БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №108 > Что растет на Капри?
В номере №108

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+6
Интересно, хорошо написано

Что растет на Капри?

Скрупулезность, дотошность и увлекательное расследование. Адвокат… товарных знаков.
Знакомьтесь – Александр Шляховецкий, один из самых успешных патентных поверенных Украины.

ИзменитьУбрать
(0)

Саша, что такое «присяжный поверенный», я знаю из русской литературы, а о патентных поверенных – там ничего.

– Нас учили в школе, что Ленин начинал свою трудовую деятельность помощником присяжного поверенного. Он так и не дослужился до поверенного. Это были адвокаты, которые давали присягу честно и добросовестно вести дело клиента и защищали в суде его интересы.
Патентный поверенный – это почти то же самое. В большинстве стран заявители, чтобы получить охрану своей интеллектуальной собственности, обращаются в патентные ведомства через сертифицированных специалистов. Диалог между патентным ведомством и заявителем должен вестись на профессиональном уровне.

В СССР понятия «патентный поверенный» не существовало: экономика была государственно-плановая, и конкуренции не было. Охраной интеллектуальной собственности никто не занимался, и собственности как таковой не было...

Но ты ведь работал в советское время патентоведом?

– Я работал в конструкторском бюро, в патентном отделе и составлял заявки на изобретения. Изобретатели получали авторские свидетельства. Патенты получали только иностранные предприятия. Функции патентного поверенного выполняла торгово-промышленная палата СССР. На волне перестройки были приняты Закон о патентах СССР и Закон о товарных знаках СССР. В связи с этим потребовался институт патентных поверенных, и патентное ведомство СССР зарегистрировало 19 человек. Я туда не попал – объявления об экзамене не было. Я пришел узнавать, а там уже список вывешен. А через неделю распался Советский Союз.

А как ты «влез» в это дело?
– Если государство хочет «состояться», оно должно иметь патентную систему. Это один из реквизитов государственности – как валюта, граница, герб и т.д. 18 сентября 1992 г. было создано патентное ведомство Украины и приняты основополагающие документы: Временное положение об изобретениях и товарных знаках, Положение о патентных поверенных.
Патент закрепляет авторство и право на использование. Пульман придумал спальный вагон. Зингер – иголку с ушком на острие. Это классические примеры. Есть много вещей, за названиями которых стоит огромная масса гениальных людей. Мы о них даже не задумываемся, но знаем их имена.

Патентование – это единственный законный способ стать монополистом. Во всех странах государство ведет борьбу с мо­но­по­ли­­за­цией. Ни одному предприятию не позволят захватить рынок более, чем на 30-35%. В США, например, нефтяную компанию «Standard Oil» указом президента разделили на части. Патент – единственная возможность стать монополистом на рынке.

Когда кто-то владеет секретами производства, а потом эти секреты умирают вместе с владельцами, – теряется слава государства. Хрестоматийные примеры – венецианские зеркала и стекло, знаменитая дамасская сталь… Секреты их изготовления утеряны. Для создания чего-то неординарного требуется много усилий. И правители европейских стран лет 500-600 назад поняли, что следует поощрять такие усилия. Изобретатели получили право, которое давало им возможность защищать свои изобретения, запрещать их использование другими.
Первый патентный закон появился в Анг­лии в 1623 г. Тогда появилась возможность монополизировать изобретение. Если кто-то изобрел механическую прялку, он сразу вырывался вперед, конкурентам приходилось изобретать что-то более совершенное. Таким образом, прогресс пошел вперед семимильными шагами. Первый закон о товарных знаках появился в Англии в 1875 г., хотя еще в 1266 г. английский парламент вменил в обязанность каждому пекарю проставлять на своем изделии некий идентифицирующий изготовителя знак.

В моем представлении изобретатель – это маньяк. Не в медицинском смысле, не на уровне диагноза, но у него должны присутствовать две мании – мания величия и мания преследования. Пока человек не скажет «это я придумал», не осознает, что совершил какую-то революцию в данной отрасли, и не озаботится тем, чтобы у него это все не украли, – он не захочет получить патент. Когда изобретатель это осознает, начинается процесс оформления прав и представление, до какой степени эти права будут распространяться по всему миру.

А где патентуют? Есть единый всемирный центр?

– Общемировая система патентного права построена на географическом принципе: действие любого патента ограничено территорией государства. Патент Украины не действует в России, патент США не действует в Германии и т.д.

Если, например, «Coca-Сola» хочет зай­ти на украинский рынок, она должна оформить патент?

ИзменитьУбрать
(0)

– Патентное право добровольное, она может зайти и без оформления, но при этом она рискует. Ее товарный знак – слова «Coca-Сola», написанные белым стилизованным шрифтом на красном фоне. Весь мир знает, что это такое. Представьте себе, что она этот знак в Украине не зарегистрировала (а был период, когда мы просто не могли все сразу зарегистрировать). Возможна ситуация, когда приходит любой желающий – формально никому не возбраняется подать заявку – и регистрирует товарный знак «Coca-Сola». И становится полноправным и полновластным его владельцем. И при приходе в Украину компании «Coca-Сola» выставляются бутылки с известной надписью… А украинский владелец имеет право это запретить. Изымаем все бутылки и идем в суд. Чтобы такого не было, все компании, которые хотят закрепиться на любом рынке, регистрируют свои товарные знаки. Компания патентует свою продукцию, чтобы оградить рынок от недобросовестных конкурентов. Если вот этот «Кэмел» не зарегистрировать в Украине, то завтра придет какой-нибудь неизвестный производитель сигарет, нарисует верблюда и напишет… – был такой смешной пример – напишет «Самец». Очень похоже.

Были такие сигареты?

– Была такая шутка. Было много разного... Были кроссовки PUMA, где U было изображено как LI. С большого расстояния выглядело почти как U. Это наглая имитация, а бывают случайные – букв-то конечное число. Очень много случаев, когда сталкиваются разные похожие товарные знаки. А бывает, что и одинаковые. Есть известный знак «Бинго» (стиральные порошки), который в одной части глобуса принадлежит американской компании, а в другой – турецкой. Кто куда раньше добежал. Они между собой во всех этих странах судятся и пытаются доказать, кто у кого украл. Насколько я знаю, побед пока нет. Бывают и обратные ситуации, где сходство кажущееся.

Саша, и все же – как ты вышел на то, чем занимаешься сейчас?

– С 75-го года я этим интересовался, читал специальную литературу. В связи с переменами в СССР весь мир увидел, что появился огромный новый рынок. До того иностранные компании что-то в Союзе регистрировали на всякий случай – «Мальборо», «Кэмел»… Некоторые компании получали патенты, в том числе и для того, чтобы затормозить развитие советской экономики. Когда компания «Роберт Бош» запатентовала электронную систему торможения автомобиля, она тем самым запретила использовать такую систему на советских автомобилях.

Когда в СССР возник рынок, появилась потребность в самом простом – прочитать советские законы на английском языке. В Харьковском юридическом институте были серьезные специалисты по авторскому праву. Один человек, преподававший там, и параллельно – в патентном институте, где я учился, почуяв дух рыночной свободы, организовал Институт интеллектуальной собственности. Он понимал, что будут патентные поверенные, он бывал за границей и даже представлял, как это должно быть. Он сказал: вот у нас есть патентоведы и есть отдельно юристы, надо их как-то вместе свести, и пусть они друг друга обогащают знаниями. Потом он предложил написать комментарии к нашему патентному законодательству.
Это была серьезная работа – научная и творческая, приходили юристы, в том числе профессора, мы с ними спорили… Кстати, я тогда сделал открытие. Мы комментировали не только весь текст, но и слова – что они означают. Так вот, женщины комментировали только существительные. Мужчины комментировали только глаголы. Женщине было интересно, например, что такое «заявка», а мне было интересно, например, что значит «может», «хочет», «должен». Потом оказалось, что психологи это давно знают…

Мы переводили наши законы на английский язык и пытались распространять. Во-первых, нас «там» узнают как крутых специалистов, во-вторых, нас просто узнают – что мы есть, а в-третьих, «они» быстрее сюда придут.

Эта работа в итоге оказалась не нужна, потому что закон перестал жить вместе со страной. Но из этой компании вышли процентов 80 первых харьковских патентных поверенных.
Когда было принято Положение о патентных поверенных в Украине, ведомство сформировало список кандидатов в поверенные, в нем был 21 человек. Меня в этом списке не было.
В Харьков приехала из Киева бригада руководителей ведомства, которые и составляли эти законы, – ознакомить общественность с новым законодательством. Они рассказывали о патентных поверенных: набор продолжается, все желающие могут прийти. Даже показали – вот из вашего Харькова зарегистрированы №1 и №2. Харьков просто оказался столицей патентного дела в Украине! Я тут же написал заявление, на следующий день прибежал на вокзал и, подсаживая их в вагон, отдал им папку с документами, сказал, что боюсь опоздать. «Вы не опоздаете». Я говорю: «Я не знаю – вот ваш поезд уйдет, и скажут, что “поезд ушел”».
Потом нас позвали на аттестацию. Нас было много – в основном, из Киева и Харькова, по несколько человек из Львова, Днепропетровска, Одессы. Если не ошибаюсь, последний номер был 86. Сегодня в Украине уже около 400 патентных поверенных. Это была, так сказать, пробная аттестация: было сказано, что дальше посмотрят – у кого-то может не получиться, его попросят не продолжать, кто-то сам не захочет. Переаттестация будет через 4 месяца. Никто нас не обеспечивал работой. Предполагалось, что если специалист к этому времени выполнит 10 серьезных представительских работ, то он готов. И мы нервно считали, у кого сколько работ, и как же набрать 10…

ИзменитьУбрать
У Стены плача
(0)

Способы были разные. Существует Всемирная организация интеллектуальной собственности, которая в какой-то мере руководит всем процессом в мировом масштабе. Наше ведомство отправило туда список поверенных, и он был опубликован в специальных журналах. Кроме того, наши руководители мелькали в разных международных органах. Некоторые иностранные поверенные писали мне: вас рекомендовал товарищ Петров – председатель ведомства, которого я лично никогда не видел. В чем я не сомневаюсь – что они, если было время, один и тот же вопрос задавали пяти разным людям и смотрели, как им отвечают.

У меня были случаи, когда меня не выбрали только потому, что я не понял заданного мне вопроса. В СССР в обиходе не было такого понятия – право на товарный знак. То есть, сам «товарный знак» был, но право на него никого не интересовало. Министерство распределяло между предприятиями, в качестве нагрузки, кто и что будет регистрировать: ты – «Лотос», ты – «Приму», ты – «Ватру» ... И потом любая фабрика Министерства могла выпускать… и «Приму», и «Ватру».

В числе наших первых клиентов был тот самый «Роберт Бош». Потом компания «Мицубиси», с бриллиантами… Обратилась к нам однажды немецкая компания по производству соков «Капри-зон». Сейчас эти соки продаются всюду. А при Союзе в методичке для экспертов было написано, что знак «Капри-зон» не подлежит регистрации, потому что Капри – географическое название острова, и это будет вводить в заблуждение. Такой подход существует: нельзя написать, что вода – «Моршинская», и качать ее в соседней области. Я предложил пожертвовать буквой и зарегистрировать «Кари-зон». Но так случилось, что коллега получил заявку на сигареты «Капри», и ему отказали по той же причине. Я пошел ему помогать. Мы были конкурентами, но это была дружелюбная конкуренция. (Я себе придумал систему ранжирования конкуренции. Конкуренция бывает враждебная, или окопная: когда о сопернике не хочешь даже слышать. Вторая – нейтральная: мы общаемся, здороваемся и расходимся. Третья – дружелюбная: когда мы интенсивно общаемся, «дружим домами»).

Я просмотрел всю литературу об острове Капри. Нашел в энциклопедии Брокгауза и Ефрона, что на этом острове апельсины не растут, табак тоже – только виноград и козы… С приключениями, но мы выиграли эту борьбу.

Барон Ротшильд у нас появился в клиентах. У семьи Ротшильдов был знак – пучок стрел, связанных между собой. Я не знал, стрелы «смотрят» вверх или вниз. Удивительно – очень опытные патентные поверенные из Англии, которые собаку съели на этих делах, прислали картинку – и не написали, где верх. Я выяснил, что у Ротшильда было 5 сыновей, которые в пяти европейских городах основали банкирские дома. Я решил, что стрелы должны разлетаться вверх, и уточнил это в письме. Мне ответили, что вниз. А потом я на какой-то продукции увидел, что стрелы направлены вверх. Мне стыдно стало – вроде это я неправильно сделал…
Патентование – это этап, когда продукции зачастую еще нет. Сначала надо занять место на рынке, «заколотить столбики». Нам прислали заявку со сроком подачи буквально завтра. Заявитель – компания «Моторола». Кто у нас о ней тогда знал?

Там был рисунок – коробочка с прищепкой, и мы не знали, что это такое. Написано «пейджер». Мы, отталкиваясь от слова «page», решили, что это прищепка для бумаги, типа пюпитра возле компьютера… Было очень стыдно, но мы собрали в кулак все свои органы стыда и написали: объясните, что это такое. Нам объяснили: это такая штучка, что если надо кого-то позвать, то ему туда пишут, оно ему гудит, и человек смотрит на экранчик и читает. И таки да, мы взяли еще раз словарь и нашли значение pagе – «паж», мальчик-посыльный. Мы были первооткрывателями пейджера в Украине! И хотя пейджеры давно умерли как класс, нам по-прежнему стыдно… Но ничего, «Моторола» была довольна, и мы вместе с ней.

И таких вещей было много. Мы патентовали сотовую связь. Мне до сих пор жалко выкинуть чертежи, со спутниками и пчелиными сотами.

Мне очень помогало то, что я всю жизнь увлекался книгами разными, в том числе и по специальности. В магазинах их практически не было, я их выписывал. Хоть что-то можно было почитать, как они там на той стороне живут.

А Интернета тогда не было?

ИзменитьУбрать
(0)

– Тогда много чего не было. Пошел я искать у кого-то факс. Походил, поспрашивал, нашел организацию типа «Ремстройтрест». Это уже было время бурного развития биз­неса – они что-то продавали, покупали и имели факс. «Приходи, договоримся…» Прихожу, он открывает сейф, достает факс и ставит на стол. «А как же вы с ним?..» «А мне звонят, говорят – прими факс. Я говорю – позвони через пять минут. Достаю, подключаю…» Я спрашиваю: а нельзя его на стол поставить, подключить? «Не, как же, это такая ценность…»

Потом «Харьковтелеком» образовал структуру, оказывавшую такую услугу: принимали на компьютер файл факсограммы, потом распечатывали на принтере, и все желающие могли давать этот номер факса своим клиентам. Потом такая услуга появилась у нас на Главпочтамте. Плата была постраничная и немаленькая.

В Киеве было дешевле, они брали не постранично, а посекундно. Мы в Киев ездили 2-3 раза в неделю – документы сдавать, факсы отправлять. Нам часто что-то присылали курьерской почтой. В Киеве я шел с вокзала на почтамт, потом звонил в разные курьерские службы: нам ничего нет? Есть. И я ехал куда-то в Дарницу, где была DHL... Бывало, что 3 ночи в неделю я проводил на работе, 4 – в поезде. Выходных не было. Метро работало до часу, я выходил с работы без десяти час и успевал за 5 минут добежать до станции. Были недели, когда я работал 95-96 часов.

Была история с телеграфом. С одним нашим клиентом, у которого, похоже, тоже не было факса, он, кстати, один из лидеров рынка в своей области, мы обменивались телеграммами. Набирал телеграммы я сам – телеграфисткам тяжело было набирать английские буквы. 31 мая 1993 г. я около 12 ночи пошел отправлять телеграмму. На почтамте мне говорят: вы знаете, что цены с 1 июня повысили? Я говорю – знаю. Думаю, ну, на 20-30%. Я дал телеграмму, а когда услышал, сколько это теперь стоит… у меня не хватает! Причем много. И я начинаю сокращать. Повыкидывал все, что мог. Я был очень огорчен своей фамилией – она длиной как два слова, идет по двойному тарифу. Выкинул имя, подпись, все слова вежливости – уложился, но до сих пор помню…

ИзменитьУбрать
Чертежи к заявке
о сотовой связи
(0)

Так мы тогда жили. Не было никакого благодушия.

На всю эту деятельность требовались какие-то вложения...

– Мы кооперировались. Вместе легче – и мыслями обмениваться, и материально. У нас был бизнес без стартового капитала, все были советские инженеры. В этом, опять же, наше отличие от иностранных фирм, которым по 200-300 лет. Мы сейчас тесно сотрудничаем с одной голландской фирмой патентных поверенных. Это семейная фирма, основанная в 1833 г., – самая старая из сохранившихся в Европе.

Там опыт, знания и клиенты переходят от отца к сыну. А мы были первопроходцами – каждый день было то, чего никто из нас никогда не делал. Поэтому мы обменивались опытом. На четверых сняли большую комнату в Центре информации. Факс купили в складчину за кошмарные деньги – 500 с чем-то долларов! Чтобы отправить факс, надо было позвонить телефонистке, это стоило как 4 минуты. Мы купили себе сотовый телефон – первые или вторые в Харькове. Настольный сотовый телефон – это такой переносной, но довольно большой ящик с ребрами охлаждения. Стоил он, с подключением, ужасно дорого. К нему мы подключили факс. Потом оказалось, что мы можем послать факс за границу, а нам оттуда – не могут. Я говорю директору UMC: «Вы же обещали связь со всем миром». «А вы скажите вашим нью-йоркским коллегам, чтобы они пошли в свою нью-йоркскую телефонную компанию, чтобы она с нами договор заключила. А то мы им договор послали, а они не подписывают».

Мы долго мучались с этим, пока я не придумал выход. Оказывается, в Киеве абонентам UMC давали городские номера. Когда я это узнал, то говорю: дайте мне киевский номер. «Но вы же не в Киеве…» Меня соединяли с какими-то начальниками по развитию, по недоразвитию, с какими-то главными инженерами... Я им говорю – это же мобильный телефон, так считайте, что я у вас в Киеве живу. В общем, уговорил. Все было хорошо, и вдруг факс замолчал. Звоню – что такое? «А мы решили забрать у всех киевские номера».

Компьютера у нас тоже не было, его мы взяли в аренду – на двоих с коллегой. Свой первый настоящий компьютер я купил в подарок жене на день рождения, в сентябре 93-го
года. До этого у нас был «Поиск» – IBM-совместимый «учебно-игровой комплекс для детей 12-14 лет».

ИзменитьУбрать
Шляховецкий и Ко
(0)

А что это за история: когда твоя жена крыла крыши, а ты деньги на марки для писем тратил?
– Это был период… даже не сказать, что вложения – вкладывать было нечего. Оплачивали-то не завтра, не моментально. У нас тогда была любимая песня: «Козацькому роду нема переводу»… После первой заявки, даже после третьей или четвертой я звонил в банк и спрашивал, пришел ли мне перевод с оплатой за сделанную работу. Вот этого перевода мы и ждали – всем «казацким родом».

В 1992 г. была скрытая безработица: мы на работу ходили, а заказов не было, зарплата была минимальная. Жене пришлось продать что-то из своего гардероба, мне пришлось расстаться со многими книгам. Я ходил по улицам и приставал к людям, предлагал им свои услуги. Никогда бы не подумал, что я на такое буду способен. Причем предлагал я услуги даже не патентные, а совсем другие.

Интересно…

– Я зарегистрировался предпринимателем. Составил длинный список видов деятельности, там было все, кроме шитья – всякие интеллектуальные действия, программирование, информационные, юридические услуги, даже дистрибьюторские... В исполкоме таких слов даже не знали! Услуг патентного поверенного еще не было, но я их вписал. Я считал себя очень грамотным во всех областях. Например, в книжном магазине стоит человек и читает что-то типа «Как создать свое предприятие». Я подходил и говорил: «А хотите, я составлю вам устав?»

Срабатывало?

– Я действительно написал устав одному человеку, причем он на меня сильно рассчитывал, думал, что я буду директором его новорожденной фирмы. Я сказал, что мне это неинтересно. Потом еще одной фирме составил устав. Обе эти фирмы были зарегистрированы и долго работали...

Потом мы с Галкой сделали интересную работу, которую я придумал сам. Я зашел к одному юристу, а у него были какие-то клиенты. Тогда по законодательству НДС было 28%, но на проектно-конструкторские и научно-исследовательские работы НДС не начислялся. А они что-то продавали. Я говорю: давайте проведем научное исследование, что-то по­изучаем – например, конъюнктуру. Что вы продаете, линолеум? Давайте я проведу исследование рынка линолеума бывшего Советского Союза. Вы заключаете контракты на поставки на миллионы, так напишите, что 300 тысяч – это исследование, и сэкономите НДС. Они очень обрадовались. И это была не «липа». Провели настоящее исследование: ходили с Галкой в научную библиотеку – тогда еще выходили советские научные журналы, всякие конъюнктурные бюллетени. Мы не один такой отчет сделали – изучали рынок линолеума, телевизоров, ковров…
Гала сначала работала патентоведом, а когда развалилась организация, ушла на лакокрасочное предприятие, которое красило крыши. Их руководитель разработал какое-то покрытие… Она была вроде прораба. Они ездили в Керчь, под Харьков... Она там долго работала, пока у меня не стало работы больше, чем я могу физически выполнить…

Но вы и сейчас загружены выше головы – и ты, и сын, и жена? Выходные, отпуск у вас есть?

– Сейчас есть. Отпуск?.. У нас в этом плане много еще не реализовано. Это зависит от организации труда и от психологического настроя. Для этого надо нанять людей, которые все понимают так, как ты. А такого не бывает. Либо ты должен взять человека и быть готовым, что можешь потерять клиента, «попасть» на штрафы, убытки и т.д.

Был у нас переводчик. Он перевел заявку: «светящийся прилавок для продавца газет». Но не бывает же «прилавка для продавца»! Я позвал другого переводчика. Там было написано: «светящаяся палочка регулировщика». И рядом не лежало! Смешно и грустно… Когда не все знали, что такое «Леди Стик» и кто такая Маша Шарапова, была патентная заявка, где описывались составы дезодорантов. Английское слово «stick» имеет много разных значений. И вот переводчик, который до этого работал с антипригарными сковородками «Антистик», пишет в тексте раз 100 подряд: «липкий дезодорант»… Этот переводчик проработал в Торговой палате 30 лет! Нам пришлось расстаться с ним.

А последствия могут быть разные. Например, мне сказали запатентовать эпохальное изобретение, а я этого не сделал. И человек не получил монополию и потерял, может быть, миллиарды.

Расскажи какие-нибудь профессиональные «байки».

– Были такие сигары, которые родились уже после кубинской революции. Известные в мире сигары – это исторические марки, бренды, которые родились лет 150-200 назад. А эта сигара, по легенде, была создана специально для Фиделя Кастро, какой-то специальный человек их крутил, и этот товарный знак был зарегистрирован по всему миру, в том числе и в СССР. А когда кончился Союз, нужно было перерегистрировать во всех бывших союзных республиках, и компания «Куба Табако», похоже, не сориентировалась в Европе, и в нескольких местах не успела – в Грузии, в Украине… В итоге сигары в этих местах были зарегистрированы на американскую компанию «Дженерал Табако». Дальше – скандал: кубинские сигары в Украине нельзя было продавать, потому что есть блокирующий товарный знак.
Кубинская компания сказала, что хочет свой товарный знак отвоевать, что это пиратство. Я принес в суд большую стопку книг и журналов о сигарах – испанских, кубинских, английских. Принес интервью со старожилами города Киева, которые помнили, что в магазине «Гавана» висел плакат, где Фидель Кастро именно с этой конкретной сигарой в зубах… Это все впечатлило судей. Но произошло еще и невообразимое совпадение: в одной из харьковских газет появилась маленькая заметочка «У Фиделя Кастро украли сигару». По всему миру ходила эта история. «Куба Табако» судилась с США, потому что там тоже зарегистрировали этот товарный знак. США – главный потребитель кубинского табака, хотя у них эмбарго и кубинский табак ввозить нельзя. Поэтому кубинская компания не могла в США зарегистрироваться. Меня спросили: как это у вас так совпало, чуть ли не позавчерашняя газета – это что, к нашему заседанию?..

У нас было много разных аргументов. Это элитная, личная сигара Фиделя Кастро. Он их дарил на приемах. Мы аргументировали, что это товар даже не премиум-класса, а тут – вышли на рынок и продают какие-то штучки по цене в 10 раз ниже. Представители сторон принесли свои сигары, дали судьям понюхать, пощупать, упаковку посмотреть. Стало очевидно, что это сигары разного уровня. Судьи сказали – да, действительно…

Есть такой порошок для моечных машин «Сомат», известной фирмы. А другая фирма стала выпускать порошок под названием «Сома». Смотришь на полку – похоже. Мы доказывали, что это одно и то же. И вот они придумали, что «Сомат» – это типа «он», а «Сома» – это вроде «она». Потом они нашли, что эта «Сома» – божество в Древней Индии. Наши аргументы были такие же смешные: почему «Сома» – это она, а Хома и Фома – он? А главное, мы взяли Брокгауза и Ефрона (это моя гордость – я его собирал и собрал!), а там про это божество написано, что Сома был многорукий, у него было много жен… Какая тут «она»?! И суд принял нашу сторону.

Саша давно ты уехал из Одессы?

– В 24 года.

А сейчас тебе – 60. Ты уже харьковчанин?

– С первого дня, когда я приехал в Харьков, я говорил, что это не город, а большой рабочий поселок. На меня обижались. Ну хорошо, – очень большой рабочий поселок… И до сих пор все так же.

Какие ощущения, когда ты приезжаешь в Одессу?

– Трудно сформулировать. Они все время разные. Одесса изменилась во многом. Детство – это время, когда впечатления – на всю жизнь. И все равно я возвращаюсь домой.

Ты много лет получаешь газету «Шомрей Шабос». Это была твоя инициатива – подписаться на нее?

– Моя инициатива была с самого начала. Я в 74-м пытался выписать «Вечернюю Одессу». Я не смирился с тем, что меня тут нет, я все равно тут. Я писал письма в редакцию, что так неправильно, давайте что-то придумаем – высылайте мне газету в конверте, и я буду платить не только за подписку… Я приезжал в Одессу каждый год, мне тут собирали за год «Вечернюю Одессу». У меня до сих пор лежат номера с «Антилопой-Гну».

А «Шомрей Шабос»? Какое тебе дело до еврейской жизни?

– Почему-то с каждым годом становится все больше дела. Я и раньше знал, что моя мама была еврейкой, причем больше, чем папа, но почему-то сейчас меня это сильнее волнует. Мне очень жаль, что ушел идиш. Мама пыталась меня учить языку, но не успела... Я во время переписи пишу, что мой родной язык – идиш. Я так ощущаю. И мой сын тоже так пишет. Хотя внешне он относится иначе, чем я…

Сейчас в Украине еврейская жизнь возродилась.

– Она уже другая, это не то, что, как я представляю, было раньше, до революции, и даже до войны. Не могу сказать, что хуже, но не то… К сожалению, почти все было уничтожено – язык, традиции народа, да и сам народ в значительной мере...

Мы с тобой находимся сейчас в Музее истории евреев Одессы. Он возвращает тебя в ту жизнь?

– Да, возвращает. Меня трудно вернуть в религиозную ее часть – меня от нее оберегали, отвращали, в том числе и дома. Родители были коммунистами – не большевиками, но они помнили прошлое, помнили репрессии и все остальное и не хотели, чтобы я как-то пострадал. У нас в доме не было традиционной еврейской жизни, хотя родители дома разговаривали на идиш. Мама на идиш писала, говорила, журналы читала. Она окончила Педагогический институт, еврейский факультет. Это был ее рабочий язык, настоящий язык.

А по поводу музея – очень жаль, что это началось позже, чем могло и должно было начаться. Думаю, что очень многое утеряно безвозвратно – как материальных объектов, так и людей, которые еще помнили и могли рассказать... жалко и обидно. Но хорошо, что музей по крупицам собирает то, что еще сохранилось.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №108 > Что растет на Капри?
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 12:33:10
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Jewniverse - Yiddish Shtetl Jerusalem Anthologia Всемирный клуб одесситов