БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №150 > «И ТОЛЬКО СЛОВО ТВОЕ...»
В номере №150

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
0
Интересно, хорошо написано

«И ТОЛЬКО СЛОВО ТВОЕ...»
Ольга КСЕНДЗЮК

«Человек пленен, но напомни ему о существовании высших сфер, и он ощутит свободу. Духовные поиски делают из нас свободных людей, людей мира, дают нам силу и величие».

Маргарета Мерцбах-Кобер

Книга Елены и Сергея Макаровых «Терезинские лекции, 1941-1944 гг.» – третья книга четырехтомника «Крепость над бездной», вышедшая в 2006 г., была посвящена еврейским интеллектуалам из Чехословакии, Германии, Австрии, Голландии и Дании.

В пересылочном лагере Терезин они «у бездны на краю» читали друг другу лекции на всевозможные темы: о Платоне, Гете, Гоголе, о смы­сле жизни, об искусстве и религии.

«Четыреста раз за последние 18 месяцев сходились единомышленники в эти, по сути такие грустные и бессодержательные, вечерние часы, чтобы расширялся кругозор, оттаивали сердца и заострялся разум – не для того, чтобы учить или повторять выученное, а для того, чтобы питать ум и душу. … полученные знания и впечатления будут жить в нас и тогда, когда мы, с Б-жьей помощью, выберемся из этого гибельного Терезиенштадта». (В. Штерк)

Да, такое прямиком из мирных дней, академическое явление – лекции. Только ни лектор, ни слушатели не знали, доживут ли до конца. Кто-то мог прямо на месте упасть и умереть от истощения. Кого-то могли повесткой отправить «на транспорт» – вроде как работать в другое место. Этот местный эвфемизм означал – на смерть. В Освенцим или куда-нибудь еще. Бывало, что уже получивший повестку врач заканчивал операцию, философ завершал выступление, актер доигрывал пьесу – и исчезал навсегда.

Трудно себе представить интеллектуальный труд, творчество, любовь – в таких условиях.

А мы – разве мы знаем, что с нами произойдет завтра? Почему драгоценное время мы размениваем на пустяки, почему не наполняем каждый свой день искренностью, самосознанием, красотой, смыслом? Картинами, стихами, музыкой, нежностью близких, восторгом от Б-жьего мира, каков бы он ни был?..

Терезин был страшной, но очень наглядной иллюстрацией тому, что дух есть последнее человеческое прибежище и достояние, что потребность создавать изначальна, практически инстинктивна и невероятно ценна. Там сочиняли стихи и пьесы, играли спектакли, исполняли музыку, даже выпускали юмористический журнал. Возник жанр устных мемуаров – например, множество людей приходило послушать воспоминания писательницы и переводчицы Анны Ауредничковой. Аудитория была очень отзывчивой и благодарной. Как заметил д-р Вернер Петцал: «Тот, кто умеет организовать свободное время, – настоящий художник».

Воспитательница Берта Фройнд (о ней, к сожалению, мало известно), писала: «Искусство – это воспитание... Изучая с детьми произведения искусства – будь то ... живопись, литература или музыка, – мы открываем перед ними возможность познавать красоту на свой лад и наблюдаем чудесное воздействие искусства на детей. Они его воспринимают всей душой и тут же хотят сделать что-то сами. Стоит ли напоминать, что именно собственная художественная деятельность вытесняет из детских душ все негативное и тяжелое?» Примерно то же можно сказать о взрослых.

ИзменитьУбрать
Струнный квартет под управлением Ледеча. Худ. Ф. Блох
(0)

«Поэты, художники и музыканты лихорадочно творят, – писал Йозеф Бор в романе «Брошенная кукла» , – хотя и живут в жалких условиях. А прозаики словно бы онемели. Мы достаем для них бумагу и ручки, рассказываем интересные истории – все напрасно. Почему? Думаю, как раз потому, что они настоящие профессионалы. Они привыкли изображать реальный мир. Однако терезинская жизнь полна дичайших парадоксов, а истинная красота перемешана с жутким уродством, и все это захлестывает писательское воображение. Вот почему я, вовсе не писатель, взялся за перо…»

Творчество не просто помогало скоротать время, пережить бессонную ночь, справиться с душевной болью и страхом. Оно было отдушиной для обитателей этого сюрреалистического замкнутого пространства, незримо связывая их со свободным миром. Оно укрепляло дух, помогало сопротивляться, спасало рассудок, а порой и жизнь.

Одним из выживших был писатель и ученый Ганс Гюнтер Адлер (1910-1988).

В гетто Адлер написал роман «Рауль Фейер­штейн», «мой Фауст», как он говорил. В 1943 г. закончил первую версию «Экспериментальной теологии», писал рассказы-зарисовки и стихи. Подготовил сборник поэзии «Терезинские снимки», посвященный жене. Она погибла в Освенциме. (За годы войны Адлер потерял 18 человек из своей семьи.)

Отправленный из Терезина в лагерь, писатель был уверен, что на физической работе не выживет. Когда к нему обратился эсэсовец: «А ты кто?» – Адлер вытянулся во фрунт и отчеканил: «Доктор философии!» Этот неожиданный ответ его спас: он умел печатать по-немецки, и его взяли на работу. Потом он стал «романистом» у лагерного капо, матерого уголовника. Это помогло выжить не только ему, но и югославскому писателю И. Ивани: им «то и дело перепадала еда».

В 1955 г., уже в эмиграции, Адлер выпустил монументальный труд «Терезиенштадт, 1941 – 1945. Облик общества насилия» В 2005 г. вышло третье немецкое издание. На английском, иврите и русском книга не издана по сей день.

Архитектор Франтишек Зеленка за 15 месяцев в Терезине оформил 25 спектаклей. «Кабаре» Карела Швенка и Курта Геррона, «Брундибар», «Эстер», «Кармен», «Слуга двух господ», «Женитьба», «Ричард Третий» и др.

Как вспоминает Н. Фрид, большинство сцен располагалось на казарменных чердаках, что уже само по себе создавало фантастическую атмосферу. Гигантские балки, поддерживающие крышу, – стволы 150-летних деревьев – освещались тусклым светом фонарей, которые призрачно мерцали в пыльном пространстве. Тряпки на веревке служили занавесом.

«Зеленка использовал все, что находилось под рукой, невероятное воображение помогало ему выжать все, что можно, из реальной ситу­ации. Например, чтобы приспособить чердак под “Женитьбу” Гоголя, Зеленка усугубил световыми эффектами уже существующее ощущение запущенности. Направив лампы под определенным углом, он заставил работать на спектакль даже чердачную пыль. Костюмы он создавал из самых немыслимых материалов. Скажем, одежда Эсфири была сшита из простынь, которыми накрывали покойников, король был увенчан гирляндой консервных банок из-под томатной пасты, а кисти на одежде глашатая были изготовлены из стружек».

Зеленка постоянно набрасывал в альбоме костюмы, сцены будущих спектаклей, ничуть не обращая внимания на то, что делается вокруг.

«Женитьбу», поставленную в ноябре 1943 г. 25-летним Густавом Шоршем из Праги, вспоминали чуть ли не все бывшие терезинские обитатели. Хельга Поллак, тогда девочка-подросток, записала в дневнике: «Я никогда в Терезине так не хохотала. ... Играют здорово, постановка потрясающая. Занавес, декорации, одежда, утварь. Наша учительница чешского языка видела “Женитьбу” в Национальном театре в Праге и сказала, что здесь так же здорово, а некоторые сцены даже лучше».

Талантливый композитор и исполнитель Гидеон Кляйн в Терезине написал 4 пьесы для струнного квартета, дуэт для скрипки и альта, дивертисмент для 8 духовых инструментов,

3 песни для тенора и фортепиано, дуэт для скрипки и виолончели и еще многое другое. Кляйн погиб в лагере в конце января 1945 г., за несколько дней до освобождения. Ему было 25 лет.

В «Заметках по поводу музыкальной культуры Терезина» он писал:

«Если бы люди, никогда здесь не жившие, увидели недельные музыкальные программы отдела досуга, они были бы сражены обилием и выбором исполняемой музыки. На население менее 30000 человек здесь приходится по 7 сольных, инструментальных или камерных концертов в неделю, а также три оперы в концертном исполнении, исключительно сложные вокальные произведения, такие как “Реквием” Верди или оратория Мендельсона “Элиас”, не говоря уж о концертах старинной и современной музыки».

Однако у молодого композитора очень трезвый взгляд на вещи, и он жалуется на неизбежный дилетантизм, вызванный недостатком инструментов и профессиональных музыкантов, отсутствием контактов с внешним миром:

«За время пятилетней изоляции и публика исчерпала резервы критического сознания. Но концертирующий творческий музыкант здесь теряет куда больше, чем публика, – он не может принимать участия в конкурсах, ему неоткуда получать новые творческие импульсы. Тот факт, что дирижер вот уже пять лет не слышал настоящего оркестра, проявляется и в его исполнительской деятельности, которая определена здесь лишь его собственным творческим резервом. В нашем положении недостатки качества компенсируются за счет энтузиазма и приверженности своему ремеслу – этим зачастую подменяется истинно оригинальное и интенсивное творческое выражение».

Талантливый врач, художник, писатель Карел Фляйшман в 1943 г. прочел в Терезине блестящий, поэтичный доклад «На грани медицинской науки и искусства». С ним стоит ознакомиться полностью, а мы приведем несколько мыслей, которые звучат актуально по сей день.

«Главной причиной стремления к искусству и красоте был, возможно, первобытный страх бесконечного.

Человек только что был – и вдруг его нет. ...Он захотел зафиксировать момент, переживание, форму, фигуру, ситуацию, задержать и сохранить их, чтобы суметь воспроизвести в памяти снова и снова. Он копировал реальность с помощью движения, слова, песни, картины и т.д., чтобы утвердить ее постоянство. Он делал это, борясь с судьбой и ища в творчестве защиту от пугающей тайны жизни. Но ничего однозначного не существует.

Трудно провести четкую границу между искусством чистым и функциональным, таким как, например, создание утвари или орудий.

…Что есть интуиция? По Юнгу интуиция – это основная функция души, обеспечивающая работу восприятия на подсознательном уровне. Она иррациональна. Спиноза думал, что интуиция – высочайшая форма восприятия. Без интуиции творчество невозможно. Произведение искусства не создается лишь на основе логики и опыта. Напротив, искусство, в противоположность здравому смыслу, нелогично и не может быть основано на чистом опыте...

Искусство, как уже здесь говорилось, возникает из эмоций и импульсов, развивается с помощью воображения и интуиции, желания имитировать и играть. Процесс завершается созданием произведения, в нем «фантазии» принимают окончательную форму.

«Средь моря бед ярко выделяются островки радости, и мы, неистребимые оптимисты, видим: наш путь пролегает через смерть к вечным островам жизни». Ирма Фишерова

…На первый взгляд, научная правда лишена красоты, и красота не имеет ничего общего с научной правдой. Но это не так. ...Там, где кончаются расчеты и подсчеты, опыты и эксперименты, верх берут интуиция, творческая фантазия и "логические нелогизмы". Тут, на границе науки и искусства, ученый и художник стоят рука об руку, озаренные искрой творчества, которую нельзя измерить, просчитать, описать и объяснить не чем иным, как самим творчеством – произведением искусства или метафорой.

Каждый практикующий врач имеет склонность к искусству. Прежде всего, ему хочется отдохнуть, перевести дух, расслабиться, получить от жизни часть той самой энергии, которою он сам ее постоянно подпитывает и укрепляет. К тому же, сама его профессиональная подготовка и те требования, которые предъявляет жизнь, дают ему возможность достичь последних пределов, подойти к границе, к иррациональному. Потому он любит музыку, театр, изобразительное искусство. Он творит и сам: пишет поэзию, рисует, сочиняет музыку. Он вносит элемент искусства в науку и что-то от науки в искусство.

…мы и без всяких доказательств знаем, что не может быть настоящего врача без творческой фантазии и интуиции.

…Творческий дух беспределен. Будь Рембрандт безруким, он все равно стал бы гением. Он обязан был им стать – рисовал бы ногами, или кто-то рисовал бы с его слов. Творческое напряжение нельзя подавить, ритм, который поддерживает большую жизнь в маленьком человеческом теле, должен проявляться во всем. Художник-врач творит на широких просторах, а вовсе не только в своем кабинете или лаборатории. Одно влияет на другое, дополняет, оплодотворяет и довоплощает – нет границ и предела творческой жизни. И смерть – это тоже не предел, а смена фазы, лакмусовая бумажка в химической реакции».


Стихотворение, отрывок из которого стал названием для этой статьи, принадлежит Гансу Адлеру. Написано оно в 1943 г. в Терезине. Процитирую еще несколько строк:

И только слово твое, застрявшее в глотке,
Выносит тебя за этот замкнутый круг
В дальнее озеро…
… Жизнь, да и смерть никому
не проходит даром,
Ни тебе самому, ни врагам твоим,
И когда, внезапно застыв,
становишься ты пожаром,
Они делят добычу – твой след, твой пепел, твой отлетающий дым.

(Перевод Инны Лиснянской)


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №150 > «И ТОЛЬКО СЛОВО ТВОЕ...»
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 09:42:11
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еженедельник "Секрет" Всемирный клуб одесситов Jewniverse - Yiddish Shtetl