+21

Израиль
Помнить об Исходе...

Реувен Миллер, дежурный по апрелю

Пастухи-исраэлиты спустились в Египет в поисках лучшей жизни, и были, в силу сложившихся родо-племенных обстоятельств, охотно приняты фараоном-гиксосом, получили статус постоянных жителей и разрешение на трудовую деятельность. Но постепенно, приобщаясь к великой египетской цивилизации и одновременно набирая экономический «жирок» и вес, все более объегипчиваясь, оставались для египтян, тем не менее, чужой и опасной силой.

А по прошествии десятилетий, власть чужеземцев-гиксосов была свергнута объединившимися аборигенами-африканцами, и на троне воссели новые фараоны, уже не помнившие или сознательно постаравшиеся забыть мудрого правителя Йосефа из племени Исраэля, спасшего когда-то страну от голодной смерти и своими реформами повернувшего ее на путь процветания... Евреи в их глазах были лишь опасными и чрезмерно богатыми пришельцами, сеявшими кроме того, смуту в умах, даже среди знати, такую, что даже отдельные фараоны-диссиденты заинтересовались исраэлитской идеей единоб-жия, которая, будучи внедренной, могла разрушить трехтысячелетние устои Египетского Царства, управлявшегося великим множеством жрецов огромного числа богов... И египтяне, отняв у евреев состояния, обратили их в рабство. Эта схема впоследствии не раз повторялась на подмостках мировой истории. Чем закончилось египетское рабство, известно. Г-сподь Исраэля через пророка Моше заставил правившего фараона отпустить наших предков, они вышли из Египта и, после сорока лет тяжких блужданий в перевоспитательных целях по пустыням, уже, увы, не они, но их их потомки пришли к Земле Обетованной Эрец Исраэль, которую им предстояло отвоевать и зажить в ней, став свободным народом.

То были родовые муки нашего народа. И потому в молитве благословения мы всегда говорим: «...помни об Исходе из Египта...». Но наша история знает еще немало исходов, и не всегда в направлении к свободе.

Первые буквы этой страницы моей летописи запрыгали на экране компьютера второго мая, в канун Дня Независимости Государства Израиль. В преддверии предстоящего, традиционно дымного веселья скорбили мы о солдатах ЦАХАЛА (Армии обороны Израиля) и жертвах террора, военных и гражданских. Знаете ли вы, что в Израиле существует категория населения, которую в других странах относят к мирной? Вопрос нетривиальный, ибо прогрессивное человечество, не говоря уже о наших открытых врагах, видит во всех нас стопроцентную конгломерацию «оккупантов», в соответствии с навешанным когда-то советской пропагандой несмываемым ярлыком «израильской военщины». А поскольку «советское» значило — «отличное», этот ярлык прочно внедрился в словоблудие как мировых политиков всех рангов, так и пиарщиков всех видов. Например, сообщения об антитеррористических рейдах ЦАХАЛа, как правило, пишутся по примерно такому шаблону:

«Вчера ночью подразделения ЦАХАЛа вторглись на территорию палестинской деревни... на Западном берегу реки Иордан и завязали перестрелку с местными жителями. В результате действий армии был убит трехлетний ребенок, ранена пожилая женщина и десять палестинцев арестованы. Как утверждают израильские власти, операция проводилась в ответ на теракт в... (кафе, автобусе, супермаркете...) израильского города..., в результате которого, по заявлению израильских властей, погибли 11 израильтян, в том числе, пятеро детей и еще 67 человек были ранены. Среди арестованных, по утверждению израильских спецслужб, находился..., по их словам, организовавший этот теракт.

Пострадавшие от израильских солдат палестинцы оказались сыном и матерью подозреваемого в терроризме, попавшими под огонь израильтян при штурме, к которому солдаты прибегли якобы из-за того, что по утверждению армейского командования, палестинцы, находившиеся в окруженном доме, отказались сдаваться, и, как сообщают израильтяне, открыли автоматный огонь...».

И т.д., и т.п. Такие стандартные бланки заполняется на понятных мне русском и иврите. Что плетут на английском, французском, итальянском, китайском (не говорю уже об арабском и фарси), мне неведомо. Думаю, что антиизраилизм их текстов еще пожестче... И все это работает, промывает мозги или то, что их заменяет... Никого не интересует, что «храбрец», от злой «работы» которого пострадали десятки людей, просто прикрывался старухой-матерью и ребенком. Естественно, «на ура» проглатываются перевернутые причина и следствие. Вспоминаю, как некий милый человек, мой ровесник, хозяин римской гостиницы, где я проживал в тот злополучный день, кстати, за неделю-две до Песаха, когда в Хевроне арабский снайпер застрелил малышку Шалехевет Паз прямо на руках у ее отца, заодно ранив и его, сказал мне: «Вы сами виноваты. Это результат вашей оккупации палестинского народа!»

«Оккупантка» Шалехевет Паз!? Да будет благословенна память ее, грудного ребенка, только начинавшего осознавать мир вокруг себя и навсегда отключенного от этого мира точным, хладнокровным, целенаправленным выстрелом человекообразного хищника! И этот выстрел стал стартовым в цепочке насильственного исхода-изгнания, которому сегодня подвергаются семьи, пытающиесяся создать квартал памяти Шалехевет в Хевроне, раз за разом изгоняемые властями из принадлежащих им жилищ.

И вот так же как она, еще около трех десятков тысяч израильтян, в подавляющем большинстве, евреев, совершили не по своей воле, а по воле издревле враждебной нам амалековой силы, исход, а правильнее сказать — изгнание из мира сего, из Страны Израиля, где костью в амалековом горле, наперекор всем амалекам мира стоит Государство Израиль...

Да будет отомщена смерть погибших! Благословенна их память!

...Между тем, заканчивается девятый месяц другого исхода-изгнания евреев — из Газы, надолго ставшего кровоточащей раной на сердце нашего народа. Это изгнание, осуществленное амалековскими пособниками под радостный вой мировой юдофобии и егудонского антисионизма, оказалось, однако, лишь одним из эпизодов левоэкстремистского путча по захвату власти, мятежа, к сожалению, окончившегося в эти дни тактической удачей — формальной легитимизацией захватчиков власти и их делегатов в виде утверждения новых Кнессета и правительства.

...Прошло девять месяцев. Скоро на свет появятся младенцы, новые Шалехевет, Лилах, Давиды, Моше, зачатые в те яростные оранжевые дни, когда бульдозерными методами уничтожали волю и надежду, когда озверелые амалекитяне, хищники возбужденные бегством, жгли и ломали, демонстрируя свою единственную страсть — уничтожение... И хотя никто от цивилизованного общества этого не скрывал, все вертелось в эфире, мир не содрогнулся, не задумался... Особенно, прогрессивно мыслящая его часть. Как же — изгоняли-то ведь евреев, а исход — издревле наше ноу хау и наша вечная судьба! Впервой, что ли?

И напрасно старик Джон Донн учил прислушиваться: «...если звонит колокол, то он звонит и по тебе».

И то, чему очевидцами мы были в те дни, для вновь рожденных израильтян станет лишь эпизодом истории. Не очень далекой, но уже книжной, как для меня, скажем, Освенцим или штурм Берлина. И сведения о тех событиях они получат уже из учебников (если, конечно, события эти покажутся достойными упоминания чиновниками минпроса и составителями), из старых газет, архивов сайтов.

И натолкнется лет так через, скажем, 13-15 читающий по-русски паренек (или девочка, не в этом суть) на такое летописье тех дней:

«Всю прошлую неделю я ездила по Израилю — накрутила на спидометре с полтысячи километров. Была и на севере — в Галилее и на Голандских высотах, и на юге, в секулярных Тель-Авиве и Натании, равно как и во вполне ортодоксальном Иерусалиме. Везде считала машины с оранжевыми ленточками — знаками несогласия с планом ликвидации поселений. Насчитала от силы сорок-пятьдесят таких машин. Больше всего, конечно, в Иерусалиме. Причем машины, что меня удивило, были самые разные: от развалюх ультрарелигиозных районов до «ауди» таких традиционно сдержанных интеллигентских кварталов, как Немецкая колония или Рахавиа. Зато за всю дорогу от Иерусалима до кибуца Мево Хама — а это самый край Голандских высот, где сходятся границы Ливана, Сирии и Иордании — машин с оранжевыми ленточками я насчитала общим счетом семь. Правда, не было и других — с синими ленточками (сторонники плана размежевания). Не сомневаюсь, что в Газе или на Западном берегу от оранжевого цвета пестрит в глазах. Что совершенно понятно: поселенцы вложили в эти земли, в песок, который они превратили в зеленые оазисы, теплицы, парники, не только сотни тысяч долларов (как своих, так, по большей части, бюджетных и пожертвований), но и свой труд, свой пот, свои — нередко — жизни.»

— Папа, — спросит он, — а вот бабушка рассказывала, что у нас в Иерусалиме все было в оранжевом. И голубые, говорит, ленточки тоже были, только сравнительно мало. А были и такие, что — и нашим, и вашим: одна ленточка голубая, другая оранжевая. Но вот равнодушных почти не было. Где же правда?

— Дай прочту, — скажет отец, а по прочтении проворчит: «Чушь какая-то! Или, может даму московскую так радушно приняли, как умеют принимать у нас, что слезы умиления ей глаза застили, и она уже Амана от Мардехая не смогла отличить?

Я тебе больше скажу. И через полгода после событий, и через девять месяцев, когда борьба за Газу была проиграна, и не только она, мой взгляд, по старой памяти, ловил оранжевые ленточки. Так вот, в пути на работу, а он у меня тогда занимал до часа, я насчитывал по нескольку десятков оранжевых ленточек: на машинах, на одежде, на сумках. 30-60, каждый день. А уж в те дни ты бы видел, что творилось!!!

И ты посмотри: дама эта высокоученая упорно называет Голаны «Голандскими» высотами, Рехавию Рахавией и Израиля в том же Мево-Хама для нее как бы и не существует, лишь арабские страны. И невдомек ей, что и Иерусалим, между прочим, находится на так называемом, выдуманном нашими врагами Западном берегу, и не могла она никак на Север проехать, миновав этот злополучный Западный берег...

Так что, или — полная некомпетентность, либо — просто ангажированное вранье. А может, и то, и другое?

И он уже по инерции прочтет следующий абзац:

«Мои наблюдения подтверждают и данные социологических опросов: от 50 до 60 процентов израильтян стабильно отдают свои голоса плану Шарона.»

— Интересно однако, что это за «наблюдения»? Она, что, проводила опрос? В таком случае, свои данные высокоученой даме сей следовало бы и изложить соответственно, указав репрезентативность выборки, погрешности. В общем, как принято в социологическом мире. Или ее «наблюдения подтверждают», как я понимаю, широко разрекламированные результаты заказных псевдоопросов какой-нибудь Мины Цемах? Но почему же тогда Шарон, обладавший, полагаю, информацией реальной, стоял насмерть (почти в прямом смысле, как выяснилось впоследствии) против всенародного референдума, а в своей партии референдум проиграл? Смотри, я ведь тоже тогда жил среди людей, общался с ними, причем, не только с друзьями, которых сам подбираешь на свой вкус, но и с просто сотрудниками, случайными собеседниками на улице, в автобусе, на рынке. И я не встретил ни одного человека, который бы поддерживал программу Шарона. Более того, когда газовское изгнание состоялось, то многие, издавна поддерживавшие Шарона (но не эту его программу, повторяю) и верившие ему, от него отвернулись. Таковы мои наблюдения. Скажут: это у вас в «правом», или, как выразилась московская госпожа профессор, «ортодоксальном» Иерусалиме. Но и традиционно «левая» Хайфа, как известно, бурлила и пылала оранжевым...

Да, черт с ней, с этой дамой! Только вот зачем она врала? И жаль, что это подлое вранье исходило из еврейских уст.

...За тем исходом-изгнаньем последовала серия других исходов — политических. Не справившись с управлением в своей собственной партии, Шарон, прихватив еще тринадцать депутатов, покинул ее, зарегистрировав для себя с приспешниками список Кадима, ставший новой парламентской фракцией. К Кадиме присоединились еще несколько беглецов, изошедших из других партий...

Всеобщей особенностью шароновского списка была повышенная против израильской, и так чрезмерно большой, концентрация депутатов, так или иначе имеющих проблемы с правоохранительными органами, и «политбеженцев», как их метко назвал кто-то из журналистов, изгнанных или выдавленных из своих партий, ранее делегировавших их в состав Кнесета.

Прошло еще около сорока не лет, а всего полунедель, и мы, избиратели, измотанные и деморализованные к тому времени политическими блужданиями и побоищами последних месяцев, бездарно и безвольно отдали право формирования правительства списку Кадимы, сиявшей в мистических горних высях пророческих видений социологических опросов и порядком поблудившей в невнятном сумраке деклараций о своих будущих намерениях. А в партию Кадима так и не превратилась, но это — уже другая история...

Сам вождь кадимовского исхода, как водится, был Г-сподом остановлен, и в новую реальность войско его повел другой человек. В отличие от ТАНАХических времен, человек этот, мягко говоря, не воин, скорее — пацифист, который вместо отвоевания Эрец-Исраэль ставит себе задачу противоположную: отдать то, что есть...

... Но оторвусь от политики. Давайте — о настоящем Исходе, том самом.

Треть наших семейных израильских Песахов так или иначе коснулась Синая. Наверно, какие-то древние еврейские гены побуждали нас в это время, подобно перелетным птицам, инстинктивно направляться к тем местам, куда побрели, вырвавшись из египетской неволи и чудом спасшись от фараоновой погони, наши далекие предки.

На этот раз мы выбрали Эйлат, ведь это же совсем рядом!

Предпраздничным утром выехали из Иерусалима. 90-е шоссе, особенно за Мертвым морем, выглядело путем исхода из израильских городов и весей великого множества людей, искавших пасхального отдохновения на юге: в Эйлате, а то и в самом Синае...

Еще на дальних подступах к Эйлату, начиная со 101 километра, где на небольшой ферме некоего знаменитого израильтянина, работавшего в молодые годы еврейским воплощением Лоуренса Аравийского, т.е., попросту говоря, разведчиком-спецназовцем (знаете, где небольшой зоопарк?), с этого места поток автомобилей и автобусов в сторону Эйлата начал сгущаться. А последние 20-30 километров, проезжая мимо известного на весь Израиль молочного кибуца Йотвата, мимо заповедника Тимна, поток все более плотнел, превратившись на въезде в город, если и не в пробку, то в какое-то упругое членистоногое, медленно вползавшее в чрево курорта...

Гостиница, принявшая нас на четыре ночи, была относительно старой постройки, но, видать, недавно полностью реконструированная и отремонтированная. Все убранство сверкало новизной и чистотой. Новая мебель, новые ковры, постели... Люкс! Балкон нашего номера смотрел в гостиничный двор-патио, окруженный гостиничными корпусами. Яркая зелень газона и голубизна воды. Двойной бассейн, джакузи. Веселые взрослые и многочисленная детвора во дворе и бассейне. Чисто, красиво и празднично.

До набережной 5-7 минут неторопливой ходьбы, до пляжа — минут 10. Проходишь мимо эйлатской «марины» с ее всегдашней романтикой яхт и мачт. Водоворот гуляющих на набережной... Попав в него, вначале чувствуешь себя приезжим, чужаком. Мне неоднократно доводилось ловить у себя это ощущение, хорошо описанное Грином в «Бегущей по волнам». Помните, как экипаж торгового суденышка, (если память не изменяет, «Нырок» называлось? Давно читал!) сходит на берег в Гель-Гью (а, может, Зурбагане?), а там — праздник в честь Бегущей. И как эти люди, усталые матросы и пассажиры, только что с борта, оказываются в возбужденной, веселящейся карнавальной толпе? Вот это ощущение посетило меня в первый выход на набережную. Но освоение прошло быстро. Полчаса плавания в прозрачнейшей эйлатской воде, и уже чувствуешь себя курортником! Какая вода! (Хотя, честно говоря, в Синае еще лучше. Но что сделали с Синаем эти мерзавцы... О, Дахаб!)

«Солнце догорает, наступает вечер, а кругом зеленая весна...», как пел когда-то один из известнейших евреев-одесситов... Пришел Эрев Песах. В гостиничном ресторане все было к нему готово. Женщины зажигали праздничные свечи, выставленные на сверкающем подносе и построенные группами в форме сердечек. На столах стояли бутылки с виноградным соком и сладким кидушным вином. Маца, разумеется, блюдо с шестью компонентами пасхальной трапезы. Сухое вино «Тишби» можно было набирать самостоятельно, из крана. При заказе гостиницы нам показалось, что для жильцов будет организован общий седер, однако, видимо, мы что-то недопоняли. Для седера, в принципе, было все, но каждая компания проводила его отдельно, так сказать, самообслуживанием. Да это, наверно, и к лучшему?

Мы сидели вдвоем за выделенном нам столиком и читали Агаду. Когда, как положено, облокотясь на левую руку, выпили уже второй бокал, в зал, перейдя из расположенной напротив синагоги, вошла большая компания — три или четыре религиозные, многодетные, естественно, семьи, для которых были подготовлены несколько сдвинутых столов. Вот у них седер был, похоже, по всем правилам! Главное, было много детей, и было кому исполнять роли в заведенном веками сценарии. Тем более, что роли были актерами разучены назубок с младых ногтей. «Ма ништана а-лайла а-зэ...» — раздавался детский хор с их стороны. Не то, что нам с женой приходилось по необходимости впадать в детство и задавать тот же вопрос: «А чем отличается эта ночь от других ночей?». И самим же давать на него ответ. Г-споди! Как много мы потеряли, не имея в детстве этой игры. Хотя бабушка моя, благословенна ее память, в Песах обязательно устраивала праздничный семейный ужин. С мацой, фаршированной рыбой и хреном, с куриной шейкой, начиненной «моце мейл», вперемежку с куриным салом и луком, но без Агады, даже без простого упоминания смысла праздника, хотя и называла его седером. Какая еще Агада могла быть в то время и в том месте? В наше сознание, в наш уклад понимание Песаха вошло уже здесь, на Земле Израиля, после нашего исхода, в момент его совершения — достаточно неосознанного и просто вынужденного... Но лучше поздно, чем никогда, не так ли?

Мы уже успели дочитать Агаду и выпить наш четвертый бокал, и пожелать «В будущем году в отстроенном Иерусалиме!», хотя, по логике вещей, намеревались добраться туда намного раньше, а та компания была еще в самом начале чтения, что для дотошных религиозных «профи» естественно. «Лехаим!» — раздалось оттуда. И, вот тут, что крайне любопытно, мужчины поднялись и стоя выпили. Стоя? Это когда положено возлежать, облокотившись на левую руку. Странно! Ведь кто пьет стоя? Русские офицеры, конечно! Тогда что это за русские офицеры, косящие под религиозных евреев? Н-да! Чудеса пасхальной ночи... И чем эта ночь отличается от других ночей? Надо сходить еще разок к крану с «Тишби»!..

...А потом были четыре дня курортного отдыха. Великолепный ресторан: завтрак, обед, ужин. Прекрасное качество еды и бесконечный ассортимент, перекрывающий (разумеется, с учетом кашерности, причем особой, пасхальной) даже достойные Гаргантюа великие табльдоты Севильи и Гренады!

Искрящееся море, катера, выходящие на прогулку по заливу, пляж, бассейн, джакузи, SPA, прогулки по набережной... В холле веселая эстрада, любительского, безусловно, уровня, но зато — в форме непрерывного конкурса с участием бесчисленных забавных детишек всех возрастов. То и дело — детское хвастовство: «А я уже съела два мороженых!» — «А я съел четыре!». А сам думаешь, пропустить, что ли, еще стаканчик бренди? Или, лучше, винца?

Предыдущий раз мы были в Эйлате года три-четыре назад. Восточный конец набережной, почти примыкающий к иорданской Табе, был тогда сплошной стройплощадкой. Теперь же строительство закончилось, почти вся территория благоустроена. Высятся ориенталистические корпуса фешенебельного «Херодса», а за ними — странное, в оранжево-терракотовых тонах сооружение, издалека показавшееся нам подобием андалузских храмов. Это — развлекательный центр «Кинг-сити», вблизи, правда, потерявший севильский облик и выглядевший, скорее, неким эклектическим китчем, окруженным древнеегипетской символикой, соседствующей с современным гидропарком. Впрочем, курорт же, чего надо?

Среди яркой возбужденной толпы, фланирующей по набережной, очень часто раздавалась французская речь, причем, по виду говорящие были характерными израильтянами, гораздо реже — французами. Начался великий исход евреев из Франции? Грядет большая французская алия?

До встречи в мае, месяце праздников!

Источник: Тарантул А.

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста