+1

№138

Мигдаль Times №138

«АБРАМ ТОРГУЕТ В РАЙКОПЕ»

Александр КАЗАРНОВСКИЙ (Израиль)

О ксероксе в те времена в «совке», отстающем на столетие от капстран, не слышали, поэтому объявления о кружке английского языка я был вынужден писать от руки. Занимался этим несколько часов подряд, без перерыва на обед – правой рукой писал, левой ел. Было очень неудобно – чуть вилкой язык не проколол. Тогда пришлось бы писать: «При клубе “Ладога” открывается кружок английского языка, проколотого вилкой…» Но, к счастью, все обошлось.

Расклейка объявлений – это отдельная песня. Клей либо не брал совсем, либо прихватывал так, что на полях объявления оставался не то что отпечаток пальца, но и кусок самой, так сказать, «печати». Скотч всем был хорош, вот только не клеил. Кнопки просто и незатейливо ломались, и я окровавленными пальцами прилаживал коряво исписанные листки на заборы и доски объявлений.

Подошел мальчик. Славный такой, по мордашке видно – неглупый. Стал спрашивать – когда начало занятий, какими книгами будем пользоваться, и так далее. Я объяснил. Он пообещал прийти. Подошла девочка. Спросила, какие цели у кружка. Услышав, что в основу кладется овладение устной речью, возликовала: «О! Как раз то, что мне нужно! Обязательно приду!» Подошла средней молодости мама. Спросила, принимаю ли я в группу дошкольников. Я поинтересовался, кто у нее – сын или дочь. Оказалось – и сын, и дочь. Я сказал, что могу организовать отдельную группу, если она поможет мне набрать народ. Она сказала, что обязательно поможет. Засим расстались.

Я оклеивал очередной столб, а в башке стучало: «Шестьдесят! Шестьдесят! Шестьдесят!» «Что "шестьдесят"?» – спросил я сам себя. И вдруг понял: «Шестьдесят рублей. Осталось двести сорок». Я не учеников считал, а рубли. Впервые в жизни свои знания и умения я нес не в казенные учреждения, а на рынок свободного труда, и тут же – впервые в жизни! – обнаружил, что за рублями перестаю видеть людей. Ошарашенный этим открытием, я так и застыл у столба с окровавленными пальцами и душой, подраненной той ничтожной долей капитализма, с которой она впервые в жизни столкнулась.

Не волнуйтесь, этот столб не стал для меня позорным – едва я увидел детей (а впоследствии и взрослых) за партами, как с не меньшей отдачей, чем на уроках в школе, стал выкладываться «не корысти ради». Но вопрос, который я впервые сам себе задал в том далеком 82-м году – можно ли или не можно впрячь в одну упряжку частную инициативу и любовь к ближнему? – надолго остался без ответа.

Я уговаривал себя, что при нормальной рыночной экономике бизнес процветает, лишь когда реально приносит пользу окружающим. Но выходило так, что, если получаешь за это деньги, значит, эта польза продается. А любовь – даже к ближнему – за деньги известно как называется. Вот и получалось, что ненавистный коммунизм, при котором ты, хотя бы в теории, отдаешь обществу всего себя («от каждого по способностям»), а общество – какие уж там «по потребностям» да «по труду»! – тебя содержит так, чтобы ты с голоду не помер, – все равно куда этичнее.

То, что это не так, ярче всего проявлялось в сфере обслуживания, в частности, в торговле. Система, при которой работник торговли сидел на унылом окладе, приводила к тому, что покупателей он начинал элементарно обжуливать. К тому же, при отсутствии у продавца материальной заинтересованности покупатель, как источник хлопот, но никак не личной прибыли продавца, начинал попросту его раздражать. «Чем меньше их сегодня придет, тем лучше. Денежки я свои все равно получу. А они, гады, все прут и прут!» Какая уж тут любовь к ближнему?

Получалось – и так плохо, и так плохо. А хотелось, чтобы было хорошо.

Можно, конечно, попытаться перевести проблему вообще в другую плоскость – в моральную. Дескать, не важно, какая экономическая модель взята за основу общества, главное – воспитание. И капитализм, и соци­ализм могут быть как нравственными, так и безнравственными. Все бы ничего, да беда в том, что старик Карла-Марла хотя бы отчасти, но был прав – в известной степени бытие, все же, определяет сознание. Когда жизнь тебе твердит: «Клиент не столько человек, сколько источник твоего дохода, а доход этот все время под Дамокловым мечом из-за жестокой конкуренции» или же «Хочешь, жни, а хочешь, куй, все равно получишь не очень много, а вот наворовать – это да!», – то как человека ни воспитывай, а любить ближнего ему трудновато.

Читатель ждет уж слова «Тора»? Ну что ж, ларчик открывается просто. Не скатываясь к социализму, Тора выворачивает человеку руки в тот момент, когда они становятся чересчур уж загребущими. Не позволяет частной инициативе превратиться в погоню за наживой. Ограничивает конкуренцию.

Религиозные евреи чуть ли не с рождения окружены бесчисленными «низ-зя» и «надо». Низ-зя зажигать свет в субботу, низ-зя кушать не только вредную свинину, но и вкусную крольчатину. Выросший в окружении подобных императивов человек знает, что не важно, продавал ли он и обманул покупателя или покупал и обманул продавца, ибо в Торе сказано: «И когда вы будете продавать товар ближнему вашему, или покупать у ближнего вашего – пусть не обманывает никто брата своего». И первый вопрос, который задают человеку на Страшном Суде, таков: =«Честно ли ты торговал?» (Кицур Шульхан Арух, 62:1). Поверьте, он воспринимает это совсем не так, как человек, воспитанный в духе «Если нельзя, но очень хочется, то можно...» и «Б-га нет, и все дозволено» либо «Потом покаешься, и батюшка тебе отпустит грехи». Я не хочу сказать, что атеисты и христиане обязательно жулики, я хочу сказать, что императив есть императив.

Но продолжим чтение Кицур Шульхан Аруха.

«Человек, торгующий честно, может не опасаться обмануть товарища. Что имеется в виду? Если продавец говорит покупателю: "Я сам купил эту вещь за такую-то сумму, а на продаже тебе хочу заработать столько-то", – тогда, даже если сам он, покупая эту вещь, был обманут (а это не дает ему права обманывать другого и слишком завышать цену), такая сделка все равно разрешена. Поскольку продавец прямо заявил покупателю, чтобы тот ориентировался не на рыночную стоимость вещи, а на сумму, назначенную за нее продавцом».

(0)

Вот тебе и «не обманешь – не продашь»!

А как насчет другого принципа, свято соблюдавшегося в совковой торговле – «семь раз обмерь, один раз обвесь»?

«Тот, кто недоливает или недовешивает товарищу, или... нееврею, нарушает запрет из Торы, сформулированный в стихе: "Не совершайте преступления, обмеривая и обвешивая…" И наказание за неправильные меры и гири очень тяжелое, поскольку обмеривающий и обвешивающий не сможет полностью раскаяться в своем преступлении. Ведь он не знает, у кого и сколько именно он украл (а для того, чтобы раскаяться, он должен вернуть украденное – А.К). И даже если он отдаст все наворованные деньги на общественные нужды, все равно это не будет полным и правильным раскаянием».

Написано: «Пусть не будет у тебя в кармане двух камней (для взвешивания): большого и маленького; пусть не будет у тебя в доме двух эйф (для отмеривания): большой и маленькой; камень полновесный и истинный пусть будет у тебя, эйфа полная и истинная пусть будет у тебя…» И слова «в кармане твоем», а также «в доме твоем», на первый взгляд, кажутся излишними, но вот как трактуют их учителя наши, благословенной памяти: «Не будет у тебя в кармане денег. Из-за чего? Из-за двух камней. И не будет у тебя в доме вещей. Из-за чего? Из-за двух эйф. Однако если в твоем доме будут камни полновесные и истинные – будут у тебя деньги. И также, если будет у тебя в доме эйфа полная и истинная – будет в нем все необходимое».

Нужно отмеривать и отвешивать щедро, кладя чуть больше полной меры, как сказано: «Эйфа полная и истинная пусть будет у тебя. Зачем сказано: "и истинная"? Тора хотела сказать: "Отдели немного от своего и дай ему"» (КША 62:7-9).

Короче, реальному социализму с законами Торы явно не по пути. А реальному капитализму?

Возьмем классический пример – крупные фирмы, договорившись между собой, резко снижают цены. Мелкие производители и торговцы разоряются. Устранив конкурентов, акулы поднимают цены до заоблачных высей. А теперь представьте, что поперек фарватера наших акул встает рав Хаим Ѓальберштам из Цанза и объявляет: «Можно снижать цены немного, но сильно снижать нельзя, и конкуренты имеют право воспрепятствовать этому». А на помощь ему приходят Рабейну Йерохам­, Рама и рав Йехиэль Михл, и уточняют: «Можно снижать цены, если конкурент при этих ценах получает хоть какую-то прибыль. Ведь человек может причинять убыток себе, но не имеет права – своему товарищу».

То есть наша акула в четыре года узнала, что нельзя ходить без кипы, в тринадцать лет – что нельзя заглядываться на нагих и полунагих красавиц, а занявшись торговлей – что нельзя причинять убыток товарищу. Вот и разгуляйся после этого!

Коли мы уж затронули тему конкуренции, посмотрим, как Талмуд и его средневековые комментаторы решают вопрос о соперничестве между отечественными товарами и импортными.

Сказано в трактате Бава: «Сказал р. Ѓуна сын р. Йеѓошуа: Мне очевидно, что нельзя воспрепятствовать (открывать торговлю) жителю того же переулка, но можно – жителю другого города».

Рама (1525-1572) в трактате «Хошен мишпат» так комментирует постановление мудрецов о запрете для иногородних торговцев приходить и торговать в другом городе: «Понятно нам, что это постановление мудрецы приняли ради жителей города – чтобы не простаивало их дело и не прекратился их заработок». То есть хазаль (мудрецы Талмуда) установили закон ради блага торговцев, чтобы те могли зарабатывать, продавая жителям своего города: постановлением были созданы ограничительные протекционистские условия, согласно которым жители города не могут тратить свои деньги на товар, который продают заезжие торговцы, даже если их товар лучше, чем у местных торговцев.

Ну, а как насчет конкуренции между согражданами?

Любой житель города может избрать любой род деятельности или открыть любой бизнес, даже если он вступает при этом в конкурентную борьбу с другими жителями. Более того, он имеет право продавать такие же товары, что и его ближайший сосед. Подобная торговля не будет считаться покушением на заработок ближнего – но при одном условии: нельзя переманивать в свой магазин покупателей конкурента.

Таков закон. Однако люди, стремящиеся придерживаться праведной линии поведения или не желающие трений, ставят моральную сторону вопроса выше финансовой выгоды, а потому открывают магазин подальше от потенциальных конкурентов.

А вот еще одно любопытное постановление (Хатам Софер): если один еврей купил аренду у помещика и продает товар крестьянам, а другой продает без учета аренды, он совершает преступление по отношению к товарищу, так как тот платит за аренду, а она у него не окупается.

Только что мне позвонила девушка из телефонной компании «Селком» и предлагала перейти к ним из «Хот Мобайл». Наташа ее зовут. До этого звонила Катя из «Хота», а еще раньше Николай из «Пелефона». Короче говоря, за последние два дня подобных звонков было не меньше двадцати. Реклама! Причем расписывают – сплошные у них скидки, льготы... Да что мне вам рассказывать, а то вы сами не знаете, как нам с экранов, мониторов и из телефонных трубок обещают златые горы, и какой кукиш ты в итоге получаешь.

Кстати, а что иудаизм говорит на эту тему?

Можно рекламировать свои услуги, но нельзя переманивать клиентов конкурента. Реклама имеет полное право на существование, если ее посылы правдивы и не скрывают изъяны продукции. «Если у человека есть какая-то вещь на продажу, ему запрещается приукрашивать ее с целью обмана, как, например, напоить корову отваром отрубей, из-за которого живот ее распухает, а шерсть становится дыбом, чтобы она казалась толще, или красить старые вещи, чтобы они казались новыми, а также прибегать к другим подобным уловкам» (КША 62:4).

А что же можно делать ради привлечения покупателей?

Разрешается:

а) сбивать цены (в рамках Талмуда и «Хошен мишпат»);

б) предлагать покупателям подарки, гарантии и особые скидки;

в) предлагать бесплатную доставку товаров;

г) вести рекламную кампанию и рассылать проспекты.

Это называется «косвенные методы для привлечения покупателей в рамках честной конкуренции».

Еще раз: свои товары можно расхваливать только честно, избегая преувеличений. Ни в коем случае нельзя порочить товары конкурентов, даже если сказанное – правда. Разрешается говорить: «Мой товар по качеству лучше, чем у конкурентов», – но нельзя говорить: «У них товары низкого качества», или: «Они взвинтили цены», и т.д.

– И что, – спросите вы меня, – все ортодоксальные евреи именно так ведут дела?

Я отвечу словами жительницы одного религиозного поселения: «Среди нас есть и воры, и жулики, и обладатели всех пороков, которые имеются у представителей других слоев населения. Разница в том проценте, который такие люди занимают у нас и у них».

А почему же тогда народы, среди которых мы жили, всю жизнь называли нас обманщиками? Как там у Слуцкого: «Абрам торгует в райкопе».

Что ж, действительно нас так называли. И обвиняли. И оскорбляли. Но покупать бежали именно к нам. С чего бы это?

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста