БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > История > Жизнь Бегина > Возвращаясь к политике. Правительство Бегина
Оглавление

Возвращаясь к политике. Правительство Бегина

После своей победы на выборах Бегин не переставал удивлять не только своих политических противников, но и соратников. Получив от президента Кацира право на формирование правительства, Бегин отправился в дом раввина Цви-Йегуды Кука просить благословения...

Оставив три министерских поста для представителей движения ДАШ, которое присоединится лишь через четыре месяца к кабинету Бегина, он неожиданно для всех приглашает на пост министра иностранных дел Моше Даяна, избранного в кнессет от Партии труда.

Объяснения Бегина этому поступку: «Даяна лучше всех израильских политиков знают в мире. Он сможет найти общий язык с арабами...»

После присоединения ДАШ к правительственной коалиции парламентская база кабинета Бегина составляет 78 голосов — огромная для израильской политики цифра.

Взаимопонимание Даяна и Бегина возникло еще тогда, когда они вместе были полупосторонними людьми в правительстве Национального единства Леви Эшкола в 1967 году. А может быть, и раньше, в 1944 году, — на этот вопрос трудно ответить однозначно. Но главное, что это взаимопонимание было между ними, во всяком случае в первой половине каденции Бегина.

Бегин руководил своими министрами, по крайней мере, в начале своей каденции, достаточно жестко, хотя и очень корректно. «Ни разу за все время нашего знакомства не слышал Бегина не то что кричащего на кого бы то ни было, но просто повысившего голос», — сказал автору этих строк советник Бегина по делам печати Дан Патир, человек Партии труда, работавший еще в кабинете Ицхака Рабина.

Бегин сократил число присутствовавших на заседаниях кабинета референтов и помощников министров до минимума. Было запрещено курение во время совещаний, что после некоторого недоуменного ворчания завзятых курильщиков стало общепринятым фактом.

Строго соблюдался распорядок проходивших заседаний, перестали омрачать ход совещаний бессмысленные и малосодержательные споры между министрами. Разговоры велись только по делу.

Почти прекратилась утечка информации с заседаний кабинета.

Граждане Израиля наблюдали за этими изменениями не без изумления и с одобрительными улыбками — они такого еще не видели.

Стоит отметить, что при всей своей польской сдержанности, Бегин был общительным, доброжелательным и щедрым на дружбу человеком. Он был очень естстествен и даже непринужден в поведении. Он любил неторопливо поговорить, доброжелательно разглядывая своего собеседника, за стаканом чая о жизни, о себе, о том о сем. Многие хотели приблизиться к нему, но в таком возрасте, с таким воспитанием с новыми людьми сходятся тяжело.

По большому счету, Бегин был все же одинок в это время, потому что, скажем, неформальную беседу не на тему дня ему было провести почти не с кем — Бен-Элиэзер, Бадер и другие уже умерли. Лишь верный помошник Йихиель Кадишай, Хаим Ландау и Яков Меридор находились возле него постоянно.

Первый международный визит Бегина в качестве главы правительства прошел в середине июля 1977 года в Вашингтон. После своего возвращения из США Бегин посетил Румынию. Приглашение от Николае Чаушеску, руководителя этой коммунистической страны, было тем более важно, что газеты советского блока, не переставая, называли Бегина «заклятым врагом социализма» и «фашистом». Напомним, что Румыния была единственной коммунистической страной, которая сохраняла дипломатические отношения с Израилем после Шестидневной войны и даже торговала с этим государством.

После официальных приемов и трогательной встречи с евреями Бухареста в синагоге Бегин провел с Чаушеску 5-часовую беседу, которая состоялась в загородной резиденции румынского правителя. Во время этой беседы Бегин выразил готовность встретиться с президентом Египта Садатом «лицом к лицу, в любое удобное для него время и в любом месте, которое он выберет».

Через некотроое время после Бегина (через 6 недель) в Бухарест прибыл с визитом Садат. Когда Чаушеску рассказал гостю о предложении израильтянина, то Садат спросил его: «Что это за человек, этот Бегин? Можно ли верить, что он несет ответственность за свои слова?»

Чаушеску в ответ кивнул, что «да, по-моему, ему можно доверять».

Подчеркнем, что до всех этих важнейших встреч министр иностранных дел Моше Даян (в середине сентября) тайно побывал в Марокко один (его сопровождал лишь телохранитель), где долго беседовал с Хасаном Тохами, заместителем египетского премьер-министра, человеком более чем странным, которого даже корректный Бегин называл «чудаком». А еще до этого в Марокко побывал начальник МОСАДа генерал Ицхак Хофи, которого все называли Хакой, и он тоже долго и подробно беседовал с тем же Хасаном Тохами.

Интересная подробность, которую вряд ли стоит обойти. История, рассказанная мне Даном Патиром, которому в свою очередь рассказал ее египетский президент Мубарак. В ночь на 17 мая, когда в 23 часа Хаим Явин своим неповторимым по наполнению и драматизму голосом объявил о «перевороте» в израильской политической жизни, заместитель Садата Хусни Мубарак получил сообщение от египетской военной разведки о том, что в Израиле пришел к власти новый человек — Менахем Бегин. Мубарак долго думал, как ему поступить. Садат уже спал, и будить его бывший военный летчик не очень хотел. С другой стороны, сообщение казалось ему очень важным, и после сомнений Мубарак «раису» все же позвонил.

— Раис, у меня плохие новости для... нас, — сказал Мубарак Садату.

— В чем дело? — спросил Садат.

— В Израиле пришел к власти сильный человек, представитель правых сил Менахем Бегин, — сказал Мубарак.

— Почему же эти новости плохие? Это очень хорошие новости, с ним можно иметь дело, с Бегиным, — засмеялся Садат, — это хорошая новость.

Так все это происходило в те дни.

Было несколько официальных и неофициальных контактов между Израилем и Египтом после этого. Наконец в начале ноября 1977 года Садат публично заявил: «Ради достижения мира я готов даже(!) поехать в Израиль и выступить перед тамошним кнессетом».

Бегин отреагировал на эти слова Садата немедленно. В свою очередь он сказал, что «официально приглашает египетского президента приехать с визитом в Иерусалим». Делегация американских конгрессменов, которым все это было сказано из Израиля, отправилась в Египет, где встретилась с Садатом. Тот ответил, что официального приглашения из Израиля не получал. Бегин выслал это приглашение через американского посла и выступил по-английски по «Коль Исраэль» с прямым обращением к египетскому народу:

— Граждане Египта! ...29 лет продолжается между нами трагический и ненужный конфликт. ...Четыре израильско-египетские войны пролили много крови... многие семьи осиротели... Нет никакой причины продолжать эту вражду. Мы протягиваем вам руку дружбы, и это не слабая рука. В случае войны мы в очередной раз сможем защитить себя. Так давайте же скажем друг другу — довольно войн. Хватит проливать кровь и угрожать друг другу. Давайте заключим мир, и не просто мир, а построим новые отношения дружбы и честного сотрудничества. Мы можем помочь друг другу.

...Ваш президент Садат сказал два дня назад, что ради спасения жизни хотя бы одного своего солдата он готов прибыть в Иерусалим, в кнессет... Я буду рад принять Анвара Садата со всем почетом и доброжелательством, которое и вы, и мы унаследовали от нашего общего праотца Авраама.

19 ноября 1977 года, в 20 часов вечера, самолет «Египет-01» приземлился в аэропорту Бен-Гурион. Я сидел в этот час в комнате отдыха израильской радиостанции «Коль Исраэль» в компании нескольких человек, одетых в джинсы, ковбойки и легкие свитера, и смотрел за прилетом Садата в Израиль. На черно-белом экране сквозь мелкую сетку помех мы увидели почетный офицерский караул, огромную толпу встречающих, построенных в ряды, армейский оркестр во главе со своим дирижером Ицхаком Грациани, исполняющий гимны Египта и Израиля.

Сидевший рядом со мной 32-летний человек, оттянувший 10 лет армейской службы в самое тяжелое время и мобилизовавшийся за пару месяцев до этого дня, полуприкрыв лицо ладонью, повторял: «Я не верю, это невозможно, этого не может быть». Потом этот человек сделал кое-какую государственную карьеру, ушел с радио и стал ярым приверженцем движения под названием «Мир сегодня». Пока же он повторял свои слова, прикрывая жесткое лицо уроженца Беньямины ладонью, Анвар Садат легко вышел из самолетной двери, оглядел встречающих, спустился вниз и обнялся с премьер-министром Израиля Менахемом Бегиным. Затем Садат обнял президента Израиля Эфраима Кацира.

«Я не верю в то, что вижу», — опять повторил мой сосед. Состояние легкого шока овладело присутствовавшими в комнате людьми, внимательно наблюдавшими за происходящим.

Садат пробыл в Израиле 44 часа. Выступил в кнессете. В переговорах о мире выявились пробелы и разногласия, разрешить которые оказалось сложно. В частности, проблема Синайского полуострова, Иудеи и Самарии казалась неразрешимой в тот момент, настолько далеки друг от друга были позиции сторон.

Любопытная подробность визита Садата в Иерусалим. На другой день после прилета в резиденцию египетского президента явился министр обороны Израиля Эйзер Вейцман и, отдав честь, сказал: «Ваше превосходительство, я, такой-то такой-то, генерал ВВС израильской армии, явился в ваше распоряжение». Президент Египта был удивлен этими словами. Они стали друзьями.

Перед отлетом домой Садат заявил:

— Мы пришли к одному важному взаимопониманию — война Судного дня была последней между нами.

Бегин за минуту до этого сказал в свойственной ему манере публичных выступлений, которая заставляла думать о вечности:

— В Иерусалиме мы поклялись дальше жить без войн. Это большая победа нравственности и морали.

После этого Бегин слетал в Вашингтон, куда привез идею палестинской автономии, придуманную и разработанную им совместно с Моше Даяном и Аароном Бараком — юридическим советником правительства.

25 декабря 1977 года Бегин во главе большой делегации, включавшей непомерное число журналистов, продолжавших петь большую, широкую и красивую песню предстоящему миру, вылетел в Исмаилию.

В Египте, правда, выяснилось, что иерусалимский праздник закончился и что переговоры ведет жесткий и бескомпромиссный партнер. Египтяне, в частности министр обороны Абед Эль-Рани Гамаси, с которым подружился Эйзер Вейцман (помимо Гамаси он стал большим другом и Анвара Садата), категорически возражали против присутствия каких-либо израильтян или израильских поселений в Синае. Помимо этого программа автономии Бегина также не удовлетворяла их.

Двухдневные переговоры в Исмаилии завершились без заключения договора.

Единственное, что было достигнуто в этом городе при посредничестве американцев, — это создание двух совместных комиссий — государственной и военной, которые должны были заседать в Каире и Иерусалиме.

Государственные комиссии, прозаседав два дня в Иерусалиме, прекратили переговоры после того, как Садат отозвал своих людей обратно в Каир. В египетской столице заседали военные комиссии. Египтяне отказывались даже обсуждать свои возможные уступки в районе Синая. Постепенно, не так резко, как у их коллег из государственных комиссий, но и переговоры у военных сошли на нет без достижения каких бы то ни было успехов.

Телефонная связь между Каиром и Иерусалимом была прекращена. Израильские журналисты, пребывавшие в Каире в состоянии необъяснимой эйфории большого праздника, вынуждены были собраться и в один день вернуться домой — им, плохо понимающим язык намеков, сказали прямо, с неотступной настойчивостью, что пора и честь знать, домой, господа, домой, хватит...

Как это часто бывает, эйфория надежд сменилась разочарованием и пессимизмом. Движение ДАШ, основной партнер по коалиции, пережило серьезный кризис в связи с вопросом о том, остаться в правительстве или оставить его. Бегин, больной и хмурый, резко терял в популярности по результатам опросов общественного мнения, которые проводились еженедельно.

Именно в те дни появилось в Израиле, как бы из ниоткуда, внеполитическое движение «Мир сегодня» («Шалом ахшав»), основной тезис которого тогда был «Лучше мир, чем неделимая Эрец-Исраэль». Среди прочего создание этой организации ознаменовало собой появление новых и достаточно активных сил в израильском обществе. Не будем давать оценки этому движению, но оно, бесспорно, повлияло на ход последующих событий в израильской жизни. В одной из первых демонстраций этой организации в Тель-Авиве участвовало 100 тысяч человек, что, если учесть неполитический характер этой организации, является цифрой в израильских масштабах более чем впечатляющей.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > История > Жизнь Бегина > Возвращаясь к политике. Правительство Бегина
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 02:55:12
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Dr. NONA Еврейский педсовет Всемирный клуб одесситов