+2

№76

Мигдаль Times №76

Тысяча лет в твоих глазах

Ян КАГАНОВ (Израиль)

Спасли себя, как всегда, сами резервисты, мотаясь по ухабам на личных машинах, покупая еду и лед за свои деньги и обеспечивая связь по личным мобильникам.

рис. А. Коциевского

(0)

Двое суток мы валялись около танков и БТРов в сорокаградусной жаре, без укрытий и бункеров.

К счастью, в нашу сторону не стреляли, а от границы мы находились километрах в тридцати.

Причина задержки операции выяснилась довольно скоро: стратеги составили план наступления почти так же, как Николай Первый железную дорогу СПб-Москва: по линеечке. Когда же план был спущен на уровень бригад, батальонов и рот, немолодые и неглупые майоры и подполковники обалдели: в расчет не были взяты ни минные поля, ни то, что на каких-то участках приходилось двигаться в низине на радость сидящим наверху хизбалюкам. Не было и разведданных. Потому-то план неоднократно переписывался, а солдаты пока изнывали и начинали впадать в депрессию. К границе мы выдвинулись седьмого. Через каждые несколько сот метров располагались танковые батальоны в диких количествах, а на горе располагалось ливанское село, откуда передавались наши координаты Хизбалле для коррекции обстрела. И она таки стреляла, к счастью, в основном, мимо.

По дороге на север я обещал семье носить бронежилет и каску все время. Обещание я честно сдержал в течение первых пятнадцати минут. Ну, невозможно жить в бронежилете трое суток на сорокаградусной жаре! Да и просто устаешь от ожидания смерти. Как изящно выразился мой самый дорогой друг доктор Саша Фельдман, с которым мы там просидели вместе несколько дней: «Давай зайдем в барак. От осколков он спасает, а прямое попадание мы все равно почувствовать не успеем».

Счастье, что мы встретились с Сашей — мы поработали друг у друга «снимателями стрессов», ибо больше ни от кого помощи нам ждать не приходилось, а от нас ее просили десятки приходивших, в основном, по ночам, запсиховавших солдат. Все наши армейские психиатры-психологи с жирными зарплатами на передовую не торопились, и мы «заземляли» страхи солдат на себя, как умели.
Столько чужой боли я на себя не принимал за почти двадцать лет работы врачом. Потом я угощал солдат своим изобретением — коктейль из ампулы валиума и таблетки парацетамола, и укладывал их спать. Сами мы (врачи) почти не спали: днем жарко, а ночью мы доморощенно шаманили над ребятами. Тех, кто не сумел справиться со страхом, не судили и не стыдили, а просто оставили — кого на базе, а кого и отправили в тыл.

Когда количество минометных снарядов, разрывающихся около нас, перевалило за несколько десятков, стало ясно, что: а) скоро таки попадут и б) пора атаковать, пока таки не попали.
Может, это и глупо, но успокоение я нашел в Книге: нам раздали «Тикун клали» — это десять песен из «Теhилим», чтение которых защищает на сутки.

Там была одна строчка, на которой у меня каждый раз щемило сердце, пока я не догадался, что Он хочет, чтобы я из нее сделал молитву. «Тысяча лет в твоих глазах, как вчерашний день» — красиво, правда? Когда Саша перешел в танк прямо на границу, чтобы быть ближе к раненым, я начал читать «Тикун» и для себя, и для него. Той минуты, когда я провожал его, самого близкого мне, кроме семьи, человека, к танку, я точно никогда не забуду. Он шел, спокойный и невозмутимый, потом вдруг сказал мне: «А у Юры Хейфеца есть очень красивая песня», и запел «А смерть — это только предлог, чтоб встретиться с Б-гом». Я перебил песню похабным анекдотом, поцеловал его, посадил в танк и уже тогда спокойно взвыл от тоски по нему.

Когда танки пересекли границу, это тут же сообщили по ТВ в новостях, включая цель их движения — деревня Эль-Хиям. Это, видимо, на случай, если Хизбалла не заметила или терялась в догадках. Поубивал бы журналюг-подонков, для которых секундная новость дороже законов военной цензуры и жизни наших мальчиков!

А десятого вечером они, наконец, в нас попали. Бум, пожар, и я, вместо того, чтобы в защищенном месте развернуть медсанбат для приема раненых, побежал внутрь огня этих раненых вытаскивать, отгоняя заодно героев, пытающихся загасить пламя рубашкой и ботинком.

Наглотался угарного газа и оказался в больнице с забитыми легкими. Вот, выписался с ингалятором домой, жду дальнейших указаний начальства: вернуться или освобождаться. Самое грустное, что раненых в огне не было, и никому моя глупость не помогла. Пока все. Перечитывать и править текст не хочу.

А молитву я все-таки написал. За час до взрыва:

Тысяча лет в твоих глазах,
как вчерашний день,
Цвет твоих глаз — бирюза,
свет твоей ласки — тень.
Души седых птенцов
не защитит броня.
Г-сподь моих праотцов,
не покидай меня!

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста