БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №167 > «КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЕ – НЕ НАКОПИТЕЛЬСТВО»
В номере №167

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+4
Интересно, хорошо написано

«КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЕ – НЕ НАКОПИТЕЛЬСТВО»
Инна КАЦ

Пробелы истории зачастую ликвидируют не профессиональные историки, а исследователи и краеведы-любители, коллекционеры. Строчка в чьих-то мемуарах или купленном для коллекции письме, показавшееся знакомым лицо на старинной фотографии, странное здание на открытке – вот и ниточка, за которую можно потянуть и размотать клубок домыслов, предположений, догадок. Поставить точку в исторических спорах и полностью изменить устоявшуюся трактовку того или иного факта. Нужно только здоровое любопытство и глубокое погружение в тему коллекционирования и исследования. Один из таких открывателей и первопроходцев, заполняющих белые пятна на карте Одессы, – Михаил Пойзнер.

В этом году на книжном фестивале «Зеленая волна» двухтомник «Зеленый фургон и весь Александр Козачинский», инициатором и одним из составителей которого был М. Пойзнер, отмечен наградой в номинации «Топ-книга года». А в июле Михаилу Борисовичу присвоили звание «Почетный гражданин города Одессы».
Доктор технических наук, Михаил Борисович Пойзнер родился в 1949 году. В 1971-м он окончил ОИИМФ. С 1977-го работает в «Черномор­НИИпроекте», с 1996 – профессор ОНМУ по сов­местительству. В 2000 г. ему присвоено звание «Заслуженный работник транспорта Украины».
Михаил Пойзнер – автор 32 изобретений, более 200 научных работ, автор книг по истории флота, краеведению, в том числе «Одесса.1941-1944. Неизвестные страницы», «Корабли моей памяти», «Одесские песни с биографиями», «Привет из Одессы» и др. Известный коллекционер, он помогает авторам книг по истории Одессы, щедро предоставляет экспонаты своих коллекций для музейных экспозиций. Благодаря его усилиям в городе появились памятные доски выдающимся одесситам. Среди них – артист Ефим Березин (сценический псевдоним – Штепсель), писатель Александр Коза­чинский, композитор Модест Табачников, поэт Игорь Шаферан, художник Леонид Пастернак и многие другие. Восстановлен памятник на могиле поэта Семена Фруга, приведен в порядок памятник единственной на Черном море женщине-капитану дальнего плавания Берте Раппопорт.
Свою коллекцию М. Пойзнер условно делит на три части: одессика, иудаика (отдельно выделяя еврейскую героику) и все, что касается Леонида Пастернака.

Коллекционирование как акт ностальгии

Как случилось, что вы занялись коллекционированием?

– Сначала стал собирать «Одессу». Очевидно, это было ностальгическое. Закончив Водный институт (Институт инженеров морского флота), я уехал работать на Дальний Восток. А когда вернулся – потихоньку начал втягиваться в коллекционирование.

А первый экспонат своей коллекции помните?

– Конечно. Это был 1976-й год. Я шел через парк им. Шевченко на стадион «Черноморец» брать билеты на футбол. И увидел на танцплощадке каких-то людей. Подошел посмотреть, что они там делают. Оказалось, что там собирались члены Общества коллекционеров, продавали и обменивали свои экспонаты. И мне всучили открытку с видом нашей филармонии за басно­словные деньги. Позже я узнал, что продал мне ее крупный коллекционер. А открытка оказалась совершенно заурядная. Это послужило мне хорошим уроком. С тех пор я помнил: коллекционирование – не накопительство. Если я что-то собирал – обязательно это глубоко изучал: почему так, а не иначе? с чем это связано? на чем замыкается? Поэтому у меня много публикаций. Иногда какая-то открытка или фотография подталкивает к комплексному исследованию.

Какие самые дорогие экспонаты в ваших коллекциях?

– Для меня все дорогое. Есть просто уникальные, потрясающие вещи, которые встречаются в единичных экземплярах. Например, льготный билет с 50-процентной скидкой на проезд в трамвае – «за оказание услуг властям», времен румынской оккупации Одессы.

ИзменитьУбрать
(0)

Или, вот, я был в командировке в Кургане и зашел в магазин «Филателия». Филателисты собирают марки, но я спросил у продавца: у вас есть открытки? Он в это время разговаривал с девушкой и не глядя дал мне ящик. Я начал просматривать – обычная советская макулатура. И тут нахожу одну открытку… Когда я ее увидел, аж задрожал, испугался, что мне ее не продадут. И решил по-одесски схитрить.
Я взял пять открыток, в том числе и эту, развернул веером и, воспользовавшись тем, что продавец был увлечен разговором, спросил: сколько за это? Он назвал копеечную сумму. Я до первой урны дошел и выбросил в нее четыре ненужные открытки. Оставшаяся стоила всего! На ней был изображен портрет двух детей, мальчика и девочки. И подпись: «Мишенька и Катенька». И указан художник – Ричард Косвэ (Richard Cosway). Но я-то знал, что он был домашним художником семьи Воронцовых. Граф Семен Романович Воронцов служил посланником России в Лондоне, а после отставки остался там жить. А изображены на портрете Михаил Семенович Воронцов и его сестра Екатерина Воронцова (в замужестве – леди Пемброк).

А как-то купил на Староконном базаре за 30 копеек удостоверение члена ОЗЕТа (Общество землеустройства еврейских трудящихся). Если бы мне сказали, что оно стоит 100 долларов, тоже дал бы. Это редчайшая вещь. Или билеты ОЗЕТ-лотереи, которые выпускались в 1927-1930 годах.

ИзменитьУбрать
(0)

В другой раз иду по Староконке – человек продает школьный дневник какой-то одесской девочки. Он напечатан в 1940 году, но я увидел, что заполнен этот дневник во время оккупации Одессы. Там предметы указаны: румынский язык, закон божий. То есть, это уже вещь эксклюзивная.

Или зашел я в наше Общество коллекционеров. Какой-то человек из Гомеля или Каунаса привез открытки. Смотрю, на одной – фотография человека в овальной рамке с растительным орнаментом. И текст на идиш. Ну, я сразу ­узнал: это Леонид Пастернак. Очень редкая открытка, но я его узнал, потому что увлекался Пастернаком. За эту открытку попросили 20 долларов, я отдал, не торгуясь.

Если быть подготовленным, разбираться в предмете коллекционирования, можно найти уникальные вещи, мимо которых пройдут другие и не заметят.

Собираешь «одессику» – надо читать книги, знать историю. А если глубоко копаешь, обязательно заденешь другую тему, и третью. Получается такая пирамидка.

Был, например, в свое время спор, где во время обороны Одессы находился запасной аэродром 69-го истребительного полка. А я полностью исследовал этот вопрос, выяснил, что он находился на Адмиральском проспекте, в районе пятой станции Большого Фонтана. Оказалось, строительством этого аэродрома руководила героическая женщина – Ася Борисовна Фишман (см. МТ №145, «От героев былых времен не осталось порой имен…»). Так пересеклись две темы моих исследований – одессика и «иудаика».

Ну и, конечно, очень интересные экспонаты по еврейской теме. Я занимаюсь героикой, в том числе еврейской. Купил однажды комплект открыток «Герои Советского Союза» 1969 года выпуска. Это у меня как эталон антисемитизма. У всех Героев указаны фамилия, имя и отчество, национальность, партийность. Только на двух открытках не указана национальность – Дмитрия Медведева, знаменитого командира партизанского отряда, и легендарного подводника Владимира Коновалова (Вульфа Калмановича).

Очень одесская книга

Расскажите о двухтомнике Александра Козачинского. Чем вас привлек этот писатель?

ИзменитьУбрать
Александр Козачинский
(0)

– Сначала я посмотрел фильм «Зеленый фургон». Тогда для меня это был обычный боевик. А когда прочитал книгу, понял, что это одесская вещь, а боевик – вторично. Как-то ко мне случайно попал архив Козачинского. Кто сейчас знает, кто это такой? В архиве были рукописи разных вариантов «Зеленого фургона», оригиналы уникальных писем к нему Александра Фадеева, Евгения Катаева, Ильи Ильфа. Кстати, я тогда выяснил, что отец Козачинского был дворянином, а мать – крещеной еврейкой (Клара Иось-Мордковна Шульзингер). Как-то он писал: «Мне могли простить все, только не могли простить, что моя мама была крещеной еврейкой».

Козачинский умер в Новосибирске, в эвакуации, в 39 лет. Где его могила, до последнего времени не было известно. И я обратился в мэрию Новосибирска с просьбой, чтобы они нашли и сфотографировали эту могилу. Ищут, а найти ее не могут. На этом кладбище – Заельцовском – похоронено почти 360 тыс. человек. И список захоронений ведется с 1949 г., а Козачинский умер в 1943-м. И что вы думаете? Есть Б-г! В архиве были письма, не имеющие прямого отношения к Козачинскому – переписка его матери. Я потратил четыре вечера и прочитал каждое письмо.

И вот в одном я читаю, как мать Козачинского просит женщину, рядом с которой они жили в эвакуации, пойти на кладбище и посмотреть, что там с его могилой. В письме подробно описано, как искать могилу. Я немедленно отправил это описание в Новосибирск, и буквально через два часа могила была найдена! Конечно, она была заброшена, на нее вываливали мусор. Не сегодня-завтра там кого-нибудь захоронили бы. Я послал деньги, чтобы могилу привели в порядок. На памятнике теперь написано: «Автору повести “Зеленый фургон” – благодарная Одесса». А в Новосибирске этот памятник не внесли в перечень памятников регионального значения. По причине того, что не так много сделал для Новосибирска Козачинский – такое понимание.

Мы издали двухтомник «“Зеленый фургон” и весь Александр Козачинский». Хочу поблагодарить дизайнера Леонида Брука за уникальную работу.

Коллекционирование как долг

Как получилось, что вы стали коллекционировать «иудаику», и это в те времена, когда слово «еврей» нельзя было громко произнести?

– В какой-то момент я почувствовал свой долг. Как это я, еврей, практически не интересуюсь, не знаю истории своего народа. Недавно у меня вышла книга «Одессу оставляет последний батальон». А последний батальон – это мы, кто еще что-то помнит. Книга посвящена евреям-одесситам, касается участия евреев в Отечественной войне, их героизму, работе в Черноморском пароходстве, прокуратуре, милиции.

Нас три брата, мы жили в том районе Молдаванки, в районе Дюковского сада, где евреев почти не было. И в школе, где я учился до восьмого класса, евреев, кроме меня и еще нескольких, не было. И в Водном институте, который я окончил, и на Дальнем Востоке, где работал после института, – практически не было. И флотом евреям не давали заниматься. А я хотел плавать – и пошел в Водный институт. И с большим трудом, но поступил на вечернее отделение. Потом чудом перевелся на стационар. Потом, после Дальнего Востока, закончил аспирантуру в Москве… Мой младший брат, Олег, до выхода на пенсию был начальником следственного управления прокуратуры Одесской области. Наши родители – это был наш тыл. Они никогда нам не говорили: ты – еврей, у тебя не получится, они нас поддерживали.

Я всегда считал: пусть лучше обо мне скажут «паршивый жид», чем будут говорить «тихий еврейчик». Такой у меня принцип. У меня уникальная коллекция «иудаики»: синагоги, еврейские типы, письма, фотографии, наградные листы…

Пастернак, отец Пастернака

Ваше увлечение Леонидом Пастернаком – это симбиоз интереса к одессике и иудаике?

– Вовсе нет. Я очень люблю поэзию Бориса Пастернака, многое знаю наизусть. Но я не знал, что у него одесские корни. Он был зачат на 8-й станции Большого Фонтана и только случайно не родился в Одессе. А его отец – Леонид Пастернак – кореннейший одессит, гениальный художник. Его семья часто переезжала, и я знаю все его одесские адреса.

Мать – Розалия Кауфман – любимая ученица Скрябина, чуть ли не в 18 лет была профессором Одесской консерватории. Она жила на Базарной, угол Пушкинской. Ее отец был монополистом по продаже сельтерской воды на юге России.

Кстати, в интернете можно найти информацию о том, что родители Леонида Пастернака были бедными людьми, держали постоялый двор. Да, они были не так богаты, как родители Розалии. Но, кроме постоялого двора, они еще торговали пшеницей.

Я начал изучать их одесское происхождение и написал большую статью в газету «Знамя коммунизма» о Леониде Пастернаке и его одесских корнях. Это было примерно в 1986 году. И мне неожиданно позвонил из Москвы сын Бориса Пастернака, Евгений. Он поблагодарил за статью, поскольку семья всего этого не знала, и попросил отправить газету его тетушкам в Оксфорд. Я тогда был членом партии, и мне сказали, что местные газеты отправлять за границу нельзя. Центральные – можно, а местные – нет.

ИзменитьУбрать
(0)

Евгений сам отправил газету в Великобританию, и с этого момента у меня началась переписка с родственниками Пастернака, живущими в Оксфорде. Мне подарили вещи, которых нет ни в одном музее. Например, открытку с репродукцией портрета дочерей Л. Пастернака, Лидии и Жозефины, написанного им. А на обратной стороне – их дарственная надпись. С тех пор я дружу с этой семьей. Родные племянницы Бориса Пастернака, которые живут в Оксфорде, Роза и Лиза, несколько раз приезжали в Одессу. Я открыл мемориальную доску их деду в доме на Базарной, 78, где художник останавливался у родни во время приездов в Одессу.

ИзменитьУбрать
(0)

А в 2001 году Евгений Борисович пригласил меня в Москву, в Третьяковскую галерею, где были собраны работы Л. Пастернака из многих музеев. И я там произвел фурор – сказал, каких работ не хватает. Потому что я знаю: если есть открытка, значит, должна быть картина. Когда я во времена СССР приезжал в Москву, то заходил в Общество коллекционеров и спрашивал: «У вас есть что-то Леонида Пастернака?» Мне отвечали: «Да его же никто не собирает, кроме какого-то идиота из Одессы». А это был большой художник, правда, его имя затмила слава сына.

А вы знаете, что Леонид Пастернак не принял православия? Он остался иудеем, хотя был очень предан классической русской культуре. То, что он еврей, для него было не на первом месте, но и не на последнем. Он рисовал еврейские типы – еврейских музыкантов, еврейских нищих. К слову, Борис Пастернак должен был жениться на одной из дочерей знаменитого чаезаводчика Давида Высоцкого – Иде.

Все думали, что Леонид Пастернак крестился, потому что он в 1905 г., в самое черносотенное время стал академиком живописи. И преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества – в то время, когда для большинства евреев действовал запрет жить вне черты оседлости. Я задал этот вопрос Лидии и Жозефине. Они сказали: нет, наш отец никогда не крестился, читайте его переписку с Бяликом. Легко сказать «читайте» – в то время! Но я ее нашел. И прочитал его обращение к руководству училища: «Мое еврейское происхождение, вероятно, послужит непреодолимым препятствием. Я не был связан с традиционной еврейской обрядностью, но глубоко веря в Б-га, никогда не позволил бы себе и думать о крещении в корыстных целях».

Внимательное отношение к предмету коллекционирования может опровергнуть, казалось бы, давно известные сведения, под другим углом показать привычные вещи…

– Да, но для этого коллекционирование не должно стать обычным накопительством. Это очень важно, важно для получения новых знаний, открытий – для себя и других.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №167 > «КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЕ – НЕ НАКОПИТЕЛЬСТВО»
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 12:11:52
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еврейский педсовет Jewniverse - Yiddish Shtetl Всемирный клуб одесситов