+13

№84-85

Мигдаль Times №84

Могила Тимура

Эли ЛЮКСЕМБУРГ (Израиль)

Альтернативные кладбища – кто не слышал про них? В последние годы особенно: высокий процент нееврейских родичей в нынешней алие, солдаты, погибшие с прочерком в «теудат зеут» напротив графы «леум» – национальность. Поклепы журналистов по поводу их погребений, плевки и камни в сторону Рабанута…

Мы едем на одно из них с весьма деликатной миссией. В Хайфу: я, жена и Капа Литвак, иначе Жанка, ее подруга детства.

Женщины сидят позади, горестно припав друг к дружке, тихо шепчутся, я их не слышу почти. Сосредоточен на трассе, она скоростная с плотным движением, на грузе в своем багажнике – не загремело бы что, не стало елозить: штук сто кирпичей, кирка, лопаты, толстый железный прут с наваренной на него дощечкой. С надписью на двух языках – иврите и русском: «Тимур Доронин, родился в 1982 году, умер в 2001…» Этот прут с дощечкой жена ходила заказывать в слесарную мастерскую на Махане Иегуда. Надпись несмываемой краской сделали там же, на рынке.

Я еду и думаю о «мицвот ле-мет» – последнем долге покойному. Что говорится об этом в «Шулхан Арух» и в «Ѓалахот»… Многое что говорится! И память услужливо возвращает места, которые нравятся больше всего. Такое вот, например.

Творя «мицву» человеку живому, как бы ты ни старался быть бескорыстным, а тайными мыслями тешишь себя – когда нибудь и он мне отплатит, добром ли, милостью. Но, отдавая последнюю дань покойному, в каком бы то ни было виде, рассчитывать на взаимность нечего. Эта «мицва» возносится прямо на небо, потому ценится превыше всего.

Еду к человеку по имени Тимур Доронин, которого в глаза не видел, – на христианское кладбище. Так велит мне моя религия – служить Творцу. Служить Ему так, будто в мире живет один человек, и человек этот – я! Это мои мотивы. И, если хотите, мотивы корыстные, в другом совершенно смысле: «Человек и пальцем не пошевелит, если не будет ему с этого выгода!» – говорит Каббала.

Зато у жены все обстоит значительно проще: кошерно или же не кошерно? – вопрос не стоит. Ни капли не сомневаясь, она долги отдает.

В прошлом году Сохнут предложил мне Среднюю Азию. В августе, в самое пекло, и я немедленно согласился. Четверть века я там отсутствовал. Мои юность и молодость там прошли – золотое дно жизни. Вечно сосущая ностальгия.

Узнав про поездку, жена немедленно вскинулась: и я с тобой еду! Сколько бы это ни стоило, за собственный счет, ради родных могил!

Ее матери я не застал в живых, умерла она года за два до нашей женитьбы. Зато знаком был с отцом: неповторимая личность. По небосводу тех мрачных и страшных лет, связанных с борьбой за выезд, он пролетел ярчайшей звездой, инопланетным объектом, и этот след остался на всю жизнь. Хотя отношения наши были нелегкими: ученый муж, каббалист, он был из древнего, знатного рода – скала и кремень, а я с ним бодался, будто козел. Правила отношений я признавал только свои, и никакие больше. Он умер на Девятое Ава, едва воцарилась ночь. Весь вечер одно и то же у нас вопрошая: ну, уже наступило? Услышав, что звезды уже на небе, и что народ Израиля плачет, он отвернулся лицом к стене и испустил дух…

И нас тогда отпустили – кучу вызовов принес почтальон, полную сумку. Когда он лег рядом с женою своей на Чиланзарском кладбище.

Все эти годы Ханку сосала одна и та же мысль: как там могилы ее матери и отца, пообвалились, небось? Потрескались плиты, бурьяном все заросло? И, вообще, еврейское кладбище – первейшая добыча антисемитам, чтобы осквернить, надругаться.

Порой ей думалось друзьям написать, чтобы сходили, проверили – в каком состоянии могилы, и не решалась никак. Писать в те годы было опасно – ставить людей под удар «за переписку с сионистским врагом», грех на душу брать. Потом империя кончилась, развалилась, в газетах стали мелькать объявления: «Беремся следить и ухаживать за могилами в любом конце бывшего СССР за соответствующее вознаграждение!» И тут же она принялась им названивать. Но оказалось чуть-чуть не то: в любом конце, да только не там – как будто назло – не в самом Ташкенте.

Мы прилетели в адскую духоту, спустились по трапу, будто в жаровню, на раскаленную сковороду. Нас отвезли в гостиницу на площади Революции, дали роскошный номер, велев поменьше из него выходить, а лучше – совсем не шляться по городу. Как бы ты чисто ни лопотал по-русски и даже по-узбекски, во что бы ни обрядился, а иностранца тут же унюхают, криминал укокошит. И сами же отвезли на кладбище – с амбалами из посольства.

Нас ждало нечто необъяснимое, почти чудо: обе могилы были целы, плиты обмыты, земля прополота. Уцелела и была покрашена изгородь, тексты на плитах легко читались, их тоже кто-то подкрашивал, обновлял – буквы на «лашон кодеш». Мы были в полном недоумении. Участок здесь старый, дико запущенный, лишь две могилки – будто клочок оазиса, ухоженный любовной рукой. Но кем, почему?

В воротах, в сторожке, старый узбек нам сказал: «Какой-та русски женщин пирходит минога лет, такой високи, пажилой – пирходит… Хоп, эскажим, что бил людим с Исраил, хоп, эскажим!» – Старый, ветхий узбек, укутанный в ватный халат посреди пекла преисподней.

Потом позвонила Капа. Голосом, полным волнения и тревоги, сказала, что получила письмо. От Галки Дорониной, подруги их институтской. Той самой, что только с евреями и дружила, – сын пропал у нее. Да нет, не в Ташкенте! В том-то и дело, пропал в Израиле… Словом, нужно бы встретиться. В этом письме, между прочим, есть привет и для вас, приеду – прочтете сами!

(0)

«Жанка, родная моя, помоги, куда-то пропал Тимур! Несколько месяцев, как не пишет: что с ним случилось? – писала бедная мать. – Ты ведь знаешь его, какой он милый и добрый, всегда нас письмами засыпал. Он жил в кибуце, вот его адрес… Ты к Ханочке обратись, она в Израиле старожил. Мне все передали: она в Ташкенте с мужем была, какая жалость, что мы не встретились! Триста долларов охранник кладбища мне вручил… Да, с ее могилами – это я, но никаких мне денег за это не надо. Все эти годы делала то, что должны подруги. Ее родители были святыми людьми, за их могилы мне Б-г всегда помогал… Жанночка, Хана, родные мои, что с сыном? Г-споди, только бы не сбылись самые худшие мои предчувствия. Душа моя не на месте!»

Жена уселась за телефон и несколько дней, как заправский сыщик, вела дознание, изъясняясь с массой чиновников по всем городам и весям, голосом мягким, настойчивым. И мало-помалу нарисовалась картина. Мрачная, как бредовый сон.

Из кибуца сообщили, что ничего про Тимура не знают. Ушел с полгода назад, искать его не намерены, такие им не нужны... Доронин Тимур, прибывший для абсорбции с группой молодых людей по особой программе. Да, учился в ульпане, в хозяйстве работал, на производстве – штамповка пластмассовых изделий на экспорт. Все с ним поначалу обстояло нормально. И вдруг как будто его подменили. Отлынивать стал – не выходил на работу. Замкнулся, сделался психически неустойчив и агрессивен, пьянствовал в одиночку. На каждое замечание затевал скандалы, тут же становился драчлив. Были слухи, что употребляет наркотики. И даже не легкие, а сел на иглу.

Тогда-то он и исчез… Дал информацию секретарь кибуца, назвавшись по имени и фамилии. Повторив, что в «добровольцах» таких кибуц не нуждается. Они – не полиция, не исправительный центр.

А про полицию он ей не просто сказал: Тимур был замечен в компании бомжей, ночующей в парках и подворотнях… И вышла она на полицию – Центральный Информативный Центр, услышав оттуда леденящие душу слова. Устами робота, с оттенком металла:
«Тимур Доронин, такого-то года рождения, был найден утром такого-то дня и числа нарядом полиции округа Дан без признаков жизни, а также следов насильственной смерти, труп отвезен был в Абу-Кабир, имеется акт о вскрытии, информация эта секретная, сообщена она может быть самым ближайшим родственникам, поскольку такие не объявились, а сроки хранения в холодильнике ограничены, труп передали в “хеврат кадиша”, по всем остальным вопросам следует обращаться к ним…»

И снова пошли звонки. В те города, где имеются отделения похоронных команд – «хеврат кадиша», святого братства. Покуда из Хайфы, наконец, не ответили: Тимур Доронин был похоронен у них, на христианском кладбище. Дали телефон человека, ответственного за погребение неевреев: «Звоните смело ему, не стесняйтесь, он говорит по-русски, религиозный еврей, списки покойников у него!»

И состоялся у Ханки последний телефонный разговор.

«Такой человек имеется – Доронин Тимур. Охотно покажу могилу. Как хорошо, что кто-то наконец нашелся, что позвонили. Земля кругом просела, могила совершенно заброшена. Торчит там, правда, дощечка, но буквы смыты. Могилу вы не найдете. Надо приехать, давайте договоримся…»

Жена и Капа съездили в Хайфу, встретились с тем евреем, он показал им могилу. Они возвратились в полном расстройстве. Холмик могильный и в самом деле исчез.

Дощечка с буквами сгнила и развалилась: весной минувшей были злые дожди.

Захоронение на отшибе, у самых дальних ворот. И вообще: еще немного, и там уже ничего не найти. Даже тому еврею из «хеврат кадиша», человеку любезному, деловому.

Я подкатил машину к самой могиле, выгрузил кирпичи, лопату и кирку, железный прут с табличкой из несмываемой краски. Втроем мы принялись за работу.

Часа полтора спустя, насквозь промокшие, перепачканные землей, Ханка и Капа застыли в траурных позах над свежим холмиком, обложенным кирпичом, взирая скорбно на воткнутый прут.

Я же отправился вдоль могил, читая надписи на надгробных плитах – эпитафии кириллицей, изредка на латыни. По ходу шел и читал: «Да будет пухом тебе земля еврейская – Святая земля…» Строки из Блока, Есенина – про перелетных птиц и косяки журавлей, о белых березах и белых снегах.

Альтернативное кладбище, думал я, а как здесь солидно, богато и респектабельно. Я бы сказал, роскошно: импортный мрамор с прожилками, благородные медь и бронза, художественное литье. Нет, в Израиле есть, чем гордиться. Мне, еврею, которому в Торе указано: «Не притесняй пришельца, не обижай поселившихся у тебя…»

– Не понимаю, Капа! – сказал я, вернувшись. – Как он сюда попал, если еврей? Под эти кресты мальтийские, православные, как вообще в Израиле оказался – один, по молодежной программе?

– Ой, Илюша, всего ты не знаешь! Его подкидышем из детдома взяли. А муж-то у Галки еврей, Тимура в паспорте записали евреем. Галка рожать не могла, своих у ней сроду не было. В парке нашли младенца. Нашли на скамье, в одних пеленках, ни письма, ни записки. Сказала Галке об этом врачиха знакомая: здоровый вполне ребенок, сама его, мол, осмотрела. Не хочет ли Галка взять? Быстро бумаги оформили, усыновили. И тут же из Ташкента уехали. Лет десять где-то работали, покуда Тимошка вырос.

(0)

Тогда и вернулись: никто ни про что не знал, тем более, сам ребенок… Я думаю, все случилось в Израиле, тут ему кто-то сказал. Мужа родня, здесь они проживают – ревностные евреи: «А знаешь ли, кто ты такой?» – сдуру или по пьяни. И все, и больше ему не надо, – можешь вообразить себе этот шок? Порвал мальчишка свой «теудат зеут», пошел и взял себе новый… Так сюда и попал, иначе не представляю!

Мы возвращались домой, женщины обсуждали предстоящий телефонный звонок:
– Галка несчастная! Как сообщить такое, это ее убьет!

Жена предлагала:

– Не лучше ли будет письмом? По крайней мере, сами инфаркт не схватим! Я деньги ей вышлю, она ведь захочет приехать… Нет, вышлю обоим, Галке и мужу, для них эти суммы недосягаемы. И памятник надо поставить – это я тоже все оплачу! Должна я ей больше, в долгу перед ней неоплатном!

Упершись молча в дорогу, я был подавлен. Решался вопрос моей причастности. Да, заработал «мицву», все правильно, все хорошо. На небе тоже прикинут баланс: потратил рабочий день, сгонял машину туда и обратно, махал лопатой на христианском кладбище. Не каждый еврей такое поймет… Н-да, с «мицвот» как будто бы разобрались! Но почему я, с чего вдруг мне это выпало? Не может быть, чтобы зря! Ты вроде бы каббалист – поройся! С этим подкидышем… Найденным в парке в пеленках, и в парке же мертвым найденным, в Израиле – почему?

«Травинка в Гоби не шевельнется под ветром зря. В пустыне Гоби травинка…» И разные химеры стали мерещиться, выползая из прошлого. «Причастен, непременно причастен!»

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста