0

Израиль
Один день из жизни отдела личной охраны Службы общей безопасности

Ронен Бергман

Это было ночью, пару недель назад. Сотрудники ШАБАКа вместе с полицейскими и пограничниками завершали крупную операцию в районе Иерусалима. Операция готовилась целый месяц. А задача была такая: сделать все для того, чтобы Ариэль Шарон смог в полной безопасности возложить венок в комплексе «Яд ва-Шем». Церемония началась утром и продолжалась не более десяти минут (включая минуту молчания).

Впервые в своей истории ШАБАК разрешил корреспонденту «Едиот ахронот» присутствовать на учениях телохранителей и ознакомиться с тем, как у нас охраняют первых лиц государства. Трудно даже представить, какие усилия вкладываются у нас в охрану государственных деятелей. Но многое можно понять, зная исходную точку концепции: в любой момент кто-то может попытаться совершить покушение на жизнь премьер-министра. Тем более что такое уже было...

Главная роль в спецоперациях, подобных описанной выше, принадлежит отделу личной охраны Службы общей безопасности. На счету этой службы два серьезнейших провала: она не смогла предотвратить убийство Ицхака Рабина в 1995 году и убийство Рехавама Зеэви в 2001-м. Поэтому кое-кто относится к телохранителям с пренебрежением. Но важно понять, что широкоплечие парни, неотступно следующие за премьером, президентом, председателем Верховного суда, — это всего лишь верхушка айсберга, видимая часть огромной системы, не имеющей аналогов в мире.

Подготовка к операции «Яд ва-Шем» началась за месяц до возложения венка. На первом этапе были так называемые координационные совещания. Затем — практическая работа. А на последнем этапе к делу подключились техники, которые доставили к комплексу целые грузовики оборудования. Во временной штаб-квартире, нашпигованной электроникой, работа не стихала ни на секунду — распределялись задания, анализировались результаты проверки территории. Папка с материалами пухла на глазах, в нее то и дело вкладывали аэрофотоснимки...

Когда над Иерусалимом взошло солнце, в комплексе «Яд ва-Шем» появились несколько сотрудников ШАБАКа с длинными черными ранцами за спиной. В ранцах лежали снайперские винтовки. А то, что несведущие люди принимали за телескопическую антенну, в самом деле было миниатюрной телекамерой. Такую камеру можно просунуть под дверь. Или держать высоко над головой. Есть у контрразведчиков и совсем уж фантастические электронные приборы. Как они действуют, объяснять еще рано.

Как предотвращают контакт потенциального террориста с «объектом охраны»? Выстраивают несколько концентрических кругов. Задача каждого круга — «фильтровать» публику. Те, кто просочился через первый круг, не пройдут через второй. В крайнем случае через третий. Чем ближе к «объекту», тем выше бдительность: охранники ближнего круга резонно полагают, что их коллеги на дальних подступах могли кого-то проморгать. Публика видит лишь то, что бросается в глаза — например, магнитные ворота и рентгеновские аппараты. Но куда труднее заметить офицера-контрразведчика, который постоянно поддерживает связь со штаб-квартирой.

Не следует думать, будто главенство ШАБАКа (то есть контрразведки) в охране государственных деятелей — нечто само собой разумеющееся. В Великобритании охранники премьер-министра и королевской семьи не подчиняются контрразведке, а в Соединенных Штатах секретная служба формально входит в министерство финансов. Но у израильской системы есть серьезное преимущество: телохранители получают доступ к сверхсекретной информации, которая и помогает предотвращать покушения. Отдел личной охраны от этого выигрывает, а ШАБАК остается в проигрыше. Во-первых, потому, что уровень секретности неизбежно снижается и кое-какая «чувствительная информация» может (по крайней мере, теоретически) оказаться достоянием общественности. Во-вторых, ответственность за охрану становится для контрразведки тяжелым бременем, отвлекая силы от выполнения основных задач Службы общей безопасности — борьбы со шпионажем и террором.

Анализируя политические покушения в разных странах с начала XX века, сотрудники ШАБАКа пришли к выводу о том, что в большинстве случаев террористу удавалось приблизиться вплотную к «объекту», окруженному множеством телохранителей. Таким образом, сами телохранители, какими бы бдительными и способными они ни были, не в состоянии полностью предотвратить покушение. Вспомним, что Ицхак Рабин был убит двумя выстрелами в тот момент, когда рядом с ним находились 14 (!) охранников, из которых пять плотно окружали премьер-министра.

Для того чтобы предотвратить покушение, необходима профилактическая (или, если угодно, превентивная) работа. Вот поэтому в отделе личной охраны посмеиваются над голливудскими фильмами о героях-телохранителях. «Режиссеры и сценаристы фокусируют внимание на непосредственной охране и игнорируют тот факт, что от пули премьер-министра берегут не люди, а магнитные ворота и рентгеновские аппараты», — говорит один из охранников.

«Стерильная зона», столь дорогая сердцу контрразведчиков, — явление не новое. Придумали ее еще до убийства Рабина, но в практику вошла позже. До того как прозвучали выстрелы на площади Царей Израиля, наши политики, включая самых высокопоставленных, не были готовы к тому, чтобы их изолировали от публики.

Когда погиб Рабин, отдел личной охраны изменил тактику. Раньше «объект» под неусыпным наблюдением телохранителей мог вести вполне нормальный образ жизни. Теперь его свобода ограничена, ибо все усилия охранников направлены на сокращение возможностей для покушения. Разумеется, у «объекта» с ШАБАКом могут возникнуть разногласия. Политик не хочет отрываться от народа, ему то и дело надо подниматься на трибуну, давать интервью, пожимать руки, фотографироваться... Для охранников любая бар-мицва, на которую отправляется их подопечный, — серьезное испытание. И нередкое, ибо каждую неделю сотрудники отдела присутствуют на шести, а то и на десяти подобных неофициальных мероприятиях.

Есть еще одна проблема. В принципе, высочайший уровень безопасности премьера можно было бы обеспечить, обнеся места его публичных выступлений высокой решеткой. За решетку и пробиться трудно, да и сделать сквозь нее прицельный выстрел — задача почти невыполнимая. Но как заставить премьера выступать в железной клетке? Вдобавок потенциальные убийцы восприняли бы решетку как свою крупную психологическую победу. («Посмотрите, они нас испугались до смерти!»)

Добавим, что «объекты» порой ведут себя кое-как, забывают о расписанном по секундам графике. Распорядок дня израильского премьера куда более гибкий, чем у американского президента, — и это связывает руки ШАБАКу. Телохранители Буша днем и ночью присутствуют в Белом доме, телохранители Шарона редко переступают порог резиденции премьера. Не следует забывать и о том, что президент США работает дома, премьер-министр Ее Величества — в нескольких метрах от дома, а наш глава правительства на работу отправляется в кабине вертолета. Из Хават ха-Шикмим в Иерусалим. Вот вам и дополнительная сложность.

Операция «Яд ва-Шем» — одна из самых сложных для охраны премьера. Речь идет о большой открытой площадке, куда свободный доступ закрыть невозможно. Планируя операцию, сотрудники ШАБАКа обнаружили, что место возложения венка напрямую просматривается с лужайки на горе Герцля. А почему бы на этой лужайке не оказаться снайперу с дальнобойным ружьем? Мало того, церемония в мемориальном комплексе проходит каждый год в один и тот же день и час. Соответственно, охрана делает все возможное для того, чтобы потенциальный террорист не собрал информацию за несколько лет, не выстроил определенную модель и не нашел бы в этой модели лазеек. Короче, сценарий необходимо всякий раз менять.

Отдел личной охраны — структура очень динамичная и гибкая. Она настроена на борьбу с умным и хитрым противником, она учится на ошибках прошлого и одновременно пытается представить облик завтрашнего врага. Но вернемся к церемонии в День Катастрофы и героизма. У входа на площадку — восемь огромных магнитных ворот. Почему восемь? Для того, чтобы побыстрее пропустить всех участников церемонии. Если люди будут стоять по четверть часа под майским солнцем, дожидаясь своей очереди на проверку, ничего хорошего ожидать не приходится. Охранники относятся к любому предмету как к оружию — они пытливо обследуют ручки, бутылочки с водой, брелки для ключей. Вот остановили двоих гидов туристических групп — оба взяли с собой складные ножи. «Это для очистки апельсинов...» — робко объясняют они. «Не положено!» — твердо отвечают охранники. И ножи остаются в пластиковой корзинке у входа.

Охранники проверяют трибуны — дощечку за дощечкой, заглядывают в линзы прожекторов, просвечивают стулья. Поскольку в «Яд ва-Шем» идет строительство новых корпусов, приходится забираться и на башенные краны. А вдруг там снайпер или тяжелый груз, который может в один миг рухнуть «объекту» на голову? Венок, который будет возлагать премьер, тоже просвечивают. Кстати о венках: Раджив Ганди, премьер-министр Индии, был убит сикхской террористкой, которая с улыбкой украсила голову премьера яркими цветами и тут же привела в действие пояс со взрывчаткой.

После «очистки» начинается поиск взрывчатых веществ. Каждый куст, каждый камень, каждый мусорный бак проверяют миноискателем, рассматривают через специальные зеркала, фотографируют цифровой камерой. Войти еще можно, но все выходы наглухо перекрыты. А снаружи охранники контролируют все точки, откуда открывается вид на площадку.

После убийства Рабина в действие вступило новое правило: при входе в «стерильную зону» оружие сдают все. Даже генералы армии и полиции. А оружие почетного караула разряжается. Это не паранойя. Террорист может таиться и в наших силовых структурах. Вспомним Дрора Адани, одного из организаторов покушения на Рабина — ведь он был охранником и в этом качестве сопровождал премьер-министра в одной из его поездок. И даже если полностью доверять почетному караулу (а кому в наше время можно доверять полностью?), нельзя исключать возможность того, что в случае покушения солдаты возьмутся за оружие и начнут палить кто куда. Так недолго и друг друга перестрелять, и «объект» отправить на тот свет. Вот и разряжают парадные карабины, чтобы не случилось как в Турции, где в 1988 году неудачное покушение на президента Тургута Озала обернулось настоящей бойней: в перестрелке погибли пятеро человек, еще 25 получили ранения. Существует и опасность того, что террорист попробует завладеть оружием солдата из караульного взвода. Наконец, сам солдат может непреднамеренно произвести выстрел... Все это уже было.

Кроме телохранителей, в отделе личной охраны служат и телохранительницы. С 1988 года ШАБАК начал подключать представительниц прекрасного пола к наиболее сложным операциям. Это было непросто: контрразведчики считали, что женщина должна нести службу не хуже мужчины — в любом смысле, включая физические нагрузки. Трудно было и набрать кандидаток — большинство девушек не проходили фильтрацию во время службы в ЦАХАЛе и были плохо знакомы с табельным оружием. Но в итоге, как и следовало ожидать, выяснилось, что женщины-телохранительницы ни в чем не уступают мужчинам. Да, они проигрывают там, где нужен большой вес и физическая сила, однако им легче затеряться в толпе, они обладают большей гибкостью, гораздо более наблюдательны... Сегодня в отделе личной охраны немало женщин. Кое-кто из них занят исключительно проверкой местности и личных вещей, но есть и женщины-бойцы. Некоторых уже видели за спиной премьер-министра, что свидетельствует о высоком доверии начальства. А про одну девушку в ШАБАКе говорят, что у нее есть все шансы когда-нибудь возглавить отдел. Не завтра, не послезавтра, лет этак через десять.

Каким должен быть идеальный охранник? Проворным, смелым, уверенным в себе. Эти качества работники отдела личной охраны развивают в специальной школе ШАБАКа. Расположена школа... где-то в центре страны. Это одна из лучших в Израиле тренировочных баз, где обучают ведению борьбы с противником в плотно застроенной местности. Строительство базы завершилось два года назад, и с тех пор сюда постоянно совершают паломничество высокие чины иностранных секретных служб. Здесь проходят спецкурсы — как теоретические, так и практические. Здесь же отрабатывается охрана определенных объектов — таких, как канцелярия главы правительства и Хават ха-Шикмим.

Самые важные занятия идут в здании, где телекамер и компьютеров гораздо больше, чем людей. Постоянное наблюдение дает возможность всесторонне оценить подготовку курсанта. А готовиться надо ко всему. Например, к бою внутри дома. Для этого в спецшколе построен «Аквариум» — огромный многоэтажный лабиринт, где за каждым углом может притаиться условный террорист. На аквариум это фантастическое сооружение ничуть не похоже, за исключением одной детали: стеклянного потолка. Над потолком находится контрольная рубка, откуда инструкторы наблюдают за действиями курсантов.

Интересно, что и здесь действует жесткий этический код. Нельзя стрелять по предполагаемым террористам, если они прячут оружие под одеждой. Пистолет, автомат или гранаты должны быть ясно видны. Вот «террористка» выхватывает из-за оконной рамы пистолет-пулемет... Но стрелять еще нельзя. Только когда курсант приблизится к девушке и увидит, что она держит в руках оружие, у него появится право открыть огонь. Выстрелит раньше — не сдаст зачет. Горячие головы в охране не нужны.

Бой продолжается всего 20-30 секунд, но требует колоссального умственного и физического напряжения. Уничтожив всех «плохих», курсант должен тщательно обследовать все комнаты «Аквариума». Только после окончания проверки поступает приказ от командира: «Разрядить оружие, бой окончен».

«Едиот ахронот», перевод с иврита газеты «Вести»

Источник: judaika

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста