БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №150 > НОВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В КУМРАН
В номере №150

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
0
Интересно, хорошо написано

НОВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В КУМРАН

По следам еврейского Гарри Поттера

Яков Шехтер – известный любитель морочить читателя. Его книги – как многослойный торт с начинкой, покрытый пышной пеной взбитых сливок. Вы никогда не знаете, что найдете под кремом приключенческой или мистической фабулы. Коржи философских размышлений? Пастилу еврейской истории и традиций? Шоколадную крошку отсылок к известным и любимым классическим произведениям? Да что угодно! А скорее всего – все это вместе, да еще что-то, чего уж никак не ждали и не могли предугадать.

Взять хотя бы недавно вышедшую в одесском издательстве «Астропринт» трилогию «Второе пришествие кумранского учителя». Начинаете читать детективно-шпионскую историю, где некие люди, говорящие на иврите с ярко выраженным итальянским акцентом (Шехтер иронично называет их тамплиерами), пытаются помешать обнародованию кумранских свитков, идут для этого на всевозможные ухищрения – вплоть до убийства ученого, расшифровывающего записи, и подрыва квартиры писателя, к которому попали рукописи (привет Дэну Брауну). Потом окунаетесь в похождения еврейского Гарри Поттера – мальчика, как сейчас бы сказали, с «паранормальными» способностями, следите за похождениями трех мушкетеров времен Римской империи и Иудеи, ищете священный Грааль то ли с Индианой Джонсом, то ли с рыцарями Круглого Стола…

А потом вдруг понимаете, что все это время были погружены в серьезнейший философский трактат, где речь идет об учении и ученичестве, опыте и познании, дружбе и выборе пути.

И при этом автор на полном серьезе уверяет, что просто хотел развлечь дочерей, заскучавших без новых книг Джоан Роулинг. А все остальное – ваши, читательские аллюзии и восприятие текста. Нет, определенно он нас морочит!

Впрочем, посмотрим, что он сам скажет в свое оправдание.

Инна Кац

ИзменитьУбрать
(0)

– Как родилась идея книги?

– Как правило, тему для произведения писателю подсказывает некий внутренний компас. Скрытая работа подсознания, суммирующая культурный запас, направленность интересов, настроение и множество других факторов. Люди, склонные к мистификации, называют это вдохновением свыше – легкий огнь, над кудрями пляшущий, дуновение вдохновения.

Несколько лет назад в Израиль приезжал Михаил Шишкин, хороший русский писатель с еврейской, разумеется, мамой. Я пришел к нему на встречу. Послушать, как он выступает, что говорит, как держится. Очень достойный, внятный человек. Пока дело не дошло до вдохновения.

Тут он рассказал примерно следующее: когда зимой я шел по льду замерзшей швейцарской речки и остановился возле дымящейся на морозе полыньи, ко мне пришел роман. А дальше я записывал его в течение года.

Наверное, у каждого воображение работает по-разному. Эдгар По, один из самых таинственных и мистических писателей, рассказывая о создании своих произведений, раскладывает историю возникновения замысла с точностью доказательства теоремы. Мне эта позиция близка, сейчас я распахну перед вами дверь в творческую мастерскую и попробую показать, как родился замысел этого романа.

Усаживайтесь поудобнее. Чувствуете запах краски и лака? Так должно пахнуть в мастерской. Не чувствуете? Правильно, в мастерской писателя пахнет пылью, поднятой со страниц старых книг. И нагретым корпусом компьютера.

Иногда писатель получает социальный заказ. Или просто заказ. Такой, что не в силах отказаться. Нечто похожее произошло со мной. Когда Джоан Роулинг объявила о завершении серии романов о Гарри Поттере, мои дочери, которые, как и все нормальные дети, читали его запоем – правда, на иврите – потребовали от меня написать продолжение.

– Ты ведь писатель, – сказали они с детской безапелляционностью. – Вот и пиши.

Разумеется, писать продолжение не имело никакого смысла. Я уже не говорю об авторских правах, но сама тема магии и волшебства у евреев занимает особое место. Дело в том, что Тора категорически запрещает заниматься подобного рода фокусами. Поэтому за всю длинную историю еврейского народа вы не отыщете даже пары-тройки магов. Их попросту не было. В Талмуде встречаются там и тут рассказы о ворожбе и магах, но речь идет о язычниках.

Идея книги должна была состоять в том, что мальчик приходит учиться чему-то необычному. Волшебному – нет, чудесному – да. Потому что чудеса можно творить разными способами. Обращением к тому, кто внизу, занимаются магия и волшебство. Просьба к Тому, кто вверху, называется молитва. Но писать роман о молитве… нет, такое дети читать не станут...

И я стал перебирать еврейскую историю в поисках тайных обществ, прикасавшихся к чудесам. Ведь чудеса – это наше все, именно они, а не что-либо иное! О, их оказалось немало. Начнем с чудес, происходивших в Храме. Можно было привести мальчика вместе со священниками-коэнами в иерусалимский Храм и рассказать о чудесах, таких как золотые деревья, приносящие каждую весну золотые плоды. Коэны их продавали и с этого жили. Кстати, эту идею я не совсем оставил, может быть, когда-нибудь она еще всплывет.

А святое братство учеников рабби Шимона бар Йохая, автора книги Зоѓар?! О, тут каббалистические чудеса можно черпать полной ложкой. Затем мараны Испании, среди которых много лет оставались непокорные, тайно соблюдавшие все законы. Псы инквизиции так и не смогли их отыскать, потому что мараны умели напускать морок на сыщиков. Возможно, я еще этим займусь.

А школа каббалистов в Цфате, Кордоверо, Алькавец, Ари Заль? Здесь чудеса сыплются, словно искры из-под кресала. Однако мне – и вот тут вступает в силу индивидуальность и множество всякого рода причин, определяющих выбор, – наиболее интересными показались ессеи.

Кто такие ессеи и что мы о них знаем? До обнаружения свитков Мертвого моря они находились далеко на задворках истории – маленькая еврейская секта, ведущая отшельнический образ жизни. Сохранились два достоверных свидетельства: несколько страниц у Плиния Старшего и у Иосифа Флавия. Приведу отрывок из Флавия:

«Они живут очень долго, многие переживают столетний возраст. Причина, как мне кажется, заключается в простоте их образа жизни и в порядке, который они во всем соблюдают. Удары судьбы не производят на них никакого действия, так как они всякие мучения побеждают силой духа.
Война с римлянами представила их образ мыслей в надлежащем свете. Их завинчивали и растягивали, члены у них были спалены и раздроблены; над ними пробовали все орудия пытки, чтобы заставить их хулить законодателя или отведать запретную пищу, но их ничем нельзя было склонить ни к тому, ни к другому. Они стойко выдерживали мучения, не издавая ни одного звука и не роняя ни единой слезы. Улыбаясь под пытками, посмеиваясь над теми, которые их пытали, они весело отдавали свои души в полной уверенности, что снова получат их в будущем.
Бессмертие души составляет весьма важную часть учения ессеев. Они считают его средством для поощрения к добродетели и предостережения от порока, думая, что добрые, в надежде на славную посмертную жизнь, сделаются еще лучшими, а злые постараются обуздать себя из страха перед вечными муками, уготованными им в другом мире.
Встречаются между ними и такие, кто после долгого упражнения в священных книгах, разных обрядах очищения и изречениях пророков умеют предвещать будущее. И, действительно, редко до сих пор случалось, чтобы они ошибались в своих предсказаниях»
(«Иудейская война», II, 8, 10, § 150).

Вот почти все, что было известно о ессеях до 40-х гг. 20 в. Камень бедуинского пастушка, случайно попавший в устье пещеры, издал странный звук, и этим звуком открылась новая веха не только в истории ессеев, но и всего человечества. Любопытный пастушок полез в пещеру и обнаружил в ней множество сосудов с рукописями. Так началась эра Кумранских открытий.

История Кумранских рукописей – одна из самых будоражащих воображение историй. Это отдельный большой детектив. Вкратце можно сказать только, что их нашли как раз в месяцы объявления государства Израиль, и занимался ими, – помимо бедуинских воришек и митрополита (т.е. архиепископа) Сирийского, Афанасия Иешуа Самуила, главы Сирийской яковитской церкви в Иерусалиме, – профессор Сукеник, отец Игаэля Ядина, начальника штабы Хаганы. Став в 1949 г. начальником штаба сил обороны Израиля, Ядин в 1952 г. ушел в отставку и изучал археологию в Еврейском университете. В 1955 г. он получил ученую степень доктора, причем темой его диссертации были свитки Мертвого моря.

А затем – затем вокруг свитков сложился целый заговор. Заговор христианских монахов и археологов, под чье почти непререкаемое управление попало дело расшифровки свитков. Дело в том, что фигура учителя Праведности, основателя секты ессеев, и его учение слишком походили на историю Иисуса. Из рукописей следовало, что не было явления миру богочеловека и откровения Нагорной проповеди. А основой христианства является учение полузабытой еврейской секты. Этого отцы-археологи не могли допустить и всячески тормозили расшифровку. Только после того, как Рокфеллеровский музей в Иерусалиме был в 1967 г. захвачен израильскими парашютистами, свитками занялись в должной мере, и сегодня они полностью переведены и опубликованы и даже выложены в интернет. Всякий, кто легко читает на иврите, может зайти на сайт и посмотреть.

Ессеи жили в Кумране вплоть до войны с Римом (66-70 г. н.э.), в которой приняли активное участие. Когда легионы Веспасиана пришли в Иудею, обитель была уже пуста. Уходя, ессеи спрятали свою библиотеку в пещерах, где она и сохранилась до наших дней. Дальнейшие следы секты теряются. Часть ее членов, по-видимому, погибла во время войны, другая поселилась на окраинах городов и селений.

Двести лет для многотысячной истории еврейского народа – короткий срок. Но, с другой стороны, двести – это очень много. Вспомним: Советский Союз и его идеология просуществовали всего семьдесят лет. Восемь поколений евреев Иудеи жили со знанием о Кумране, и это не могло не оставить глубокий след в еврейской истории.

Ну вот, я очень по верхам рассказал предысторию написания романа, то есть тот исторический фон, который мне пришлось изучить и прочувствовать, прежде чем начать сочинять сюжет.

Итак, на основе всех этих данных я и решил отправить Шуа, юного ессея из Эфраты (он же Бейт-Лехем), в Кумранскую общину пророков, врачей и чудотворцев.

– В своих отзывах читатели вашей книги определяют ее как фэнтези, приключенческую литературу, альтернативную историю и даже евангелие. Как бы вы сами определили ее жанр?

– Писатель должен помалкивать об интерпретации собственного творчества, особенно с объяснениями – как, почему и для чего он написал тот или иной текст. Ролан Барт обозначил этот феномен как «смерть автора». Писателю следовало бы умереть, закончив книгу, и не мешать читателю своими пояснениями. Автор, – добавляет Умберто Эко, – не более чем текстовая стратегия, определяющая семантические корреляции.

Но если вы настаиваете, я могу определить этот жанр как историческое исследование. Не академический труд, а попытку нырнуть в далекое прошлое и попробовать представить, как выглядели события с точки зрения их участника.

ИзменитьУбрать
(0)

Есть в работе писателя особое удовольствие, недоступное никому иному. Придумать себе мир, любовно и заботливо его обставить, а потом, сделав ручкой домашним, уйти туда и пожить, погулять по неведомым дорожкам, трепля по холке невиданных зверей. И вот тут-то необходима полная ясность деталей, картинка должна всплыть перед глазами сочинителя с максимальной достоверностью. Прежде всего, автор сам должен оказаться в придуманном им мире, разносить обувь, смять подушку, подогнать по размеру одежду, и лишь потом пригласить в него читателя.

Правдоподобность текста держится на подробностях, можно сочинить какую угодно небылицу, но, чтобы тебе поверили, детали обязаны быть абсолютно достоверными. Стоит написать, что римский легионер, зайдя в харчевню, крикнул хозяину: подай мне кило мясо и литр вина, – и создаваемый автором мир рухнет.

Как отмеряли расстояния в Иудее времен царя Ирода, во что одевались, на чем спали, из чего пили и ели? Мало придумать сюжет, образно выражаясь, тело романа, это тело надо одеть в одежду по моде того времени. Вот тут автору действительно необходимо выйти из рамок своего времени и места и взвалить на себя пару пудов изученных подробностей эпохи, в которую он помещает своих героев. Фантазия же больше относится к фабуле, интриге, хитросплетению линий.

Например, сочиняя сюжет, я детально изучил местность, в которой располагалась Кумранская обитель. Нарисовал для себя несколько карт, чтобы точно представлять, с какой стороны восходит солнце, откуда текут речки в Соленое море, как проходит дорога из Иерусалима. Быстро выяснилось, что для развития сюжета скромного количества построек, фундаменты которых раскопали археологи, явно недостаточно, в них просто не могли поместиться все действующие лица. И вот тогда мне пришлось придумать целый подземный город из многих уровней, скрытый от посторонних глаз, доступный только посвященным. Поэтому его не заметили и не описали современники, не упомянули ни Плиний, ни Флавий. Количество фантазии на сооружение этого города ушло немеряное, зато получился он хоть куда, его можно не только увидеть, но и потрогать и понюхать.

– Вас обвиняют во вторичности – заимствованиях из серии книг о Гарри Поттере и даже сцены на балконе из «Ромео и Джульетты». Я усмотрела в «Кумранском учителе» отсылки к Индиане Джонсу и «Трем мушкетерам». Вы – любитель литературной игры – зашифровываете в своих книгах другие произведения. Что это дает книге?

– Умберто Эко в книге «Шесть прогулок в литературных лесах» предупреждает:

«Читать литературное произведение – значит, принимать участие в игре, позволяющей придать осмысленность бесконечному разнообразию вещей, которые произошли, происходили или еще произойдут в настоящем мире. Погружаясь в текст, мы бежим от тревоги, одолевающей человека, когда он пытается сказать нечто истинное об окружающей его реальности. В этом-то и состоит утешительная функция литературы: придать форму и структуру хаосу человеческого опыта».

Мир – не плоский. Он объемный, многомерный, выкрученный наизнанку, замкнутый сам на себя, подобно ленте Мебиуса, и одновременно открытый для идущего по нему. Пытаясь передать эту многогранность и многозначность, я не нашел иного способа, чем создание нескольких переплетенных между собой пластов повествования. Их неожиданные пересечения и совмещения должны создать у читателя если не стереоскопичность описываемой картины, то, по меньшей мере, ощущение сложности явления, которое я пытался отобразить. И поскольку, по утверждению все того же любимого мною Эко, любой текст говорит о других текстах и опирается на другие тексты, я не смог не включиться в большую литературную игру с персонажами и сюжетами великих предшественников.

Говорят, что постмодернист таскает груз культуры не за спиной, а в желудке – он уже успел его переварить. Поэтому вышеупомянутая игра состоит не в цитировании, а в продолжении. Не знакомый с тем или иным произведением читатель попросту ничего не заметит. Он пройдет по тексту, не обратив внимания на узелки связей. Тот же, в чьей памяти сохранились сюжеты произведений, обнаружит и Шекспира, и Дюма, и Гоголя, и Павича, и Пушкина, и Бунина – классические тексты, прочно засевшие в голове современного книгочея.

Сия игра изрядно меня позабавила во время сочинения, но я не считаю ее плоды ни первым, ни даже вторым блюдом. Это завитушки шоколада, рисунок, оставленный рукой кондитера нтарелке, в которой подают десерт.

Впрочем, про один из фокусов я готов поговорить чуть подробнее. В романе встречаются одинаковые описания. Это внутренние указатели, дорожные знаки. Они указывают на пересечение смысла в сценах, которые могут относиться к разным эпохам, другим героям, и несущими, казалось бы, совершенно иную смысловую нагрузку. Но если совместить эти сцены и попробовать понять, что в них общего, роман способен повернуться к читателю неожиданной гранью.

Скажу честно, я не рассчитываю, что кто-либо в полной мере разгадает эту игру и прочтет тайнопись, получив удовольствие от раскрытия двойного и тройного дна. Тут требуется скорее не чтение, а изучение, а я далек от мысли, что когда-нибудь удостоюсь такого внимательного расследования. Я писал эту книгу не только для читателя, но и для себя, и радость от работы и есть главное вознаграждение за труд. Все остальное я препоручаю литературоведам грядущих светлых лет.

– Образ Иешуа часто встречается в литературе как персонаж из христианской мифологии. Вы пытаетесь показать, что он имеет такое же отношение к иудаизму и еврейской культуре?

– Я написал роман о еврейском мальчике Шуа, пришедшем в Кумранскую обитель ессеев учиться еврейской мудрости. На протяжении почти тысячи страниц трилогии вы не отыщите ни одного упоминания христианства. Вся терминология, все образы и понятия, включая второе пришествие, заимствованы из учения ессеев, из расшифрованных Кумранских манускриптов. Ваш вопрос – следствие вашего прочтения этой книги и возникших у вас ассоциаций.

– У Окуджавы в стихотворении «Я пишу исторический роман» есть слова: «…И из собственной судьбы я выдергивал по нитке». Как много «ниток» из судьбы Якова Шехтера в «Кумранском учителе»?

– Писатель всегда тянет чернила из одной чернильницы. В творчестве каждого автора есть главная, корневая тема. Та, что его по-настоящему интересует. У любого писателя – и самого среднего, и хорошего, и талантливейшего – есть некая формула творчества, посыл читателю, который можно условно сконцентрировать в одной фразе.

Как точно подметила Дина Рубина, у Лермонтова это – «Мир жесток и беспощаден к одинокой человеческой душе», у Толстого – «Судите, да судимы будете!», у Бальзака – «Ничтожен и алчен мир человеков», у Кафки – «Мир холоден и ужасен своими страшными и загадочными метаморфозами, и не к кому приклонить хрупкую душу».

Меня занимает тема ученика, тема вхождения человека в мир новых знаний. Возможно, потому, что я сам двигаюсь по такому пути в своей личной, частной жизни. Путь вхождения в профессию, в другую страну, во вторую культуру, в религию. Столкновение человека с иной реальностью, вживание в нее, примерка, подгонка по себе и, наконец, освоение – это моя тема, моя судьба, мои «ниточки».

…Завершая наш разговор, мне хотелось бы сказать несколько слов о судьбе этого «социального заказа». Как вы помните, я взялся за роман по просьбе-требованию моих дочерей. Пока я его писал, пока он издавался прошли годы. Дети выросли, ушли в армию и заняты сейчас куда более опасными и сложными делами, чем чтение приключенческих книг. Когда я торжественно предъявил им трехтомник с посвящением «Моим дочерям», они посмотрели на меня с откровенным недоумением.

Это я, да, я все годы помнил их горящее глаза и жаркие просьбы, а они давным-давно позабыли и о Гарри Поттере, и о своем требовании к папе-писателю.

Итак, «семейный проект» закончился полным провалом. Но книга осталась. А ради этого «стоило жить и работать стоило».


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №150 > НОВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В КУМРАН
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 12:15:47
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еврейский педсовет Jerusalem Anthologia Всемирный клуб одесситов