В начале прошлого века среди российских горожан ходил куплет: «Жид Пергамент /Попал в парламент. /Сидел бы дома, /Ждал погрома». Имелся в виду депутат Государственной думы Осип Пергамент. Избрание еврея членом Думы в России 1907 г. – событие, на которое не могли не отозваться «народные массы» (например, «Союз русского народа»). Однако свои депутатские обязанности Осип Яковлевич исполнял всего около двух лет.
О.Я. Пергамент родился в Феодосии (по другим сведениям – в Одессе) в 1868 году. Окончил физико-математический факультет Новороссийского университета, преподавал, напечатал несколько научно-популярных очерков по физике и готовился к магистерскому экзамену. На досуге, неизвестно откуда взявшемся, составлял самоучитель испанского языка для эмигрантов.
Что заставило Пергамента оставить физику? Вроде бы у него был конфликт с председателем выпускной комиссии университета, но, вероятно, имел значение и пример старшего брата Михаила (1866-1932), окончившего юридический факультет, впоследствии – профессора права. В 1894 г. Осип Пергамент выдержал экзамен при юридической государственной комиссии и вступил в адвокатуру. К тому времени он уже был женат и жил на Пушкинской, 72.
Осип Яковлевич работал помощником у известных одесских адвокатов – В.Я. Протопопова, от которого «усвоил взгляд на адвокатуру как на гордое, независимое сословие», а позже – у Н.И. Мечникова. Со временем он обзавелся клиентурой и был принят в присяжные поверенные. Судя по запискам современников, молодой адвокат был обаятелен, представителен и весьма одарен в своей области. Его даже называли «златоустом». Присяжный поверенный А. Бугаевский в очерке «Осип Яковлевич Пергамент. К пятилетию со дня смерти»1 говорит, что Пергамент вкладывал всю душу в работу, отличался эрудицией, терпением и работоспособностью. Мало того – вопрос о вознаграждении для него не имел особого значения.
Известный фельетонист Влас Дорошевич тоже отмечал изящество, красноречие и корректность молодого адвоката. Корректности, по мнению автора, было даже слишком много: «мягок, как пергамент», – каламбурил он и утверждал, что Осипу Яковлевичу недоставало «яркой вспышки таланта».
Пергамент писал монографии и статьи, которые внесли весомый вклад в изучение права. Небольшая по объему книга «Общественные задачи адвокатуры» (1905) по сей день находится в списке литературы для юристов, ее публикуют и цитируют. «Игнорирование права и явное его нарушение одинаково опасны для общества… Уверенность в законности – условие существования. … Допустить возможность обвинения невиновного – значит колебать основы общежития. … В случаях насилия, чинимого правительством над обществом, русская адвокатура становилась, не дожидаясь зова, по собственному почину своему, на сторону тех групп и частных лиц, интересы которых попирались…»
Однако интересы Пергамента касались не только физики и адвокатуры.
Он «…напечатал: "Еврейский вопрос и народная свобода"2 и "Еврейский вопрос и обновление России"3. "Освобождение евреев из-под тяготеющего над ними гнета – одна из сторон раскрепощения русского народа от административного произвола", – писал Пергамент. Никакое улучшение русской внутренней жизни "невозможно без одновременного освобождения евреев от тяготеющего над ними бесправия", а "сохранение еврейского бесправия способствует в корне уничтожению благодетельного значения всех попыток обновления государственной жизни". Еврейский вопрос, с его точки зрения, «стоит на пути течения новой русской гражданственности широкой грядой камней, которые ни при каком половодье не дадут мирно пройти государственному кораблю…»
Деятельный, авторитетный и прогрессивный юрист нравился одесситам. В 1904 г. Пергамент был избран первым председателем Совета присяжных поверенных в округе Одесской судебной палаты.
А 7 февраля 1907 г. газета «Русское слово» сообщила, что депутатом Государственной Думы от Одессы избран большинством голосов (44 против 37) известный присяжный поверенный Осип Яковлевич Пергамент, принявший православие еврей4, лидер одесских кадетов.
«Одесса, 22.Х. Член Думы Пергамент сегодня уехал в Петербург. На вокзале были устроены сердечные проводы». («Русское слово», 1907)
Поначалу все пошло хорошо. Даже слишком. Новый депутат «нес колоссальную работу. ... он должен был уделять в ту пору массу времени и думским пленарным заседаниям, и работе в комиссиях и фракционных заседаниях, он должен был выступать по всем более или менее важным вопросам в Думе, и в особенности его всегда выдвигали для запросов правительству. Наряду с этим ему приходилось нести серьезную общественную работу…» (газетавести.рф)
Одесситы нередко покидают уютный родной город, чтобы успешно продолжить работу или творчество в российской столице. Но здесь, к сожалению, вышло исключение из правила. «Корректный и теплый» Осип Яковлевич не прижился в холодной северной Пальмире.
«Нижний Новгород, 18, III. Вчера вечером в епархиальном доме «известный» Шмаков закончил свои погромные лекции, в которых он натравливал на евреев, говоря, например, что депутат Думы Пергамент должен висеть на фонарном столбе. В перерыве между лекциями пели архиерейские певчие». («Русское слово», апрель 1908)
Ну, к этому нам не привыкать…
Летом 1908 г. в Думе возник конфликт между либералом Пергаментом и монархистом Н.Е. Марковым, имевшим репутацию скандалиста, антисемита и дуэлянта. Подобную репутацию среди депутатов имел и г-н Пуришкевич, ставший секундантом Маркова. Официальным поводом стало несогласие по аграрному вопросу. Так или иначе, дошло до дуэли. На место события – в район Удельного парка, как мухи на мед, слетелись репортеры, фотографы, кареты «скорой помощи» и прочая публика, которая оживленно беседовала, курила, поедала конфеты и, судя по всему, развлекалась. Дуэль не состоялась – всех разогнала полиция. Через два дня участники повторили попытку. Обменявшись выстрелами, оба остались невредимы и даже помирились5. История, тем не менее, наделала много шуму.
«Петербург. В окружном суде слушалось дело по обвинению членов Г. Думы Маркова в вызове на дуэль, Пергамента в принятии вызова. В качестве свидетелей допрошены члены Думы: Шульгин, Бобринский и Караулов. Марков приговорен к семидневному аресту на гауптвахте, Пергамент – к трехдневному». («Голос Москвы», апрель 1909)
Очень скоро Осип Пергамент снова стал предметом пересудов. На этот раз причина была куда серьезнее.
По сообщению министерства юстиции, направленному в Госдуму, решался вопрос о привлечении депутата Пергамента к уголовной ответственности по статьям: соучастие в виде „попустительства” и „укрывательства”; присвоение и растрата чужого имущества; служебный подлог. Осип Яковлевич параллельно осуществлял частную адвокатскую практику и принял на себя поручение по защите известной авантюристки-мошенницы Ольги Штейн (см. МТ №110). Она была выпущена под залог, после чего бежала в США.
Адвоката обвинили в том, что он содействовал своей подзащитной в бегстве и укрывательстве от правосудия. Об этом заявила сама Ольга Штейн, когда ее вернули в Россию, предъявила план побега, якобы написанный рукой Осипа Яковлевича, «его письма и телеграммы»… Очень вероятно, эти показания мошенница дала не без сговора с полицией – грязные технологии не сегодня родились.
Адвокат С. Емец пишет: «Просмотрев материалы, которые готовились для обвинения Пергамента, показания баронессы фон Штейн, ее близкого друга Шульца, самого Пергамента, приходишь к абсолютному убеждению, что в суде Пергамент был бы оправдан. Но с точки зрения общественной и политической жизни честь и достоинство адвоката Пергамента были бы растоптаны. Его готовились арестовать, отстранить от работы в Думе, исключить из сословия присяжных поверенных».
Одни сочувствовали Осипу Яковлевичу, другие не сомневались в его виновности, но многие задавались вопросом: зачем видный политический деятель с достойной репутацией ввязался в столь неприятное и запутанное дело?
С другой стороны, много ли дел, с которыми сталкивается адвокат, можно назвать приятными?..
Юрист и публицист И.В. Гессен писал: «Кто бы ни нуждался в помощи, кто бы ни оказался в затруднительном положении, он без малейших колебаний шел к Пергаменту – адвокату, гражданину и просто человеку в полной уверенности, что он получит от него все, что имеется в богатой сокровищнице его душевных сил…»
Быть может, адвокат Пергамент не счел возможным отказать клиенту?
А может быть, имела место другая, более сложная интрига?
«На Пергамента оказывалось властями сильнейшее давление путем угроз привлечения к уголовной ответственности и ареста с целью его компрометации, – пишет С. Емец. – Эти действия являются началом кампании государства против свободомыслия сословия присяжных поверенных» (yemets.com.ua). Такова версия современного одесского адвоката.
За два дня до смерти Пергамент сказал А. Бугаевскому: «Если я умру, помоги очистить мое доброе имя, не дай запятнать мою честь…»
«Загадочная смерть О.Я. Пергамента
Вчера, в 7 часов вечера, умер член государственной думы, присяжный поверенный округа с.-петербургской судебной палаты Осип Яковлевич Пергамент. Смерть эта неожиданная и преждевременная – ему не было сорока лет – несомненно стоит в непосредственной связи с привлечением его к следствию по делу о бегстве Ольги Штейн ...
В пятницу в государственной думе он получил известие о присланном по этому поводу сообщении г. министром юстиции. Это известие так потрясло его, что ему сделалось дурно, и он вечером был доставлен домой в полубессознательном состоянии. Тотчас были призваны врачи – их перебывало восемь человек. Ночь прошла тревожно ...
Обеспокоенные жена и дети вздохнули несколько свободно, но в шестом часу вечера О.Я. опять сделалось дурно. Приехавшие врачи нашли его почти без сознания и, несмотря на все принятые меры, не могли вернуть его к жизни. Он умер, не приходя в сознание.
Какая причина этой странной смерти – говорят разно. Иные приписывают ее самоубийству, а именно отравлению, имевшему место еще в пятницу. Яд покойный, как говорят, носил всегда при себе. Другие – нервному потрясению, происшедшему от неожиданно полученного известия…» («Петербургская газета», май 1909)
Сторонники самоубийства разделились на две фракции: «застрелился» и «отравился». Версию о самоубийстве охотно поддерживали высокие государственные чины. Из-за этих слухов возникла проблема с погребением, петербургским кладбищам было запрещено принимать тело Пергамента. Друзья Осипа Яковлевича приложили много усилий, в частности, встречались с П.Я. Столыпиным, чтобы преодолеть это затруднение.
«Одесса. Председатель одесского отдела «Союза русского народа» гр. Коновницын вызван главным советом в Петербург. Выход этот находится в связи с запросом в Думе о «союзниках». Гр. Коновницын везет материалы о действиях одесских союзников, «положивших конец революции и помешавших О.Я. Пергаменту сделаться президентом южно-русской республики». («Русское слово», июнь 1909)
Неясно – то ли автор заметки иронизирует, то ли действительно члены одесского отделения черносотенного СРН подозревали Осипа Пергамента в честолюбивых стремлениях «сделаться президентом»?
«Одесса. Владельцам кинематографов воспрещено демонстрировать картину, изображающую похороны депутата Пергамента». («Русское слово», июнь 1909)
«Одесса. Прибыл из Киева градоначальник Толмачев6 . Отсюда он уезжает за границу. Он воспретил печатание статей и всяких заметок об умершем Пергаменте». («Русское слово», июнь 1909)
«Вчера, 12-го июня, заведующий петербургским отделением страхового общества «Якорь» вручил вдове скончавшегося члена Государственной Думы присяжного поверенного О.Я. Пергамента премию в 100 000 рублей. В эту сумму покойный депутат был застрахован на случай смерти». («Петербургский листок», июнь 1909)
Очевидно, что в случае самоубийства страховая сумма вдове не была бы выплачена. Распоряжение властей было выполнено – больше никаких заметок об Осипе Пергаменте и его гибели не печатали.
Но вот два сообщения, непосредственно не связанные с нашей историей, – своеобразный постскриптум:
«Одесса. В воскресенье, под председательством В.М. Пуришкевича, состоится торжественное соединенное собрание всех правых союзов для составления всеподданнейшего обращения о лишении евреев права участвовать в выборах депутатов в Государственную Думу». («Русское слово», сентябрь 1909)
«Одесса. Союзнический «Южный Богатырь» помещает грандиозные разоблачения о благотворительном союзническом кружке, состав которого, во главе с женой гр. Коновницына, предается суду. Кроме того, гр. Коновницын изобличается в том, что он сам еврейского происхождения: его предки носили фамилию Конобницер, дед его был в Гомеле цадиком, бабка – известной бердичевской гадалкой». («Утро России», июнь 1910).
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
