БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №32 > Еврейский театр в Одессе
В номере №32

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+8
Интересно, хорошо написано

Еврейский театр в Одессе
Роман Бродавко

История Одесского государственного еврейского театра уже полулегендарна. Практически не остались в живых люди, которые работали в нем, считанные одесситы старшего поколения помнят спектакли Госета. Не так много сохранилось рецензий, статей, свидетельств, по которым можно было бы представить полную картину деятельности театра, который, просуществовал меньше десятилетия. Бесспорно одно: еврейский театр, благодаря высокому художественному уровню спектаклей, сыграл огромную роль в духовной жизни города, в Госете раскрылся талант многих одаренных актеров, режиссеров, художников, композиторов, вписавших свою страницу в летопись отечественного театрального искусства.

ИзменитьУбрать
(0)

Год рождения первого в истории профессионального еврейского театра — 1876-й. Именно тогда «дедушка еврейского театра» Авраам Гольдфаден (1840—1908 гг.) в Яссах впервые вывел на подмостки еврейскую народную комедию, очень напоминавшую пуримшпиль — праздничное представление с песнями, танцами и шутками. Известный историк искусства А. Дейч в книге «Маски еврейского театра» пишет: «Сын бедного ремесленника, обучавшийся в казенной еврейской школе, Гольдфаден стал народным учителем. Бесконечно близкий к народной стихии, он легко и просто вдохновлялся мотивами еврейских бродячих певцов и сочинял для них песенки. В затхлый мирок еврейского местечка он бросил бомбу смеха, веселья, шутки, наивной радости. Он был не только собирателем народных сокровищ, но и практическим их распространителем — создателем еврейского театра, его автором, режиссером, комедиантом, композитором и... ламповщиком».

Значение театра Гольдфадена трудно переоценить, это был прорыв в мировую театральную цивилизацию. Казалось бы, создание такого театра должно было получить поддержку у еврейской интеллигенции. Однако та часть интеллигенции, которая в последней трети века обнаружила склонность к библеизму и ивриту, считала идиш, на котором игрались спектакли, «жаргоном», «кухаркиным языком». И тут она невольно оказалась солидарна с царизмом, который запрещал играть спектакли на «еврейском языке» и дозволял только на немецком.

ИзменитьУбрать
В этом здании (улица Греческая, 48) размещался Госет
(0)

Выходцы из местечек литературного немецкого языка не знали и играли на гремучей смеси немецкого и идиш с вкраплением русских, украинских, молдавских слов и выражений.

Другая часть еврейской интеллигенции, тяготевшая к русской и западноевропейской театральной культуре, тоже на первых порах не приняла своего национального театра: для нее он был слишком примитивным.

Но в местечках труппу Гольдфадена полюбили. Передвижной театр выступал в Румынии, Белоруссии, Украине. В начале 80-х ему удалось даже дать несколько спектаклей в Петербурге.

В 1883 году еврейский театр в России был запрещен. Гольдфаден оказывается в Америке, где некоторое время издает газету на идиш. Затем — снова Европа и опять Нью-Йорк, где он собирает театральную труппу. Но это уже театр для разбогатевших мещан, ностальгирующих по своим родным городам и местечкам...

Тем временем, зерна, брошенные Гольдфаденом в России, начинают давать всходы. Возникает целый ряд передвижных еврейских театриков. Они играют мещанские мелодрамы и легкомысленные оперетки. В основном это произведения низкого художественного уровня. Но уже идет процесс рождения и становления подлинно национальной литературы: вырастают выдающиеся писатели (Менделе Мойхер-Сфорим, Шолом-Алейхем, И.-Л. Перец), художники (Марк Шагал, Натан Альтман)... Еврейская интеллигенция постепенно начинает осознавать значение национального театра. Правда, на рубеже XIX и XX веков проявляется другая крайность. Если Гольдфаден в значительной мере тяготел к фольклорным традициям, в основе которых была яркая театральность, то возникшая «литературная драма» (театры Гордина, Гиршбейна, Пинского) как раз эту театральность старалась искоренить. В спектаклях основное внимание уделялось воспроизведению текста, порой чрезмерно нравоучительного, лишенного диалогического блеска. Тем не менее, в этих труппах проявилось немало ярких актерских индивидуальностей: Каминская, Эдельман, Либерт, Фишзон (гастролирующие еврейские труппы обычно выступали в нашем городе в театре Болгаровой, который находился на углу Преображенской и Старорезничной; успех был стабильным — еврейское население жаждало услышать со сцены родное слово).

ИзменитьУбрать
Пригласительный на открытие Госета, 1930 г.
Из собрания А. Чацкого
(0)

Тем не менее, в театральной практике не было того, что делает искусство сцены динамично развивающимся художественным организмом, — не было школы. Школа появилась с открытием в Петрограде «Еврейской театральной студии» Грановского.

Образно говоря, Авраам Гольдфаден шел на ощупь, а Алексей Михайлович Грановский — с открытыми глазами. Он родился в Москве в 1890 году в состоятельной семье, рос и учился в Риге, театральное образование получил в Петербурге и в Мюнхене.

Грановский вернулся в Россию в 1917 году, после Октябрьской революции. Несколько постановок в Петербурге и в Риге обнаружили его яркое режиссерское дарование и большие организаторские способности. Европейски образованный, он решил посвятить жизнь созданию еврейского профессионального театра. А это означало: создание репертуара, воспитание актера, формирование стиля.

Начал Грановский со студии. «Если вы приступите к бытовому театру, то вы сейчас сумеете изобразить только самих себя, — утверждал он. — Бытовой театр лежит на вершине ваших технических достижений, и вам надо подняться еще к этой вершине». Парадоксально? Только на первый взгляд. Грановскому нужен был «не еврей, а человек на сцене». Человек с внутренним миром, со своей психологией, своим мировоззрением. Его интересовало не столько эмоциональное восприятие событий, сколько их интеллектуальное осмысление.

Огромное внимание Грановский уделял работе со словом. Ему необходимо было утвердить на сцене языковую культуру, очищенную от множества наслоений, которыми грешили еврейские театры: слова зачастую сознательно коверкались, особенно интонационно, с целью создания комического эффекта — приблизительно так, как они коверкаются в анекдотах о евреях. Работу над словом, над акустическими свойствами речи Грановский вел, выбрав для этого драму М. Метерлинка «Слепые». Переводная пьеса была взята специально, чтобы ни сюжет, ни характеры не были связаны с еврейской театральной традицией. Грановский убеждал своих студийцев: молчание естественнее слова, а слово — это событие, «мост между поступками». Произнесение слова должно быть событийным.

Не менее слова важно движение. Оно существует и при речи, и при молчании. Неподвижность — фон для рисунка движения, само движение — событие.

По Грановскому, вся сценическая композиция сводится к четырем элементам: человеку, свету, оформлению и музыке. Человек — главный, все остальное служит ему. В спектакле ничего не может быть случайным: слово, движение, музыка, сценическая установка тесно связаны режиссерским замыслом. Руководящее начало сценической композиции — ритм. Организующая роль здесь принадлежит музыке. Поэтому в спектаклях Еврейского театра никогда не было того, что является привычным в опереттах, водевилях, музыкальных комедиях: разделения на диалог и музыку. Слово и музыка слиты воедино. Не в этом ли истоки жанра мюзикла, получившего развитие во второй половине ХХ века сначала в Америке, а затем в Европе?

Труд Грановского можно сравнить с трудом архитектора, по проекту которого возводится грандиозное здание. Сначала — театр-студия. Спектакли «Слепые» Метерлинка (композитор Ахрон, художник Бенуа), «Грех» и «Амнон и Тамар» Ш. Аша (музыка С. Розовского, художник А. Грановский), «Строитель» С. Михоэлса (музыка Моргуляна), «Зимою» Ш. Аша (музыка А. Крейна, художник М. Добужинский), наконец, «Уриэль Акоста» К. Гуцкова (режиссер Унгерн, музыка Розовского, художник Добужинский) в 1919—1920 гг. с успехом шли в Петрограде и на гастролях. На базе этой творческой лаборатории вырос «Еврейский камерный театр», который был вскоре переведен из Петрограда в Москву.

Он открылся 1 января 1921 года в маленьком зале, расписанном Марком Шагалом, «Вечером Шолом-Алейхема»: тремя одноактными этюдами — «Агенты», «Салинг» и «Мазелтов». Успех был ошеломляющим. В статье «На подъеме» известный критик А. Эфрос подчеркнул, что молодой коллектив впервые создал «еврейский театральный стиль». Цель, поставленная Алексеем Грановским, была достигнута. В его школе были воспитаны выдающиеся актеры и режиссеры, среди которых Михоэлс, Зускин, Гольдблат. В спектаклях «Уриэль Акоста», «200 000» Шолом-Алейхема, «Колдунья» Гольдфадена, «Ночь на старом рынке» Переца, «Десятая заповедь» Гольдфадена, «Труадек» Ромэна. выкристаллизовалась эстетика еврейского театра.

Мы сознательно уделили внимание историческим корням, ибо не зная о них, трудно оценить, что было сделано еврейским театром в Одессе.

В начале 1920-х годов еврейские театры, студии стали возникать во многих городах Украины. Одесса не была исключением. Театр, труппа которого была собрана из безработных актеров, открылся в середине двадцатых годов в помещении театра Болгаровой. Но отсутствие профессиональной режиссуры (спектакли ставились коллективно), продуманной репертуарной политики, разнородность труппы привели к тому, что к концу двадцатых театр распался.

В декабре 1930 года спектаклем по пьесе А. Безыменского «Выстрел» на Греческой, 48, открылся еврейский театр-студия, вскоре переименованный в Госет.

Руководил театром М. Рубинштейн. Критик О. Любомирский в статье «Заметки об Одесском Госете» пишет: «К сожалению, этот способный режиссер слишком некритически отнесся к различным модным веяниям. Формалистические увлечения Рyбинштейна тяжело отразились на новом театре, оттолкнули от него зрителей. Часть артистов покинула театр, и он постепенно вовсе развалился». Статья Любомирского вышла в 1939 году, когда с «формализмом» боролись нещадно. Что произошло на самом деле, сегодня судить трудно. Очевидно, Рубинштейну не хватило организаторского таланта и стройной системы в работе с актерами. Судя по всему, он, как и многие провинциальные режиссеры, прошел по обочине дороги, проложенной реформаторами, ухватив лишь то, что лежало на поверхности их творческого метода.

В 1934 году из части актеров труппы Рубинштейна и группы артистов Государственного передвижного еврейского театра (базировался в Виннице) был создан новый одесский Госет. Он открылся «Оптимистической трагедией» В. Вишневского в постановке главного режиссера Евгения Венгре. Центральную роль, роль Комиссара, исполнила Лия Бугова. Успех был огромный! В театр стремилась попасть «вся Одесса», независимо от национальности и знания идиш. На посту главрежа Венгре проработал недолго. В 1935 году Госет возглавил Эфраим Борисович Лойтер, человек высокой культуры, великолепно образованный. Лойтер исповедовал художественные принципы Грановского, но, как всякий одаренный последователь, шел своим путем, опираясь на опыт предшественников и современников.

ИзменитьУбрать
Э. Б. Лойтер
(0)

Э. Лойтер родился в 1889 году. С 1910-го начал выступать как театральный критик. В 1919 году Лойтер — один из организаторов, руководителей и режиссеров студии «Культурлига» (Киев — Москва). Киевская студия сразу же наладила тесные контакты с Грановским. В ее работе активное участие принимали писатели М. Беренсон и К. Добрушин, в качестве преподавателей работали известный режиссер К. Марджанов и известная польская актриса С. Высоцкая. Когда в 1925 году на базе студии был создан Госет УССР, Лойтер стал его главным режиссером. В этой должности он проработал четыре года. С 1929 по 1935 год Э. Лойтер преподавал в студии Московского еврейского театра, а с 1933-го по 1935-й совмещал эту работу с преподавательской деятельностью в ГИТИСе. Одаренным режиссером был младший брат Эфраима Борисовича, Наум Лойтер. После окончания Высших режиссерских курсов он некоторое время работал режиссером-лаборантом у Вс. Мейерхольда, а затем в разные годы — главным режиссером Московского театра Пролеткульта, Харьковского и Киевского Госетов, Витебского белорусского театра. Н. Лойтер в 30-е годы неоднократно приезжал в Одессу на разовые постановки в Госете.

Возглавив Одесский Госет, Эфраим Лойтер создал великолепный творческий коллектив. В театре работал одаренный режиссер-постановщик И. Земгано, музыку к спектаклям писали К. Данькевич, С. Штейнберг, Д. Клебанов, С. Файнтух, оформляли спектакли художники М. Драк, И. Рабичев, Д. Крейн, Г. Кесслер, П. Злочевский. Прочное место в репертуаре заняли спектакли по произведениям Шолом-Алейхема («Стемпенюс либе», «Клад Наполеона», «Блуждающие звезды»), Я. Гордина («Миреле Эфрос»), А. Гольдфадена («Ни бэ, ни мэ», «Колдунья»), И.-Л. Переца («Сестры»). Успехом, пользовались спектакли на современную тему: «Разлом» Б. Лавренева, «Шестеро любимых» А. Арбузова, «Семья Оппенгейм» Л. Фейхтвангера. Западноевропейская классика была представлена «Овечьим источником» и «Собакой на сене» Лопе де Вега, «Мадам Бовари» Г. Флобера, «Хозяйкой гостиницы» К. Гольдони, русская классика — «Без вины виноватыми» А. Островского, украинская — пьесой М. Кропивницкого «Мироед, или паук». Э. Лойтер постоянно работал с молодыми еврейскими писателями. По его инициативе прозаик Н. Лурье сделал для театра инсценировку романа Горького «Мать», а поэт А. Губерман попробовал свои силы в драматургии — его пьеса «Девушка из Москвы» с успехом шла на сцене многих театров.

Параллельно с работой в Госете Э. Б. Лойтер осуществил ряд этапных постановок в Одесском украинском театре. Это «Большой выигрыш» Шолом-Алейхема, в котором был создан блестящий актерский ансамбль (Л. Мациевская, А. Крамаренко, Г. Бабенко), и спектакль «Правда» по пьесе А. Корнейчука. Критик А. Жданович особо подчеркивает, что для режиссера определяющим в спектакле было «глубокое чувство души народной... Оно является прямой дорогой, которая выводит всякое искусство из рамок национальной ограниченности и замкнутости на просторный путь подлинного интернационализма».

Одесский Госет обладал великолепной труппой. Звездой первой величины в ней была Лия Бугова, создавшая яркие образы Кручининой и Мирандолины, Лауренсии и мадам Бовари, Комиссара и Ниловны. «Конечно, не будь в Одессе такой актрисы, как Бугова, он (ЛойтерР. Б.) не рискнул бы поставить «Мадам Бовари», «Хозяйку гостиницы», «Собаку на сене» или «Без вины виноватые». Успехи Буговой окрыляли театр», — пишет в обзорной статье Л. Любомирский.

Подлинным мастером еврейской сцены был И. Брандеско, с одинаковой глубиной создававший трагические и комические образы. Одной из его лучших работ конца 30-х годов была роль бадхена (шута) Хайкеля в «Стемпенюс либе». Л. Любомирский отмечает: «Скомороха (затейника) обычно всегда изображали в эксцентричной манере. Актер Брандеско хотел показать в Хайкеле просто хорошего человека, преданного друга Стемпеню... Искренностью, сердечностью веет от этого образа. Зато черты скомороха побледнели, как-то стушевались. Мне кажется, что самым точным определением нынешней игры И. И. Брандеско будет, если скажем, что он свои образы рисует акварелью».

Одним из любимейших актеров одесской публики был Вениамин Шварцер, создавший образы Тевье-молочника, Гоцмаха («Блуждающие звезды»), Шмаги («Без вины виноватые»), Бычка («Мироед»).

ИзменитьУбрать
С. Михоэлс встречает берлинский театр,
приехавший на гастроли в Одессу, 1930 г.
(0)

Э. Б. Лойтер во главу угла ставил создание в спектакле яркого актерского ансамбля, в котором глубоко и рельефно проявлялась бы творческая индивидуальность каждого исполнителя. Ему удавалось достигать цели благодаря многолетней работе с замечательной плеядой актеров, таких, как Л. Абелиов, И. и З. Зальцман, И. Анчаров, Г. Белошитская, Я. Кабак, И. Кипер, Г. и Л. Пасеманик. В спектаклях театра принимали участие московские «звезды» — Михоэлс, Зускин, Гольдблат. Но никогда одесская критика не обнаруживала «перепадов» в мастерстве: одесские артисты были на уровне столичных.

В 1940 году общественность Одессы отметила тридцатилетие творческой деятельности Э. Лойтера. Режиссер был полон творческих планов, театр пополнился выпускниками Московского еврейского театрального училища. Но началась война... Лишь в 1947 году Лойтеру удалось собрать труппу. Но помещение Одесского Госета уже было занято Театром Советской Армии. Театр становится передвижным.

4 мая 1948 года коллектив показывает на сцене Украинского театра спектакль «Фрейлехс», который был восторженно принят и зрителями, и критикой. Увы, в истории Одесского Госета он оказался последним...

Началась борьба с «безродным космополитизмом», которая для еврейского искусства обернулась настоящим погромом: выдающиеся деятели еврейской культуры были физически уничтожены или отправлены в Гулаг. Наступила пора глухого молчания, которая длилась не один десяток лет.

Глядя в прошлое, понимаешь, насколько важную роль сыграл еврейский театр. Он был новаторским, ищущим, театром мысли и глубоких человеческих чувств, над которыми была не властна идеология, хотя в 20—30-е годы ей, конечно, отводилось должное место.

Еврейский театр не ушел в никуда — он растворился в мировом театральном искусстве и остался памятью в душах тех, кому посчастливилось быть зрителями.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №32 > Еврейский театр в Одессе
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 03:22:51
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Jewniverse - Yiddish Shtetl Jerusalem Anthologia Еврейский педсовет