БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №62 > «О саерет о наерет»
В номере №62

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+1
Интересно, хорошо написано

«О саерет о наерет»
Интерью вела Инна НАЙДИС

Давид Ройтман (друзья зовут его «Девик») ребенком уехал из Одессы в Израиль. Сегодня — это молодой человек с четкими представлениями о реалиях жизни, со сформировавшейся шкалой ценностей. И все-таки его жизнь еще «не сделана». Но, кажется, он знает, чего хочет.

— Расскажи, как ты оказался в Израиле.

— Десятилетним мальчиком я попал в одесскую синагогу. А накануне своего 11-летия с группой чернобыльских детей уехал в Израиль — туда, где проще соблюдать еврейский образ жизни. Там я 7 лет проучился в иешиве, а потом окончил 12-й класс светской школы.

— А домой не хотелось? Скажем, когда вышел из иешивы, не было желания все бросить и вернуться домой?

— С 14 лет я приезжал в Одессу каждые полгода. А потом настал такой момент, когда я в очередной раз сошел с трапа самолета в аэропорту Бен-Гурион, и вдруг почувствовал, что вот — я дома. С тех пор, в каком бы уголке света я ни находился, меня постоянно тянет в этот дом

— В 19 лет ты закончил 12-й класс. Что было потом?

— Потом был израильский спецназ. Три с лишним года, самые горячие точки — южный Ливан, Иудея, Иорданская долина, пик второй Интифады. С 1998-го по 2001-й, потом март-апрель 2002-го — лагерь беженцев Дженин (операция «Защитная стена») — думаю, этот эпизод запомнился всему миру.

— Тебя призвали или ты сам пошел в армию?

— У меня была отсрочка от иешивы, но я отказался от нее. Моя позиция была очень проста, хотя может быть, наивная для мальчика 18 лет, прошедшего уже эмиграцию: живя в этой стране, любя эту страну, ты не имеешь права считать, что твоя кровь краснее, чем чья-то другая. Поскольку служба в боевых частях — это не походы в Ирак и Вьетнам, а непосредственно охрана собственных границ и обеспечение безопасности населения, мне казалось неприемлемым не исполнить свой долг. Ну, а если уже идти в армию, то есть такая пословица в Израиле — «О саерет о наерет» — «Или штабным писарем, или — бойцом в спецназ». Был очень большой конкурс, в течение года я проходил различные тесты. Несмотря на то, что мои родители остались в Одессе, а это очень большая проблема с точки зрения системы внутренней безопасности, меня пропустили, и я попал туда, куда попал.

— Иешива — это закрытое заведение. В связи с этим у меня два вопроса. Присутствовал ли в иешиве спорт?

— В качестве исключения. Были единицы, которые сами занимались.

— И второй вопрос: закрытое заведение — и ты попадаешь вдруг в открытый мир...

ИзменитьУбрать
(0)

— Шоковое состояние... В школе я увидел, что ребята в 12-м классе не только не встают, когда входит учитель, но и сидят с ногами на столах, слушают громкую музыку, ну только что не курят в классе. Учителя называют по имени или просто говорят: «Эй, там!» Сначала все это вызвало шок, но поскольку я все-таки родился в Одессе...

— Ну, в Одессе так себя не ведут.

— Я просто воспринимал это с какой-то долей юмора. В конечном счете, я нашел общий язык с ребятами довольно быстро.

— А вот «соблазны мира»?..

— С четырнадцати лет я путешествовал по миру самостоятельно, много чего уже успел повидать. Поэтому особых открытий и соблазнов для меня не было.

— Находясь в иешиве, путешествовал?

— На зимние и летние каникулы, практически всегда...

— А на какие деньги путешествовал?

— В Израиле принято подрабатывать во время учебы. Практически всегда есть какая-то работа, с
десяти вечера до часу ночи. Есть и сезонные подработки. Например, религиозные евреи едят мацу ручного приготовления. Ручное приготовление включает в себя весь процесс — от посева и сохранения пшеницы от дождя, и вплоть до перемола зерна в муку, естественно, вручную. Мукомольные жернова — огромные такие колеса. Тесто вымешивают, раскатывают тоже вручную. Маца получается очень дорогая — около 20 долларов за килограмм. Это сезонная работа, но платят хорошо, потому что работа очень тяжелая.

— Ты вышел из иешивы в 18 лет. Было ли в этом возрасте понимание того, что ты собираешься делать после армии, или это было оставлено на три года?

— Я понимал, что после армии идти в школу тяжело, и был уверен, что после тяжелой учебы в иешиве школа покажется мне не особо большим испытанием. За полтора года, не учась практически с пятого класса (это касается точных наук, языков и т.д.), я подогнал всю программу.

Родители моих друзей называют меня «солдатом удачи». У меня не было точной картины того, чем я хочу заниматься. Подумывал о бизнесе... Все это время я, по сути, участвовал в неформальном еврейском образовании — лагеря, лекции, различные семинары. А после армии попал в журналистику. Операция «Защитная стена» стала таким толчком: была необходимость рассказать о том, что произошло на самом деле, потому что появилось очень много публикаций, в которых нас обвиняли в преступлении против человечества и обещали судить в Гаагском суде. Я написал об этом... Потом меня попросили написать на еврейский русскоязычный сайт, взяли интервью на радио, и так пошло-поехало.

А когда я попал в Америку, как представитель молодежного движения «Эзра», накануне подступа американских войск к Багдаду меня пригласили на радио в качестве комментатора, поскольку я участвовал в похожих операциях. У меня получилось, и мне предложили делать передачи. Потом я стал постоянно работать на радио, а теперь и на телевидении. Сейчас я работаю на американском русскоязычном телевидении и на самом большом русском радио Америки.

— То есть, специального журналистского образования ты не получал, а просто так сложилось?

— Сейчас я учусь на факультете журналистики и философии открытого Иерусалимского университета.

ИзменитьУбрать
(0)

— Что дает заочное образование? Ведь на таком факультете очень важна личность, профессионал, у которого можно учиться.

— Есть какие-то наработки, профессиональные стандарты, которые самому найти трудно. Меня с детства приучили, что образование лишним не бывает. Но практический опыт все же полезнее. На радио работают такие старые профессионалы, как, например, Михаил Бузукашвили, я рядом с ним проработал два года. Говорят, он когда-то был звездой на радио «Маяк» в Москве.

— Расскажи о своей работе с молодежью.

— Я руковожу молодежным движением, единственным в Северной Америке, которое создано специально для русскоязычных, и которое, к сожалению, практически не интересует традиционную еврейскую общину. Масштабы русскоязычной еврейской общины в Америке просто тяжело представимы: речь идет о полутора или двух миллионах людей, из которых молодежь составляет большой процент. Русскоязычная община ассимилируется вдвое быстрее, чем американские евреи. Вообще в Америке ежегодно становится на 50 тысяч евреев меньше.

Может быть, я сентиментален, но я вижу ситуацию следующим образом. Еврейский народ, переживший так много катаклизмов, сохранил себя благодаря традициям, законам. Но последние сто лет выдались, пожалуй, самыми тяжелыми. Сначала советская власть хотела спрямить все, что возможно, потом Гитлер физически пытался уничтожить еврейский народ, ну, а потом Сталин и советский режим уничтожали еврейский народ духовно. И сегодня дети, тех, кто отдал свою жизнь не ради длинных пейсов, не ради черных кип, не ради кошерного мяса — в конечном счете, они отдали свою жизнь, чтобы их дети остались евреями, сегодня эти дети ассимилируются.
У меня была огромная потребность что-то сделать. Хотелось сдвинуть камень с мертвой точки, надеясь, что потом уже подхватят. И действительно нам, нашей организации удалось изменить мышление молодежи. Очень много было проблем, и первая из них — стереотип, что все, что связано с еврейством, с Израилем — неинтересно, противно, нудно... Я их прекрасно понимаю: я — человек с еврейским образованием, достаточно свободно чувствующий себя в светской компании, — мне вряд ли сейчас было бы интересно в еврейской организации, практически в любой. Не понимаю, как нормальный молодой человек, у которого есть друзья, увлечения, может тратить свое время на такую организацию. Человек, у которого проблемы в семье или который не уживается в обычной среде, он находит себе место вот в таком... И если быть честным: мы войдем в такие организации — русскоязычные синагоги, например, или молодежные клубы — и увидим, что там умные, толковые ребята, но не элита общества, не «золотая молодежь».

Подвернулся такой проект для американских русскоязычных ребят — десять дней путешествия по Израилю. Мы стали собирать группу. В Израиле я часто работал сопровождающим групп из Москвы, Петербурга, Минска, знал, как зажечь их Израилем и еврейством. Когда американские ребята увидели в Израиле русскоязычную молодежь, интересную, веселую, и еще такой момент, как спецназ (для американской молодежи это много значит), — увидели, что все это может совмещать в себе религиозный еврей, — для них это стало открытием. Они привыкли, что ортодоксальные евреи — это те, кого показывают по телевизору, или те, которых они видят в ортодоксальном районе Бруклина. В результате поездки их отношение к евреям, к Израилю резко изменилось, что сделало возможным построить какие-то программы уже после возвращения. Тут мы пошли обратным путем — вместо того, чтобы собирать их, делать программы, клубы, а затем лучших отбирать для поездки в Израиль. Они бы не пошли на такое даже ради бесплатной поездки. А тут был сломан стереотип, они были на таком национальном подъеме...

Буквально за 2,5 года нам удалось раскрутить огромную структуру, мы учредили свои представительства в 25 штатах Америки и в некоторых городах Канады. Ребята из этих штатов ездят на наши программы. Сейчас у нас даже платные программы. Мы возим в Израиль родителей этих детей, они сами платят за все. Планируются поездки в Европу, в Аргентину, с еврейским образовательным уклоном.

Есть еще один момент, с которым были большие проблемы: все, что связано с еврейской деятельностью, субсидируется до такой степени, что люди не придут, если не получат какую-то выгоду. Мы решили сломать эту систему, потому что пока люди не будут платить, они не будут считать, что это важно, необходимо. Когда покупаешь рубашку за один рубль, то, надевая ее, чувствуешь, что она стоит один рубль, а если тратишь большую сумму, то чувствуешь, что идешь в чем-то хорошем, качественном, и это ценится. Сегодня наши программы платные. Я очень четко дал им понять, что у меня все в порядке в жизни — у меня есть мой Израиль, мое еврейство и так далее, а вот им этого очень не хватает...

— Ну, с поездками понятно, а вот «на месте» что с ними можно делать?

— Ради интересного, аттрактивного они готовы на многое. В Америке все очень материализовано, много проблем социального плана — общение, знакомство с девушками, и т.д. Они же попадают в теплую компанию, которая уже сплочена, у них есть общее прошлое — положительное, красочное — с потенциалом развития в новое переживание, в новое событие.

У нас масса разных программ — от обучения ивриту до школ выживания по типу израильской армии, вроде тренировочного лагеря. Есть школа лидеров — очень тяжелая, интенсивная школа, которая длится год. В каждой группе, которая едет в Израиль, два мадриха. Это потрясающий момент — смотреть на американцев, когда они получают в свои руки 40 человек сверстников, за которых они чувствуют ответственность. Стандарт тут очень высокий — они на десять дней становятся их мамами и папами. И когда они получают такую группу, передают им свое мировоззрение, свое пережитое в Израиле, для них это очень большая возможность. Они не получают за это деньги. Из всех, кто работают сейчас в организации, у нас около 50 сотрудников, кроме администратора и секретарши, никто не получает деньги. Сейчас, когда уже есть платные группы, мадрихи едут за полцены, что тоже не маленькие деньги, и ведь им еще придется работать.

То есть, молодежь увидела в этом что-то, к чему она готова стремиться и тратить на это свои силы и время. Мы работаем без спонсоров, принципиально — чтобы спонсоры не загубили идею. Легко испортить любое хорошее начинание, и пока структура не окрепла до такой степени, что будет тяжело сломать, испортить, мы будем обходиться без спонсоров. У нас большое помещение в районе Брайтона, в Манхэттене нам предоставляют помещение бесплатно, потому что мы собираем огромное количество еврейской молодежи.

— Может быть, это мое впечатление, как человека другого поколения, но, глядя на нашу молодежь, есть ощущение некоторой их растерянности перед жизнью: человек не знает, как себя найти, какой он... Мне кажется, что нынешняя молодежь инфантильна. Какова тенденция в Израиле, Америке?

— Если говорить о русскоязычной молодежи в Америке, то у них отсутствует понятие лидерства, дефицит каких-то принятых в обществе понятий. Родители перестали быть для детей авторитетом, во многом — в знании языка, в знании местных порядков, в образовании и в финансовом положении. Этот «бэкап», эта стена, за которую они держались — она исчезла. Но другой не появилось.

ИзменитьУбрать
(0)

— Но как раз эти условия заставляют человека становиться самостоятельным.

— В Израиле — да, но одно из отличий между Америкой и Израилем в том, что человек, получивший высшее образование в Америке, со старта получает хорошую зарплату. В Израиле высшее образование редко дает возможность заработать больше денег, чем, будучи чернорабочим
— ну, разве что, в сфере хай-тек. В основном, люди, получившие высшее образование, не намного больше, во всяком случае, в первое время, получают. И в Израиле — армия. В армии служат все, ну, за редким исключением. И армия, безусловно, делает детей взрослыми — и девочек, и мальчиков. Это жизненный опыт, который не пропадает даром — то, чего в Америке нет. Очень много русскоязычных ребят идет в боевые части.

Конечно, мы выходим другими — многие видели смерть, сталкивались с массой страшных ситуаций, привыкли решать проблемы хладнокровно, рассудительно. Кроме того, мы в Израиле гораздо тяжелее переносили эмиграцию, чем молодежь в Америке — мне так кажется, хотя я никогда не был эмигрантом в Америке, не искал работу и т.д. Мне кажется, что израильская модель безусловно отличается, и выгодно отличается, в плане взросления. И здесь — я имею в виду, в России, Украине — многие ребята повзрослели, ввиду того, что им пришлось учиться обеспечивать свою семью — родителей, бабушек-дедушек, и это резко сделало их взрослыми — но не всех, далеко не всех.

— То, что в Израиле быстрее взрослеют, все равно не снимает проблемы выбора. Человек, скажем, к тридцати годам находит себя, а выбирать приходится раньше...

— В Израиле бытует традиция, по которой после армии на год-полгода уезжают куда-нибудь на восток — в Индию, Непал, Перу. Ищут себя или просто отдыхают после армии. А по возвращении, в основном, уже идут учиться. В Израиле количество вузов в соотношении с населением едва ли не самое большое в мире.

— В моем понимании такая поездка на Восток связана с изучением восточной философии, религий. Зачем искать это, когда в Израиле есть свое?

— Причина, на мой взгляд, та же самая: сегодня в Израиле, возможно, больше, чем в любой другой части света, то, что связано с иудаизмом, с еврейством, — скорей отвращает людей, чем привлекает. Хотя мне известны случаи, когда духовный лидер на Дальнем Востоке отправляет евреев и американцев обратно, объясняя, что у вас есть свое, и нечего вам тут искать.

— Сейчас у нас, например, есть проблема найти друг друга. И, насколько я слышала, в Израиле, несмотря на то, что вокруг «одни евреи» и молодежи много, существует проблема создания семьи: есть некая боязнь, что при разводе придется выплачивать большие суммы...

— Не слышал о такой проблеме. Может, потому, что у меня в основном все друзья чуть постарше, уже женаты, есть дети. Вот сейчас некоторые из них в Одессе, и мы вместе очень хорошо проводим время с огромным количеством детей, в которых я уже запутался окончательно и бесповоротно. По-моему, в Израиле нет такой проблемы, и люди там относительно рано женятся — раньше, чем в России или в Америке. 23-24 года — это считается нормальным возрастом, хотя здесь это довольно рано. И там детей много, даже в нерелигиозных семьях, 3-5 детей — это норма.

Вот в Америке большая проблема найти пару, особенно чтобы создать семью. Америку правильно называют страной больших возможностей. Жизнь там очень материализована. Каждый стремится урвать побольше. Идет игра, конкуренция — «кто больше». Там очень четкая градация в зависимости от того, кто в какой ресторан ходит, что может себе позволить. Это сильно влияет на отношения. Работают с утра до ночи, света белого не видят... Куда они бегут — мне непонятно. И у девушек очень высокие запросы. Ребята, с которыми я работаю, жалуются, что к нашим девушкам просто не подойдешь. Я неоднократно был свидетелем телефонных разговоров наших сотрудниц. Какая-то подружка хочет познакомить ее с мальчиком, и она, не стесняясь моего присутствия, выясняет: какая у него машина, частный дом или квартира, в каком районе, сколько он зарабатывает, где отдыхает... Вопрос — какой он: веселый, добрый, симпатичный? — если этот вопрос попадает в первую десятку, я считаю, это благополучная ситуация.
Мне кажется, это одна из самых важных проблем — очень высокие запросы и очень слабые представления о семейных ценностях, о совместных целях. Не только в Америке, но и в Израиле, в России я часто вижу, что у моих ровесников представления о семье очень расплывчаты (я говорю — «их», потому что мои отличаются, они уже в большей степени связаны с традиционным еврейским воспитанием, еврейской философией жизни). Очень обидно, что, пожив 3-7 лет, многие разводятся. Хочется разобраться — почему, как? У них не было общих целей, общих понятий... Каждый в этом браке хотел достичь своих целей, кто-то не достиг, и брак обесценивается. Необходимо срочно создавать структуры, которые проводили бы какие-то семинары, потому что поколение ассимилируется и распадается.

— И последний вопрос. Как я понимаю, сегодня у тебя есть ощущение, что ты нашел себя, нашел свое дело...

— Мне кажется, я построил свое понимание этой жизни, отношений с миром, и свою философию совместил с реалиями нашей жизни. Для меня это не просто красивые слова, что еврейский муж с оружием в руках должен защищать свою землю, своих детей. Мне не близка идея «Когда тебя бьют по одной щеке — подставь другую». Я горжусь тем, что в настоящий момент могу сказать: я защищаю свою родину, свою страну, и не только евреев Израиля, а и евреев, живущих за пределами его — как и было обещано Государством Израиль в момент его создания.

Я считаю себя таким же евреем, какими были мои предки две тысячи лет назад: говорю на том же языке, читаю те же книги, возношу молитвы тому же Б-гу, соблюдаю субботу, ем такую же кошерную пищу, живу на той же земле. Я не родился в Иерусалиме, но много лет в нем прожил. И каждый раз, когда я иду по его улицам, вижу стены Старого города, мое сердце бьется чаще, чем в любом другом городе мира. У меня есть моя страна, мой народ, чувство ответственности за них. Мне кажется, что большего самому себе не пожелаешь.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №62 > «О саерет о наерет»
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 09:33:35
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Jewniverse - Yiddish Shtetl Jerusalem Anthologia Всемирный клуб одесситов