БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №152 > «ВЫ НЕ ШИРПОТРЕБ, ВЫ - ИНДПОШИВ!»
В номере №152

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+2
Интересно, хорошо написано

«ВЫ НЕ ШИРПОТРЕБ, ВЫ - ИНДПОШИВ!»
Инна РИКУН-ШТЕЙН

В этом очерке почти все – правда. Время действия: с «после войны» до сегодняшнего дня, место действия – Одесса.

Говорят, человек жив, пока о нем помнят, а Город – его-то до каких пор считать живым? Может, он только географическое положение и исторические события? Архитектура и коммунальное хозяйство? Литература и искусство? Есть немало на Земле воспетых мертвых городов с богатой историей, прекрасной архитектурой и сохранившейся канализацией. Нет в этих городах самого главного – людей. Людей, которые помнят других людей. Можно и нужно гордиться выдающимися земляками, но помнить надо маму и папу, бабушек и дедушек, учителей и одноклассников, соседей и сослуживцев, порт­ниху, пошившую тебе выпускное платье, портного, сшившего тебе свадебный костюм.

ИзменитьУбрать
Евгений Терещенко в пиджаке от Семена Альпера. Дом ученых, 1970-е гг.
(0)

Вот и решила я проверить, помнят ли горожане простых одесских портных. И обратилась в интернете за помощью к членам группы с очень подходящим названием «Одесса, которую я помню». Оказалось, еще как помнят! И первое, что выяснилось – простых одесских портных в природе не существовало. Портные были известные, модные, творцы, артисты, виртуозы, с талантом от Б-га и сами боги.

Были названы десятки имен, наибольшего количества дифирамбов удостоились Семен Альпер, Семен Гун, Ашот Арутюнян и Григорий Арбер. Их называли то портными, то закройщиками.

Это одно и то же? Отнюдь. Википедия утверждает, что портной – это кустарь, он сам раскра­ивает ткань на детали и сам соединяет их в готовое изделие. Закройщик – мастер в ателье индивидуального пошива. Он рекомендует ткань и фасон, снимает мерки, создает эскиз, изготовляет лекала, производит раскрой ткани. Сшивают детали в готовое изделие другие.

Почувствовали разницу? Лично я поняла так, что хороший портной – немножко волшебник, у хорошего закройщика к волшебству присоединяется наука.

Теперь можно переходить к персоналиям. Начну с Семена Альпера и предоставлю слово Евгению Терещенко: «Самый лучший портной (закройщик) Одессы 60-70-х – Сеня Альпер. У него шился Щербицкий и весь обком партии. Скажу вам, он шил так, что вещь не устаревала со временем. Если ты поднимал руку в трамвае, чтобы взяться за поручень, пола не поднималась вместе с рукавом, вещи его сидели как перчатки. Жаль, он рано ушел, но можете спросить Гуна и Ашота, равных ему не было. Когда он умер, слава лучшего перешла к Сене Гуну».

Спросить лично – нелегкая задача, гораздо проще поискать в интернете. И вот вам мнение Гуна: «Был такой мастер Семен Альпер, талант-самоучка. Владел машинкой виртуозно, как великий пианист. А как владел утюгом!»

О том, как Семен Гун стал одним из лучших одесских мастеров индпошива, читаем в его статье «Моя долгая жизнь – как стежок за стежком» («Еврейская панорама», Берлин, 2016): «Мои предки жили в местечке Борщаговка под Киевом. Портняжное дело у нас в крови и передавалось из поколения в поколение: шил мой прадед Шулым, шил мой дед Шлема, портным был брат отца Исаак… В ранней юности отец перебрался в Одессу». Отец Гуна до войны работал на консервном заводе и при этом шил, потом воевал, потом опять шил. «После армии я думал поступать в строительный институт, но все же решил идти по стопам отца. В середине 50-х портновское искусство было в большой чести. Чтобы устроиться шить в ателье, платили большие деньги. А Одесса славилась на весь Союз, здесь были шикарные мастера своего дела, была хорошая портняжная школа. Мне посоветовали начинать с азов, и я пошел учиться в техническое училище, в то время туда непросто было попасть».

Тот же интернет поведал, что «швейка», которая теперь, в духе времени, называется Профессиональным лицеем технологий и дизайна, гордится своим выпускником и ставит в пример нынешним ученикам.

В 1959-м Гун с отличием окончил училище, ему предложили остаться, но он предпочел только что открывшийся Дом моделей. «Затем я перешел на швейную фабрику им. Воровского, когда-то гордость одесской промышленности. Сначала мастером, а после того, как очень удачно пошил коричневое пальто, мне предложили работать модельером-конструктором. К тому времени я окончил вечерний техникум, приобрел опыт. Я проработал на фабрике до 1967 г., а потом мне стало там тесно. Как раньше было: каждую модель утверждал главный худрук, затем худсовет. И я перешел на фабрику “Индпошив”, работал в экспериментальном цехе “Белая акация”. Там было, где развернуться: мы делали большие коллекции, показывали их на выставках, занимали первые места. Работать приходилось много: если в Доме моделей план был четыре модели в месяц, то на фабрике 40 единиц одежды. Под моим руководством трудилось десять мастеров. Я приходил на работу в 6 утра, уходил в 11 ночи. “Белая акация”, “Платан”. Спроси сейчас старых одесситов, какие очереди стояли, чтобы заказать там костюм или пальто».

А ведь я их спросила, и они ответили смачно: «Таки да умели в “Белой акации” куздюмчики шить!» Помнят не только мастеров, но даже манекенщика Вову Ломова, чье фото красовалось в витрине. Увы, легендарное ателье приказало долго жить.

ИзменитьУбрать
Автор статьи в пальто от Гуна
(0)

Но вернемся к воспоминаниям Гуна: «На 70-е пришелся пик портновского дела в Одессе. Ох, было время! Но оно шло, и работать кустарным методом уже было нельзя. Тогда я разработал свою систему моделей по готовым лекалам и открыл салон “Мода Люкс” на Новосельского. Моим достижением стал индивидуальный пошив промышленным способом. Никакой кустарщины! Шил без примерок: снимал мерку, а клиент приходил за готовой одеждой. Пошить костюм у Гуна было очень престижно».

Многочисленные упоминания этой фамилии оказались ключиком к сундучку в подсознании, где хранилось мое первое пошитое в ателье пальто. Красивое пальто построил Сеня Гун: молочное, с коричневой норкой. Вы будете удивлены, но мастер, которому уже за 80, занимается бегом, йогой и даже моржует. А вот его салон закрылся.

Ателье Ашота Арутюняна продержалось дольше. Он тоже выпускник «швейки», начинал в 67-м брючником в «Платане». Анатолий Опарин утверждает, что Ашот шил клеши из кримплена за сутки. Затем он стал шить мужские костюмы. Александр Литвак, чьи комментарии свидетельствуют о его принадлежности к портновскому делу, называет Арутюняна выдающимся мастером с безукоризненным исполнением, который тоже разработал свою систему лекал.

В интернете сохранилась реклама ателье: «Имя Ашота Арутюняна хорошо известно и в мире бизнеса, и в мире политики. Ведь каждый второй в светских кругах является обладателем шедевра его рук».

В 2013 г. одесские источники сообщали о намерении городского головы А. Костусева облачить своих подчиненных в форменную одежду, сшитую в ателье Арутюняна. То ли фасончик, единолично выбранный мэром, не подошел, то ли цена в две зарплаты показалась проверяющим органам завышенной, но чиновники все еще ходят на работу кто в чем. А бывший мэр шьется у лондонских портных, почти таких же знаменитых, как одесские.

До революции 1917 года, или, как говорят одесситы, до «несчастья», слово «ателье» употреблялось исключительно с компонентом «фото», реже – «кино». Не найдете вы его и в одесских справочниках 20-х и 30-х годов. Тогда были артели промкооперации. А вот в столице создавались образцовые ателье, в 1938 г. открылся первый в СССР Дом моделей. Через 10 лет именно ему, по инициативе председателя Бюро по торговле и легкой промышленности А. Косыгина, было поручено контролировать деятельность системы ателье индпошива всей страны. Тогда ателье появились и в нашем городе. В справочнике за 1947 г. значится одна артель «Индпошив», в справочнике за 1957 г. – 8 ателье и 41 мастерская индпошива и ремонта одежды. В «Списке абонентов одесской городской сети» за 1965 г. – 28 ателье фабрики «Индпошив» и 33 – фабрики «Ремодяг». В таком же справочнике за 1977 г. – ателье фабрики «Индодежда», у большинства появились названия: «Березка», «Юность», «Светлана», «Элегант», «Молодежное», «Счастье». В 80-е знаменитые «Белая акация» и «Платан» становятся Домами одежды.
Сейчас в интернет-справочниках насчитывается более 100 ателье, сколько реально работает – сказать трудно.

Ашот Арутюнян и Григорий Арбер были совладельцами ателье «TwoAr». Их пути разошлись, когда в 99-м была зарегистрирована торговая марка мужской одежды «Gregory Arber». Арбер, основатель крупнейшего в Украине холдинга Arber Group, умер в 2010 г., на 57-м году жизни. Выдающемуся мастеру посвящены многочисленные публикации, писал о нем и журнал «Мигдаль-Times». Отмечу только, что и он был известным на всю Одессу брючником. Его рассказ «Как это делалось на Малой Арнаутской», об изготовлении самопальных джинсов в подпольных цехах, был напечатан в 2006 г. в журнале «Фокус». «Джинсовая» тема очень обширна и популярна, недаром в 2004 г. во дворике Литературного музея был открыт памятник «Джинсовый Дюк».

А я хочу познакомить читателя с еще одним замечательным одесским портным – Борисом Григорьевичем Вайсманом, статью о нем поместил сайт «Думская» 25 декабря 2012 г. На тот момент мастеру исполнилось 77 лет. Портной в четвертом поколении, он окончил кафедру исторического костюма Харьковского театрального института (каких только кафедр нет в нынешнем Харьковском университете искусств, а эта исчезла), по распределению попал в московский Большой театр, затем работал в питерской Мариинке. Потом была одесская оперетта, которой Вайсман отдал 26 лет жизни.

Работа была очень напряженной: «В год мы делали до пяти постановок, и для каждой нужны были новые костюмы». Мастера приглашали на киностудию, это он кроил костюмы для героев фильма «Весна на Заречной улице». Нельзя не упомянуть, что Вайсман сшил костюм Владимиру Высоцкому. После оперетты портной работал главным конструктором ныне исчезнувшего Облбытуправления, затем – в маленьком ателье на Коблевской.

Дописав до этого места, я сказала себе: «Стоп!» Коблевская – улица, на которой я живу, тридцать лет ходила по ней в родную 121-ю школу. Не помню никакого ателье, что совершенно не значит, что его не было. Книжная девочка, погруженная в собственный мир, я мало интересовалась реальностью; ведя детей в школу, тоже не очень поглазеешь по сторонам.

Так было ли ателье? А может, еще есть? Хотя, учитывая возраст портного и прошедшие пять лет… Ателье нашлось в подвале дома 36, Коблевская, угол Дворянской. Не люблю штампы, но фразеологизм «с замиранием сердца» весьма точно отражает тревожное ожидание, с которым я открыла дверь. Борис Григорьевич, вполне бодрый для своих 82-х, сидел в подсобке и обедал.

Как же мы душевно поговорили! На вопрос, жива ли Одесса, мастер пожал плечами: «Их вейс?», похоже, он – последний из могикан индпошива. Хотя, вот сидит рядом милая девочка-ученица, вот открылась дверь, и вошла супружеская пара бывших одесситов, ныне австрийцев, хотят костюм от Вайсмана. А пока пойдут погулять на Ланжерон, все у них в Австрии есть, кроме моря.

Мастер рассказал, что, работая в Музкомедии, он удостоился звания заслуженного работника культуры, которое и помогло выбить у этой «мелихи» подвал, что он, Гун и Арутюнян – одна шайка-лейка, а фраки, смокинги, сюртуки и визитки у него заказывают китайцы и немцы.

Пока что героями очерка были мужские портные, а ведь одесские франтихи тоже имеют что сказать. Маргарита Сидорова помнит закройщика Семена Рудмана, который обшивал только бомонд, и, хоть был дальтоником, всегда говорил: «Мадам, этот цвет вам к лицу». А Симе Нудельман Рудман, правда, не отец, а сын, сшил пальто с голубой норкой. Шила она пальто и у Александра Ратнера, «которого любили жены обкомовских и райкомовских деятелей». Она утверждает, что портные были настоящими диктаторами – с собственным мнением насчет фасона. Ей вторит Светлана Скульская, которая шила пальто с песцом у мастера Наймана: «Он отказался шить прямое пальто, мотивируя это тем, что тонкую талию нужно показывать, а прямое носить в старости». Дамские мастера превращали любые тела в фигуры.

ИзменитьУбрать
«Шикардосные» футболки от Benya & Zubrik
(0)

Стираются из памяти имена и фамилии, но остаются явки, пароли, адреса. Мила Роговская вспоминает: «В 70-х, маленькой девочкой, с мамой и бабушкой хаживали к дамскому портному – старому еврею Прокопию Дмитриевичу, который жил на Малой Арнаутской, 73, в правом дворовом флигеле на последнем этаже, в двух комнатенках без удобств, там же и шил. Так вот, “польтам” этим сносу не было, и мамино, и бабушкино благополучно дожили до перестроечных времен».

В «раньшие» времена швейная машинка была чуть ли не в каждом доме, платья-юбки-блузки женщины строчили себе сами. Может, поэтому имена одесских портних меньше мелькали в комментах. Но выдающихся помнят по сей день. Вот что написал Аркадий Рабкин: «Марья Исаевна Стрижевская, жена фотографа Стрижевского. Была отдана до революции в ученье к француженке-модистке. Имела патент, шила на дому до середины 60-х. Шила не всем, только красивым женщинам с хорошими фигурами. Мама и бабушка были ее клиентками. Вкус, стиль, шик – это все о ней».

Маленьким абзацем – про бюстгальтеры (по-одесски – лифчики). Роскошные формы одесситок требовали индивидуального пошива на десять (как минимум!) пуговичек, поэтому профессия белошвейки была востребованной. Дамы помнят Геню Мошес и Сосю Ароновну.

Воспоминания детства – самые яркие, сразу несколько бывших маленьких модниц назвали детскую портниху Цилю, жившую напротив главпочтамта. Назвали и детское ателье «Иринка», в котором моей дочке Полине сшили первое школьное платье.

«К сожалению, умер, к сожалению, уехал», – ностальгически вздыхали члены интернет-группы. Да и среди них оказалось немало покинувших Одессу. Но были названы имена не только умерших и уехавших, но и молодых, работающих мастеров: «швейка» гордится своим недавним выпускником и уже известным дизайнером Александром Капсамуном, а Зубрик, внук Семена Рудмана, и Беня, правнук той самой Соси Ароновны Фрейман, «шьют» футболки, пародирующие известные бренды, и с большим успехом продают их по всему миру.

Зубрик вспоминает, что в детстве, когда они с мамой шли на бульвар, она показывала в начале Екатерининской ателье, в котором работал дедушка. Дедушка очень гордился, что он пошил чехол к открытию памятника «Потемкинцам – потомки», по его мнению, чехол получился лучше, чем памятник. А дядя Анатолий, мамин брат, шил не только пальто, которые по сей день помнят клиентки, но и «семейные» трусы на дому. Лекала были такими удачными, что товар «разлетался». Производство было поставлено на поток, машинка стрекотала с утра до вечера, и, чтобы соседи не донесли, включалась классическая музыка. Так дядя заработал не только денежные знаки, но и репутацию первого на весь двор интеллигента. Интересно, что для этого надо сегодня?

Да, времена меняются, но всегда найдутся слишком высокие и слишком низкие, слишком толстые и слишком худые, слишком индивидуальности и слишком индивидуалисты для одежды из магазина. Когда все хотят быть, как все, кто-то хочет быть «одним в Одессе». Поэтому в Одессе обязательно будут немножечко шить.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №152 > «ВЫ НЕ ШИРПОТРЕБ, ВЫ - ИНДПОШИВ!»
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 10:25:35
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Dr. NONA Еврейский педсовет Всемирный клуб одесситов