БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №70 > Гимназия Иглицкого
В номере №70

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+3
Интересно, хорошо написано

Гимназия Иглицкого

В Одессе было пять мужских, так называемых казенных гимназий. Все они нумеровались: первая, вторая... пятая. Первая гимназия была как бы главной, она носила название Ришельевской, и ее называли — Лицей. ... Имелись еще две частные гимназии с правами от правительства. Они назывались по фамилии директора: гимназия Ровнякова, гимназия Иглицкого.

ИзменитьУбрать
М. М. Иглицкий
(0)

Надо сказать, тогда существовала процентная норма приема евреев. Евреи были единственной нацией, для которой существовала эта норма. Согласно постановлению властей, нельзя было принять больше 12% евреев по отношению к общему количеству учащихся. Процентная норма соблюдалась и в частной гимназии Ровнякова. А частная гимназия Иглицкого принимала только евреев. В казенные гимназии преподаватели-евреи не принимались, а в гимназию Ровнякова и еврейскую гимназию Иглицкого преподаватели принимались по совершенно другим показателям, ... по качеству преподавателя. Разница в оплате за обучение в казенных и частных гимназиях была колоссальная. В казенных плата составляла 60 рублей в год за каждый класс, а в частных гимназиях — от 250 рублей и выше.

В гимназию Иглицкого приезжали учащиеся-евреи со всех концов России, которые не имели доступа в государственные гимназии. Они приезжали в Одессу, для них снимали родители комнаты на частных квартирах, селились, занимались, причем, влияние большого города очень сильно сказывалось. Таким образом.., обычно это были все-таки дети зажиточных родителей — они оставлялись на попечении гимназии.

Должен сказать, что школа очень следила за поведением таких провинциалов. У себя дома, в провинции, они занимались, готовились, а по приезде в Одессу, под влиянием города, начинали плохо учиться, начинали лениться, начинали развратничать, за девчонками ухаживать, забрасывали вообще уроки, и это отмечалось на педагогических советах всегда, причем отмечалось персонально. Знали: такой-то, например, по фамилии Листер, поступил в 5-й класс, очень хорошо был подготовлен, а жил своими прежними знаниями, мало учился, мало работал, мало занимался, и это отмечали все учителя.

Я помню, у нас был такой ученик Илюша Пружинер, у него была довольно зажиточная семья, отец имел большое дело, семья не нуждалась. Так вот, я занимался с Илюшей Пружинером, моя работа заключалась в том, чтобы одновременно с ним готовить уроки, я получал за это по тем временам колоссальный оклад — 10 рублей в месяц.

ИзменитьУбрать
Здание Одесской мужской еврейской гимназии,
учрежденной М. М. Иглицким
(угол улиц Успенской и Александровского
проспекта)
(0)

...Директором нашей гимназии был Михаил Моисеевич Иглицкий1, а инспектором — Макс Ильич Левин. Этот Макс Ильич старался держать учащихся буквально в ежовых рукавицах, мы его боялись как огня. Успехи и неуспехи каждого учащегося обсуждались на педагогических советах. Вообще за гимназистами был строгий присмотр. Например, в казенных гимназиях классные наставники рассылались по вечерам администрацией по зрелищным заведениям, посещались кино, даже цирковые представления. Каждый учащийся обязан был в боковом кармане носить ученический билет, где указывалась гимназия, класс. Причем позже 7 часов запрещалось учащимся выходить в город, и если какой-нибудь классный наставник казенной гимназии задерживал ученика, он у него отбирал ученический билет, и на следующий день этот билет передавался в гимназию.

Должен сказать, что наша гимназия по успехам учащихся, вообще говоря, стояла впереди всех казенных гимназий. Когда учащийся заканчивал 8-й класс, он должен был сдавать окончательный, выпускной экзамен на аттестат зрелости, и после этого он получал право экзаменоваться в университет. Но, конечно, евреев не очень допускали к экзаменам и не очень принимали.

При приближении экзаменов дирекция гимназии сообщала в учебный округ их расписание, и на эти экзамены направлялись представители казенных гимназий, депутатов от учебного округа. Причем разные были депутаты. Были депутаты, которые вели себя абсолютно лояльно и очень хорошо, а были депутаты, которые себя вели по-антисемитски. Они старались «срезать» наших учеников, задавали особенно сложные, каверзные вопросы, старались умалить наши знания.

ИзменитьУбрать
В. Ф. Каган
(0)

Должен сказать, у нас в гимназии преподавали многие университетские учителя. Например, я помню, был такой преподаватель математики Евгений Леонидович Буницкий, друг Вениамина Федоровича Кагана. А Вениамин Федорович сам был университетским приват-доцентом. Были у нас замечательные учителя. Например, Константин Борисович Бархин. Это был преподаватель русской литературы, и мы, мальчишки, заслушивались, когда он приходил давать урок. Если, например, в каком-нибудь классе не было урока (заболел учитель или что-то другое), то ученики часто шли в тот класс, где вел занятия Бархин, где он читал литературу. Литературу преподавал и Лев Рудольфович Коган — поразительный оратор, он нам очень интересно рассказывал обо всех русских писателях.

У нас в гимназии старались мальчикам преподать гораздо более обширный круг знаний, чем требовалось по программе. Это делалось, имея в виду, что еврейские мальчики будут потом пытаться поступить в университет, несмотря на процентную норму, ... поэтому нас старались как можно больше вооружить знаниями. Причем программы во всех учебных заведениях, в том числе и у нас, официально были одни и те же, но знаний нам давали гораздо больше... Особенно строго депутаты учебного округа, я не знаю почему, старались экзаменовать нас по латыни. Латынь считалась одним из первых, чуть ли не самым важным курсом. Если кто-нибудь получал неудовлетворительную отметку по латыни, ему обязательно давали переэкзаменовку. И если ему не удавалось сдать повторно, оставляли на второй год. ...

В нашей гимназии был очень расширен курс математики, литературы и классических дисциплин. ... Когда к нам являлись либерально настроенные депутаты от учебного округа, они задавали нашим учителям вопрос: «Непонятно, в чем дело, у нас ведь в казенной гимназии и частной гимназии программа одинаковая. Откуда при такой программе вам удается дать ученикам гораздо больше знаний, чем в казенных гимназиях?» Им давали понять, что это еврейские мальчики, они более способны, более прилежны, усваивают материал сверх программы.

Особенно «больным местом» была всегда письменная работа по русскому языку. Когда задавалась тема какого-нибудь сочинения, так большей частью в казенных гимназиях получали «тройки», а у нас даже депутаты от учебного округа сплошь и рядом ставили «четверки» и даже «пятерки», потому что мы были хорошо подготовлены по литературе благодаря нашим учителям.

Отношения учителей с учащимися были поразительными. Отношения были чисто дружеские, причем, как я уже говорил, наши преподаватели старались вложить в нас как можно больше знаний.
К Михаилу Моисеевичу Иглицкому, директору гимназии, относились все с благоговейным уважением. Не было случая, чтобы он сделал кому-нибудь из учащихся замечание типа «не по форме одет» или что-то в этом роде. А его указания преподавателям воспринимались как святыня. Я не знаю, кто еще пользовался большим уважением, чем Михаил Моисеевич. ... он часто во время занятий появлялся в классах, сегодня он посетил один класс, завтра — другой, он любил присутствовать на занятиях.

Особенно он любил слушать ответы учеников, задавал вопросы по литературе, по математике (по образованию он был математик). Часто вопросы выходили за пределы узкого курса школьного, и он очень радовался, когда удавалось обнаружить у школьников немного больше знаний, чем этого требовала казенная программа. И это всегда нами принималось с благодарностью. Почему? Потому что, когда он задавал какой-нибудь вопрос по математике, и учащийся плохо отвечал, он иногда вызывал этого учащегося к себе в кабинет и мог просидеть с ним полчаса, час, полтора, два — именно по теме, по которой был плохой ответ, и добивался, что после этого учащийся получал прекрасную оценку. Это была черта директора гимназии, который придавал большое значение математическому развитию учащихся.

Затем, должен сказать, устраивались математические олимпиады на определенные темы. Обычно это делалось, начиная с 6-го класса, часто в присутствии депутата от учебного округа.

Конечно же, не все гимназисты были прилежны, были и отъявленные лентяи, которые очень отставали. В таких случаях дирекция писала письмо родителям и предлагала нанять репетитора, который подтянул бы отстающего мальчика. При этом всегда учитывалось материальное состояние учащегося, и на педагогических советах, когда это требовалось, принималось решение, что такому-то ученику надо помочь.

Хотя у нас были классные наставники, но было известно, что по каждому классу директор просматривал журнал, следил за каждым мальчиком. И если он считал, что мальчик способен лучше учиться, он обязательно вызывал классного наставника, с ним беседовал, давал указания, что этот мальчик требует внимания, что надо его подтянуть. Одним словом, директор уделял по каждому классу максимальное внимание каждому учащемуся.

В Одессе существовал такой обычай: когда выпускался класс, администрация гимназии обычно устраивала для выпускников парадный вечер. Это называлось выпускной бал. Вообще говоря, в нашей гимназии это не практиковалось, но первый раз, в 1914 году, был устроен для выпускников такой бал. ...

Надо сказать, наши провинциальные еврейские ученики понятия даже не имели о танцах. Но администрация нашей гимназии старалась, чтобы она не отличалась от казенных гимназий. И поэтому администрация гимназии пригласила преподавателя танцев из одесского кадетского корпуса. Он являлся в белых перчатках на уроки и в руках держал шапокляк — это такой был цилиндр, который складывался «блином»... он заменял ему дирижерскую палочку. С большим успехом и удовольствием наши еврейские мальчики учились танцам.

И вот — первый раз в нашей гимназии для выпускников был организован литературно-танцевальный вечер. .... Участвовали сами выпускники, а кроме того, по решению администрации — ведь нужны были дамы! — пригласили на этот вечер какую-то женскую гимназию.

В этом танцевальном бале в 1914 г. принимала участие и Женя Иглицкая. ... во время этого вечера Женя Иглицкая перезнакомилась с большинством наших учащихся-старшеклассников. И после этого знакомство продолжалось уже помимо танцевального вечера. ... Собиралась компания мальчиков и девочек, и мы отправлялись погулять в парк или на бульвар. Нам не разрешалось с девочками очень поздно гулять, обычно прогулка продолжалась часов примерно до 9 вечера, время пролетало быстро, проводили его чрезвычайно интересно, и всегда было очень весело.

Потом вернулась из Германии Софья Федоровна, и мы начали бывать на квартире у Иглицких. Играли в фанты всякие, танцевали, рассказы читали иногда, литературные произведения, одним словом, мы проводили очень хорошо и интересно вечера в этой гимназической квартире у Иглицких.

Среди учителей были молодые преподаватели, особенно среди них выделялся Григорий Давидович Фудим, он преподавал у нас физику. Фудим организовывал велосипедные прогулки, он был спортсмен, очень любил это дело, собиралась довольно большая компания, и он был ее душой. А так как у девочек Иглицких у каждой был свой велосипед, так девочки тоже принимали участие...

Прогулка обычно устраивалась в выходной день, собиралось иногда пятнадцать человек и больше. Мальчики приглашали знакомых девочек, отправлялись утром, ехали в Люстдорф, на Большой Фонтан. Каждая девочка брала с собой завтрак, устраивался общий стол, было очень весело и интересно. Мы очень полюбили эти прогулки и с нетерпением ждали выходного дня.

магнитофонная запись воспоминаний В. Ройзмана,
из книги Е. Иглицкого «Хочу, чтобы они жили»

———————————-

Из воспоминаний Льва Тумермана

После смерти Иглицкого гимназия перешла к новому владельцу и директору — Илье Рафаиловичу Рапопорту. Это был суховатый, замкнутый и даже несколько надменный человек, но, насколько я могу судить, превосходный организатор и администратор. Как «хозяин» он сумел привлечь к работе людей высокообразованных и культурных, владеющих педагогическим мастерством и глубоко преданных своему делу; как «директор» он находил правильные пути в контактах с властями, весьма недоброжелательно относившимися к этому еврейскому рассаднику вольнодумства. Рапопорт сумел сохранить гимназию в трудной обстановке, не поступившись ни ее интеллектуальным уровнем, ни ее либеральным духом.

Помогало ему, вероятно, то, что он обладал каким-то высоким чином в царской «табели о рангах» — случай, чрезвычайно редкий для человека «иудейского вероисповедания». Если не ошибаюсь, он был «действительным статским советником», что в армии соответствует чинам генеральским. Во всяком случае, я помню, что в торжественных случаях наш директор появлялся облаченным в синий форменный мундир с золотыми «орлеными» пуговицами, в треуголке и даже при шпаге. Впрочем, в обычные дни он ходил в пиджаке. Мундиров в нашей среде не любили.
Во внутреннюю жизнь гимназии, в вопросы нашего обучения и воспитания директор вмешивался мало. ...Подлинной душой гимназии, человеком, определившим и уровень образования в ней, и весь дух нашего воспитания, был инспектор гимназии профессор Веньямин Федорович Каган.

Это был не только один из крупнейших русских математиков и выдающийся педагог, но и человек необычайно широкого научного и философского кругозора, глубокого мышления. И в гимназии, и позже в Университете, и много лет после Университета он был моим настоящим Учителем. Он имел на меня огромное влияние и сыграл решающую роль в формировании моего мировоззрения.
Другим учителем, оказавшим на меня большое влияние, был профессор Самуил Осипович Шатуновский, также выдающийся математик, человек изумительного педагогического мастерства и глубокого и оригинального мышления.

Весь курс школьной элементарной математики я прошел под руководством Шатуновского и считаю это огромной удачей. У Шатуновского же я учился и в университете.
Этим двум моим учителям я обязан больше всего. Но и весь педагогический коллектив в нашей гимназии был подобран из людей высокообразованных, умелых, а иногда и талантливых педагогов. Почти все они считали задачи нашего воспитания и обучения основным содержанием своей жизни. Они не ограничивались формальными уроками и отдавали нам бесконечно много внимания и заботы. Как много они мне дали — и как больно, что тогда мы, мальчишки, не могли достаточно оценить все это.

В старших классах многие учителя создавали кружки, в которых мы во внеучебное время подготавливали и читали рефераты на темы, далеко выходящие за рамки обязательной программы. Как я теперь понимаю, в этих кружках наши учителя стремились дать каждому из нас возможность самоопределиться, осознать и осмыслить подлинный круг своих интересов и наметить свой путь в жизни. С некоторыми из учителей я и близкие мне товарищи общались и вне школы,
бывали у них дома.

Неудивительно поэтому, что и уровень обучения и характер воспитания были в нашей гимназии значительно выше, чем в гимназиях казенных, с их учителями-чиновниками. На всю жизнь сохранил я глубокую благодарность моим родителям за то, что они дали мне возможность получить воспитание в этом прекрасном учебном заведении.


1О трагедии семьи Иглицких см. С. Боровой, «Училище Гохмана»

Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №70 > Гимназия Иглицкого
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 11:25:08
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еженедельник "Секрет" Dr. NONA Jewniverse - Yiddish Shtetl