться против власти Англии в Палестине.
Члены ЭЦЕЛ, которые придерживались твердого мнения о необходимости «ликвидации сдержанности» в отношениях с «Хаганой» как основной стратегической линии организации, никак не могли со всем этим смириться. Тем не менее никто из рядовых членов Иргуна (ЭЦЕЛ) не нарушал приказа главного штаба и командира. Возможно, все надеялись на то, что пророчество Бегина о том дне, когда все будут вместе воевать против англичан, сбудется в конце концов. Авторитет нового командира и его аналитический потенциал стратега были очень высоки.
Бытует достаточно распространенное мнение, что эти годы, годы ЭЦЕЛ, «восстания», «сезона», были лучшими в политической жизни Менахема Бегина. Даже люди, которые думают иначе и утверждают, что расцвет Бегина как политика еще впереди, соглашаются с тем, что 40-е годы можно назвать блистательными в его карьере...
Сам Бегин сказал в конце 80-х годов, что «самая важная часть его жизни прошла во главе ЭЦЕЛ и что он бы очень хотел, чтобы его вспоминали как человека, который смог предотвратить неминуемую гражданскую войну в те годы».
Но вернемся в середину 40-х.
К весне 1945 года в Палестине уже было очевидно, что Вторая мировая война приближается к завершению. Вместе с этими очевидными и верными ощущениями конца войны возродились надежды как у лидеров сионизма, так и у рядовых граждан ишува на то, что Великобритания изменит свою жесткую и бескомпромиссную политику по отношению к репатриации евреев в Эрец-Исраэль.
«Хотя бы это в Лондоне могут сделать после такой-то величайшей победы», — говорили тогда в тель-авивских кафе мужчины в аккуратно повязанных галстуках своим спутницам и друзьям прозрачными и синеватыми вечерами. Радиолы проигрывали аргентинские танго, немолодые офицантки, попавшие в Палестину обманом без сертификатов, благодарили судьбу и носили заказанное кофе с ореховым мороженым, неизящно натыкаясь на частые углы и испуганно извиняясь вполголоса во все стороны по-польски и на идиш. О других своих надеждах вслух старались не говорить из-за боязни сглазить... Тогда еще не боялись иметь такие старомодные привычки, как боязнь сглаза, черных котов и прочего. Кончалась Великая война...
Но и разочарование в еврейском ишуве Палестины было столь же велико, как и столь тщательно и долго лелеемые надежды. Сразу по окончании войны в Англии были объявлены выборы. Лейбористы, находившиеся в оппозиции, обещали, что в случае своей победы они отменят «Белую книгу» и разрешат репатриацию остатков европейского еврейства в Эрец-Исраэль. Более того, лейбористы со свойственной представителям левых политических взглядов легкостью обещали создание в Палестине еврейского национального дома, который со временем, постепенно станет независимым государством.
Летом 1945 года лейбористская партия выиграла выборы в Англии. Сразу же после создания нового британского правительства было объявлено, что никаких изменений в международной политике этой страны не предвидится. Не будет потому и облегчений в выдаче эмиграционных квот английскими властями в Палестине — все останется по-прежнему.
Жесткая приверженность лейбористского правительства положениям «Белой книги» разочаровала лидеров еврейского общества как в Палестине, так и в диаспоре. Руководство Еврейского агентства пришло к выводу о том, что на данный момент у населения страны нет другого выбора, кроме начала вооруженной борьбы против британского мандата в Эрец-Исраэль.
Для начала было приостановлено выполнение акций операции «Сезон». Стали налаживаться контакты с руководителями таких подпольных организаций, как ЭЦЕЛ и ЛЕХИ, по поводу полного сотрудничества и кооперации в борьбе против англичан. К Бегину был немедленно послан все тот же Снэ, который считался в руководстве Еврейского агентства лучшим специалистом по переговорам с любым возможным партнером и не партнером тоже.
Снэ напомнил своему собеседнику, которого хорошо знал еще со времен Варшавского университета, что тот соглашался принять над собой главенство Бен-Гуриона в том случае, если Еврейское агентство начнет военные действия против англичан. Снэ достаточно торжественно сказал: «Мы предлагаем вам объединение двух наших организаций, господин Бегин».
Бегин подумал и медленно, хрипловато, в своей характерной манере, не изменившейся до конца его жизни, произнес:
— Сегодня вы приняли решение начинать войну против англичан в Палестине. Вчера вы точно так же принимали решение о войне против ЭЦЕЛ и ЛЕХИ. Кто гарантирует последовательность и лояльность ваших действий и поступков в будущем по отношению к нам, господин Снэ? Мы предлагаем вам начать действия, а там посмотрим, как будут развиваться события в дальнейшем, господин Снэ.
Господин Снэ вернулся к Бен-Гуриону с этими словами и с известным удивлением по поводу упрямства и жесткости своего старого приятеля. 1 ноября 1945 года было создано «Повстанческое еврейское движение». Все акции, которые проводились боевиками ЭЦЕЛ и ЛЕХИ, с этого дня должны были получать разрешение (и одобрение) от штаба «Хаганы».
Бегин опять предугадал развитие событий, что, вероятно, в данном случае было несложно, так как он неплохо знал характер людей и движения, которое предлагало ему сотрудничество. Через 10 месяцев после создания «Повстанческого еврейского движения», в конце июля 1946 года, «Хагана» вышла из него и прекратила вооруженные действия против англичан. ЭЦЕЛ и ЛЕХИ продолжили свои действия против английских сил до их изгнания из страны.
Стоит отметить, что создание «Повстанческого еврейского движения» было огромной моральной победой ЭЦЕЛ. Действия этой организации получили таким образом одобрение и легитимизацию (и дело даже не в том, нуждались ли люди Иргуна в этом одобрении и легитимизации) от еврейского истеблишмента. Им как бы было официально сказано: «Вы были правы». Население ишува стало относиться к ЭЦЕЛ с большим уважением. Иргун разросся и окреп.
Удары, наносимые по англичанам, были болезненными для них и мощными. Сегодня можно сказать, что именно продолжительная и бескомпромиссная война еврейского подполья с английской властью в Палестине вынудила последних уйти из Эрец-Исраэль и позволить создание независимого государства Израиль.
Выходу «Хаганы» из «Повстанческого еврейского движения» предшествовало несколько важных событий. Важнейшее из них то, которое произошло 29 июня 1946 года. Этот день получил название «Черной субботы». Десятки кибуцев, поселений, которые отождествлялись в сознании руководителей сил британской безопасности с «Хаганой», были одновременно окружены силами английской армии. Тщательные обыски принесли результаты — самый большой склад оружия «Хаганы» в результате предательства был обнаружен в кибуце Ягур. Было найдено и конфисковано оружие «Хаганы» и в других местах. 3000 молодых людей, в большинстве своем членов Пальмаха, были арестованы и помещены в лагеря тюремного заключения, построенные в Латруне и Рафиахе. Почти все руководство Еврейского агентства также было арестовано, лишь Бен-Гурион, находившийся в Париже, избежал этой участи.
Удар по «Хагане», нанесенный англичанами в «Черную субботу», был сокрушительным. Противники военных действий против англичан могли теперь с большой уверенностью утверждать, что сотрудничество с «отщепенцами из ревизионистов» не только не продвинуло всех к желанной цели — свободная репатриация и отмена «Белой книги», но и поставила под сомнение все существовавшие к этому дню достижения. Кибуцные хозяйства, в которых были арестованы многие работники и воины, из-за экономических трудностей оказались на грани ликвидации. Из Парижа поступил приказ от Бен-Гуриона о прекращении совместных военных действий против английского мандата. Формально «Повстанческое еврейское движение» продолжало существовать. Утвержденные прежде акции осуществлялись, но новые планы не получали утверждения от штаба «Хаганы». Формально же совместное «Повстанческое движение» просуществовало до 22 июля 1946 года, до взрыва иерусалимской гостиницы «Царь Давид» людьми ЭЦЕЛ.
Эта гостиница, бесспорно, лучшая и самая шикарная в городе, была построена в начале 30-х годов швейцарской фирмой, у которой уже были построены подобные гостиницы в Египте. Первых постояльцев 7-этажный отель принял в 1931 году.
Это огромное здание из бежево-красноватого иерусалимского камня было обращено на Старый город. Гостиница эта, в которой было 200 номеров, в принципе предназначалась для богатых туристов.
С 1938 года английские власти заняли южное крыло этой гостиницы для своих нужд. Штаб английской оккупационной армии и секретариат местного правительства располагались в «Царе Давиде».
Несколько десятков номеров отеля действительно занимали богатые туристы. Но, к примеру, верхний этаж гостиницы занимала армейская разведка, на другом этаже размещался разведывательный отдел английских ВВС и т.д.
Гостиница «Царь Давид» бесспорно в это время (1945) была центром английской власти в Палестине. ЭЦЕЛ начал интересоваться этой гостиницей как объектом для нападения еще до создания «Повстанческого еврейского движения». Был даже разработан подробный план диверсии, не принятый штабом Иргуна к действию по причине, которая определялась таким профессиональным термином, как «неоправданный риск». Акция несколько раз откладывалась после повторного рассмотрения всех возможностей успеха. Но после событий «Черной субботы» Бегин получил срочное сообщение от начштаба «Хаганы» Моше Снэ.
«Ваши планы относительно Того дома стали актуальными, и, более того, все должно быть осуществлено немедленно», — таков был смысл депеши Снэ. Необходимое пояснение. В руки англичан после тотальных обысков 29 июня попали секретнейшие документы «Хаганы» и Сохнута, которые были тут же переправлены в соответствующие органы английских властей, расположенные в иерусалимской гостинице «Царь Давид».
Планы нападения, разработанные оперативным отделом штаба ЭЦЕЛ за некоторое время до этих событий, были востребованы снова.
Стратегические разработки молодых офицеров ЭЦЕЛ обсуждались двумя людьми — Ицхаком Садэ от «Хаганы» и Амихаем Паглином от Иргуна.
В гостинице, в полуподвальном помещении, находился бар под названием «Ла Ридженс» — единственное место, в которое был разрешен доступ гражданским лицам. Паглин предлагал без шума проникнуть в бар, пройти на кухню заведения и в определенный час совершить взрыв части (южного блока) здания, располагавшегося над кухней. Часом действия Паглин предложил выбрать 12 часов 30 минут. Основной обсуждавшийся вопрос на встрече Паглина — Садэ был отрезок времени, который предлагалось выделить жителям гостиницы для того, чтобы они успели покинуть ее. Паглин предложил для этого один час. Садэ, боявшийся, что англичане за столь долгий «перерыв» до взрыва успеют вынести захваченные у «Хаганы» документы, настаивал на 15 минутах. В конце концов сошлись на 30 минутах — компромиссное время, приемлемое для всех.
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
