В искусстве иллюстрации нужно обладать двумя качествами: понимать душу писателя и потому стать рядом с ним, что равносильно конгениальности, и уметь быть декоратором книги, то есть обладать огромным вкусом, проникающим во все детали создания красивой и вечной книги.
М. Соломонов
Я поведу рассказ о непростой жизни, в непростых временах – гордого человека и взыскующего мастера своего дела. Рисовальщика и акварелиста, литографа и офортиста – графика широко профиля, стилиста и стилизатора. Нашедшего себя в книжном деле и экслибрисе. Классика – обложиста и виньеиста – не в оценочном смысле «табели о рангах», не для подчистки истории, не для наведения глянца, лоска и лакировки – а во имя торжества справедливости и извлечения из неразумного забвения доброго имени толкового профессионала.
Остановимся на формулировке Голлербаха (из неопубликованного словаря-перечня «всех наиболее значимых русских живописцев, граверов и рисовальщиков»): популярный. А в отдельные годы так и просто модный, или – как сказали бы сегодня – культовый, и посему – чрезвычайно востребованный – в силу своего универсализма, осмысленной виртуозности, общеевропейской культуры, что позволяло свободно парить в широчайшем диапазоне: от броской лубочности до изысканного эстетизма.
Несомненно: пришла пора вернуть в культурный обиход забытые имена – и те, что замалчивались из ложной стыдливости, и те, что продолжают удерживать втуне злокозненно.
Некоторых из полузабвения извлекла оттепель. Примерно так случилось и с Соломоновым. Его имя вынырнуло после почти 20-летнего перерыва на ленинградских выставках графики 1958-1959 гг., а в 1960 – в Минске на выставке экслибриса (из собрания художника Тычины). В 1961 г. упомянут как карикатурист в книге об истории украинской дореволюционной реалистической графики. Украинская исследовательница Е.П. Демченко возлюбила творчество художника и провозгласила его создателем первой в Украине пролетарской издательской марки – издательство Г.К. Кипера (Одесса, 1906) – воспроизвела и описала некоторые обложки в своих трудах, а также отразила его дар карикатуриста в издании всесоюзного масштаба «Революция 1905-1907 годов и изобразительное искусство».
Но все это было в застойно-восьмидесятые, когда, конечно же, она не могла воспроизвести обложки и издательские марки, к примеру, сионистского (легального) издательства «Кадима» («Вперед») – уж, несомненно, первого в России, а может быть, и в мире.
Непременно встречалось имя Соломонова и в серьезных библиофильских трудах, но в доперестроечные номенклатурные списки он не попадал.
Михаил (Мордехай) Исаакович Соломонов родился в 1872/3 г. в мещанской семье местечка Ошмяны (Ашмяны) Виленской губернии (ныне – Гродненская область Республики Беларусь).
Когда и как он попал в Одессу – документально не обнаруживается. Вероятнее всего, в Одессе находился кто-то из родственников по материнской линии, и с их помощью удалось определить мальчика в пансион (а в ту пору – 1880-е – в городе было немало учебных заведений благотворительного толка для бедных еврейских мальчиков и девочек, даже – франкоязычный).
Документально подтверждено (косвенно: личное дело не сохранилось, но есть «Решение Педсовета» от 15 мая 1890 г.) обучение в Одесском художественном училище при Обществе изящных искусств в архитектурном и рисовальном классах и успешное его окончание. Успешное относительно: была «малая бронзовая медаль» за рисунок с гипсовой головы; был диплом «без права без экзаменов поступать в АХ», но с присвоением «звания преподавателя рисования и черчения в средних учебных заведениях (после утверждения диплома ИАХ)» – таковые получили со всего выпуска наш герой и Осип Браз.
Чем занимался молодой художник до 1897 г. – первой известной мне выставки – неведомо. Учился ли он в Коммерческом училище или Новороссийском университете? Был ли домашним учителем (уроки рисования и живописи стоили в Одессе на порядок дороже уроков скрипки)? Есть версия: Соломонов давал уроки в семье Издебских (Владимир сохранил живописный этюд 1894 г. – пройдя все круги эмиграции). Обучал детей, да и самого А.М. Федорова?
Преподавал в одном из еврейских учебных заведений? Или мирно – ради хлеба насущного – работал в одной из многочисленных в Одессе типо-лито-цинкографий?
Публичный дебют художника случился в Одессе в 1897 г. на «Второй выставке картин и скульптуры» под эгидой С.Я. Кишиневского, Я.Д. Бродского и И.П. Паолини. Под №147 в каталоге значится «Крестьянка (этюд)». Весенние выставки Кишиневского «со товарищи» были альтернативны ТЮРХу («Товарищество Южно-Русских художников») и предоставляли возможность выставиться молодым. На «Третьей весенней» 1899 г. Соломонов представлен полновеснее. Интерес вызывает фиксация в каталоге цен на его работы: пастели «Адвокат и его клиентка» и «Мечты» – по 100 рублей, «Этюд» – 50 рублей, «Рисунок пером» – 20 рублей – уровень цен петербургский. Участие в «Четвертой весенней» 1902 г. было еще продуктивнее – №98-104. Выделим «Интересную книгу», «Профиль (парижанка)», «Молящийся еврей» (последняя альтернативная).
С 1903 по 1908 гг. Соломонов выступает экспонентом на ежегодных ТЮРХах. На выставке 1906 г. художник предстает как разносторонний промграфик-рисовальщик: им выставлено более десятка работ, среди которых высочайшего уровня фирменный знак (торгово-рекламная марка) «Новороссийское заведение графических искусств Новак и Побуда».
Этот знак можно провозгласить «Одой графическому искусству»: в архитектурной аркаде, увенчанной девизом «ARS EТ VERITAS» и украшенной пляшущими ню (вполне отвечающими стилистике добротного модерна), на первом плане – «муза графики» в лавровом венке и стилизованной тоге, а внутри заведения – пять фигур (вполне реалистичных) за различными стадиями производства графического шедевра (от гравера до печатника). Шестой фигурант – в правом углу – бережно, двумя руками, удерживает солидный фолиант. Вся марка выдержана в хорошем классицистско-академическом тоне и, наверное, не случайно – под произведением значится: «Рисунок утвержден Императорской академией художеств – репродукция преследуется законом».
В 1907-м Соломонов создает художественную афишу «Карнавал ТЮРХ» – одно из самых ярких своих творений: на фоне ярко-красных клубящихся облаков робко притулился поникший Пьеро (лицом напоминающий Пьеро-Мейерхольда из блоковского «Балаганчика», уже прогремевшего в Петербурге), и горделиво опирается на меч Арлекин с атлетическим торсом и по-мефистофельски зловещей ухмылкой.
Одесский период художника на книжно-журнальной ниве так и хочется поименовать порой «бури и натиска». Конец 1905 г., журнал «Звон» – еженедельный, художественный, сатирический. Редактор литературного отдела – А.М. Федоров; художественного – П.А. Нилус. Соломонов – впервые – в обложечном списке сотрудников. Он исполнил двухкрасочную заставку – я бы назвал ее «Вселенский Ужас» – и, подпадающий под то же заглавие, шарж на всемогущего Победоносцева. После второго номера журнал был прикрыт «ввиду вредного для общественного спокойствия направления».
Одной из вершин творческого наследия Соломонова можно считать созданный им в 1906 г. «фирменный пакет» для издательства «Кадима»: издательские марки и типовые обложки для русскоязычного и идишистского вариантов изданий (более 20 брошюр на русском и с десяток на идиш успело выпустить руководимое В.Е. Жаботинским издательство). Были придуманы обложка и марка для журнала-газеты того же наименования. Под маркой «Кадимы» были изданы отпечатанные в Германии «художественные открытые письма по оригинальным рисункам художника Соломонова». («Исход», «Кадима», «Дети гетто»: к настоящему моменту найдена лишь последняя из названных. Не премину выразить благодарность В.Е. Кельнеру, указавшему на ее наличие в «Центре Иудаики» в Санкт-Петербурге.)
В том же году созданы марки и обложки для издательств Г.К. Кипера и «Демосъ» (для последнего разработаны также варианты издательских марок-медальонов – впоследствии излюбленный прием). Ознаменовался этот год и выходом первой «авторской» книги Соломонова. Заявка была дерзкой и даже дизайнерски революционной: книга «Шаржи» М. Линского (Городские и общественные деятели. Выпуск 1-й) оформлена, что называется, «от корки и до корки». По-модернистски броская обложка, на которой едко ухмыляющийся дьяболо держит в руках только что снятую с себя маску умильности – однако с высунутым языком… и на каждой из 48 страниц – экслибрис Линского работы Соломонова (как своеобычная сигнатура соавторов). Заднюю сторону обложки венчает шаржированное рукопожатие дьяволят.
1907 г. не менее продуктивен: сотрудничество с научным издательством «MATHESIS». Обложка к книге «Игры со спичками…». Создание облика газет «Студенческий голос» и «Телеграф» и др. В эти же годы Соломонов успешно дебютировал в одесской прессе как художественный критик: его статьи с серьезным искусствоведческим анализом художественного процесса не подвержены журналистской лихости, хороши по стилю и языку (деятельность критика станет переломной в его биографии – в субъективных рамках моей версии).
Упомянем еще одно сатирическое издание. Затеяно оно было в 1908 г. братьями Издебскими, называлось «Сколопендра» (вышло 3 номера), «фирменный стиль» – Соломонова.
Маститость – пусть и на местном уровне, уже соседствовала у художника с осознанием исчерпанности возможностей профессионального роста и, вероятно, искала выхода. В январе 1908 г. – знаменательный дебют в Санкт-Петербурге: настолько знаменательный, что и поныне в биографических справках этот год трактуют как время переезда в столицу. «Выставка рисунков и эстампов в залах ИАХ»1. Соломонов победил в конкурсе «заставок и концовок», и они были напечатаны – по прямому назначению – в каталоге выставки. Побеждал он и в последующих конкурсах: 1910 г. – «Рисунок», 1912 г. – «Почетный отзыв», 1916 г. – «Плакат выставки»2.
Одесса чтила своих героев: до нас дошли две фотографии (1908 и 1910 г.) бравого, «в усах», художника – отклик газеты на премии земляка. На тот же 1908 г. приходится еще один дебют Соломонова: на сей раз в столичном издательстве выходит книга А.М. Федорова3 «Рассказы».
Содружество Федорова с Соломоновым обрело длительный и весьма плодотворный характер: в 1909 г. в петербургской «Общественной пользе» увидели свет пять изданий произведений литератора, и все с обложками моего героя (в том числе роман «Подвиг» – первая обложка в два цвета). С Федоровым же – в том же году – дебют в Москве: литографская обложка «Песен земли» в три цвета («Товарищество Сытина») – по стилистике она явно выделялась некоторой строгостью из общего, достаточно лубочного, ряда сытинских изданий.
Федоров ввел Соломонова в круг «реалистов и пропагандистов» (по градации И.Е. Баренбаума) – демократов-знаньевцев, и на весь досоветский период художник оставался верен этому, значимому в России, сообществу. Соломонов одел в обложки около 20 книг литератора. Так, в издательстве «Прометей» вышла – под многокрасочной с золотом обложкой – публицистическая книга Федорова «За океан» и первый в практике художника альманах «Вершины»4. Неведомо, Федоров ли свел Соломонова с Н.А. Морозовым (с Куприным и Буниным – несомненно), или это был заказ издательства «Общественная польза»: вышла в свет все в том же 1909 г. книга «В поисках философского камня». В следующем году Соломонов оформил три книги Николая Морозова: «Письма из Шлиссельбургской крепости», «На границе неведомого» и «Звездные песни». Последняя подвергалась аресту: автор был на год возвращен в тюрьму.
Не прекращал художник и выставочной деятельности: участие в «Салонах Издебского» значимо пополнило его всероссийское реноме. «Интернациональную выставку картин, скульптуры, гравюры и рисунков» сравнивают по размаху и значимости с дягилевскими «Русскими сезонами». Россияне впервые в таком объеме и многообразии познакомились с наиновейшими течениями европейского изобразительного искусства. «Салоны» прокатились по России, будоража прессу и обывателей. Соломонов не только весомо участвовал во всех вернисажах, но, и выступил создателем фирменного стиля первого «Салона»: две обложки, марка – которая использовалась на каталогах, фирменных бланках, афишах и даже крепилась на обороте каждой из проданных работ.
Пришла пора ввести в повествование еще одно полузабытое имя: Михаила Васильевича Аверьянова (1867-1941) – издателя, деятеля книги. Аверьянов был литературным агентом Федорова. Соломонов тесно сотрудничал с Аверьяновым: создал последнему две издательские марки (из косвенных источников вытекает версия: художник для временного пребывания в столице мог пользоваться «крышей» книжного склада); оформил многие книги под этой маркой. Наиболее значимые из них (тандем прежний: Федоров – Соломонов) – стихотворная одноактная пьеса «Мщение» и «Сонеты».
Оба авторских опуса художника – практическое воплощение мирискуснического концепта целостности книги. Строгое изящество оформления сонетов: под многоцветной обложкой – законченная, изощренно-графическая шестичастная сюита, соответствующая разделам книги (Египет. – Палестина. – Океан. – Индия. – Берега. – Жизнь и Смерть). Обе работы, на прекрасной бумаге, с достаточным основанием могут быть причислены к библиофильским изданиям. По моим изысканиям, «Сонеты» – первый (по времени) в России поэтический сборник, исполненный в духе «изящного издания». Акцентирую это: ибо он почему-то выпал из искусствоведческого обихода.
Федоров с Аверьяновым были среди затейщиков писательского издательства: пайщиков-писателей было 18. Возможно, и Соломонов держал пай: по уставу в товарищество могли входить и художники. Аверьянов предоставил писателям 1,5 тысячи рублей – однако ему было отказано в «праве совещательного голоса при решении вопроса оформления книг». Начали с альманаха с незатейливым названием «Сборник первый», точнее, с «рекламных писем» о сборнике. Обложка и марка издательства – Соломонова, всего 11 книг успели означить этой маркой – строгие рамки на обложках десяти из них подписаны моим героем.
Трудно обойти вниманием участие Соломонова во «Всеобщем журнале»: первый в России иллюстрированный «толстый» ежемесячник. «Исключительное внимание обращено на художественность и изящество издания», – гласил рекламный слоган. Художнику был предоставлен карт-бланш: обложка, виньетки, заставки, концовки – все стилистически взаимосвязано и достаточно изящно. Соломонов, думается, первым сочинил новый тип обложки – в замысловатую виньеточно-шрифтовую вязь органично вплеталась фотография доминантного «героя» номера (в первые советские годы фотографией замещали нежелательные – старорежимные – элементы оформления). Во «Всеобщем» опубликована статья Соломонова об Огюсте Родене: искусствоведческий дебют в столице. Вероятно, по свежим парижским впечатлениям: косвенно – подписи под работами – выявляется длительное пребывание художника в столице искусства в 1910 и 1912 гг.
Помимо уже сказанного, было немало свершений. Приглашение московского книгоиздательства «Сфинксъ» в проект иллюстрированного сорокатомного издания сочинений братьев Гонкур; начало сотрудничества с «Московским книгоиздательством»; петербургские и даже – заграничные издательства. Годы блестящих дебютов в обеих столицах омрачались затяжным (1910-1914) судебным процессом с одесским скульптором И.И. Мормоне. Пресса запестрела заголовками: «Пределы художественной критики», «Покушение на свободу критики», «Соломонов суд» – в эксперты-свидетели привлекались писатели, художники, общественные деятели, руководство АХ. «Процессом века» он не стал лишь в силу того, что в тот же период гремели на общероссийском уровне – дело «О растрате денежных сумм Одесского отдела “Союза русского народа” председателем графом Коновницыным», на общемировом – «Дело Бейлиса».
Приведу текстуальный повод, породивший столь шумное дело: «Скульптура представлена слабо. Все эти статуэтки г. Мормонэ – сплошные академические изделия, в которых нет и капли художественного творчества, нет души ваятеля, холодного, безучастного ко всему, что он лепит. А лепит он ради механического процесса лепки, что видно по фигуре женщины (“Эвридика”, №183) отлитой целиком, как и многие части других фигур его, непосредственно с модели (смотрите руки его больших фигур)». И заключу эпизод выдержкой из «Указа Правительственного Сената»: «Сенат нашел, что мнение г. Соломонова, высказанное им в рецензии о выставке южно-русских художников, хотя быть может и ошибочное, но без ссылки на какие-либо вымышленные факты, не может быть приравниваемо к сообщению заведомо ложных сведений, тем более, что автор предлагает сам читателям проверить правильность его мнения, основанного на личном впечатлении. По этим соображениям сенат, не признавая наличности в статье г. Соломонова умысла клеветы и считая приговор палаты правильным, в точном соответствии с истинным содержанием 1535 статьи уложения о наказаниях постановил оставить кассационную жалобу г. Мормоне без последствий».
На рубеже 1911-12 гг. в рамках подготовки к Всероссийскому съезду художников в Петербурге состоялась представительная выставка «Искусство в книге и плакате». Соломонов был представлен «обложками для “Общественной пользы” и других издательств и книжными знаками».
Настала пора поведать об одной из работ художника, волею судеб оказавшейся самой знаменитой его Обложкой и сослужившей мне добрую службу в исследовательском поиске. Журнал «Природа» был основан группой ученых в 1912 г. Существует он и сегодня под эгидой Академии наук, а в оттепельном 1962 г., отмечая свой юбилей, републиковал соломоновскую обложку, прослужившую ему первые семь лет существования. И с завидной регулярностью каждые десять лет воспроизводит ее на своих страницах. Появлялись в юбилейных номерах и небольшие материалы по истории создания журнала. В ответ на очередное юбилейное поминание в редакцию пришло письмо от искусствоведа В.В. Корниловой, и в рубрике «Из редакционной почты» появилась в 1992 г. нехарактерная для сугубо научного журнала биографическая заметка о художнике (единственная за все послереволюционные годы).
Столетие Отечественной войны 1812 г. широко праздновалось в России, среди немалого числа прекрасно изданных альбомов подарочного типа – свое достойное место занял кипсек5 «Нашествие Наполеона». Альбом репродукций в красках по картинам известных художников. С пояснительным текстом (под инициалами Э.С. скрывался будущий академик Тарле – С.Т.). Издателем этого увража6 – пиршества графического и полиграфического искусства – выступил Прокудин-Горский. Обложка папки, ее внутренняя «сорочка», заставка и концовка, фигурно-сюжетные буквицы-инициалы (без малого весь алфавит) – все монументально и величественно, безукоризненно выверено, подчинено законам целостности. Это несомненный авторский шедевр Соломонова-Прокудина.
В майском 1912 г. номере «Известий книжных магазинов товарищества М.О. Вольф» – тогда основного органа «книжности» в России – появилась статья «Соломонов, как художник-обложист», за подписью Виктора Русакова (псевдоним главного редактора журнала – С.Ф. Либровича): первый в российском книговедении труд о книжной обложке, и на долгие годы единственный. Беспрецедентным было и количество воспроизведенных обложек – 17, семи издательств. К сожалению, многоцветные обложки подавались в черно-белом варианте, что при всей их графической внятности и показательной многогранности не передавало всей полноты стилистического блеска и колористического дара их автора.
Соломонов – все еще деливший себя между Одессой и Петербургом – активно сотрудничал с «Московским книгоиздательством», которое, наряду с серьезными научными трудами, издавало альманах «Земля» (редактор И. Бунин, художник И. Билибин), основу авторского круга которого составляли скандально-модные имена, российские и европейские. Соломонов со временем стал в издательстве, как говорится, «сам себе и главным художником, и художественным редактором». Он выполнил для издательства более сотни обложек.
Маститость – теперь общероссийского масштаба – искала выхода: Соломонов вступает во «Внепартийное общество художников», основной пункт программы которого – выставки без какого-либо жюри. Художник создает две марки «ВОХ», участвует в выставках (в каталоге второй выставки впервые фигурирует петербургский адрес – Садовая, 129), выступает на публичных акциях общества.
Значимым было участие его обложек (из собрания И.И. Лемана) на Международной Выставке печатного дела и графики в Лейпциге (1914 г.) и участие в петербургской «Выставке иллюстрированных изданий» (1915). Не прошло незамеченным и его участие в юбилейной выставке Императорского общества акварелистов (его акварели – среди самых дорогих). Участвует Соломонов и в благотворительных аукционах, регулярно проводимых с начала Первой мировой.
Отдельные работы Соломонова публикуются как в наипопулярнейших журналах – типа «Нивы», так и в снобистско-эстетских – вроде «Столицы и Усадьбы». Публикуетс я художник и за рубежом. Так, в приложении к «Одесским новостям» перепечатаны два превосходных рисунка из парижской «Le monde illustre». Участвует он также в «единственном в России еврейском детском журнале на русском языке “Колосья"» (Одесса, 1913-1918 гг., с 1916 г. журнал выходит с его выразительной обложкой).
Под обложкой Соломонова увидели свет Полные собрания сочинений В.Г. Короленко и И.А. Бунина (в подарочной коробке) в «Издательском товариществе А.Ф. Маркс», многочисленные выпуски бесплатного приложения к «Ниве».
В эти годы все большее внимание уделяет художник портрету: «Встреча Ж. Санд с А. Мюссе», «Портрет драматурга Якова Соснова» (Соскин Я.Г., журналистский псевдоним – Онкль Жак), «Портрет молодой дамы», «Портрет К.М.Ж.», «Балерина» (А. Павлова). В дальнейшем рисованные и силуэтные портреты будут частыми гостями на обложках и экслибрисах мастера.
Активная жизненная позиция Соломонова наиболее отчетливо проявилась в общественной деятельности на ниве «Еврейского общества поощрения художеств» (1915-1919). Действительный член общества с момента его основания, участник выставок и аукционов, член всевозможных комиссий и жюри, разрабатывал проблему национального «производственного искусства» и методику его преподавания…
«Московское книгоиздательство» продолжало заказывать Соломонову обложки до своего закрытия в 1919 г. В издательстве «Московского Совдепа» выходили детские книжечки Куприна с иллюстрациями художника. Фамилия автора рисунков указывалась не всегда: это были «первые звоночки» новых веяний.
Зловеще звучащее новообразование «клишехранилище» – куда были свезены национализированные сокровища лучших типографий и словолитен Петрограда (Девриен, Вольф, Сойкин, Березовский, Леман) – наложило печать на общее состояние «книжного дела».
В Государственное издательство Соломонов был приглашен со времени его основания в 1918 г., работал только по договорам до 1926 г. (выявлено более 30 книг с его обложками и иллюстрациями). Вот уж где пришелся ко двору универсализм художника: от библиофильского шлягера «Уот Тайлер» до «турнепсов» (по выражению В. Замирайло) «Враги птицеводства и борьба с ними». Основной «специализацией» стали «тюрьма и ссылка»: «Записки Шлиссельбуржца», «По тюрьмам и этапам», «История одного каторжника» и Французские революции: «История труда и трудящихся» П. Бризона, «Коммуна» Л. Мишеля, иллюстрации к хрестоматиям. Совместно с А. Лео были выполнены типовые обложки для серийных изданий «Трудовая школа», «Сельская школа» и т.п. Времена не выбирают: в 1921 г. художественного редактора сменил политический, затем Э. Голлербах ненадолго возглавил «творческую часть» издательства – сосредоточив в нем лучшие силы страны. В эту пору вышли лучшие гизовские книги Соломонова.
«Норвежские народные сказки», которые собрала и перевела Е. Благовещенская, замечательно лаконичны по графике и ритмике сквозных иллюстраций (анималистический дар художника воплотился во всей красе). Отметим еще рисунки к главе «Маленький Бунд» в книге Лилиной «Дети революции» (1926) и любовно смонтированную «Симаков И.В. Творческий путь художника» (1926, там же статья-кредо Соломонова о философии иллюстратора).
Особого разговора заслуживает «Уот Тайлер», «революционная» поэма Андрея Глобы из жизни средневековой Англии (1922). В пору, когда в стране бушевал бумажный и красочный голод (наряду с продуктовыми пайками существовали кистевой, красочный и бумажный пайки), было предпринято это беспрецедентное издание, на добротной бумаге (все книги печатались на газетной), в полноценные два цвета и громадным тиражом (6000 экземпляров, библиофильские издания редко превышали 300). Заказ, вероятнее всего, был предпринят в видах на предстоящую Международную выставку во Флоренции, где и демонстрировался в виде книги (наряду с еще 5-ю работами Соломонова) и в разделе оригинальной графики – все 44 эскиза. Книга многократно рецензировалась, иллюстрации воспроизводились (одна из них воспроизведена в современной книге по истории медицины как работа художника Соломонова со старинной английской гравюры).
Общественный темперамент Соломонова искал выхода: вот он публикует в «Жизни искусства» статью «Искусство в опасности» – о реформе системы образования в бывшей Академии Художеств, вот в газете анонсируется его выступление в «Обществе художников-индивидуалистов» – «Производственное искусство», вот доклад в Рабисе «О применении труда художников в экспедициях Академии Наук и Геологического комитета». Безработица среди представителей свободных профессий росла. После выступления на собрании безработных художников в Рабисе Соломонова избрали на два года в Бюро секции ИЗО.
Несмотря на пройденную «классификацию в порядке квалификации» и получение тарификации по высшей категории «график-мастер – композитор» еще в апреле 1921 г., Соломонов как не служащий попадал в разряды то «художников-разовиков», а то и вовсе «безработных художников» (билет безработного №24951; может быть, с этими обстоятельствами связано «самоомоложение» на 5 лет). Художник, помимо ГИЗа (в архиве Голлербаха есть «глухое» свидетельство: «мы платили за обложку 10 рублей, один из художников брал оптом по 9»), сотрудничал с иными издательствами, исполнял обложки и украшения для журналов и литературных приложений к газетам, иллюстрации для периодических изданий и альманахов. Делал «стенки календарей» и «обертки мыла, коробки пудры и т.п.». Не гнушался «научно-художественных акварельных рисунков по медицинской специальности», благо за «сложный рисунок с антуражем («окровавленная поверхность, синюха и пр.», «по вызову на место нахождения больного», платили как за «обложку, с корешком и спинкой»).
«Меблированные комнаты Мухина» в «толстовском доме на Фонтанке», которые с ноября 1917 г. занимал художник, обратились в коммунальную квартиру 12 «Жилищного арендного кооперативного товарищества (ЖАКТ)». Комнату №40 он занимал до самой смерти в блокадном 1942-м.
Лебединая песня художника прозвучала в 1930 г. – московское издательство «Атеист» выпустило «Паломничество брата Грамзальбуса» Л. Вэхтера – любовно и мощно оформленное Соломоновым: от корки до корки, с головы до пят. Раблезианской силы и насыщенности работа: обложка в три цвета, титульный лист, буквицы, заставки и концовки, пятнадцать полнолистных (литографированных), шесть внутритекстовых (гравированных) иллюстраций – симфония графического искусства.
В справочниках по Ленинграду 30-х гг. по адресу Соломонова числится «школа-мастерская», а сам он обозначен преподавателем (во всех предшествующих с 1914 – художником). Вероятно, здесь – вместе с учениками – он освоил многоцветную литографию, образцы которой успешно выставлял на ленинградских и иногородних вернисажах.
Возможно, мне еще представится случай порассуждать: об особом типе обложки художника; о его умении претворять стандартные орнаментальные формы в сюжетные истории; о его пассеизме7 и ретроспективизме (слово С. Маковского); о каллиграфичности его шрифтовых композиций и необычных формах связи рисованного «медальона» (пейзажного или портретного) с типографскими элементами; о сознательной ориентированности на образцы рукописной и первопечатной книги, на традиции средневековых еврейских пинхасов, мизрахов и ктуб; о его умении соответствовать как духу «расы, времени и среды» (Ип. Тэн), так и требованию заказчика…
У настоящего мастера количество «проходных» работ минимально – вероятно, это и определяет все больший интерес к творческому наследию Соломонова, незаурядного рисовальщика и книжного графика экстра-класса.
«…Иногда, все же стоит внести поправку в строгий закон забвения…» (В.Г. Лидин).
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
