+7

№26

Мигдаль Times №26

Гарри Поттер и еврейский вопрос

Prongs («Сохатый»)

Читали ли вы книги про Гарри Поттера? Сразу же оговорюсь, что вопрос этот адресован исключительно взрослым читателям этой статьи, потому что трудно найти сейчас ребенка, который не читал о приключениях юного волшебника... Кстати, возвращаясь к нашему вопросу: если вы — по какой-то печальной случайности — еще не прочитали этих книг, то не отчаивайтесь. Все, что вам нужно сделать для того, чтобы иметь возможность дочитать эту статью до конца — это поймать на улице любого проходящего ребенка, и в 99 случаях из ста можно не сомневаться, что он сможет прочитать вам несколько глав наизусть, не говоря уже о пересказе сюжета первых четырех частей этой в проекте семитомной саги.

Если же вам лень идти на улицу искать ребенка, то позвольте мне в нескольких словах обрисовать вам общую нить повествования, прежде чем мы перейдем к основному вопросу этой статьи — еврейскому.

Итак, Гарри Поттер, 11-летний мальчик-сирота живет со своими родственниками Дурслями, которые его совершенно не понимают. Они зациклены в своем маленьком мирке, считая целью жизни продать как можно больше дрелей (дядя Вернон, хозяин фирмы по производству дрелей) или собрать как можно больше сплетен про соседей (тетя Петуния, домохозяйка). Что уж говорить об их ужасном сыночке Дадли!.. Гарри уже почти свыкся со своей жизнью, и лишь иногда ему снятся странные сны, которые вызывают у его родственников новые приступы злобы. Так проходят годы, и кажется, что Гарри не суждено вырваться из чулана под лестницей, в котором он живет, из дома Дурслей, из всего этого болота — кажется, что все это будет его уделом навсегда...

Но вот в один прекрасный день, точнее, в одну ненастную ночь, к Гарри приходит великан с черной бородой («Ага! — воскликнул бы, дойдя до этого места советский цензор 70-х годов, попади ему в руки книга про Гарри. — С бородой! Так-так. Уж не еврей ли?..») и рассказывает мальчику, что его умершие родители были членами некой достаточно замкнутой касты («Хм», — нахмурил бы брови цензор) со своими традициями, обычаями и ритуалами, со своим — совершенно отличающимся от общепринятого — стилем одежды и т.д. Впрочем, надо отметить, что несмотря на всю колоссальную взаимную нелюбовь, которую испытывает друг к другу большинство представителей касты и мира «нормальных людей», каста отличается определенной «демократичностью» и принимает в свои ряды некоторых из тех, кто родился вне ее — если они имеют соответствующие способности («Гиюр?» — недоуменно спросил бы цензор, если бы имел представление о таком способе присоединения к еврейскому народу). Примером может служить мама нашего героя — родная сестра «абсолютно нормальной» тети Петунии.

...И вот из чулана Гарри попадает в закрытую школу, скрытую от глаз тех, кто не принадлежит к касте («Подпольная иешива?!» — это снова цензор), где его встречает директор с длинной серебристо-седой бородой и крючковатым носом (цензор: «Опять борода!!! И еще нос...»), и начинает быстро приобщаться к традициям своей семьи и своего, если можно так сказать, народа, к традициям, от которых он был оторван в годичном возрасте. Все в «Хогвартсе» (так называется школа Гарри) настолько отличается от его прежнего мира!..

Впрочем, мы еще вернемся к вопросу о том, действительно ли этот новый мир так уж отличается от «нормального», а пока добавим лишь одну маленькую подробность — просто, чтоб позлить нашего цензора. Любимым спортом у Гарри становится игра под названием «квиддич». Это слово звучит настолько созвучным слову «Кидуш», что цензору все сразу бы стало ясно, и книги про Гарри Поттера были бы запрещены в Советском Союзе раз и навсегда. Может быть, их стали бы тайно завозить в СССР с Запада или распространять в «Самиздате». Вы только представьте себе бедных отказников, перепечатывающих Поттера на печатных машинках! А ведь это не «Эксодус» Леона Юриса, это целых семь томов! Невольно вспоминается старый анекдот о даме, просящей машинистку перепечатать ей... «Войну и мир» Толстого. «Но ведь книгу можно купить в любом магазине!» — удивляется машинистка. «Я просто хочу, чтобы дети почитали, — объясняет дама. — А они читают только «Самиздат».

«Стоп-стоп-стоп, — прервет меня читатель среднего возраста, который еще помнит те самые 70-е годы. — А не преувеличивает ли любезный автор? Это ведь не религиозная, не сионистская и даже не антисоветская литература! Кто стал бы запрещать такую книгу? А если бы ее даже и запретили, никто не стал бы рисковать своим благополучием или даже свободой ради перепечатывания простой детской сказочки!»

Во-первых, насчет того, что «никто не стал бы запрещать такую книгу». На дворе не только другое десятилетие, сменился век (даже тысячелетие), но и сегодня в самой свободной и демократической стране мира — в США — книги про Гарри удаляют из школьных библиотек и уже несколько раз пытались устроить их сожжение. Во-вторых, сказочка-то получилась не такая простая и не такая детская — недаром же английское издательство «Блумсбери» выпустило специальное «взрослое» издание Поттера, чтобы взрослые читатели могли читать его, скажем, в метро, не испытывая смущения. А ведь капиталисты умеют считать деньги и не стали бы выпускать такую книгу, не будь на нее спроса...

Еще надо отметить, что сага о юном волшебнике мало кого оставила равнодушным. Дискуссии, ведущиеся между ее поклонниками и противниками, приобрели весьма ожесточенный характер. Похоже, история Гарри затронула какие-то очень важные мировоззренческие струны — политические, социальные, религиозные. Особенно это заметно на постсоветском пространстве.

Один из упреков, выдвигаемый против автора книг о Гарри Джоан Роулинг — ее... политкорректность. Это довольно новый, хотя в последнее время часто упоминаемый термин, поэтому, прежде чем продолжать, разберемся, о чем идет речь.

Политкорректность (англо-американцы говорят «пи-си») представляет собой амбициозный социальный, культурный и (лишь в третью очередь) политический проект, направленный на синтез либерально-рыночного конкурентного экономического строя («общества равных возможностей») и привнесенного социалистическими революциями XIX и XX века вызова этому капиталистическому строю. Суть пи-си в том, что базовый для капитализма принцип единого мерила людей и явлений («ты настолько хорош, насколько хорошо ты умеешь делать деньги, насколько хорошо умеешь конкурировать») не отменяется (как это делают коммунисты), но ограничивается строго сферой производства благ. В культуре и социальной жизни господствует противоположный принцип: равного достоинства каждого человека и каждого сообщества людей («уважение меньшинств» и «мультикультурализм»).

Возвращаясь к Гарри, в мире Роулинг никто изначально не делится на плохих и хороших (есть не плохие, а «иные»), а плохи только те, кто этого не видит или отказывается признавать. Дурсли, родственники Гарри, многократно повторяют, что выбьют из Гарри его «ненормальность»; все остальные мотивы (жадность, например) несущественны по сравнению с этим, главным: он другой и этим плох. Но стоит Гарри на миг поверить, что он нашел компанию своих, правильных, и нашел себе своих «чужих» («маглов», так здесь называют неволшебников), как оказывается, что Драко Малфой (однокурсник Гарри, во всем пытающийся ему противостоять; его родители в прошлом были на стороне Зла, а сейчас делают вид, что раскаиваются) с товарищами ничуть не лучше компании Дадли.

Более того, очень быстро становится ясно, что на новой родине Гарри, в колдовском мире, его ждет едва ли не более трудное испытание: стоит позволить себе разделить мир на «наших» и «маглов», и ты мгновенно оказываешься в приятной компании Малфоев и убийцы своих родителей — Лорда Волдеморта, главного тамошнего ревнителя «чистоты крови».

Джоан Роулинг сделала своему любимому герою царский подарок: шрам в форме молнии, который не дает ему ошибиться. Но слишком многие сделали иной выбор. Для них Люциус Малфой (отец Драко, черный маг) — динамичный бизнесмен, ищущий наиболее прибыльных применений своим талантам, которому мешают завистливые бюрократы вроде мистера Уизли (работник Министерства магии, отец лучшего друга Гарри), поскольку хотят всех подровнять под свой нищенский ранжир. А что касается того, кому он продает свои снадобья, и как их будут использовать покупатели, то «человек несет моральную ответственность прежде всего за покой и благополучие своей семьи, думать иначе — тоталитаризм», как нас учат газеты, издающиеся на деньги компаньонов мистера Дурсля.

Дело в том, что наш мир после «революции пи-си» стал очень труден. Приходится слишком «многим создавать удобства», а главное — проблемы слишком многих допускать к себе в душу. А она «не резиновая». «Ну, еще миллион негров умерли от голода, ну и что? Все негры рано или поздно умрут, хуже то, что я тоже умру, вот это-то только меня и волнует».

В финальной сцене четвертой книги Альбус Дамблдор, директор «Хогвартса», говорит: «Не все простое — правильно». Это понимание приходило к человечеству долго. Еще в первой трети XX века почти поголовно все (и лучшие из лучших, не одни Дурсли) были уверены, что простые истины «каждый сам лучший защитник своих интересов» (Дурсли говорили «своя рубашка ближе к телу») и «мой дом — моя крепость» идеально подходят для организации жизни. Когда Гитлер уничтожал евреев, европейцы и американцы в полном соответствии с этими принципами считали, что «это их проблемы». За это заблуждение Европа заплатила громадную цену. На этом уроке выстроено понимание того, что всякого, кто свистит по-змеиному о «грязнокровках», надо остановить сейчас, хотя бы он угрожал не тебе, а совсем чужим людям и даже таким, которые тебе антипатичны.

Но время шло (действие книг происходит в первой половине 90-х годов прошлого столетия), люди уходили в небытие и урок забывался («Кубок огня», четвертая книга серии, кстати, начинается с очень символичного убийства Волдемортом одного из английских «маглов», воевавших когда-то против Гитлера). И все громче и громче раздавалось «смутное бормотанье»: пора подумать о себе и только о себе.

Собственно, колдовская Британия, которую мы застаем на страницах «поттерианы», еще менее готова к столкновению с Волдемортом, чем Британия «маглов» — к Гитлеру. Колдовской мир — своего рода пародия на мечтания о «доброй старой Англии»: обремененный сословными предрассудками («мистер Уизли не сделает карьеры — у него нет гордости настоящего колдуна, он слишком много якшается с маглами»), жестоко-равнодушный к врагам и неудачникам (помните, как Люпину приходится объяснять Гарри, лучшему из лучших, что не бывает людей, «заслуживших Азкабан»?) Больше всего этот мир похож на холодную и мрачную Британию диккенсовских времен, и только «Хогвартс», эта отдушина и окно, пришел в этот мир из второй половины века двадцатого.

Дамблдор объясняет министру магии Фаджу, что тот своими руками создал все структуры, которые необходимы Волдеморту для победы — дементоров, Азкабан (за подробностями отсылаю к книгам), отвращение к чужакам (великанам), которые могли бы стать союзниками (я бы упомянул еще бессудные расправы, такие как совершенная над Блэком). Фадж и те, кто стоит за ним, категорически не хотят усложнять себе жизнь. В их мире «все простое правильно».

Но Дамблдор знает: человеку необходимо уметь хотя бы на миг поставить себя на место другого, а у детей это свойство — сочувствие и воображение — еще не притупилось. «Помните Седрика Диггори! Помните его всякий раз, когда вам придется выбирать между простым и правильным» (Седрик Диггори, ученик «Хогвартса», был убит Волдемортом просто потому, что оказался на его пути). Этот призыв обозначает главный водораздел книги: наступает момент, когда не думать становится невозможно, когда приходится примерить его судьбу на себя и сказать: «да, я тоже умру» или «нет, я хитрый, подлый, я вовремя перебегу на нужную сторону, со мной этого не будет». Маски сорваны, больше нет «удачливых бизнесменов», «людей с отличным происхождением» и «выскочек» — есть мы и они, те, кто знают, что выживут, потому что достаточно для этого подлы.

Конечно, именно на бывшей «одной шестой части суши», которая, кстати, сейчас идет в авангарде этого движения за упрощение отношения к миру, многие восприняли появление Гарри Поттера как своего рода предательство со стороны Запада. Они так старались перенять «последние открытия западной экономической и политической мысли», из которых следует, что им совершенно не надо стесняться процветать посреди нищей страны! И вдруг оказывается, что именно Запад зачитывается книгой, из которой следует: да, можешь не стесняться, если только хочешь выглядеть в глазах детей как Малфои и Дурсли — вперед.

Вдвойне обидно им было узнать, что Запад готов платить Джоан Роулинг за этот урок — ведь они-то привыкли считать, что деньги — критерий истины!

Это было последним ударом. В одночасье вся эта братия в глазах всех прочитавших «поттериану», в том числе собственных детей, оказалась в духовном смысле в канализации, откуда могла только шипеть по-змеиному. Ну как ты будешь объяснять ребенку: «Сынок, будь благоразумен, как Малфой», когда у него в сердце: «Помните Седрика Диггори!»

И еще. Давайте сравним историю Гарри Поттера с каким-нибудь средним произведением современной западной масс-культуры, например, с типичным боевиком. Очень огрубляя (и даже оглупляя), сюжет его говорит нам, что, во-первых, можно, если очень хочется, повоевать со Злом (надо же делать что-то с теми детьми, которым не дает покоя судьба Седрика Диггори), а во-вторых, тут важно не ошибиться и сделать верный выбор, и тогда проблем не будет. Тем, кто будет на верной стороне, гарантирована конечная победа, причем плата за победу такова, что многократно превзойдет прибыли, которые за это время накопит Дадли Дурсль, торгуя по папочкиным стопам дрелями...

Тут, между прочим, хочется отметить еще одну мысль, на которую наводят боевики. Очень многие из них сводится, в сущности, к одному-единственному сюжету: первую половину фильма героя всячески притесняют «плохие парни», а во второй половине герой собирается с силами и расправляется с ними всеми. Причем очень часто сценаристы применяют такой прием: «самый плохой парень» принимает из рук героя такую же смерть, какой он в начале фильма предал лучшего друга героя или его любимую девушку — в зависимости от сюжета.

«Что ж, — скажет читатель. — Так и должно быть. Зло наказано, добро победило. А что до финальной сцены — так разве это не еврейский принцип: око за око, зуб за зуб, мида кенегед мида (мера за меру)?»

Да, дорогой читатель, это еврейский принцип. Примеры его применения мы видим, скажем, в Торе: фараон египетский топил еврейских мальчиков в Ниле, после чего сам был утоплен в Красном море со всей своей армией. Но не замечаете ли вы разницы между этими двумя ситуациями? Фараон был утоплен не каким-нибудь Суперменом, не Моше-рабейну, вообще не человеком. Море расступилось по слову Самого Всевышнего и по Его же слову накрыло египтян.

Если мы уже вспомнили принцип мида кенегед мида, то добавим, что в соответствии с еврейским взглядом, только Всевышний может воздавать в соответствии с ним. И это достаточно очевидно: только Он знает меру полностью, поскольку может одновременно охватить взглядом прошлое, настоящее и будущее и знает все механизмы тех или иных событий и ту плату, которую надо воздать каждому по делам его. Без этого знания человек не в состоянии судить полностью объективно. А попытки поставить человека на место Всевышнего принесли немало проблем человечеству в многострадальном XX веке...

Впрочем, все это не значит, что мы не должны бороться со Злом. Важно только помнить, что мир, в котором мы живем, пока еще не идеален. Еврейские мудрецы называли его «миром лжи, в котором правит зло». Поэтому, как бы нам этого ни хотелось (и что бы ни показывали боевики с их хэппи-эндами), не всегда, к сожалению, Добро побеждает — даже в волшебном мире. Как сказал Дамблдор: «Если мы всегда будем бороться с Волдемортом изо всех сих, то он, может быть, не победит никогда». Прочитав это, трезво понимаешь, что это и есть то последнее и самое важное знание о мире, которое так трудно было всегда объяснить детям. Это и есть правда, а не сладкая (пусть порой и полезная как обезболивающее лекарство) сказка о том, что если вступишь в ряды друзей кого надо, в конечном итоге будешь иметь больше сверл, чем все Дурсли вместе взятые... И нельзя не отметить, что это правда звучит очень по-еврейски, ведь именно этого хочет от человека Всевышний: каждый день изо всех сил бороться со злом в себе и вокруг себя, понемногу изменяя мир к лучшему, чтобы превратить его в место, достойное его Творца.

При подготовке статьи использовались материалы журнала «Фарбренген» (США) и сайта «НИИ Гарри Поттер» (Россия)

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста