БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №21 > Кубок пророка Элиягу
В номере №21

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
-3
Интересно, хорошо написано

Кубок пророка Элиягу
Яков Шехтер

Яков Шехтер — это имя говорит само за себя. А удивительная история, которую он нам сегодня расскажет, пришла из знаменитого города Вильно.

Среди стариков виленской синагоги выделялся реб Фоля. Высокого роста, с глубокими морщинами, словно прорезанными в потемневшей от времени коже, он всегда сидел в правом углу синагоги. В общих стариковских разговорах реб Фоля участия не принимал. Субботним вечером, после кидуша, он сразу уходил, тяжело опираясь на увесистую коричневую палку с резной рукоятью.

Впервые я обратил на него внимание Девятого аба, во время «Эйха». Никогда, ни до, ни после, я не слышал такого чтения.

Реб Фоля почти срывался на плач, голос дрожал и бился, словно птица в силке птицелова. Старинные слова и сравнения звучали, будто написанные сосем недавно, лет пятьдесят тому назад.

Реб Фоля, потомственный каунасский литвак, родился перед войной, детство провел в гетто и чудом уцелел в концлагере. Из огромной семьи спасся только он. Ему было о чем вспоминать, читая «Эйха».

Но все это я узнал позже, а поначалу меня удивил странный факт: во время утренней молитвы «Шахарит» реб Фоля накладывал головные тфилин почти на переносицу. В книгах точно описано, как нужно располагать коробочку: по краю волос, или по тому месту, где когда-то проходил этот край. Но не ниже.

Ощущение причастности вместе с сознанием собственной правоты — взрывоопасное сочетание. Ничуть не смущаясь разницей в возрасте, я подошел к реб Фоле и принялся объяснять, в чем состоит его ошибка. Мысль о том, что он делает это намеренно, даже не пришла мне в голову.

Реб Фоля терпеливо выслушал мои пояснения и ответил:

Мальчик, у меня с Ним свои счеты. Не вмешивайся. Иди, иди, не мешай молиться.

Так я впервые столкнулся с пристрастным разговором со Вс-вышним.

Тогда я только начинал путь по трудной дороге соблюдения заповедей. Вместе со мной в том же направлении продвигались еще несколько десятков молодых людей. Но в отличие от предыдущих поколений, традицию мы получали не от дедов или отцов, а от заезжих иностранцев. Немного освоив иврит, рылись в горах постановлений и респонсов, выкапывали крохи из книг. Выглядело все это довольно странно. Среди первых предписаний, полученных мною, были правила завязывания шнурков и способы засыпания: с какого бока начинать и на какой переворачиваться.

У реб Фоли традиция еще жила, он помнил, как отец брал его на Рош-Ашана в ешиву «Слободка», и даже сохранил смутный образ последнего из великих учителей Литвы — раввина Эльхонана Васермана.

Я искал случай сойтись с ним поближе, посмотреть, как он выполняет всякого рода предписания. Помог Песах.

В Израиле обычай двухдневного седера отсутствует, а в Вильнюсе мы устраивались очень славно: первый вечер, как и положено, проводили с родителями и родственниками — вещая в их забитые комсомольским прошлым уши странные рассказы о рабах и фараоне, а во второй собирались своей компанией. Заведенный порядок пришлось переменить; на первый седер я пригласился к реб Фоле, а второй, для тренировки и запоминания, предполагалось провести дома.

После вечерней молитвы мы вышли из синагоги в приподнятом настроении. Вокруг текла серая будничная толпа, троллейбусы плевались грязной юшкой литовской зимы — растаявшим снегом вперемежку с мусором. Реб Фоля, по своему обыкновению, пошел проходными дворами. Во дворах царил полумрак, лампочки фонарей давно разбили или выкрутили. Но нам это не мешало, мы шли со своим светом.

В доме у реб Фоли ярко горели свечи в отполированных подсвечниках, на длинном столе, покрытом хрустящей белой скатертью, в строгом порядке были расставлены столовые приборы. Посреди стола возвышались два серебряных кубка. Вид у них был довольно старый, несмотря на усилия хозяйки, серебро так и не приобрело глянцевый блеск, а светилось рассеянным светом благородной седины.

Это кубки моего прадеда, — с легкой гордостью заметил реб Фоля. — Все, что уцелело от моей семьи.

Сухонькая старушка в белом платочке усадила меня возле хозяина. Мы удобно расположились, опершись на небольшие подушечки, и реб Фоля раскрыл Агаду. Странно, но в квартире, кроме нас троих, никого не было. Для кого же приготовлен такой длинный стол?

Извините, реб Фоля, — спросил я, — больше никто не придет?

Он поймал мой взгляд, устремленный на сияющие ножи, вилки, хрустальные рюмочки и фужеры.

Седер, это ведь семейный праздник, не так ли?

Так, — подтвердил я.

Вот мы и встречаем его всей семьей. Отец, мать, четыре сестры и три брата. Пока я жив, будут жить и они.

Подробности седера уплыли из моей памяти, вернее, настолько прочно вошли в нее, что попросту стали моими, не ощущаемыми отдельно, как не ощущается самостоятельность руки или шеи. Кроме одной детали, забыть которую я не смогу никогда.

В конце седера, после крепкого бульона с золотыми глазками жира, галушек из мацовой муки, двух видов мяса и «тейгелах» на закуску, реб Фоля наполнил до краев большой кубок, до сей поры сиротливо возвышавшийся посредине стола.

— Кубок пророка Элиягу. По традиции, мы оставляем его на столе до утра.

О такой традиции я ничего не слышал, мы попросту вливали вино обратно в бутылку.

— Пасхальной ночью Элиягу посещает каждый еврейский дом. Как он это делает, объяснить не могу, на то он и пророк, живым ушедший на небо. Иногда, в знак особого расположения, он отпивает из кубка. Такое мне доводилось видеть дважды: в Каунасе перед началом войны и в год, когда у нас родился сын.

После седера реб Фоля пошел меня провожать. На лестнице, в темноте, я решился задать ему вопрос, который никогда бы не сумел выговорить при свете, глядя в глаза.

— Реб Фоля, а почему вы уверены, что дорога, по которой мы идем, правильная?

— То есть? — не понял реб Фоля.

В мире существуют много религий, есть всякие духовные учения типа Гурджиева, Раджанеша, «Агни-йоги». Откуда мы знаем, что идем по правильной дороге?

Реб Фоля не ответил. Ступени деревянной лестницы скрипели под нашими осторожными шагами. Только выйдя из парадной, он, наконец, заговорил.

— Чем дальше идешь, тем больше убеждаешься в правильности пути. Одним прекрасным утром ты вдруг почувствуешь, что тебя окружает «шабес». Не суббота, не седьмой день недели, а «шабес». После этого все вопросы отпадут сами собой.

— А когда это случится?

— Все зависит только от тебя. Может, скоро, а может, и нет. Но произойдет, обязательно произойдет, обещаю тебе.

— Вам хорошо, вы уже почувствовали. Но как жить тем, кто еще не достиг? Откуда брать силы для дороги?

— Иногда Вс-вышний, в великой милости своей, делает для человека невозможное, посылает ему знак. Умному хватает намека, а глупый...

Реб Фоля улыбнулся. — В нашей команде одни победители, лишь те, кто добрался до финиша.

Мы распрощались. Я шел по темным улицам, и надо мной устало перемигивались старые звезды, те самые, что светили еще виленскому Гаону.

Второй седер я провел без труда, интонации реб Фоли мягко перекатывались в моих ушах. Самый красивый фужер терпеливо поджидал в середине стола. Несколько раз на него покушались неграмотные родственники, но их недостойные покусительства я пресекал решительной рукой. Фужеру была уготована более высокая участь.

Наполнив его до самых краев, я вернул фужер на место и принялся за благословения. Седер кончился, сытые родственники разбрелись по домам. В ту ночь сон бежал от моих глаз, я кружил по комнате, то и дело возвращаясь к вишневому цветку посреди пустого стола. Для чистоты эксперимента спать мне постелили на диване, в той же комнате.

Наутро, едва сполоснув руки, я ринулся к фужеру. Он был наполовину пуст, невозможно, невообразимо пуст. Испариться такое количество вина не могло, в комнату никто не входил. Значит...

С тех пор прошло много лет, и еще не было седера, на котором бы я не оставил до утра кубок Элиягу. Мои волосы побелели, нос украшают очки, размер брюк увеличился на три номера. Я знаю неизмеримо больше, чем знал на том седере, и «шабес», который обещал мне реб Фоля, давно наступил. Но бокал поутру остается нетронутым, абсолютно, невозможно не тронутым, и с этим я ничего не могу поделать.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №21 > Кубок пророка Элиягу
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 08:46:02
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еженедельник "Секрет" Dr. NONA Всемирный клуб одесситов