+8

Израиль
Инициация

И. Мирович

Сколько раз упоминал, но опять и опять не могу обойти молчанием: один из генералов, отслуживший и начальником Шабака, мистер Ами Аялон так прямо и заявил в интервью по телевидению: «Больше всего я боюсь нашей победы» (за годы после Осло подписания пало уже почти 1500 израильтян и туристов).

Глубокая, темная, ближневосточная ночь. Тель-Авив — город без царя, в том числе и в голове, или, как называют его все исключительно достойные извращенцы, «город без перерыва». Одна за другой по пустынным улицам проносятся кортежи генеральских «Вольво». Они достигают самого невзрачного пустыря в центре привилегированного северного района. Вальяжно шурша первосортными покрышками, машины подкатывают к наиболее секретному и охраняемому объекту государства. На этой закрытой для нормальных людей территории расположено некое учреждение.

Вызванные генералы один за другим с огромным трудом пролазят на животах в узкую щель, которая подрыта обильно льющимся потоком золота из всех западноевропейских и прочих свирепых жидоненавистнических источников. Вс? мероприятие, включая доходы организаторов, оплачено всеми израильскими движениями «мир сей секунд». Эти преследователи мира ради мгновения тишины между залпами — бандиты просто готовят очередной теракт — согласны на неограниченное число убитых евреев. Разумеется, зная источники финансирования движений, удивляться нечему.

При входе жуткие субъекты в черных масках и зеленых тряпках на головах срывают с ползущих генералов погоны, награды, одежду, и те продолжают свой путь в зал торжеств в чем мать родила.

Действо происходит в огромном, холодном, пропахшем сероводородом, чем-то кислым и пал?ными волосами дровяном сарае. Церемониймейстер, он же Верховный судья праведности, валяется на кровати из ржавой проволоки, брошенной на золотой постамент в центре. Единственная одежда церемониймейстера — колпак на макушке, грубо склеенный из оборванных кусков газет «ха-ха-арец» и «наш последний идиот». Закопч?нные пальцы повелителя небрежно вертят золотой скипетр, обильно украшенный бриллиантами.

У подножия власти строчат репортажи состоящие на содержании бес лести преданные сотрудники израильских СМИ.

— На колени, презренный, — воет Верховный судья праведности, хотя генералы и так ползут на четвереньках.

— Всем лечь! Мы приступаем к самой государственно-важной и сверхсекретной церемонии: обращению боевых генералов в правящих от моего имени. Их главная и единственная задача — борьба за мир любой ценой, — жалобно скулит властитель. — Ты, презренный, хочешь рулить этим государством? — все поры и дырки Верховного судьи праведности излучают тяжелые волны удивления и отвращения.

— Да, ваше всемогущество, — дрожит всеми обильными телесами и стучит зубами от холода, голода, жажды и страха первый бывший герой, многократно отличившийся на полях сражений.

Голый бросает свой скипетр в стоящий под кроватью ночной горшок, заполненный прокисшей манной кашей; брызги летят во все стороны и покрывают испытуемого с ног до головы. Генерал лишь облизывается. Верховный судья праведности доста?т из-под подушки скомканную бумажку и читает, вздрагивая и заикаясь: «Знай, ты увидишь здесь то, что не существует ни там, ни здесь, нигде, но ты заявишь, что увидел и пойм?шь, как вс? здесь правильно и праведно. Ты скажешь всем, что лицезрел здесь то, чего не видел там. Ты ощутишь здесь царствие либерализма во веки веков. Ты должен вести и нести этот либерализм всегда, везде и повсюду, и пусть сгорит весь остальной мир. А теперь повторяй за мной».

Владыка замолкает, сморкается, вста?т и читает с тяжелым завыванием.

— Клянись всегда и везде поклоняться мне, ибо вс? и везде подсудно, и я знаю как надо!

— Клянусь!

— Клянись всегда, везде и во вс?м быть политкорректным либералом до мозга костей, пусть ради этого ль?тся рекой кровь невинных.

— Клянусь!

— Клянись испытывать горький стыд за все твои прошлые, так называемые, подвиги.

— Клянусь!

— Клянись выбросить раз и навсегда за полной ненадобностью смелость, мужество, честь, совесть, разум, здравый смысл и вс?, что тебе ни прикажут ради нашей великой цели!

— Клянусь!

— Клянись больше всего на свете бояться нашей победы.

— Клянусь!

— Клянись, что слеза одной арабской малявки тебе дороже 538 еврейских жизней, хотя бы то вообще была и не слеза, а капля грязной и смердящей жижи, которая брызнула на него во время изготовления пояса с взрывчаткой и отравляющими веществами. И пусть та малявка — жуткое исчадие сорока лет отроду и по профессии шахиб, что означает просто убийца-самоубийца!

— Клянусь!

— Клянись пресмыкаться и лебезить перед арабами, потому что мы во вс?м виноваты! Клянись сделать нам очень больно!

— Клянусь!

— Клянись выполнять все приказы сил мира, пусть ради этого сгорят тысячи.

— Клянусь!

— Клянись признать, что здесь вс? оккупировано и мы все оккупанты и угнетатели!

— Клянусь!

— Клянись, сделать вс? для создания арабского государства тля-лыстын, чего бы это тебе и государству, в котором ты пока живешь, ни стоило.

— Клянусь!

— Подпишись своей кровью.

Голый генерал отгрызает кусок своей ляжки и выводит дрожащей рукой сво? имя на замызганном полу.

— Теперь ты допущен в правители, но помни! Каждый осмелившийся нарушить данное заклятие будет внес?н в еще ту историю, мало не покажется. Следующий...

Источник: «Камнепад»

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста