Несколько слов о ситуации, сложившейся к этому времени в ревизионистском движении Палестины. После смерти Зеэва Жаботинского прошло почти два года. Лидер, то есть человек, который ведет и организовывает политическое и духовное существование партии, явно отсутствует. Но свято место пусто не бывает, и группа во главе с романтическим революционером, прагматичным политиком Авраамом Штерном, привлекательным человеком, сильной личностью, набирает в это время силу. Штерн желает преобразить ЭЦЕЛ в национальную армию, что может практически завершить политическое существование этой организации.
Вот что рассказывает о расколе в Иргуне Иегуди Лапидот.
— У раскола в ЭЦЕЛ 1941 года была предыстория. По моему мнению, корни раскола находятся в феврале 1939 года, на Конгрессе в Париже, где Жаботинский пытался разобраться в отношениях между ЭЦЕЛ, «Бейтаром» и ревизионистской партией. Его решением было то, что в Эрец-Исраэль «Бейтар» и ЭЦЕЛ будут под общим руководством командира Иргуна. В Польше ЭЦЕЛ будет частью «Бейтара». То есть в Польше подчинение всех без исключения будет командиру «Бейтара». Это решение категорически противоречило как политике Разиеля, так и политике Штерна.
Но если Разиель принял приказы Жаботинского безоговорочно, то Штерн этого не сделал, желая вести самостоятельную политическую линию. Авраам Штерн не был солдатом, не был дисциплинирован, не считал себя неотъемлемой частью идей Жаботинского и продолжателем его дела. Как говорится, отнюдь...
Это были первые серьезные признаки раскола. Повторю, февраль 1939 года, Париж.
Штерн, который не только не был членом «Бейтара», но и не входил в командование ЭЦЕЛ, считал, что нельзя принимать мнение Жаботинского по поводу статуса «Бейтара» в Польше. Его влияние в определенных кругах было тогда достаточно сильным.
Посланники ЭЦЕЛ в Европе, такие, как Гилель Кук в Англии, Алекс Рафаэли во Франции, Авраам Штерн в Польше, проводили самостоятельную политику Иргуна в противоположность общей политике организации.
Внешнее впечатление было таковым, что Иргун, дисциплинированная воинская организация, принял указания Жаботинского и, соответственно, Разиеля безоговорочно. Но...
Когда Жаботинский пригласил Алекса Рафаэли в Париж и сказал ему: «Немедленно прекратите самостоятельную деятельность (Рафаэли созвал пресс-конференцию, на которой объяснял журналистам деятельность ЭЦЕЛ, сделав это без ведома своего лидера, после чего выпустил пресс-релиз)», Рафаэли в ответ на это твердо заявил:
— Моим командиром является Разиель, а не вы. Если Разиель пожелает, чтобы я прекратил свою, так сказать, деятельность, то я это сделаю».
То же самое происходило и со Штерном, хотя у него противостояние Жаботинскому принимало еще более жесткие очертания, так как самый серьезный оппозиционер ревизионистского лидера осуществлял контакты с польским правительством и представителями польской армии.
В то время, когда люди ЭЦЕЛ проходили офицерский курс в Закопане, Жаботинский ничего не знал о происходящем, так как Штерн запретил сообщать тому какую-либо информацию. Штерн сказал тогда курсантам: «Вы не можете встречаться с Жаботинским и ничего сообщать ему об этом курсе». Штерн не был армейским человеком, он был чистой воды теоретиком, идеологом. Он прекрасно, что называется, знал маневр. Он был блестящим светским человеком, впрочем достаточно отстраненным от действительности.
Мы подходим к последнему предвоенному периоду. Это было время раскола всего еврейского народа, всего кажущегося национального единства, которое держалось неизвестно на чем — на сантиментах и боли.
Эти предвоенные месяцы нанесли ужасающий удар по ревизионистскому движению в сионизме, так как фундамент его находился в Польше, в отличие от социалистического движения, фундамент которого уже переместился в Палестину.
Как сказал некогда Бегин? «У вас большинство в Эрец-Исраэль, а у меня большинство в Польше». Но теперь у него не было ничего. Ни-че-го.
Естественным образом возникал вопрос: что будет делать ЭЦЕЛ в стране?
Сразу же после опубликования «Белой книги» был арестован Разиель. В мае 1939 года этот факт стал критическим моментом, так как до тех пор, пока он был командиром ЭЦЕЛ, эта организация действовала только против арабов. Никогда ЭЦЕЛ командира Разиеля не функционировал против англичан. Больше того, Разиель написал письмо командующему английской армией в Палестине и Верховному наместнику Британии, в котором объяснял им, что у ЭЦЕЛ нет никаких претензий к правительству и что, напротив, Иргун является союзником Британии в этом районе.
По приказу Разиеля были напечатаны листовки на английском языке, в которых он обращался к солдатам с такими словами: «Мы не воюем против вас».
После ареста Разиеля было создано новое руководство Иргуна во главе с Ханохом Калаи и тот немедленно пригласил Авраама Штерна вернуться из Польши в Палестину, чтобы помочь в организации подпольной деятельности ЭЦЕЛ. До этого Штерн, как мы уже говорили, не имел отношения к руководству ЭЦЕЛ. Все это происходило до начала Второй мировой войны (1 сентября 1939 года).
Штерн возвращается и становится у Калаи ответственным за пропагандистскую работу в Иргуне. Новый штаб ЭЦЕЛ начинает подрывную деятельность против англичан в Палестине. Разиель решительно возражает против этого, но никто не интересуется его мнением. Оно (мнение) просто никому не нужно. В ЭЦЕЛ существовал закон, согласно которому арестованный командир не может принимать участия в принятии важных решений из-за двусмысленной и опасной ситуации, в которой он находится.
В ночь с 31 августа на 1 сентября 1939 года английская секретная служба арестовывает весь штаб Иргуна во время заседания. Все арестованные не знали, что в этот день началась мировая война, так как они содержались в строжайшей изоляции. Калаи, Штерна, Любинского, Хайкмана постоянно перебрасывали из одной тюрьмы в другую. Сначала их содержали в Яффо, затем перевезли в Иерусалим, а в конце концов поместили в следственный лагерь в Црифине, где они впервые после нескольких месяцев встретились с Разиелем, находившимся там.
На той встрече Разиель спросил их: «Ну и что вам дали эти взрывы нескольких телефонных будок (люди ЭЦЕЛ взорвали несколько центров телефонной связи в стране)? Смотрите, где вы находитесь сегодня и с чем вы пришли к этому дню, с каким багажом?»
Разиель вернулся на должность командира Иргуна. Он написал письмо в сентябре 1939 года начальнику английской секретной службы. Разиель сообщал в этом письме, что ЭЦЕЛ извещает о прекращении боевых действий против британских властей в Палестине. Под этим письмом кроме Разиеля стояли подписи еще двух человек, но показательно, что они не были даже членами ЭЦЕЛ, а просто состояли в рядах ревизионистской партии. Штерн и его люди не то что не подписали это письмо, а существует серьезная вероятность того, что они просто не знали о написании оного.
Между Штерном и Разиелем происходили серьезные споры по поводу трех основных вопросов политической жизни.
Штерн утверждал, что нельзя объявлять о прекращении огня без заключения заранее с англичанами предварительных условий.
Второй спорной проблемой было убеждение Штерна в том, что ЭЦЕЛ обязан быть самостоятельным в своих действиях и никоим образом не зависеть от мнения и приказов Жаботинского.
И третьей проблемой, вероятно, самой серьезной из всех, были личные споры и отношения претендентов на лидерство в Иргуне. Кто больше достоин быть командиром ЭЦЕЛ — вот что лежало в принципе в основе всех разногласий между Разиелем и Штерном.
Впоследствии Разиель был освобожден из заключения, в то время как остальные лидеры Иргуна остались в тюрьме. Помимо Разиеля, англичане, мастера подобных сценариев, начали освобождать и других активистов ревизионистской партии, но только не Штерна и его соратников. «Их невозможно освободить, так как они убийцы, ответственные за насильственную смерть английского офицера», — утверждали мастера следственной интриги. Это была блистательная задумка англичан, которая усилила трения между Разиелем и Штерном и его штабом. Помимо этого англичане прекрасно понимали, что, пока Штерн в тюрьме, а Разиель на свободе, ситуация складывается в их пользу из-за пробританской позиции, занимаемой в то время Разиелем.
Когда через несколько дней после освобождения Разиель приехал в тюрьму Црифина за вещами, то ему была организована английским «сценаристом» «случайная» встреча со Штерном и людьми его штаба. Разиель был один. Скандал между ним и Штерном, Калаи и Хайкманом был громким и очень неприятным. Штерн и Калаи, не колеблясь, обвинили Разиеля в предательстве.
«Вы сделали все, чтобы освободиться самому, а нас оставить в тюрьме», — громогласно было сказано взбешенному Разиелю. Все это было неправильно и несправедливо и отдавало жуткими выяснениями отношений между подпольными группами в дореволюционной России.
Разиель немедленно и на месте подал в отставку с поста командира Иргуна. Штаб Штерна потребовал от него остаться на этом посту хотя бы до того времени, когда они освободятся из тюрьмы. Было очевидно, что сценарий последующих событий уже написан: в тот момент, когда Штерн и его соратники выйдут на свободу, командир ЭЦЕЛ уйдет со своего поста, а Штерн займет его место.
И так и было, но только по прошествии полугода. За это время ненависть между свободным Разиелем и группой Штерна, находившейся в заключении, только усилилась.
В тот же день, когда Штерн и его люди вышли из тюрьмы, Разиель попросил освободить его с поста командира Иргуна, и Штерн немедленно занял его место.
Вот так это происходило тогда в Эрец-Исраэль, такие вот страсти, такие вот сложнейшие отношения.
Стоит отметить, что это был рассказ одного если не участника событий, то все же свидетеля происходившего. Он объективен и точен.
Интересно пронаблюдать развитие этих сложных и важных в истории Израиля политических процессов и с более официальной исторической позиции людей, лично знавших героев этих событий.
С 1939 года руководителем ЭЦЕЛ в Палестине, напомним, является Давид Разиель, человек, которого многие, и в том числе Жаботинский и Бегин, считали выдающейся и даже невероятной личностью огромного масштаба. После ареста английской тайной полицией Разиеля, а затем и его преемника Ханоха Калаи руководство ЭЦЕЛ переходит практически в руки Авраама Штерна, который до этого занимал в организации должность начальника международного отдела и отдела пропаганды.
В июне 1940 года на специальном заседании штаба ЭЦЕЛ Давид Разиель, незадолго до этого освобожденный из заключения в Црифине, поняв, что потерял поддержку в руководстве, а его личные отношения со Штерном и его людьми еще более осложнились, немедленно подает в отставку с должности руководителя организации.
Члены штаба ЭЦЕЛ избирают Авраама Штерна на освободившееся место.
Жаботинский всю жизнь мечтал о еврейской армии, о еврейских солдатах, сам был солдатом, но даже в мундире легионера, по собственному признанию, оставался «глубоко штатским существом». Перо и бумага в известном смысле были ему много важнее ружья, хотя он прекрасно понимал необходимость оружия. Солдатская психология была ему чужда.
В это время Зеэв Жаботинский находится в Нью-Йорке с целью создания еврейской армии, которая бы боролась против нацизма. Он немедленно присылает из Америки телеграмму с двумя требованиями: первое — отмена отставки Разиеля, второе — незаконность назначения Штерна и требование об отказе последнего от поста командира ЭЦЕЛ. Штерн категорически отказывается подчиниться лидеру. Через несколько недель Жаботинский умирает в Нью-Йорке от сердечного приступа.
Раскол в ЭЦЕЛ набирает силу. Все группы делятся на организации, очень разные по своим устремлениям. Почти все отделения ревизионистов в Палестине, за исключением ревизионистской ячейки города Петах-Тиква, во главе которой стоит молодой инженер Яков Меридор, близкий друг Давида Разиеля, расколоты и разобщены.
Группа Авраама Штерна становится самостоятельной. Она берет себе в название аббревиатуру ЛЕХИ — «Лохамей Херут Исраэль», что в переводе значит «Бойцы за свободу Израиля». Интересно, что Штерн, человек самых немыслимых, казалось бы, политических идей, готовый пойти на соглашение (или хотя бы переговоры) даже с дьяволом (в частности, по свидетельству отдельных историков, он выступал за переговоры с нацистами), в конце 1940 года начинает переговоры с Элиягу Голомбом о соединении двух таких разных организаций, как ЭЦЕЛ и «Хагана», — ему абсолютно все равно, как мы уже говорили выше, с кем идти вместе. Главное — осуществление своих идей, незаурядных надо признать, в жизнь. Переговоры проходят в тель-авивской квартире Голды Меир. Бен-Гурион, узнав об этом несанкционированном им контакте, гневается и немедленно запрещает всякое общение с «этими людьми».
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
