БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №41 > Забыть, простить?
В номере №41

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+3
Интересно, хорошо написано

Забыть, простить?
Интервью вела Инна Найдис

Мы открываем новую рубрику, в которой постараемся дать читателю представление о жизни «бывших наших» в различных, избранных ими странах.
Аркадий Иосифович Хасин ребенком попал в одесское гетто. После войны стал моряком, более полувека бороздил моря. До недавнего времени возглавлял одесскую Ассоциацию бывших узников гетто и концлагерей. Сейчас Аркадий Иосифович живет в Германии. Какими соображениями и чувствами руководствуется еврей, который выбирает Германию местом постоянного жительства?

— Аркадий Иосифович, что Вы помните о гетто?

ИзменитьУбрать
Старший механик
Аркадий Хасин
(0)

— Мне было 11 лет. Помню все, как вчера. В первый день оккупации, 16 октября 41-го года, в наш двор вошел румынский солдат, грязный и оборванный, и показал жестом, что хочет пить, женщины вынесли, что у кого было, усадили его на скамейку... первое, что он сказал — «Жидам капут». Когда взорвали здание НКВД, на улицах начали хватать заложников (независимо от национальности). Первые виселицы я увидел на Полицейской. Прибежал мой товарищ Сережа Багдасарян и сказал: «Там повесили твою маму». Я побежал: слава Б-гу, мама была жива. Она стояла в длинной очереди в полицейский участок на регистрацию. Начались облавы, румыны ходили по дворам, выискивали евреев. Чтобы не попасть в облавы, становились в очередь, якобы на регистрацию, когда очередь подходила, переходили в конец.

— А как «определяли» евреев?

— Жильцов выгоняли во двор и смотрели паспорта. Иногда тех, у кого в паспорте запись «не соответствовала», выдавали соседи.

— Как вы попали в гетто?

— По городу расклеили приказ румынских властей: евреям в такой-то срок явиться в городскую тюрьму, за неявку — расстрел. В тюрьме мы, правда, были недолго, где-то до середины ноября: ходили слухи, что в Одессу приехала мать короля Михая Елена, узнала, что тюрьма заполнена евреями, и потребовала всех выпустить. Мы вернулись домой, а на дверях нашей квартиры — крест и надпись, что здесь живет православная христианка Нефедова (дочь дворника). Правда, квартиру она освободила. В декабре 41-го появился новый приказ: евреям явиться на Слободку в гетто.

— Что собой представляло гетто?

— Сейчас это здание Высшего мореходного училища, а до войны — общежитие водного института. Четырехэтажное здание, выстроенное квадратом, с огромным двором, окруженное забором. В комнаты набились по 20-30 человек, спали на полу, на столе. На проходной сидело 2-3 румына с ружьями и под мостом, напротив, стоял еще один охранник. Вот, собственно, и вся охрана. Но куда бежать, если мы были вне закона? Перед уходом в гетто мама разнесла по знакомым вещи. На территории гетто остался жить русский парень, Петя, которого почему-то не взяли в армию. Он взял к себе еврейскую девушку, Зою, и, когда нас угоняли, она осталась с ним. Мама писала знакомым записки, Петя передавал их и приносил вещи, мы их продавали и на эти деньги жили. Однажды Петя не смог пойти в город, и пошла моя старшая сестра Роза. Приятель отца, Каплуновский, караим (их не трогали), передавал нам деньги. Он то ли открыл ресторан (там, где ресторан Печескаго), то ли работал там. Сестра пришла к нему, он вышел с ней в Горсад и говорит: «Роза, там полно румын, подожди на улице». Какая-то женщина, услыхав «Роза», подбежала к ней: «Ты Роза? Значит, ты жидовка?» — и схватила ее, но сестра вырвалась и убежала. Через несколько дней, когда Роза опять вышла в город, эта женщина ее узнала и подошла уже с двумя румынами: «Теперь ты не убежишь!» Ее привели в полицию, посадили в подвал, где уже было много людей, а утром — этапом на Слободку. Мы всю ночь страшно переживали.

В гетто не было воды. Стояла зима, выпало много снега: наберешь полное ведро, растопишь, а воды — на дне. Началась эпидемия тифа. В начале января румыны стали вывозить людей в окрестные села и расстреливать. Тогда мы впервые услышали страшное слово «Мостовое», потом узнали про Богдановку, где «просто» сжигали. Староста гетто, Миша Дашков, бессарабский еврей, составлял списки на этап. Раз в 7-10 дней приезжали подводы. (На них же вывозили трупы, а мы, мальчишки, помогали вытаскивать. В подвале устроили морг, умерших раздевали и тут же, в магазинчике, продавали эту одежду.) Людей везли на станцию Одесса-Сортировочная, оттуда в товарных вагонах — в Березовку и дальше — пешим этапом. Нас спасло то, что мы заболели тифом, а потом массовые расстрелы прекратились. Мы уходили из гетто последним этапом, в мае 42-го. Это был мой первый выезд из Одессы. Когда мы в Березовке вылезли из вагона (он был из-под угля), полицаи начали хохотать: «Це ж не жиды, а негры!» В этом этапе были врачи — профессор Срибнер, доктор Сушон и другие. Через Мостовое и Доманевку нас пригнали в Карловку.

— Как выживали в гетто?

— Женщин держала забота о детях. Спасала безумная жажда жизни, выживали те, у кого было чувство юмора, они умели развеселить окружающих, даже устраивали вечера. Была такая Муза, она по памяти читала «Монте-Кристо», «Всадника без головы»... После войны она работала в библиотеке. Муза жила в «комнате голых» — бараке, куда селили тех, у кого изнашивалась одежда. Абраша-гитарист из Вилково прекрасно играл и пел, его даже комендант приглашал. Выживали те, кто не опускался.

— Как вы воспринимали эту страшную реальность?

— Мне это казалось какой-то игрой.

--- Не было ли это «поломкой» сознания?

— Нет, все, кто выжил, потом жили нормальной жизнью, получили образование. И моя мечта осуществилась: я имел честь 52 года проплавать на судах Черноморского пароходства, из них 35 лет — старшим механиком, повидал весь мир.

— После изгнания евреев из Испании в течение 500 лет был раввинский запрет на возвращение. Не прошло и 50 лет после войны, как евреи стали уезжать в Германию. Вы живете в Германии...

— Люди едут в Германию, потому что наша власть отнеслась к ним ужасно. Мне, например, начислили пенсию в 48 гривень, это был плевок в лицо.

— Почему не Израиль?

— Я был в Израиле. Этот климат не для моего здоровья. Кроме того, я хорошо знаю, что такое арабы: я им возил оружие в течение 25-30 лет, мира там не будет. Пережить войну и постоянно думать, что мой внук сядет в автобус и не вернется... вы меня извините.

Меня здесь дважды оперировали, я буквально умирал. В Германию поехал по необходимости — делать операцию. Мне там глубоко противно, и я переживаю, что вынужден жить там. Хотя, как говорят моряки, «вира-майна» — в любой момент могу быть дома — у меня здесь дача, квартира.

— Внук ваш там?

— Нет, и не будет никогда. У меня много знакомых в еврейских кругах (других кругов для нас нет — немцы смотрят «сквозь» нас). Там, в основном, обездоленные люди, которые не могли прожить на мизерную пенсию. Они поехали в Германию, которая принесла покаяние.

— То есть простили. Смотрите, здесь — нужда, в Израиле — война, но за спиной у многих погибшие в гетто или на войне...

— Я не могу слышать немецкую речь, не могу видеть улыбающихся немцев, потому что знаю, что это убийцы, что бы они ни говорили, особенно старики.

В застольях я слышу разговоры «наших», и часто становится стыдно. Другой духовной жизни, кроме застолий, там нет — пойти в театр дорого. Культурный центр — синагога. Немцы создали прекрасные условия для евреев, построили синагоги, они стараются искупить свою вину. Но сейчас там неустойчивая экономическая ситуация, и кто виноват, как всегда?.. Многие это чувствуют.

— Сейчас в Германии всплеск антисемитизма...

— Он никогда не утихал.

— Тот же страх... Чем же Германия привлекательнее Израиля?

— Многие говорят: «Пока все тихо-спокойно». Но я уверен — все может повториться. Люди закрывают глаза на явное: в Берлине, во Франкфурте открыто проходят нацистские шествия, которые полиция разгоняет. Это непогасший вулкан.

— Как же вывозят туда детей, внуков?

— Они получают массу социальных льгот — пособия, шенгенскую визу, оплату образования, европейские условия жизни. Человек живет не только памятью, но и желудком.

— Кем становятся дети и внуки? Кто они — немцы, евреи?

— Их это не интересует — они космополиты. И об этом плачут все раввины, пишут все еврейские газеты. Сами немцы об этом пишут. Они тратят три миллиарда евро на восстановление еврейской общины. Не буду кривить душой: я, например, тоже не чувствую себя евреем. Советская власть религию уничтожила, я был членом коммунистической партии. О какой религиозности может идти речь? К сожалению, в Германии происходит ассимиляция.

— То есть, легче забыть прошлое, чем пойти в еврейство?

— А по каким соображениям люди уезжали в Америку по израильским вызовам?

— По меркантильным, в основном. Но с той разницей, что у Америки не было прошлого Германии.

— Согласен. Но здесь, в Украине, меня лично тащил на виселицу полицай-украинец — не немец и не румын. Мой дедушка погиб в еврейском погроме. Сегодня, если в Германии кто-то скажет мне «жид», он будет сидеть в тюрьме, четко.

Давайте говорить так: любая эмиграция — это трагедия, и далеко не каждый может сам себе объяснить, почему выбрал такой путь.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - - - -

«Туда, впервые за всю 55-летнюю историю нового еврейского государства, теперь прибывает больше иммигрантов, чем в сам Израиль.

Таков прошлогодний рекорд: менее 19.000 евреев переехали из независимых государств бывшего Советского Союза в Израиль, тогда как в Германии зарегистрировано 19.262. Перевесили социальные льготы, предоставляемые эмигрантам в Германии, страх интифады в Израиле и невозможность для многих перебраться в Соединенные Штаты, страну, и по сей день самую желанную для советских евреев».

Элияху Салпетер («Германия окончательно решила “еврейский вопрос”»)


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №41 > Забыть, простить?
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 11:13:07
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еженедельник "Секрет" Jerusalem Anthologia Всемирный клуб одесситов