БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Из жизни > Разрешите доложить…-3
Из жизни

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+14
Интересно, хорошо написано

Из жизни
Разрешите доложить…-3
Эстер Толкачёва

— Ахмад? Откуда ты? Как зовут папу? Иностранный паспорт есть? Ты террорист?
Зачем столько вопросов, когда можно обойтись одним... Свободен!
А ты? Ну, может, хоть ты террорист? Одно твоё имя чего стоит — Шахид! Небось, дева по гороскопу... Так и есть. Точно террорист. С твоими-то познаниями в естественных науках... Да ты министр! Ну что ж, министр-шахид — вот герой нашего времени. Так, у тебя тут наклейка VIP — значит с тобой нужно побыстрее, чтоб ты кофе в зале успел попить. По кайфу, я тоже туда спешу.
Миленький, а ты случайно не террорист?

Ко второй части

9

Их называют «ходячие мины».
День наш проходит рядом с врагом…
(с) Фактор-2

— Ахмад? Откуда ты? Как зовут папу? Иностранный паспорт есть? Ты террорист?
Зачем столько вопросов, когда можно обойтись одним... Свободен!
А ты? Ну, может, хоть ты террорист? Одно твоё имя чего стоит — Шахид! Небось, дева по гороскопу... Так и есть. Точно террорист. С твоими-то познаниями в естественных науках... Да ты министр! Ну что ж, министр-шахид — вот герой нашего времени. Так, у тебя тут наклейка VIP — значит с тобой нужно побыстрее, чтоб ты кофе в зале успел попить. По кайфу, я тоже туда спешу.
Миленький, а ты случайно не террорист?

Вот так я и работаю. Мне скучно. Я не знаю, хорошо это или плохо. Интересно, а солдат, которому скучно, считается биологическим оружием?

День уже подходит к концу, а ни одно моё подозрение так и не подтвердилось. Я устала, от меня устали. Начальница даже посадила на входе в свой кабинет двух «стареньких», чтоб беспокоили по пустякам их, а не её. Вот я и беспокою, им это не нравится, и они уже не скрывают своего раздражения. Но как я могу пропустить вот это. Ауие (паспорт), где присутствует как минимум один признак подделки.
— Ну, как вам это?
— Беседер (в порядке).
— А как вы объясните вот это?
— Беседер (иди уже отсюда).
— Ты уверена?
— Да, арабы иногда это делают.
— Паспорта подделывают иногда?
— Она еще и упрямится, ты видела?

С трудом, но без ощутимых потерь прорываюсь к главной. Она стучит паспортом по столу:
— Вы что, совсем?! Я спрашиваю. Удивительно, этот человек разыскивается, а у вас всё сабаба (классно — араб.) Молодец, Настя, свободна!

Если бы...
— Ты, молодняк! Не смей позволять себе такого!
Чего не сметь позволять? Находить поддельные документы? — думаю я, а вслух говорю совсем другое:
— Простите, я не знала, вы же меня не предупредили, что вы с ним в сговоре!
Надоели... У меня нет сил на борьбу. Да и разве возможно победить систему в одиночку? Нужно задействовать другую систему. Командирши, давайте я вам немного помогу в борьбе со злостными разжигателями дедовщины! Имена я вам говорить не буду, да вы и так, думаю, их знаете, просто, пожалуйста, сделайте предупреждение всем. Типа в рамках акции по борьбе с дедовщиной в наших рядах каждому клиенту при получении трех суток тюрьмы четвертые в подарок.

10

Жил да был на белом свете симпатичный парень целых 20 лет
И твердил все годы эти, что любви на белом свете больше нет.
Но однажды он случайно вдруг глазастую девчонку увидал
И назначил ей свиданье, и пришел, и с нетерпеньем ожидал…
(с) Чиж и со

Ну и денек…
Впрочем, и до моего становления солдаткой-одиночкой у меня была довольно интересная жизнь. Мои родители, например, вели здоровый образ жизни. Но просто здоровый образ жизни – это скучно, поэтому они перепробовали все возможные и невозможные методики. И совсем недавно они, наконец, достигли просветления, и им открылась истина. В виде ничем не примечательной книжки «Как продлить быстротечную жизнь». Суть проста, как и все гениальное: общий знаменатель всех методик оздоровления – подкисление крови.

Сейчас я вспомнила об этом, увидев на столе за ужином бутылку лимонной кислоты. Ну что ж, разбавлю себе немножко, говорят, успокаивает, да и просто это самое вкусное из всего, что присутствует на этом столе.
— Хочешь лимонаду, Шир? Давай, наше здоровье!
А, чёрт, ты же русского не знаешь.
— Да, хорошо для здоровья. Лехаим, короче! Ну, все, пошли.

— Не переживайте, девчонки! Начнутся у вас месячные, все будет в порядке! Он сказал это так искренне и беззлобно, как может говорить о подобных вещах только магавник.

Все таки, это особый тип людей. Кто-то считает их немного туповатыми, кто-то – немного умноватыми, кто-то гениями интуиции. Как в анекдоте:
Попросили бойцов Голани, Гивати и Магава написать книгу. О чём угодно. Голани написал 500 страниц, Гивати – 300, магавник – 150. Открывают у магавника первую страницу, а там… «всадник сел на лошадь…», на последней странице — «всадник слез с лошади». Открывают посередине, а там «тыдык-тыдык…» Как вам кажется, кто из них самый умный?

Интересно, их специально отбирают на эту службу, именно таких, или это служба делает их такими? Если второе, то под влиянием чего обычные ребята превращаются в «магавников»? А если первое, то интересно, почему? Магав – охрана границы – очень своеобразные войска. Все в одном: на службе – пограничники с правами полицейских. Скучная, рутинная работа. Но как только что-то где-то происходит, беспорядки, которые устраивает не важно кто: религиозники, арабы, левые (которые иногда бывают хуже, чем арабы), кого туда первыми посылают? И кем их считают те, кто посылает? Лучшими из лучших или теми, кого не жалко?

Но вернемся к нашим… не совсем баранам. Парень сказал это так непосредственно, что я просто не смогла на него разозлиться. В отличие от Шир, которая пожелала ему, раз он такой озабоченный, поскорее испытать половой контакт, а точнее, просто послала его известно куда. Но магавник, как известно, за словом в карман не полезет, на то он и магавник.
— Вот, видишь, у тебя уже начались, раз ты такая нервная…
— Я на него в суд подам за домогательства!
— Давай лучше обсудим это в комнате, а то этот кадр сейчас на всю базу заорет, что не домогается беременных и тех, у кого месячные…
— Вай, да вы прикольные девчонки, приходите посидеть с нами на скамеечке! Меня, кстати, Ави зовут…
«Графиня, жду вас вечером под дубом, я там сенца немножечко припас…»

11

Новая жизнь разбежалась весенним ручьем,
Новая жизнь разлилась по ларькам, по вокзалам.
Новая жизнь посидим, помолчим ни о чем,
Новая жизнь никогда не дается даром…
(с) ДДТ

Сегодняшний день должен был быть особенным – я ровно полгода, как в армии и мне положено звание рашат – ефрейтор. Но на практике получить значок «ситроен» оказывается не так просто – командиры далеко, а без них его даже в магазине за пять шекелей не купишь — маленькая формальность.
Значит, пока не вернусь в Эйлат или не перейду на мост Алленби официально, ругаться мне с пазамницами, находящимися в моём звании… а хотя…
— Шели! — кричит командирша – сюда!
— Пришло время торжественно вручить тебе звание сержанта. Ты – молодец, желаю тебе успеха в дальнейшей службе!
Пожелание сопровождается ударом кулаком в грудь.
— Есть!
Она снимает «ситроен», на его место командирша цепляет новый, удвоенный.
Старый Шели спешит убрать себе в карман.
— Погоди! Он тебе нужен? – спрашиваю я.
— А что?
— Я сегодня полгода в армии, должна как раз получить такой, но мой командир в Эйлате.
Супер, она согласилась. Командирша повторила процедуру снова. Уже давно ни одно, даже самое нежное прикосновение не доставляло мне такого удовольствия, как этот удар в грудь. И этот «ситроен» мне милее, чем самые красивые и дорогие украшения. Хвастаться не обязательно, все и так понятно. Имеющий мускус не кричит об этом.

ИзменитьУбрать
(0)

Весь день я просто летала от счастья. Даже не летала, ездила на «ситроене». В такие моменты ты без труда находишь общий язык с людьми, они сами по непонятным причинам начинают относиться к тебе с симпатией, тебе везёт в разных мелочах, и ты начинаешь замечать вещи, на которые раньше не обращала внимания. Вот и сейчас, по дороге на базу, я заметила на пальмах, что растут вдоль дороги, гроздья спелых фиников, весом не меньше, чем килограмм каждая. Вот это да. надо бы это добро как-то собрать, а то этот продукт пропадает. Одна проблемка: выходить туда можно только в сопровождении магавника с оружием. А им, как обычно, лень. Ладно, попробуем пробраться под покровом ночи.

Итак, операция под кодовым названием «финикийцы» началась. И вот опять мне повезло, на воротах оказался русский милуимник (резервист). Он с удовольствием нас выпустил, еще и поблагодарил за информацию. Симпатичный парень, угостим его финиками. И вот мы рвём финики, финики рвут пакеты, мы достаем новые, боюсь, их не хватит, но нам плевать, хоть в рюкзаки, хоть по карманам, хоть в желудке контрабандой.

— Кстати, сейчас, в Рамадан, арабы тоже кушают финики. У них еще есть традиция: называть сорта фиников в честь разных людей. Дорогие — в честь уважаемых, дешёвые — в честь ненавидимых. В этом году возглавляет хит-парад Обама (интересно, финики чёрные?), а завершает Либерман.

Мы с Шир одновременно подносим ко рту два огромных, почти прозрачных сочных финика.
— А как мы назовём наш сорт?
— Милуимник!

10/4. Это не сокращаемая дробь. Это наш график. Десять дней на базе, четыре – дома… в моем случае — на солдатской квартире. Сейчас начнется отсчет этих десяти дней. Я подъезжаю к иерусалимскому автовокзалу, откуда раз в каждые 2 часа отходит автобус на мою базу. На ходу достаю удостоверение – чтоб не проходить проверку на входе, девушка в яркой жилетке протягивает мне рекламный флаер, не глядя, беру его, из солидарности, в своё время и я так подрабатывала. Через пару минут я выброшу его в ближайшую урну. На полицейских курсах мы учили, что бросание мусора не в урну является преступлением, за которое не предусмотрено ни штрафа, ни наказания. Но замечание сделать можно. Так что сохраним чистоту города и полицейскую честь.

А на скамейке уже сидит кто-то в знакомой форме. Это Ора, пазам. Скандальная девка, лучше не связываться.
— Привет.
— Привет, ма нишма? (что слышно)
Хотя сейчас она настроена добродушно. Уж не «ситроен» ли тому причина?
— Не хочешь выпить кофе?
Я бы с радостью, но у меня 25 шекелей до зарплаты = 5 чашек кофе. Потерплю.
— Не, спасибо.
— Тогда посторожи мои вещи.
— Без проблем.
— Если кто тронет, я разрешаю тебе его побить.
И, гордая своим остроумием, удалилась.

А вот и наши бойцы. Привет! Ави подходит и тянется поцеловать меня в щёку. Не рано ли? Я вообще-то стараюсь соблюдать законы скромности. Но если я отстранюсь, он обидится. Кого важнее не обидеть, Б-га или Ави? Раввины говорят, что в таких случаях предпочитают не обижать человека. А он уже так ласково шепчет мне на ушко:
— Дай сюда бумажку о вреде абортов, нечего тебе палиться перед пацанами!
А я совсем про неё забыла. Что он про меня думает. То лимонная кислота, то реклама… и ведь действительно совпадение. Вот так, решила не обижать тебя, и ты спас меня от одному тебе якобы известного якобы позора. Но жест я все равно ценю, спасибо, Ави.

12

Акуна матата,
Как говорят на суахили
Акуна матата,
У тебя есть выбор: или — или
Или радикально изменить свои пути
Или — что более вероятно — немедленно уйти…
(с) Аквариум

Уберите её от нас! Это незаконный захват власти в нашей комнате. Это незаконные постройки из грязных носков на столе! Да, понимаем, что комната не совсем наша, но какой может быть переговорный процесс, когда она ночью два (!) раза подряд включила свет?! Если мы сегодня пропустим террориста, то знай — это потому, что мы не выспались.
— Это детский сад. Вы должны уметь договариваться между собой.

Я слышу это уже в третий раз. Командирша даёт команду идти нафиг.
— Отлично, договоримся. Ты знаешь, как у русских принято решать проблемы такого рода? Сначала бьют морду, потом идут пить водку. Можно прямо на базе.
Ну, наконец-то.
— Теперь я обещаю, я с ней поговорю. Сегодня же. Включит свет — я приму меры.

Это все, что нам с Шир удалось из неё выжать. Радует, конечно, но Нофар изобретет другой способ мешать нам, я не сомневаюсь. Мне приходилось жить с людьми разных качеств и в разных количествах. Многие из них чем-то мешали. У кого-то пунктик — не может заснуть без музыки, хоть и ставила её очень тихо, у кого-то стулья служат шкафом, кто-то ночами любит болтать с парнем по телефону. Причем, болтовня не мешает, мешает звонок. Когда парень узнал, он посоветовал своей девушке поставить телефон на вибрацию и засунуть себе в чувствительные места. Теперь они счастливо женаты. Все эти девчонки мешали, потому что так получается, и это нормально. Но Нофар мешает «из любви к искусству».
— Ты слышала, как она тебе это сказала?! — прокомментировала Шир.
Для меня важно «что», для Шир – «как».
— Почему её отношение к нам так резко изменилось? Помнишь, первые дни она нас буквально вылизывала, почему теперь она плюёт нам в лицо?
— Наверное, ей некуда девать слюни. А может, мы ей просто надоели. Бывает, ещё соскучится.

Закрывать шабат на базе довольно таки тяжело. Морально. Поэтому каждую пятницу нам устраивают небольшую компенсацию за моральный ущерб – везут в бассейн в ближайший кибуц. Вот и сейчас, мы быстро переодеваемся, парни уже строят горку из матрасов, кто-то достаёт арбуз из багажника. Прыгаю рыбкой в воду. Всё таки выросла в Одессе. Тем временем Ави разрезает напополам арбуз, вырезает из него всю сердцевину, не повредив кожуру, а затем с криком «боевая готовность номер один, каска на голове!!!» одевает её себе на голову и прыгает в воду.
— Ты чего, совсем? – спрашивает его Нофар, которая питается только диетическими и полезными для здоровья продуктами, но в таких количествах, что жирок по бокам явно зашкаливает. Всегда заботится не только о своём здоровье, но и о здоровье окружающих, если ты ешь что-то не полезное, по её мнению, обязательно тебе об этом скажет. Желательно — при как можно большем скоплении народа.

— Ты не знаешь, как это полезно для здоровья! — Пародирует её Ави. – Иди, надень вторую половину! В нём столько витаминов!
И ныряет под общий хохот. Его друзья уже соорудили из матрасов настоящий трамплин, капнули геля для душа и теперь прыгают с разбега.
Кого же мне напоминают эти ребята, магавники? Этот тип людей уже был описан где-то — то ли в какой-то книге, то ли в фильме. Хотя, кажется, я поняла, откуда это. Из жизни. Они напоминают мне моих «клиентов» – братьев по разуму… двоюродных.

Погранцы… реальная охрана виртуальной границы. Этакая живая пограничная полоса, забор безопасности. Ездит на джипах, разгоняет демонстрации или просто стоит в людных местах и проверяет документы, чтобы выявить тех, кому не положено в этих самых местах находиться. А то граница – понятие растяжимое. Наши автобусы ездят через арабские деревни, палестинский транспорт ездит через наши города, а граница ездит туда-сюда на джипах.

Так что, либо от постоянного нахождения в непосредственном контакте с арабами пограничники стали на них похожи, либо наша армия пытается использовать принцип гомеопатии – лечить подобное подобным.

13

Если не брать во внимание
Пьянство и наркоманию,
Царили бы в мире гармония и красота…
(с) Крематорий

— Раматкаль (начальник генштаба) идет! Все по местам!
Неужели свершилось? Хоть кто-то согласился посетить нашу дыру. Дыру, потому что Wi-Fi не ловит. Или это меня в Эйлате разбаловали...
Обдумывая это, я успела вместе с остальными встать и даже вытащить беретку из-под погона, чтобы поприветствовать народного генерала... Которым оказался милуимник (резервист) с растаманскими косичками ниже плеч, собранными в красно-жёлто-зелёную резинку. Поверх этой прически были надеты наушники такого размера, что его можно было принять скорее за главного радиста, чем за раматкаля. Меня так и потянуло спросить: есть чё? Хотя... Думаю, этот вопрос ставит человека в неловкоё положение, особенно, когда задаёт его полицейская в форме. Чего зря народ пугать. Да и вообще пока у нас закончился приступ смеха, главный солдат уже был далеко. И, наверное, принял нас, стоящих буквой «хет» в беретках и смеющихся, как будто тоже чего-то дунули, за галлюцинацию.

Вообще-то, хорошей полицейской полагается быть ярой противницей наркотиков. И я противница. Даже однажды в операции участвовала. Только вот ярой меня не назовёшь. Борьба – это слишком радикально. Есть другие методы. Например, на месте политиков я бы давно эту дрянь полулегализовала. Это как? — спросите вы. Сейчас объясню. Почему бы не разрешить курить травку? Всё равно все, кому надо, могут её достать без особого труда. Только тогда прибыль от этого будет получать государство в виде налогов, а не бандиты с террористами. Да и приток туристов, которого так не хватает, будет нам обеспечен. Только вместе с порцией наркотика, ну хотя бы чтоб было, во что забить косяк, подавать список должностей, на которые уже никогда не примут «укурка». Не нашел себя? Кури на здоровье! Хотя, чтоб не обиделись, можно сделать ряд профессий, в которых употребление лёгких наркотиков будет даже приветствоваться. Например, дизайнеры, программисты (а то что-то у нас кризис в хай-теке), всякие ученые, а то что-то их давно не слышно и т.д. Как вы думаете, желающих прибавится? Ладно, шучу.

— Девушки! На сегодня все свободны – кричит командирша – у нас пеилут.
Что такое пеилут – знают все, но толком не понимает никто. Потому что означать это может всё, что угодно. Дословно это понятие переводится, как действия. Действия могут быть военные (операция), мирные (сидеть у костра и рассказывать истории, это очень нужно для сплочения коллектива), приятные (вечеринка в бассейне) и неприятные – уборка базы. На данный момент мы пребываем в неведении. Но на всякий случай красимся, а то мало ли… Спокойствие нарушил магавник, влетевший в караван наглой иорданской мухой. Хотя почему-то иорданцы с пеной у рта будут доказывать, что мухи, от которых здесь нет спасения, израильские. А ведь на самом деле мухи ничейные. Они тоже пограничники.

— Эй, чё происходит? Почему вас так рано освободили? А, Нэсти?
— У нас пеилут (не отвлекай девушку в военно-лягушачьей шкурке во время процесса превращения в царевну).
— Какой пеилут?
— Едем поддерживать порядок в восточный Иерусалим.

Магавник вышел, удовлетворённый ответом. Нас погрузили в автобус, командиры подсчитали своих подопечных, офицерша кивнула и дала команду отъезжать. Но не тут-то было. Автобус окружила толпа магавников и теперь они готовятся к штурму. Офицерша вышла вести переговоры.

— Мы никуда не уйдём отсюда, пока вы не выполните наши условия (Ави смеётся)! Ну, серьёзно, как мы можем отпустить наших девчонок одних бить арабов в восточный Иерусалим? Мы тоже хотим! Почему нас не берут? Значит, эти джобницы (так презрительно называют тех, кто не в боевых, всяких секретарш и т.д) будут там, а мы, как придурки, стоять на посту? Возьмите нас тоже, мы будем хорошо себя вести, честно!

— Так, секундочку, кто вам сказал, что мы едем именно разгонять демонстрацию? Вообще-то сейчас будет церемония смены командира магава Иудеи и Самарии. Но если вы уж так хотите поехать, вы можете это сделать, когда придёт вторая смена. Мы пришлём за вами автобус. ОК?
— ОК. Там хоть кормить будут?
— Будут.

Конференция была организована профессионально. Они знали, что за публика приедет, и учли все нюансы. Для начала нас покормили. Мясом, которого было много. Затем парень и девушка (солдаты) спели пару военных и одну всеми любимую попсовую песню, чем заслужили бурные аплодисменты. Потом был юморист, который тоже хорошо подготовился и не слишком мудрил, а затем перешли, собственно к самой церемонии. Старый командир, уходя на пенсию, сказал, что будет скучать, новый сказал, что будет достойно служить, они отдали друг другу честь и разошлись. Затем стали награждать сотрудников организации помощи солдатам, которая, собственно всё это и спонсировала.
— Итак, внимание, по стажу:
— Глава филиала Маале Адумим!
— Ааа!!! У них и тут всё по пазаму!!!
Мда, а я уже начала беспокоиться, что наших бойцов давно не слышно. Все одобрительно засмеялись, никто не фыркнул «фи, как некультурно». Либо они действительно нас любят, либо понимают, что магавникам говорить такие вещи бесполезно. Либо и то и другое. Ведь мы, как дети. Их дети.

Обратно ехали все вместе. Спать не хотелось, поэтому я смотрела в окно. Вдалеке светился зелёным минарет мечети, напоминающий эмблему магава. Можно ли это назвать случайным совпадением?

14

Мы были разные во всём:
Цитата: лёд да пламень…
(с) ДДТ

— Настя? Привет, это звонит...
— Мама Шир. — сказали мы одновременно по разные стороны спутника сотовой связи. И засмеялись втроём: я, мама и Шир. Шир забыла пелефон (мобильный) дома и теперь у нас один на двоих. И практически все входящие звонки на нём от мамы. Мама — образованная, умудрённая опытом женщина, которая очень любит свою дочь. Настолько, что ей просто необходимо держать под контролем всё, что с ней здесь происходит. Слава Б-гу, её контроль направлен не на Шир, а на окружающих её людей. Никто не обидел ли, выспалась ли, покушала. Не надо ли позвонить офицеру и сообщить, что у дочери проблема. Мама сама по себе не сильно напрягает, но такая забота отражается на характере моей подруги. Например, она даже представить себе не может, что её могут не выслушать, что окружающим может быть наплевать на её трудности и её могут оставить один на один с проблемой, что, в конце концов, её могут не отпустить домой в день её рождения. Как ни странно, это работает, и к ней действительно относятся внимательно. А мне иногда приходится быть заместителем её матери. Сейчас мама сообщила важную новость: Шир предлагают сдать экзамен и выйти на офицерские курсы. Меня тоже звали, но я сказала, что хочу для начала попробовать попасть в боевые. Но о чём идёт речь, примерно знаю: надо бегать, отжиматься и разговаривать. С разговорами у Шир проблем нету, а вот со спортом...
— Пойдёшь сегодня со мной бегать? – Отмазывается. — У тебя же скоро экзамен!
— Им ведь нужно, чтоб я стала офицершей, человека с моими возможностями они должны подготовить к экзамену. Это же в их интересах, чтоб я его прошла.

Я бы на её месте не была так уверена, но, может быть, что-то такое и есть.
— Ладно, пошли, боевая ты моя!
— Есть, госпожа офицерша!
Бегать пошли на футбольное поле. 50 кругов, по моим подсчётам, — это как раз те самые два километра.
— Слава магавницам! – на сцене (ой, простите, на поле) появился Ави с мячом. Он подбросил ногой мяч высоко вверх. Никогда так не умела.
— Как у тебя это получается? Я попробовала, у меня ну… почти получилось…
— Ну ты крутая…
— Ну ты ироничный…
— Ладно, я пошла в комнату, мне нужно принять таблетку от аллергии, – сказала Шир и поспешила удалиться.

Аллергия у Шир, скорее всего, на Ави. Или на лимонную кислоту, которая подмочила нашу репутацию в его глазах. А мне стало интересно.

Когда мы забили друг другу достаточно голов, набегались больше, чем надо для экзамена и довольно сильно устали, оставался ещё целый час до отбоя.

— Подожди минутку, я занесу мяч, и мы пойдём, я покажу тебе одно место на базе.

Интересно, какое место он хочет мне показать на нашей базе, где даже джип с трудом разворачивается. Да какая разница, человек хочет поговорить, имеет значение не место, а сам процесс. Хотя, как оказалось, я ошиблась. Ави привёл меня к финиковым пальмам.
— Держи пакет, набирай, сколько хочешь. Самые вкусные финики здесь, в магаве.

Забавно получилось. Мы еще те не съели. Но ему не обязательно об этом знать.
— Такая тихая… давай, Нэсти, расскажи что-то!
— Что тебе рассказать?
— Ну, не важно… расскажи, откуда ты, чем занимаешься...
— Я из Герцлии, живу с другими солдатками-одиночками. Ничего особенного, в общем.
— А родители? Кто они, твои родители?
— Мама – программист.
— А, так у вас там все ништяк…

ИзменитьУбрать
Мои родители
(0)

Ему не объяснить всей разницы между израильским и украинским хайтеком. А тем более, разницы в зарплатах.
— А папа?
— Папа – бывший военный.
— Тоже в боевых, да, был?
— Да. В Афганистане.
— А, так твой папа – американец?
— Нет. Русские там тоже были.

Какой же ты неотесанный… Но очень милый… но не забывай, ты имеешь дело с магавником, не факт, что он сможет перечислить даже все войны Израиля… хотя, папа, наверное, не одобрил бы его кандидатуру — не с кем будет выпить за Афган.

— А братья, сёстры есть?
— Есть сестра.
— Всего одна?
— Да.
— Нас в семье восемь человек. Марокканцы отжигают, как всегда. У тебя сестра старшая или младшая?
— Старшая.
— А у меня есть сестричка, 5 лет, рыженькая, точно, как ты! Такая лапочка! – он расплывается в улыбке. Меня умиляет его выражение лица, когда он о ней говорит. Но то, что он говорит, вообще не поддаётся описанию… – я учу её надевать трусы на голову и так ходить, а то вырастет, и уже нельзя будет. Люди будут заставлять её быть, как все. Так что, пока она маленькая, каждый раз, когда я приезжаю домой, она надевает их и носит, не снимая.
— Прикольно… А чьи трусы хоть?
— Её, конечно! Нэсти, как ты могла такое обо мне подумать?!
— Ах, прости, что же ты тогда носить будешь?

Гениально… это, видимо, у него в такой форме проявляется социальный протест… почему все носят трусы там, где это принято, и никто не надевает их на голову? Это совершенно недопустимое ограничение свободы личности, особенно если учесть, что попытавшийся нарушить этот неписаный закон будет немедленно подвергнут осмеянию…
Что движет этими людьми? Наверное, их зомбировали средства массовой информации. Видимо, ты – Водолей, Ави. По крайней мере, мой опыт, полученный при угадывании знаков зодиака палестинцев во время проверки паспортов, подсказывает мне, что это так.

К отбою пришли уставшие, но довольные собранным урожаем и друг другом.
— Спокойной ночи, Шир!
— Только спокойной, Настя!

15

Господа начальники, червонные князья,
Поимейте каплю снисхождения.
Дайте мне чего-нибудь того, чего нельзя,
Я за Вас пойду на все лишения…
(с) Трофим

Наконец-то долгожданный выход на свободу. В увольнительную, как говорят по-русски. Хотя окончательно «уволиться» в этот раз всё же не выйдет. Позвонили из кцин аир. Кцин аир — главный офицер города, есть такая должность. В основном, его работа заключается в том, что он сообщает родителям погибших солдат о смерти их детей. В общем, его профиль – дела семейные. Сейчас им нужно согласие родителей на мою службу в боевых войсках. Мама сидит в Сохнуте и отправляет факс, параллельно переписываясь со мной в асе. Симпатичный парень на проходной говорит, что печать Сохнута не подходит. Нужна печать консула. Где ж я ему консула в Одессе возьму? Сохнут говорит то же самое, причём даже консул, который находится в Киеве, не уполномочен подписывать подобные документы.
— Ну, может, мама всё таки съездит в Киев на всякий случай?

Я пытаюсь объяснить парню, что Украина – не Израиль, и поездка из одного города в другой может занимать и сутки, а не так как тут – максимум шесть часов до Эйлата. Он мне явно сочувствует, но ничего большего сделать не может. Вообще, парень неплохой. Интересный тип. Правильные черты лица, умный взгляд, прямота, внимательность, готовность помочь. Даже разрешил телефон на зарядку поставить, а то аська жутко батарею садит. Отвечает на вопросы без дурацких смешков. Чувствует смысл в деле, которым занимается, это видно в каждом его действии. Не похоже, чтобы так вёл себя человек, который больше двух лет сидит на проходной. Он вообще не похож на джобника, как он здесь оказался, по каким обстоятельствам?! Да у него, можно сказать, на лбу написано, что его место в боевых. Хотя, разве мне решать, где его место? Армия решила за него, и он отлично выполняет свою работу. Но этот человек может меня понять. И это очень важно, так как он – ни кто иной, как властелин кнопки, открывающей дверь к офицеру.
— Знаешь, что моя мама мне только что написала? Чтоб я сказала вам, что мне двадцать один год и я вправе решать сама, идти мне в боевые или нет. Просто, чтобы ты понял: я хочу в боевые, мои родители хотят этого, армия хочет этого, и не хватает всего лишь печати. Хочешь, мама копию паспорта пришлёт, или что там надо, чтоб мне поверили?
— Ладно, поговорю еще раз.
Судя по тому, как долго офицер говорил в трубку, я поняла, что самый легкий способ выйти на экзамен в боевые – это привезти маму сюда. Но… свершилось. Явление Йешуа народу. Офицера по имени Йешуа… Во всей красе. Высокий, подтянутый, в кипе. Почему-то люди в кипах внушают мне доверие, как будто она так воздействует на мозг, что человек, который её носит, просто не может поступить плохо. Что ж, это мой шанс. Хотя наш забор безопасности – ничто по сравнению с защитной стеной этого человека. Натренировался, видимо, общаясь с родителями погибших солдат. Рассказываю ему всё с самого начала. Внимательно слушает. Уже обдумал ответ – как именно будет сказано «нет».

— Пойми, я мечтаю попасть в магав не потому, что мне хочется, знаешь, приятно провести время, с автоматом туда-сюда побегать, арабов там немножко побить…

Йес! Он засмеялся. Кроме того, я затронула волнующую его тему – он из тех, кто носит вязаные кипы и оранжевые ленточки. Будь он помладше, побежал бы с магавниками давать отпор арабам.

— Боевые – это моё будущее. Я хочу стать офицершей (мы с тобой одной крови…) в магаве, а это возможно только после службы в боевых.
— Ладно, я попрошу комиссию рассмотреть твой случай, как особый. Позвони мне в воскресенье. Давай, береги себя там, на мосту!

16

Пришибеевские вдовы с головами байбаков
Нашпиговывали злобой своих щуплых байстрюков.
Арлекин в цветных веригах чаял женского тепла,
Вся мозолистая лапа от фантазий затекла…
(с) Бранимир

— Кадеш улад он? (сколько у тебя детей — араб.).
— Тсаа (9).
— Ну вот, иди теперь и собирай их по всему залу.

Ответственным за сборку детей был назначен старший брат Туфик. Он довольно быстро справился с этим непростым заданием – видимо, есть опыт.

В каждом маленьком ребёнке:
И мальчишке, и девчонке
Есть по двести грамм взрывчатки
Или даже полкило…

Для данного контингента слова этой детской песенки подходят как в переносном, так, к сожалению, и в прямом смысле.

Охранник Эмми… тот самый лапочка, на которого когда-то чуть не запала моя подруга. Мы до сих пор смеёмся, вспоминая моё «оскорбительное» поведение и тот вопрос в лоб: «и ЭТО – лапочка?!».
— Чего такая грустная? Давай я тебе скажу что-нибудь приятное!
— Валяй!
— Ты не толстая!
— И это приятное?
— Ну, ладно, ты толстая! Не? Не катит? Ну вот, ты только подумай, ты закончишь служить в армии и тебе больше никогда, понимаешь, никогда не придётся в ней служить!

Так, за болтовнёй, мы и не заметили, как к нам подошел Шади – грузчик, араб из Иерихо. Довольно адекватный, как ни странно. Он поздоровался и пожал руку Эмми. Вот ему, в отличие от Аббаса, я бы доверила вести переговоры. На днях он изложил нам свою позицию по этому вопросу: «Зачем воевать, лучше торговать! Глупые, не понимают».
Последнее он сказал, скорее, с грустью, чем со злобой. Чувствовалось, что всё-таки террористы ему симпатичны, но он понимает, что все их усилия напрасны и поэтому хочет заниматься не нашей смертью, а своей жизнью. И, если бы они захотели использовать его дом в качестве пусковой установки для ракет, он бы не дал им этого сделать. Не прогнал бы с позором, как жители деревни в Южном Ливане поступили с террористами «Хизбаллы», а просто послал бы… этак, культурненько. И я не могу сказать, что он поддерживает террор, хотя и сионистом его не назовёшь. Террористы – это их солдаты. И отношение к своим солдатам одинаково хорошее как у израильтян, так и у их врагов. Мы поддерживаем своих солдат, они – своих. Почему охранник, грузчик и солдатка понимают то, чего годами не может понять наша левая элита?

А тем временем Шади рассказывает нам «за жизнь». О том, какие дискотеки, казино и гостиницы у них в Иерихо (кто бы мог подумать?). О том, что он – мусульманин, но живёт не по Корану, а «по кайфу». И действительно, слова «девочки» и «массаж» он произнёс достаточно много раз.

— У нас там есть бассейн, где можно сделать массаж… гостиница, пятизвёздочная, триста шекелей ночь, там есть спа, где можно сделать массаж… а еще я был в Иордании… там русские девочки работают… там сразу несколько одновременно делают тебе массаж, а потом выбираешь любую и… ты даже не представляешь, насколько я вас, русских, обожаю!
Выразительно смотрит на меня.
— Да, Шади, я тоже знаю толк в любовных играх! У меня даже наручники с собой…
Шади немного смутился и сразу же сменил тему. Он, оказывается, еще и дайвингом увлекается. Какой он милый и хороший… в окружении полицейских и автоматчиков...
Минута сменяется минутой, охранник сменяется охранником. На смену Эмми пришёл Орен. Давно не виделись. Хотя сегодня он ведёт себя странно. Держится подчёркнуто вежливо, но зачем-то всё время требует смотреть ему в глаза. Я даже начала сомневаться в том, кто из нас полицейский. Лучше б арабов повнимательнее проверял.
— Насть, у тебя до сих пор нет парня?
— Ну, нет.
— Значит, я тебя правильно понял?
— Что? Чего там ты понял?
— Ну, ты и Шир… всегда вместе… я тоже… ну… гомо, в общем…

— Эх… повезло тебе, что всё это при пассажирах.

— Ничего ты не понял, извращенец! Религиозного человека от лесбиянки отличить не можешь. Просто существуют некоторые законы скромности... хотя ты вряд ли о них слышал…
— Насть, прости. Давай просто поговорим, как подружки…
— Хм… да, подружка, а ты, кстати, активный или пассивный?

Арабы, как правило, не понимают иврита, поэтому мы спокойно общаемся при них на любые темы. Но этот, «клиент» Орена… надо было видеть выражение его лица и то, как он поспешил скорее закончить проверку. И причиной тому был явно не автомат охранника. Этого добра они, к сожалению, перестали бояться уже давно.

17

Рук тепло, на лады
Перебор нелепой фальши.
Ты не я, я не ты,
Расскажи, что будет дальше.
Если слышишь, если сможешь,
Подожди меня, я тоже
Стану проще, не похожа
На тебя, но все же…
(с) Юта

Раз в десять дней, которые мы проводим на базе, нам положен «афтер». Не тот аффтар, который жжот, но тоже неплохая штука. Больше двенадцати часов дома. На практике это означает, что с утренней смены тебя отпускают раньше домой, а возвращаешься ты на дневную или вечернюю. Перед тем, как отпустить, командирша провела со мной небольшой инструктаж, напомнила, что мне запрещено ездить на тремпах и напиваться.
— Не переживай, мне водку пить – только зря переводить продукт.
— А, точно, ты же русская…
С этими словами она вручила мне пас – полоску бумаги, на которой написано, с какого по какое время мне можно находиться вне базы, и пожелала счастливого пути.

Путь был счастливым, вечер тоже. Я наконец-то рано легла спать. Утром решила съездить на море. Странно, бежать два километра по берегу моря гораздо приятнее, чем те же два километра по «берегу» базы. Песок горячий, море прохладное, время еще есть, лягу-ка я позагорать…

Ну да… двенадцать часов… позагорала, называется. Зато выспалась. Хорошо хоть кремом от загара армейским не забыла намазаться. Я уже час, как должна была быть на мосту. Но приехала я туда к трём… это не проблема, вместо дневной выйду в ночную смену. Но за опоздание могут наказать… что же делать? Банальные отговорки здесь не помогут. Нужно что-то оригинальное и остроумное…
Так, где эта полоска со временем… справа время выхода – 3.30, слева – время приезда – 11.00.
— О, Нэсти! Что случилось? Ты знаешь, что такое опоздание – очень серьёзное нарушение дисциплины?

Всё это она говорит только для того, чтобы казаться строгой командиршей. Своя девчонка, добрая и веселая раздолбайка вроде меня и под маской серьёзности тебе этого не скрыть!
— Хочешь посмеяться? Видишь полоску? Вы, израильтяне, читаете справа налево, а мы – слева направо! Так что по моим расчётам я как раз вовремя.

Естественно, меня простили, но сказали, что мне надо всерьёз заняться еврейской самоидентификацией.

И вот я на своём посту
На этом гребаном мосту…

Чувствую себя героиней индийского фильма. А как себя можно чувствовать среди сотни туристов из Индии? Сегодня я в туристическом зале. Здесь, в отличие от зала для «жителей», уютно, чисто, есть машина для кофе и не воняет. На стенах развешаны картины с разными пейзажами нашей страны. Тут и Массада, и Храмовая гора, и Эйлат, и Мёртвое море. Есть ещё одна картина, которую мне приходится видеть довольно часто. Она присутствует на нескольких базах и даже в главном штабе МАГАВа. На ней изображены Львиные ворота Старого города. Именно в этом месте в последний раз был убит магавник. Говорят, пренебрег правилами безопасности или что-то вроде этого, как будто это что-то оправдывает. Убийцу, слава Б-гу, поймали. Поэтому не знаю, кому как, а мне эта картина каждый раз словно напоминает: не расслабляться!

После смены встретила Ави, который опять повёл меня к финикам. Разговаривали, смеялись, он обнял меня за плечи…
— Ну, будем дружить?

Ави улыбнулся и его губы потянулись к моим… стоп! С этим у меня проблема. Нет, не фригидность, хуже. Последствия обучения в религиозной школе. Я настолько запуталась в своих отношениях со Всевышним, настолько устала обдумывать каждый свой поступок с точки зрения религии, что в основных вещах (таких, как шабат, кашрут, одежда) решила установить так называемый статус-кво, а о более сложных вещах, таких, как отношения с противоположным полом, конфликты и т.д. каждый раз говорю себе: «об этом я подумаю завтра». И с тех пор я так и балансирую, как яйцо на ребре лотка. Мои отношения с Б-гом напоминают скорее анекдот, в котором учительница говорит детям:
— Б-га нет. Давайте дружненько покажем Ему фигу!
На что Вовочка ей отвечает:
— Если Его нет, то кому фигу показывать? А если есть, то зачем с Ним портить отношения?

Это, конечно, в утрированной форме, но всё же… Я – человек, в принципе, не способный соблюдать все законы Торы так, как велят это делать раввины и даже так, как меня учили в школе. Но при этом две тысячи лет – это срок, и то, что наш народ выдержал все испытания и после стольких скитаний даже обрёл своё государство, является лучшим доказательством, что без Его помощи тут не обошлось. Другое дело, что две тысячи – это, таки срок, и кто сказал, что раввины правы и заповеди нужно исполнять именно так, как учат в школе? Могут ли они сами отличить заповедь, данную непосредственно Всевышним, от устрожения? Правда, Тора предписывает «слушать мудрецов народа своего»… Еще заповеди словно связаны друг с другом цепочкой. Например, мне очень хочется соблюдать запрет на прикосновение с мужчиной. Но вот на базу пришёл новый офицер. Ему представили меня как солдатку-одиночку, которая пошла в армию добровольцем. Сказали вообще много тёплых и хороших слов, упомянули о том, что мне нужны рекомендации в боевые войска. И вот он протягивает руку для рукопожатия. Ну, как не пожать? Ведь так можно и обидеть человека. А это тоже нарушение. Конечно, он тоже обладает определённым знанием еврейской традиции и, будь я в юбке, такой ситуации бы не возникло. Но я в штанах. Отличительный знак отсутствует. А те, кто носит юбки, вообще редко идут в армию, и уж тем более — не в боевые войска. Поэтому некоторые заповеди получается соблюдать только в религиозном окружении. Но там принято выходить рано замуж, рожать детей, что для меня пока что категорически неприемлемо. Детей жалко будет! И там совершенно не принято работать в сфере государственной безопасности. А другой работы для себя я не представляю. Есть, конечно, отдельные личности, фрики, которые носят форменные юбки, и покрывают голову платком цвета хаки. Но, во-первых, я совершенно не согласна привлекать к себе внимание в таких дозах, а во-вторых, они всё равно не бывают на поле боя, а только в офисах разных штабов. А про отношения с противоположным полом я даже боюсь начинать. Считается, что это ну очень плохо — целоваться до помолвки и остальное — до свадьбы. Но те, кто согласен на такие отношения, обычно настаивают на свадьбе поскорее. По понятным причинам. Все бы ничего, но у такой свадьбы имеются и побочные эффекты: дети, юбки, покрытие головы… а как же война, операции? Ещё у меня осталось много привычек из «прошлой жизни» – рок-музыка, кальян, концерты. Я очень легко знакомлюсь с людьми, но с парнями у меня всегда наступает определенный момент, на котором я впадаю в ступор. Начинает мучать «совесть», знакомиться – пожалуйста, а дальше – западло. Пропадает радость жизни. А если просто плюнуть на всё и продолжить отношения, радость пропадёт точно так же — благодаря чувству вины…

И если я сейчас начну объяснять это моему милому Ави, он сочтёт меня страшной занудой и проблема исчезнет сама собой… вместе с Ави…
— Давай всё, что ты мне хочешь сказать, скажешь после…
— Не могу, прости.
— Что случилось? Неужели лимонная кислота не помогла и ты уходишь из армии рожать?
— Идиот! Ты слышал про главный принцип КГБ? Не всем, не всё и не сразу.
— Ты действительно считаешь, что сейчас подходящий момент, чтобы говорить о КГБ и «пэгэстгойка»? Если бы ты была хорошим агентом КГБ, ты бы в первую очередь меня соблазнила! Шучу, ну, у тебя в глазах такая тоска, сдаётся мне, что дело не в принципах. Давай, валяй, что у тебя случилось, я тебя не выдам.

Пришлось рассказывать. Говорила я долго, откуда-то во мне проснулся высокий иврит и куда-то исчез вечный русский акцент. И Ави, надо отдать ему должное, слушал внимательно.

— И вот, скажи мне, оно тебе надо? — закончила я свой рассказ.
— Всё у тебя сложно, ты не магавник. Оно тебе надо, идти в эти боевые? Слушай, а может, тебе к кабану (армейскому психологу) сходить? Хотя нет, еще напишет, что сумасшедшая, и в боевые не возьмут! Давай лучше я тебе напишу «сумасшедшая», ещё и сердечко в конце нарисую! Я, кстати, чтоб ты не думала, кашрут соблюдаю. Шесть часов после мяса держусь!
— А я — пять с половиной… рав Ави.
— Так что, нет?
— Пока да. То есть, пока нет.
— Ладно, нарви фиников, всё-таки это была наша первоначальная цель.

— Апрель-9, это вам не школьная экскурсия!
Инбар обращается ко мне, потому что в этом автобусе я — единственный представитель курса «апрель».
— Что молчишь, Настя?
В тот момент она напомнила мне крокодила-альбиноса: пигмента не хватило ни на кожу, ни на волосы, ни даже на ресницы. Казалось бы, как у неё вообще хватает сил жить в этом мире, но внешность обманчива — крокодил остаётся крокодилом.
— Наверное, потому что я не «апрель», а «декабрь».
— Нет, родная, так не пойдёт. Ты смотри! Она декабрь! Тогда я — декабрь-78!
— Нет уж. Моё звание, мой пазам у меня никому не отнять. И мне плевать, что я напоминаю сама себе распоследнего «дедушку». И на то, что девчонки уже вовсю кричат с моим русским акцентом «Декабрь! Декабрь!».
— А по тебе, кстати, видно, что 78, вон, вся седая уже!
— Для тех, кто не знает, это называется «блондинка»...
Но её уже никто не слушал. Теперь толпа (а это именно маленькая толпа) передавала «испорченным телефоном» в конец автобуса фразы несколько другого содержания:
— Что она сказала? Ыыы!
Интересно, что Инбар, услышав достаточно остроумный ответ на свой наезд, сразу же сменила гнев на милость, а вечером мы уже мирно болтали на лавочке о своём, о девичьем, о солдатском… у нас оказалось много общего. Например, мы обе ненавидим тряпки. Разница только в том, что я имела в виду свою первую работу в Израиле — уборщицей, а она — парней. Мы обе хотим поступать на юридический: у нее папа адвокат, и она хочет делать деньги, а я просто хочу знать закон, чтобы не дать себя обмануть. Она хочет закрыть с помощью армии свой минус в банке – последствие недавнего приступа шоппинговой истерии (с кем не бывает!), но боится, что, увидев названия магазинов, в которых она расплачивалась кредиткой, командирша ей не поможет, так как самой командирше быть клиенткой этих магазинов вряд ли светит. Я тоже хочу закрыть свой минус, образовавшийся после того, как мне в прошлом месяце дали по ошибке сразу две зарплаты, а в этом ни одной, но, боюсь, что здесь командирша просто не в силах помочь. А главное, у нас одна и та же дата призыва. Просто она попала на мост сразу, а меня хорошенько помотало по всяким Эйлатам. Теперь в шутку называем друг друга «избранный молодняк».

Скоро шабат… Что ж так хреново на душе-то?! Пойду, поболтаю с нашей старшиной, вот, она курит на крыльце, одна-одинёшенька. Прямо как я, одиноко одинокая солдатка-одиночка. Последнее время мы общаемся всё больше и больше, классная девчонка, и к тому же моего возраста. Старшина Эден отреагировала на моё излияние души по второму кругу очень спокойно:
— Ну, я в религии не очень-то понимаю, но ты исполнила заповедь мудро, воздержавшись от контакта с Ави. Ты, кстати, первая, кого ему не удалось раскрутить.
Вот так, спокойно и адекватно, она перевела мои рассуждения из философского русла в житейское. Далее мы перешли на разговоры о свободном времени, о спорте, об экзамене в боевые. Она попыталась научить меня отжиматься «бриллиантом». Это когда складываешь вместе большие и указательные пальцы рук. Они тогда как бы принимают форму бриллианта. Я честно отжалась два раза. Тяжело, блин. Ладно, вот-вот наступит шабат, договорились на трапезу пойти вместе.

Мы пришли последними, голодные магавники и магавницы уже сидели на своих местах и ждали кидуша. Завидев нас, Ави крикнул:
— Старшина, какого хрена нету вина на шабат? Я, может, теперь религиозный!
И улыбнулся мне.
— Рав Ави, не угодно ли тебе сделать кидуш на виноградный сок? – парировала Эден.
Но кидуш уже начал делать какой-то парень в кипе – видимо, решив, что Ави нельзя доверить столь важное дело. И правильно решил. Кидуш, халы, вот уже несут курицу.
— Эй, курица, положи мне в тарелку кусочек Нофар!
— Я тебя сейчас подносом наверну, Ави!
— За что? Это нападение на полицейского с особой жестокостью! А я ведь только слова местами перепутал…
— А оскорбление при исполнении служебных обязанностей… кухонного дежурства?
Ну что ж, слава Б-гу, он не слишком грустит. А Нофар остаётся радоваться, что это была курица, а не говядина.

К четвертой части

Источник: Мы здесь!


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Из жизни > Разрешите доложить…-3
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 09:22:31
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Dr. NONA Jewniverse - Yiddish Shtetl Еврейский педсовет