БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №76 > Мартиролог
В номере №76

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+1
Интересно, хорошо написано

Мартиролог
Анна МИСЮК

Еще 15 лет назад в Одессе началась работа по программе «Реабилитированная история». По инициативе членов общества «Мемориал» руководство УКГБ по Одесской области (а тогда еще было КГБ) согласилось опубликовать списки репрессированных с краткими биографическими данными.

«Одесский мартиролог» задуман как многотомное издание, 1-й том вышел в 1997 г., а 2-й — в 1999 г. В этих томах содержатся данные о 34-х тысячах репрессированных, а также опубликованы описание фонда одесского ревтрибунала и другие архивные документы и исторические очерки.

Третий том ждал своей очереди 7 лет. Из его девятисот страниц почти восемь сотен базируются на одном из самых информативных фондов документов по истории репрессий — фонде «П» архива УСБУ. «П» означает «фонд прекращенных дел», но не подумайте, что это те дела, которые прекратились следствием за отсутствием состава преступления. Нет, абсолютное большинство дел повествует о судьбах расстрелянных, заключенных в лагеря, сосланных на север, в Сибирь и Казахстан. В фонд попали дела, прекращенные в результате пересмотра и реабилитации.

Одно из дел, представленных в публикациях 3-го тома «Одесского мартиролога», представляет нам давно утерянные страницы истории евреев Одессы за период 1920-40 гг. Речь идет об ушедшем в подполье сионистском движении, которое после установления в стране Советской власти было признано контрреволюционным.

Я прошу по возможности внимательно отнестись к именам мальчиков и девочек, проходивших по данному делу: может быть, вы с изумлением узнаете в них странички семейной летописи. Многие репрессированные ведь исчезали не только из исторической, но и из фамильной памяти. Помню, как племянница бывшего старосты одной из одесских синагог рассказывала мне, что ее дядя был ненадолго арестован в конце 30-х, но вскоре освобожден, а затем предпочел из Одессы уехать, да и сгинул, забыв о родных и семье. После этого повествования оставалось только достать с полки первый том Одесского мартиролога, найти нужную фамилию и... убедиться, что этот якобы «беглый» дядюшка был расстрелян в 1939-м «за национализм и религиозную агитацию». Семья не знала, родной брат не знал... Или знали, но не хотели молодым рассказывать?

Итак, 22 октября 1929 г. семеро молодых людей были арестованы в Одессе и доставлены в ДОПР, т.е. в тюрьму, тюремный замок на Черноморской дороге.

Решение об аресте Одесский окружной отдел ГПУ (Государственное политическое управление, то же, что и НКВД, КГБ и т.д.) принял на основании доносов своих агентов. По имеющимся в секретном отделении окротдела ГПУ агентурным материалам, еще в 1925 г. в Одессе была организована контрреволюционная группа сионистской молодежи под названием «hАшомер-hАцоир» («Юный страж»), которая всякий удобный случай, как то — «колонны демонстрантов в дни революционных праздников и всякие скопления» — использовала для антисоветской работы, т.е. распространяла листовки и постоянно старалась привлечь рабочую и учащуюся молодежь в ряды сионистского движения.

ИзменитьУбрать
(0)

Наиболее активные члены организации еще в 1925-26 гг. были постановлениями Особого совещания высланы на Север, частью выехали в Палестину.

Однако, как свидетельствовал в своем следственном заключении помощник уполномоченного по фамилии Лапскер, невзирая на ранее принятые меры, оставшиеся в Одессе более молодые члены организации снова начали разворачивать активную деятельность.

Они распространяли листовки во время октябрьских торжеств в честь одиннадцатой годовщины социалистической революции, они распространяли листовки во время первомайской демонстрации в 1929 г. Было ясно, что помешать им раздавать листовки во время празднования 12-й годовщины социалистической революции можно только одним способом — арестовать и изолировать. Актив был определен в 7 человек, а про остальных было сказано, что они слишком молоды и не вполне ясно разбираются в сущности, целях и задачах организации.

ИзменитьУбрать
Членский билет шомера.
Литва, 1933 г.
(0)

Итак, под номером первым шел ТОВШТЕЙН Григорий Маркович, 16-ти лет от роду, уже подвергавшийся арестам в 1928 г. за членство в «hАшомер-hАцоир» и распространение листовок социал-демократической молодежи (так!). Был тогда освобожден как несовершеннолетний; еще бы, ведь ему и пятнадцати не было. Но слежка за ним была, конечно, установлена, и в 1929 г. 16-летнего «агитатора и главаря» взяли. По социальному происхождению — из рабочей семьи, ни в профсоюзах, ни в комсомоле не состоял. Видимо, успел закончить неполную среднюю школу. По донесениям, принимал участие в выпуске листовок и их распространении. Клички: «Сема» и «Еврей». Жил на ул. Кооперативной, 3.

При обыске у Товштейна были найдены личные дела всех шомеров, анкеты, вопросники, политические лотереи, журналы «Искорка», дневники организации и т.д. (Эх, нам бы сейчас это все в музей, но... «вещественные доказательства» были уничтожены.) Следователи поэтому были уверены, что именно Гриша Товштейн является руководителем организации. На допросах не отрицал членство в «hАшомер-hАцоир», но утверждал, что является рядовым. Категорически отказался назвать свою кличку и имена других членов организации.

ИзменитьУбрать
Шомер любит природу, познает ее,
является неотъемлемой частью
родной земли.
(0)

Вторым по списку взяли Маркуса Иосифовича ГЕЙЗЕРИКМАНА. Этому уже стукнуло двадцать, так что в группе арестантов мог считаться за ветерана. Отец его был кустарем-одиночкой, держал прачечную. Сам же Маркус имел в руках почтенную профессию слесаря-водопроводчика и состоял беспартийным членом союза металлистов. А что был шомером, арестовывался за разбрасывание листовок и т.д. — это и так понятно. Жил на ул. 10-летия Красной армии, 11.

ИзменитьУбрать
Шомер честен и чист
в своих поступках, живет
жизнью халуцим.
(0)

Была арестована и его восемнадцатилетняя сестра Дора. Дора стирала и гладила при отцовском прачечном заведении. А кроме того, была шомеркой, беспартийной, не членом профсоюза и т.д.
При обыске Гейзерикманы, и брат, и сестра, оказали сопротивление: какие-то записки с адресами и именами Дора пыталась проглотить, а когда «производивший обыск не допустил, ему было нанесено несколько ударов и записки Гейзерикманам удалось изорвать в мелкие куски». При обыске была изъята «различного рода нелегальная литература сионистского содержания».

Во время следствия брат и сестра проявляли себя по-разному. Маркус пытался вести свою игру: то он вышел из организации, то не вышел, то идеологически отошел, то формально, то он рядовой, то ответственный за состояние организации в целом. Игры со следствием редко бывают
успешными. В конце концов, Маркус назвал поименно всех членов организации, указав клички и время вступления каждого. Впрочем, он к тому моменту мог убедиться, что следователи и без него осведомлены. Однако, как пишется в обвинительном заключении, «Официально опубликовать свой отход от сионистского движения он отказался, что заставляет усомниться в искренности его отхода и думать о том, что это очередной маневр». И правильно думать — позволю себе заметить.

Дора Гейзерикман во время следствия проявляла упорство и бешеный темперамент. Все отрицала, ничего не признавала, обзывала провокацией любой протокол. На очной ставке с внедренным в организацию агентом побила его, «нанеся несколько ударов». Звали «внедренного» — нет, пожалуй, не назову... Потомки имеют право не знать или заглянуть в третий том «Мартиролога». Вообще-то, его Мишей звали...

Назовем уже сразу всех арестованных девушек-активисток — из семерых их было четверо. Еще арестовали Фаню Григорьевну ЭПШТЕЙН, девятнадцати лет, меховщицу из артели «Меховщик». Эта беспартийная артельщица-закройщица проживала на ул. Бебеля, 41 в 8-й квартире. При обыске у нее была найдена переписка со ссыльными и записки, переданные нелегально из ДОПРа. Дело в том, что Фаня была членом бюро связи, работала в «Керен-Эзра» — комиссии помощи политическим заключенным и ссыльным шомерам.

На следствии избрала метод «полной несознанки», что свидетельствует о хорошем уровне политической зрелости. Да и уполномоченный ОГПУ так считал. В деле она характеризуется как «активная развитая шомерка».

Восемнадцатилетняя Фрида Ильинична КРАМЕР имела законченное среднее образование и служила в центральном картофелехранилище. Будем считать, что не картошку перебирала, а на чистой работе была — экспедитором, скажем, или за температурным режимом следила. Проживала в Одессе по ул. Тарле, 23. Была руководителем рукописного журнала «Искорка», председателем хозяйственной комиссии, организовывала и проводила общие сборы. Обладая незаурядным обаянием, привлекала в организацию много новых членов. Кличка по организации — «Надя».

Фрида Крамер не только отказалась давать какие бы то ни было показания, но и не подписала ничего, ни одного самого элементарного документа. Ни одного протокола допроса не подписала, не засвидетельствовала подписью ни то, что ее ознакомили с постановлением о мере пресечения, ни с предъявленным обвинением.

Осталась еще ПУЦМАН Цивья Хаимовна 17-ти лет от роду. Училась в химической профшколе, проживала по адресу ул. Бебеля, 9, кв. 14. Цивья редактировала «Искорку», помогала Фане Эпштейн в бюро связи и «Керен-Эзра». Кличка — «Цитрина».

На следствии попыталась утверждать, что вышла в прошлом году из организации, да помешала изъятая при обыске ее собственная статья для «Искорки» об актуальном состоянии дел в организации. Впрочем, имен и кличек не назвала, от официальной публикации своего отказа от членства в организации также отказалась.

И, наконец, список «великолепной семерки» завершает Герш Рафаилович БОРЩАНСКИЙ, 18-ти лет. Он — единственный из группы, кто родился не в Одессе, а происходит из Ольгополя Тульчинского округа. Работал учеником-красильщиком в артели «Арттекстиль». Жил на ул. Ришельевской, 44, кв.15.

На собраниях выступал с докладами о сионизме и сионистском движении, работал в редколлегии «Искорки». При обыске у него как раз и нашли заметки для журнала. Клички — «Шая» и «Арон». На следствии отрицал все, включая рукописи собственных заметок, отказался подписать протокол очной ставки с внедренным агентом.

Что еще можно сказать? Из тюрьмы ребята вели активную нелегальную переписку с городом. Несколько писем были перехвачены. В одном из них оказались советы с воли о том, как правильно вести себя на допросе.

Показаний шомеры не давали, виновными себя не признавали. В конце концов, следователи постановили, что для обвинения хватает агентурных материалов, «ярко рисующих контрреволюционную сущность, цели работы и задачи организации...».

29 января 1930 г. Особым совещанием при коллегии ОГПУ все семеро были отправлены в ссылку на 3 года.

Ребятам, можно сказать, повезло: в конце 30-х подобный же состав обвинений влек уже расстрельные приговоры.

Реабилитированы они были лишь 60 лет спустя, 29 декабря 1989 г., прокуратурой Одесской области на основании ст.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г.

Уполномоченные ОГПУ, которые вели дело молодежной группы, тоже имеют отношение к истории евреев Одессы. Это ведь только легенды внутренне непротиворечивы, а историческая правда полна болезненных шипов.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №76 > Мартиролог
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-19 06:22:57
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Dr. NONA Jewniverse - Yiddish Shtetl Еженедельник "Секрет"