+11

№22

Мигдаль Times №22

Так было

Анна Мисюк

Продолжалось это недолго, и уже в 1978 г. количество отказов в разрешении угрожающе возросло, а в годы последующие подать просьбу о разрешении на выезд стало актом отчаяния — разрешения не получишь, работу или учебу потеряешь, попадешь в «неблагонадежные» со всеми проистекающими отсюда последствиями: слежка, обыски, задержания, аресты, а потом вполне реальны и три-пять лет заключения.

Появились даже специальные термины: «попасть (или «угодить») в отказ», «отказники».

Люди на годы попадали в ситуацию опасной безнадежности. Некоторые уезжали в другой город (одесские отказники почему-то часто выбирали Вильнюс или Черновцы) и там начинали все сначала, некоторые затаивались, находили со временем другую работу, старались вести себя незаметно.

Третий путь — объединяться, поддерживать друг друга, вести борьбу за осуществление своих планов — был опасен втройне, это тянуло уже на подпольную организацию с подрывными целями (уменьшение количества советских граждан).

В 1985 году Генеральным секретарем КПСС стал Михаил Горбачев, советская политическая машина явно меняла курс. Уже в 1986 году стало ясно, что «будут выпускать», а в 1987 уже «поехали» и, прежде всего, старые «отказники», годы и годы готовившиеся к этому моменту.

В 1987-м покинул Одессу и Давид Шехтер. Как только он пересек границу СССР, он начал писать книгу — книгу, посвященную годам отказа, которые для него стали еще и годами становления личности в ее еврейском самосознании. «Я стремился, — пишет Д. Шехтер в предисловии к одесскому изданию своей книги «В краю чужом», — по свежим следам, пока не нахлынули новые впечатления, записать все, что увидел, все, что мы чувствовали, записать без дальнейших наслоений, симпатий и антипатий, которые неминуемо должны были возникнуть (и возникли) в Израиле. Я понимал, что стал свидетелем уникального периода в жизни русского еврейства, и хотел сохранить дух и язык отказников, в точности передать атмосферу, в которой мы жили».

Повествование в книге ведется от первого лица, хотя, сменив имя, автор несколько дистанцируется от героя. Остальные персонажи носят имена собственные, если они живут (на момент первой публикации в журнале «Алеф» в 1988 г.) за границами СССР, и зашифрованы, если остаются здесь. В тот момент масштабы грядущих политических перемен еще и не грезились. «В 1987 году я уезжал в другой мир, из которого в Одессу путь был заказан». Еще даже не были восстановлены дипломатические отношения между СССР и Израилем.

Итак, в книге герой-отказник смутно предощущает путь, которым обязан пойти. Это оказывается путь еврейской самоидентификации. Мы знакомимся с подпольными кружками иврита и изучения Торы, узнаем, каково было организовать и провести, находясь под слежкой, нелегальный пуримшпиль, какой радостью победы оборачивалась фантастическая удача — трапеза в сукке, построенной своими руками. Что еще? Обрезание, обряд брит-милы — целая экспедиция, организуемая через разные города, с помощью зашифрованных телеграмм и телефонных переговоров (тоже условных), и вот впервые за несколько десятилетий в Одессе новорожденный мальчик обрезан на восьмой день! А каково соблюдать кашрут? Сколько может семья питаться одной морковкой и леденцами? И наш герой поступает в ученики к шойхету (сколько их, резников-шойхетов, тогда сохранилось на Союз?).

Что ни шаг — то триллер, вот уже и первые «вызовы» в КГБ, угрожающе «профилактические» беседы, аресты друзей, почти от дверей ЗАГСа в тюрьму увозят счастливого жениха Яшку Катанчика. Свадьба состоится в тюремной канцелярии.

Сюрреализм обысков и допросов. «Ага! — раздался вдруг громкий возглас. Гебист вытащил из шкафа большой — черный с золотом том. — Ну, а это что такое? — ТАНАХ. Тора, Невиим, Ктувим. Священное писание. — Где издано? — В Израиле. — Автор?

Шломо опешил.

— Как это — «автор»?

— Что значит — как это? У каждой книги есть автор. Давай, называй! Не тяни время!..

Шломо пожал плечами.

— Ну, если очень хотите, — пожалуйста. Автор — Хакодэш барух ху. («Святой, благословен Он».)

— Повтори, повтори!.. Ну и имечко!

Капитан записал, показал — правильно ли? В милицейском протоколе под прокурорской печатью с серпом и молотом четко было выведено «Изымается ТАНАХ, сделано в Израиле, автор — Хакодэш барух ху».

Оставляя позади годы, наполненные преданностью и предательством, верой и опасениями, город, где жили пять поколений предков и где узнал, что такое преследования и заключение, Давид Шехтер не мог предположить, что здесь будут издавать и читать его книгу. «Если бы мне сказали тогда, что пройдет чуть больше 10 лет, и ее таки да издадут в Одессе, я лишь посмеялся бы над столь безудержным и безосновательным оптимизмом».

В ноябре 2001 года в рамках программы Фестиваля Еврейской книги в Доме актера представляли свежеизданную книгу «В краю чужом». В жюри интеллектуальной игры молодежных команд региона сидел гость, писатель из Израиля — Яков Шехтер, и в его-то кармане зазвонил телефон... мобильный. Звонил Давид — брат-близнец присутствующего писателя и, в свою очередь, автор свежепрезентуемой книги. «Тут ящики с твоей книгой принесли», — обыденно сообщил брат в Иерусалим и потом бросил в зал: «Ребята, это Давид звонит, передает вам привет». Зал приветственно отозвался: «У-ааа-у!!!»

— Слыхал?

— Ни-ичего себе!.. — счастливо-изумленно выдохнул в трубку Давид Шехтер, нынешний видный политический деятель и публицист Израиля, советник министерства абсорбции, летописец эпопеи еврейского «отказа» в Одессе восьмидесятых.

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста