БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №33 > Диссидентство, сионизм... Ностальгия
В номере №33

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+13
Интересно, хорошо написано

Диссидентство, сионизм... Ностальгия
Интервью вел Леонид Штекель

Анна Александровна Мисюк — ведущий специалист Одесского литературного музея, одна из тех, кто его создавал. Вряд ли сегодня в Одессе кто-нибудь знает больше о еврейской литературе, чем она. Блестящий литературовед, ученица Ю.М. Лотмана, прекрасный знаток старой Одессы и Одессы еврейской... Аня Мисюк «вступила на путь диссидентства» еще в детстве, написав в школьном сочинении, что чувство Родины советского человека напоминает чувство питекантропа, сидящего в своей пещере. С 17 лет ее интуитивное диссидентство стало реальным.

ИзменитьУбрать
(0)

— Аня, меня поразило то, что в книге Давида Шехтера «В краю чужом» говорится как бы между прочим: были диссиденты, и было сионистское подполье, они не пересекались: это не только разные люди, но и чуждые цели. Что по этому поводу думаешь ты?

— В Москве 1970-х годов они пересекались: были общие каналы для передачи за границу информации, списков имен, адресов, статей, каналы получения книг и журналов. Я, например, помню один московский дом, такой ортодоксально-еврейский (с ним еще связана трагическая история: хозяина, молодого физика, нашли повешенным в парке возле дома), куда по условным звонкам приходили иностранцы, сбежавшие из своих туристических групп. Это были люди, входившие в комнату с «Шалом!», радостно находившие на внутреннем, правда, косяке двери мезузу. Они привозили с собой литературу самого разного типа — и журнал «Грани», и «Вестник христианского союза», и издания библиотеки «Алия». Эти же люди забирали координаты желающих получить израильский вызов, материалы «Хроники текущих событий» (летописи идеологических преследований). А вот в Одессе... С того момента, когда я впервые прочла самиздат, впервые в 17 лет провезла отпечатанные на машинке листочки из пункта А в пункт Б, прошло уже более тридцати лет. Когда я читала книгу Давида Шехтера, меня поразило, что я всего этого не знала. Я же была в Одессе связана с людьми, которые собирали материалы для самиздатовских публицистических сборников, помогали семьям политзаключенных, передавали сообщения о происходящих обысках, слежках, наверное, в том числе и о мытарствах отказников. Но я тогда не знала о том круге людей, о котором пишет Шехтер. Мало того, когда меня допрашивали в КГБ, в том числе были и вопросы о еврейском отказе. Я их просто не поняла: то есть в других случаях, я знала, о чем меня спрашивают, и знала, как надо ответить, а этих вопросов я просто не поняла. При том, что у меня было много уехавших друзей, собственный дядя отказник, потерявший работу.

ИзменитьУбрать
(0)

— В книге Давида четко декларируется: «Мы не занимаемся диссидентством, мы евреи, ищущие свои корни, свой Закон и свою веру». Как бы ты восприняла это в те времена?

— Думаю, я бы с этим не согласилась. Дело в том, что тогда что-то меня развело с людьми, которые «здесь не жили»: то есть, живя физически здесь, они внутренне абсолютно отстроились, ушли от этой жизни. Скорее, наоборот, меня сводила судьба с людьми, которые, хотя и были вынуждены уехать, но для них это было все равно, что разрыв плоти. В Москве я бывала в доме Бабицких. Константин Бабицкий был среди тех, кто в 1968 выходил на Красную площадь протестовать против ввода войск в Чехословакию, а жена его Татьяна Михайловна Великанова отсидела за выпуск «Хроники». Так вот, я помню, как рыдал, прощаясь с ними, Анатолий Якобсон, талантливый красивый человек.... Эту депрессию Якобсон увез с собой, и закончилось все самоубийством.

ИзменитьУбрать
(0)

Я помню, как перед отъездом приходил к ним оправдываться блистательный лингвист Мельчук, как он объяснялся, раз за разом начиная разговор, а Бабицкие сидели и говорили: «Ну что ты! Все понятно, мы же понимаем, Довлатов уехал... Нужно и о детях думать...»

— Тебе не кажется, что сегодня намеренно разделяют диссидентов и сионистское подполье?

— Дело в том, что были крайности — фланги. Ну, например, в диссидентстве же был фланг, тронутый антисемитизмом — все несчастья Руси, включая социализм, от евреев... Книга Солженицына «200 лет вместе» как раз озвучивает эту позицию. Была и позиция прямо противоположная, озвученная Шехтером: евреи в плену в этой стране, не имеют к ней отношения... Интересно, что в самиздатовских сборниках эти крайности выступали под одной обложкой.

ИзменитьУбрать
(0)

Эти ребята, изображенные у Шехтера, вызывают у меня огромную симпатию еще и своей честностью. Есть такой старый анекдот, ему уже около ста, но он до сих пор пользуется успехом: «Что такое сионизм? Это когда один еврей просит у другого еврея деньги, чтобы дать их третьему еврею, чтобы он на них четвертого отправил в Палестину». В случае с нашим «диссидентством» чаще всего на эти деньги отправляли в Австралию, Германию, Канаду или в Америку. И эта ситуация — борцов за воссоединение с семьей троюродной тети в Израиле, которые потом спокойно расселились от Мэриленда до Монтаны — мне очень не нравилась. А эти ребята (из книги Шехтера) были, цельными, и путь свой они осуществили.

Расскажу две околодиссидентские байки. В случае первом моя близкая подруга, решив, что надо уезжать, подняла заметный шум среди иностранных журналистов, а иначе — она это хорошо понимала — рискуешь остаться в отказе со всеми проистекающими неприятностями. Для того чтобы журналисты обратили на нее внимание, она вступила в национальное движение, стала яростной националисткой, сохраняя совершенно холодный нос, — талантливая женщина. Были статьи, пресс-конференции... Еврейство было ее наследственным богатством, и она им распорядилась. В том числе и своими предками — весьма известными людьми в еврейской культуре. Но израильская виза ей понадобилась ровно до Вены.

ИзменитьУбрать
(0)

И вторая история. Я недавно у Губермана в «Записках пожилого человека» прочла о таком же случае, и мне теперь неловко рассказывать, ну, в последний раз:

Раздается телефонный звонок:

— Это Гриша, я звоню из Рима.

— Какой Гриша?..

— Вы меня помните, мы когда-то с вами встречались у Бэллы ...

ИзменитьУбрать
(0)

— Не помню!

— День рождения, не помните?..

— Нет, я не помню.

— Бэлла говорила, что вы связаны с этими делами, с диссидентскими. И вас в КГБ таскали...

(Этот разговор ещ? в 88-м году — Советский Союз, КПСС, КГБ — все на месте... Из Рима... Это он мне, значит, по телефону, и я просто немею у трубки.)

ИзменитьУбрать
(0)

— Я сейчас быстренько запишу — мне завтра к американскому консулу идти... Скажите, где там это КГБ находится? И, кстати, где синагога? И не знаете ли вы какие-нибудь еврейские праздники? И ещ? расскажите, как там допрашивают? Я это расскажу, как будто это был я... мне статус нужен...

У меня было такое ощущение, что я галлюцинирую. Но он меня вернул в реальность очень простой репликой: «Вам, что, жалко?..»

ИзменитьУбрать
(0)

Мне, конечно, известен весь набор отговорок по этому поводу, но общий уровень обмана в мире от этого ведь все-таки увеличивается. Поэтому две группы последовательных людей — одни уехали в Израиль, а другие в лагерях отсидели, и до сих пор вон за что-то бьются — мне они как-то ближе...

— И, тем не менее, русскоязычная израильская пресса наполнена статьями, которые носят ностальгический советский характер. Почему?

— Забавно, если поставить эти несколько статей рядом, у одних ностальгический мотив один, а у других совсем другой. Пишут люди, которым уже под 50, о временах, когда им было под 30. Понятно, что они всегда будут ностальгическими. Интересно, что мои родители вспоминали гетто, куда попали шестнадцатилетними, как свою единственную молодость. Ностальгически вспоминали. Это воспоминания о чувствах юношески гармоничных, а потом уже было не до гармоний, потому что после войны их, еще очень молодых, осиротевших, жизнь запрягла, пришлось взваливать на себя ответственность и вкалывать, вкалывать, вкалывать... Вот такая ностальгия по Чечельницкому гетто...

ИзменитьУбрать
(0)

У диссидентского и сионистского подполья была удивительная вещь — быть в абсолютном большинстве (у себя на кухне, или у друзей) — то есть в абсолютном большинстве в своем собственном сообществе. Когда дышите в одно дыхание, не потому, что заставили, а потому что вы сами нашли одно дыхание, одну мысль, открытие, совместное прочтение и понимание текста... И это, конечно, совершенно особый комфорт, духовный и душевный, которого никто, никогда и нигде больше не переживает и не переживет... Откуда ж ты знал, живя в Советском Союзе, где царил культ друзей, и тебе казалось, что это как воздух, уж чего-чего, а друзья — вот они! Вдруг оказалось — ничего не обязательно! Если друг ходит на работу и устает как собака, ты до него не достанешь со своими проблемами. Когда он сидел на работе в московском НИИ и читал «Новый мир», его можно было всегда достать. Странный факт — это одиночество неожиданное, которое обрушилось, как говорится, где не ждали...

— Что ты думаешь о судьбе русской литературы в Израиле? Она будет существовать?

— Пока есть читатель. Это вообще вопрос — сколько будет существовать читатель у литературы?

— То есть, ты считаешь— это общемировые проблемы литературы?

— Видимо, да. Мне, например, все больше и больше интересно читать прозу не художественную, то есть какие-нибудь язвительные сценки, наблюдательную публицистику, аналитический обзор чего угодно, в том числе событий не только сегодняшних, но и давно прошедших. Либо беллетризированное изложение какого-нибудь инобытия. Мне недавно довелось публиковать данные по премии «Орандж» 2000 года. Это женские романы на английском языке, написанные не в жанре «лавбургеров». Так вот, две трети — об эмигрантской судьбе, то есть, об инобытии: пусть герой будет совсем другой, и пусть с ним что-то происходит — наша повседневная универсальная жизнь для него немножко другая — вот такой поворот. Других, более сложных, отстранений сейчас не получается, ими массовый читатель не интересуется, то есть, как минимум, видоизменяется сама литература.

Еще один вопрос — где писатель, где читатель?.. Когда я сталкиваюсь с молодежью, это поразительно: человек начинает читать, только, когда начинает писать. А таких вот читателей, бескорыстных, которые все время с книжкой, ну вот не вижу. Вот если сам начинает сочинять, тогда — да, тогда будет читать! Вот сам написал пьесу, пошел и прочел Метерлинка. Никак не наоборот. Вообще это интернетовская какая-то ситуация — каждый сам себе автор, сам себе драматург, сам себе лицедей, под масками входят в эти «чаты», такая гигантская самодеятельность разворачивается. Это значит, профессиональное искусство должно потесниться.

Сейчас литература существует за счет прессы. Хотя есть особая вещь — читательский клуб. Но это — искусственный читатель, его нужно создавать, холить, лелеять... Но в газетах все-таки читается все. Например, я недавно откопала израильского, ивритского, молодого писателя — Этгара Керета. Приезжаю в Израиль, а там наши его не знают. И тогда я стала пересказывать его новеллы, и они его вспомнили, потому что одну из новелл в русском переводе опубликовала газета. Оказалось — все прочли и запомнили. Фамилию не запомнили, а новеллу запомнили. Так что читают. Но возвращается древняя анонимность литературного текста... Он растворяется среди газетных страниц — среди последних сообщений из мира науки, политики, рекламы...

Я думаю, что уменьшение русскоязычных читателей будет идти не настолько быстро, насколько выучивают иврит, они все равно останутся в основном читателями русскоязычных газет. Хотя, я-то уже вижу такую странную вещь, что русскоязычная пресса Израиля политические события дает не так, как другие израильские газеты, и даже не так, как наши газеты — российские и украинские. Слишком уж позволяет себе, не растекаться даже, но расползаться мыслию....


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №33 > Диссидентство, сионизм... Ностальгия
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 01:00:05
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Jewniverse - Yiddish Shtetl Jerusalem Anthologia Всемирный клуб одесситов