БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Израиль > Творческий досуг: «русская» молодежь в Израиле
Израиль

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+22
Интересно, хорошо написано

Израиль
Творческий досуг: «русская» молодежь в Израиле
Евгений Левин, докторант университета Бар-Илан

Если среднестатистического коренного израильтянина попросить привести факты, благодаря которым ему заметно присутствие в стране значительной русскоязычной общины, то, с большой вероятностью, в первую очередь он перечислит следущее: наличие репатриантских партийных списков, как национальных, так и муниципальных; многочисленные переодические руссоязычные издания, заполнившие прилавки газетных киосков; радиостанцию «Река» и открывшийся недавно русскоязычный телеканал; наконец, знаменитые «русские» магазины, не раз оказывавшиеся в центре межобщинных скандалов. Человек, чуть более информированный, возможно, вспомнит еще про систему школ «Мофет», и/или, наряду со «свиными», также и книжные магазины, открывшиеся в последние годы практически в каждом израильском городе.

Разумеется, было бы неверно преуменьшить роль всего вышеперечисленного в жизни русскоязычной общины Израиля. Но, вместе с тем, необходимо отметить следущее: вся эта разнообразная активность, хорошо известная коренным израильтянам, составляет на самом деле лишь видимую вершину айсберга. Вдали же от посторонних глаз, так сказать, в «подводном слое» протекает разнообразнейшая общественная и культурная жизнь, малоизвестная порой не только ивритоговорящей публике, но и «непосвященным» русскоязычным репатриантам.

Чтобы пояснить, о чем идет речь, посмотрим, что происходит на «русской» улице в Тель-Авиве (этот город выбран из-за того, что ситуация в нем лучше всего известна автору этих строк). В городе действует два любительских молодежных театра, причем один из них дает представления практически каждую неделю. Еженедельно по вторникам в городском управлении проходят собрания клуба любителей авторской песни. По пятницам близ железнодорожного вокзала собираются любители так называемых ролевых игр. Два-три раза в месяц проходят различные интеллектуальные игры, как командные, так и индивидуальные (плюс многие игроки еженедельно собираются на тренировки в Ришон ле-Ционе) и т.д.

Рискну предположить, что большинство вышеприведенных названий ничего не скажет коренному израильтяну (хотя, в принципе, про лигу интеллектуальных игр и клуб любителей авторской песни писала в свое время «hа-Арец», а израильское ролевое движение удостоилось даже нескольких телесюжетов). Однако, интеллигентный москвич или петербуржец, увидев этот список, несомненно воскликнет: «Г-споди, да у них там все, как у нас!». Иными словами, неформальная русскоязычная культура Израиля однозначно приняла формы, характерные для неформальной культуры страны исхода.

Общее количество людей, участвующих в подобной активности, вряд ли переваливает за несколько сотен (относительно точная статистика существует лишь касательно интеллектуальных игр, в которых ежегодно принимает участие примерно 300-400 человек). Разумеется, по сравнению, скажем, с числом читателей русскоязычных израильских газет эта цифра кажется несерьезной. И тем не менее, рискну предположить, что именно эти люди, с их малоизвестной широкой общественности жизнью, в будущем смогут оказать весьма значительное влияние на общественно-культурный климат страны. Участники «явной» русскоязычной жизни в значительной степени принадлежат «поколению пустыни». Это люди предпенсионного или даже пенсионного возраста. Большая часть их жизни прошла в диаспоре, где и сформировались основы их мировоззрения. Их уровень владения ивритом в лучшем случае позволяет относительно свободное общение или чтение газетных текстов, однако практически всегда исключает возможность знакомства с ивритской литературой на языке оригинала. В профессиональном плане даже те из них, кто нашел в Израиле работу по специальности, обычно уже не имеет возможности (в силу возраста, недостаточного знания языка и т.д.) сделать серьезную карьеру. Поэтому с экономической точки зрения максимум, о чем большинство из них может мечатать, это прибиться в конце концов к среднему классу: купить квартиру (обычно небольшую и/или на периферии), машину, раз в год позволить себе отпуск за границей и т.д.

В «подводной» же русскоязычной жизни участвуют, в своем большинстве, совершенно иные люди. Прежде всего они молоды — средний возраст практически любой «тусовки» редко превышает 30 лет. В подавляющем большинстве речь идет о людях, окончивших в Израиле университет, а то и школу. Следовательно, почти все владеют как разговорным, так и письменным ивритом не хуже, а порой и лучше, чем русским. Почти все служили в израильской армии, многие — на офицерских должностях. Наконец, в профессиональном плане речь идет о людях, находящихся в самом начале карьеры, и имеющих все задатки для того, чтобы эта карьера была успешной.

Т.е., по всем параметрам, речь идет о людях, которые в будущем будут в значительной степени определять лицо израильского общества. И, следовательно, представляется немаловажным уже сейчас попробовать понять, как они живут и «чем дышат».

Как мы уже сказали, в большинстве своем участники «подводной» русскоязычной жизни выросли и сформировались уже на новой родине. Более того, в армии, университете, на работе каждый из них находится в постоянном контакте с коренными израильтянами. И тем не менее, говорить об «ассимиляции» этих людей в израильском обществе не приходится: языком как общения, так и чтения для них является русский; подавляющее число их друзей — также выходцы из бывшего Союза. Наконец, случаи «смешанных» браков в данном кругу практически отсутствуют.

В принципе, подобное «обособление» вполне объяснимо. С одной стороны, человек, как говорил еще Аристотель, есть «политическое животное», проще говоря, нуждается в обществе и общении. С другой стороны, человеческое общение подчиняется тому же универсальному закону, что и все мироздание, а именно — стремлению достичь состояния, для поддержания которого потребны минимальные затраты энергии. Применительно к нашему случаю это означает следущее: если бы русскоязычных репатриантов в стране было «один на город и два на деревню», то тогда интеграция была бы неизбежной: за отсутствием альтернативы молодые репатрианты были бы вынуждены общаться со своими израильскими сверстниками. Однако, в ситуации, когда практически в каждой школе, воинской части, университетской группе можно найти достаточное количество русскоязычных, совершенно естественно, что каждый из них начинал общаться прежде всего с теми, кто был ближе по ментальности и культуре, то есть, говоря иными словами, с такими же репатриантами. И, таким образом, возможности избежать возникновения в Израиле своего рода «молодежного русского гетто», на наш взгляд, не было.

Однако, объяснить сам факт обособления русскоязычной молодежи — дело, на наш взгляд, совершенно недостаточное. Необходимо также попробовать понять, почему его жизнь приняла именно такие, а не другие формы. А конкретно — почему люди, выросшие и сформировавшиеся уже в Израиле, оказались, тем не менее, ориентированы на российские, а не на местные культурные образцы.

Разумеется, в отличие от советских времен, репатриация из современной России не означает полного разрыва культурных связей со страной исхода. Многочисленные книжные магазины исправно снабжают русскоязычных читателей всеми новинками российского книжного рынка. С появлением кабельного телевидения (в конце 80-х — начале 90-х годов) жителям Израиля стали доступны российские телеканалы, число которых увеличивается с каждым годом. Множество российских актеров регулярно навещают Израиль с гастролями. Наконец, с развитием интернета перед русскоязычными израильтянами открылись практически неограниченные возможности для информационного и культурного контакта со странами бывшего Союза. Однако и книги, и телевидение, и интернет есть ведь и на иврите. Поэтому было бы логично, если бы человек, закончивший в Израиле школу и университет, служивший в армии и работающий в ивритоговорящем коллективе, предпочел «русскому» варианту вариант местный.

И более того, нечто подобное сплошь и рядом и происходит! В Израиле существует большое количество компаний, состоящих исключительно из молодых репатриантов из России — солдат, старшеклассников, студентов, etc. — которые живут практически исключительно местными интересами: слушают израильскую музыку, смотрят израильские телеканалы и т.д. (более того, язык, на котором они общаются между собой, уже трудно считать русским. Это скорее некая причудливая смесь русских и ивритских слов, употребляемых в соответствии с правилами то одной, то другой грамматики). Поэтому в тех случаях, когда подобной «абсорбции» не происходит, следует, на наш взгляд, искать какие-либо дополнительные причины сложившейся ситуации. На наш взгляд, существует две основных причины, из-за которых значительная часть выросшей в Израиле русскоязычной молодежи отдает предпочтение именно русской культуре.

Во-первых, приходится с сожалением констатировать, что в светской ивритской литературе не существует текстов, которые по своим художественным достоинствам и/или философской глубине могли бы конкурировать с произведениями Пушкина, Достоевского или Толстого (относительно «глубины», определенную конкуренцию русской литературе могли бы составить традиционные еврейские тексты. Однако, в силу целого ряда причин, которые мы здесь обсуждать не будем, русскоязычные израильтяне с этими текстами практически совершенно не сталкиваются). Разумется, «литературная диета» русскоязычного израильтянина не ограничивается только произведениями русской классики. Однако, поняв что Пушкин и Достоевский «лучше» Бялика и Амоса Оза, многие, в силу этого, предпочитают читать Маркеса, Фолкнера или Толкиена в русском, а не ивритском переводе.

А во-вторых, в Израиле, в отличие от России, практически полностью отсутствует то, что на языке психологов, социологов и педагогов называется «творческим досугом».

Чтобы пояснить, о чем речь, приведем следующий пример. Представим себе театральное представление или концерт. Совершенно очевидно, что существует четкая граница между артистами и музыкантами, принимающими участие в представлении, и зрителями, пришедшими на спектакль. Первые являются активными участниками процесса, тогда как вторые — лишь пассивные созерцатели. Причем граница между этими группами непреодолима. Невозможно представить ситуацию, в которой, скажем, актер сошел со сцены и сел смотреть представление, или же зритель присоединился к оркестру с собственной скрипкой.

Так вот, творческий досуг предполагает ситуацию, когда пассивные зрители практически отсутствуют. Каждый из пришедших на «мероприятие» превращается в активного участника того или иного творческого процесса, участвуя в создании «конечного продукта» не созерцательно, а деятельно.

Различные формы творческого досуга традиционно пользовались чрезвычайной популярностью в среде молодых советских интелектуалов, и в первую очередь — среди студентов. Практически при каждом советском ВУЗе существовал любительский театр, иногда — практически на профессиональном уровне (к примеру, премьеры студенческого театра Московского Университета традиционно становились событием московской театральной жизни); чуть ли не на каждом факультете существовали клубы любителей самодеятельной песни, интеллектуальных игр и т.д. Огромной популярностью пользовались межфакультетские и межвузовские «соревнования», в которых участники состязались в чувстве юмора, эрудиции, способности к мгновенной импровизации и т.д. В силу естественных причин подобные клубы, любительские театры, etc. собирали вокруг себя наиболее ярких, интересных людей ВУЗа, а то и целого города. Так что жизнь вокруг них кипела и бурлила не только «на сцене»: репетиция, представление, конкурс эрудитов сплошь и рядом имели бурное продолжение с поездками на природу, песнями под гитару и разговорами обо всем на свете. Там же вспыхивали романы, возникали и распадались семьи... Словом, стоит ли удивляться, что у советского поколения 60-х — 80-х различные формы «творческого досуга» остались самыми яркими воспоминаниями о молодости.

Среди советских интеллектуалов процент евреeв был традиционно высок. Поэтому вполне естественно, что многие из тех, кто играл в молодежных театрах, писал и пел песни под гитару или участвовал в конкурсах интеллектуалов, с началом большой алии оказался в Израиле — разумеется, вместе с детьми, от которых «славная юность» родителей не была тайной. Естественно, у многих из них возникло желание и самим поучаствовать в чем-либо подобном. Однако в Израиле популярных форм творческого досуга на тот момент практически не существовало. Израильская молодежь, в лучшем случае, отдыхала в театре или кино, обычно же — в пабе или на дискотеке. Т.е. для тех, кто хотел бы быть не только пассивным зрителем, но и активным участником творческого или интеллектуального процесса, не существовало практически никаких вариантов.

Однако природа, как известно, не терпит пустоты. Поэтому, в отсутствие местных форм творческого досуга, русскоязычная молодежь начала воспроизводить известные им российские. Причем последнее оказалось тем более успешным, что в «поколении родителей» приехало достаточное количество «молодых душой» людей, готовых с радостью поделиться с будущим поколением собственным опытом в данном вопросе. Классическим примером подобной «передачи традиции» может служить вот уже несколько лет успешно функционирующий в Тель-Авиве молодежный театр, названный по имени его основателя Игоря Мушкатина, в прошлом достаточно известного театрального режиссера, который в какой-то момент в поисках работы согласился возглавить театральный кружок при неком матнасе. С течением времени кружок разросся в настоящий любительский театр с декорациями, звукорежиссером, постоянным репертуаром (который регулярно пополняется все новыми постановками) и несколькими составами актеров-любителей на каждый спектакль.

Популярный израильский театр «Гешер», в свое время также созданый выходцами из Союза, постепенно превратился из русскоязычного сначала в двуязычный, а затем и просто в ивритоязычный, со считанными постановками на русском языке (дошло даже до того, что на гастроли в Москву театр повез спектакль на иврите). В отличие от Гешера, театр Мушкатина принципиально ставит все свои спектакли на русском языке.

Как мы уже сказали, театр Мушкатина является любительским. Поэтому его актерами являются не профессиональные работники сцены, но студенты, старшекласники, молодые специалисты, etc., приезжающие на репетиции и представления после напряженного учебного или рабочего дня. Следствием подобной «кадровой политики» является в том числе постоянная «текучесть кадров». Одни актеры покидают театр после мобилизации в армию; другие, отучившись, находят работу в другом городе и т.д. Однако другие любители театра неизменно приходят им на смену.

Пример мушкатинцев оказался заразительным. Примерно год назад другой российский театральный режиссер, Арнольд Юштейн, предложил группе студентов организовать свою театральную студию. Идея нашла отклик. Причем, если изначально речь шла лишь о своего рода школе обучения азам актерского искуства, то затем амбиции возросли, и речь уже зашла о полноценном театре. В результате в Рамат-Гане появился еще один русскоязычный молодежный любительский театр «Мофет» (названный по имени клуба, который приютил его под своей крышей).

Говоря о «передаче традиции», интересно было бы также рассмотреть историю возникновения тель-авивской лиги интеллектуальных игр. Изначально данные игры были созданы по модели популярной в России телепередачи «Что? Где? Когда?», в которой команда, состоявшая из находящихся в студии шести интеллектуалов-«знатоков», должна была отвечать на разнообразные вопросы, присланные телезрителями специально для этой передачи. Oтбором и редактированием вопросов занималась специальная команда, во главе которой стоял ведущий передачи и один из старейших деятелей российского телевидения Владимир Ворошилов.

В большинстве случаев для понимания вопросов «Что? Где? Когда?» требуется достаточно хорошее знание русского языка и/или российских реалий. Тем не менее, дабы дать читателю общее представление о том, какого рода задачи приходилось решать знатокам, приведем два вопроса из числа тех, которые задавались на израильских играх:

— Назовите национальный символ, который, будучи связанным с именем отца, являлся оружием, а с именем сына — канцелярской принадлежностью. (Ответ: Маген Давид, в европейской традиции — ЩИТ Давида, ПЕЧАТЬ Соломона.)

— Писатель Лев Толстой в конце жизни пришел к выводу, что значительная часть мировой литературы является вредной. В качестве примеров вредной литературы он приводил трактаты Аристотеля, пьесы Шекспира, а также — все книги одного писателя, за исключением нескольких рассказов. Назовите этого писателя. (Ответ: Лев Толстой — в конце жизни писатель резко осудил свое собственное творчество.)

Согласно телевизионной модели, в игре принимала участие лишь одна команда. Однако в конце 80-х возникла идея, как позволить играть сразу большому количеству «шестерок» — для этого вопрос зачитывался ведущим одновременно всем командам, которые отвечали на него в письменном виде. Одновременно было найдено и решение проблемы, откуда брать вопросы для игр (в телеварианте, напомню, их присылали телезрители) — на каждую игру назначалась некая дежурная группа (обычно — одна из команд), которая и готовила пакет вопросов.

С момента своего возникновения передача «Что? Где? Когда?» пользовалась у советской интеллигенции огромной популярностью. Имена наиболее известных «знатоков» — Александра Друзя, Александра Бялко, Максима Поташева, Нурали Латыпова и других — были известны в каждой интеллегентной семье, а каждая показанная игра в течение нескольких дней служила темой для бесконечных разговоров и обсуждений. Поэтому нет ничего удивительного, что как только было найдено решение, позволяющее играть нескольким командам одновременно, интеллектуальные игры превратились в одну из популярнейших форм творческого досуга. Клубы интеллектуальных игр начали, как грибы после дождя, открываться в Москве, Петербурге, Харькове, Одессе, Горловке, Днепропетровске, Киеве и многих иных городах Союза.

В 80-е годы, в связи с политикой государственного антисемитизма, в телеверсии игры не могли участвовать люди с ярко выраженными еврейскими фамилиями. Однако, несмотря на это, среди наиболее популярных телеигроков оказалось множество евреев: Александр Друзь, Максим Поташев, Борис Бурда, Роман Морозовский, Владимир Белкин и многие другие. А среди тех, кто заполнил многочисленые клубы интеллектуальных игр, евреев оказалось и вовсе множество (к примеру, в начале 90-х в лучшей команде Одессы евреями были все ее игроки). Поэтому нет ничего удивительного, что среди приехавших в Израиль оказались как участники телеигры (Ян Приворотский, Вольф Нахшин, Яков Подольный), так и многочисленные игроки из различных клубов.

По стечению обстоятельств, большинство «старых» игроков поселилось в районе Хайфы. Поэтому именно там возникли сначала первые израильские команды (состоящие обычно из одного-двух «ветеранов» с российским опытом и четырех-пяти «новичков», обычно из числа студентов или молодых профессионалов), а затем и первая в Израиле лига интеллектуальных игр, проводящая игры раз в месяц.

В Тель-Авиве ситуация развивалась несколько иначе. В начале 90-х Елена Рахутина (Илана Цивьен), преподаватель школы «Шевах-Мофет», решила организовать клуб для рускоязычных школьников.

После долгих размышлений, что именно может лучше всего привлечь подростков, она в конце концов остановилась на «Что? Где? Когда?». И, в результате, в Тель-Авиве появилась школьная лига интеллектуальных игр, объединяющая команды, состоящие из игроков 10-16 лет.

Изначально патpонаж над клубом взяла городская организация партии «Ликуд». В результате, игры проходили в помещении «Мецудат Зеев», а значительная часть вопросов была посвящена еврейской традиции, истории сионизма и т.д. Однако, постепенно «сионисткая компонента» редуцировалась до одного небольшого конкурса, и игры стали проходить на вопросах, присылаемых (по электронной почте) из России.

Шло время, школьники, игравшие у Иланы, постепенно становились солдатами, студентами. Желание играть у многих из них сохранялось, однако «детские» вопросы постепенно теряли для них интерес. Одновременно все больше игроков, играющих в Хайфе, оседало в Тель-Авиве и окресностях, и начинало выражать желание играть также и «по месту жительства». В какой-то момент инициативные группы «молодежи» и «ветеранов» нашли друг друга. И, в результате, параллельно хайфской лиге, в Израиле появилась еще одна, тель-авивская, насчитывающая до 30 команд и проводящая свои игры также раз в месяц.

Как уже говорилось, немало игроков и даже команд, играющих в Тель-Авивской лиге, изначально играло в Хайфе, причем появление «домашней» лиги вовсе не заставило их прекратить выступать «на выезде». В свою очередь, многие хайфские игроки и даже команды начали выступать и в новой лиге. И тем не менее, немало команд играло либо только в Тель-Авиве, либо только в Хайфе. Поэтому ни одна из лиг не могла дать ответа на вопрос, какая из команд является сильнейшей в общеизраильском масштабе. И для выяснения этого дважды в год (обычно — в первую субботу января и одну из суббот мая) проводятся общенациональные турниры, собирающие практически все израильские команды.

Как уже было замечено, у истоков израильского «Что? Где? Когда?» стояли достаточно взрослые люди, которые начали играть еще до репатриации. И первое время именно они определяли лицо сильнейших израильских команд. Однако постепенно практически в каждой команде появились ничем не уступающие молодые игроки, пришедшие в «Что? Где? Когда?» уже в Израиле, иногда — из детских и молодежных команд. На сегодняшний день некоторые команды, способные бороться за самые высшие места, состоят только из игроков, которые начали играть уже после приезда в Израиль.

Изначально израильские интеллектуальные игры ограничивались классическим «Что? Где? Когда», когда вопросы задавались одновременно всем играющим командам, которые после минутного обсуждения должны были дать ответ в письменном виде. Однако постепенно стали входить в моду и другие игры, также копирующие популярные телепередачи. Сначала появился «Брейн-ринг» — разновидность «Что? Где? Когда?», в которой вопрос задавался одновременно двум командам, а ответ на вопрос необходимо было давать на скорость. А в последнее время все более популярной становится индивидуальная «Своя игра» — русскоязычный аналог популярного в Европе «Леопарда». (С появлением в Израиле данных игр связана следующая забавная история: как знают все, кто видел тот же «Леопард», для проведения этой игры необходима достаточно сложная система из кнопок и лампочек. Изготовить подобную систему в Израиле не удалось, и пришлось заказывать ее в России. Причем, передача системы израильтянам произошла на крупном международном турнире, проходившем в Баку (Азербайджан). А теперь вообразите реакцию азербайджанских таможенников, обнаруживших в багаже группы, следовавшей в Израиль, сложную конструкцию из кнопок, лампочек и проводов.)

Изначально для участия в тех или иных интеллектуальных турнирах необходимо было непосредственное присутствие всех играющих команд в игровом зале. Поэтому подавляющее число турниров собирало лишь команды, проживающие в одном городе. И лишь один-два раза в год удавалось собрать на какой-нибудь турнир команды из разных регионов. Однако, с развитием международной телефонной связи и, в особенности, интернета, появилась возможность проводить турниры любого масштаба: единый пакет вопросов рассылался организаторам по электронной почте и одновременно отыгрывался командами в разных городах, от Мельбурна и Сиднея до Лос-Анжелеса и Торонто. Разумеется, израильские команды не остались в стороне от этого процесса. Вот уже несколько лет все серьезные международные турниры отыгрываются также и в Израиле. Причем израилькие команды не раз добивались в них весьма значительных успехов, вплоть до попадания в призовую тройку (в турнирах с участием до тысячи команд со всей планеты).

Впрочем, далеко не во всех случаях становление неформальной культуры происходило путем «передачи традиции» от старшего поколения к младшему. В некоторых случаях репатриантской молодежи приходилось действовать, не опираясь на опыт «наставников». Характерный пример подобного развития событий — израильское ролевое движение.

Как известно, книги Толкиена пришли к рускоязычному читателю с огромным опозданием. До перестройки на русский язык была переведена лишь первая часть знаменитой трилогии (перевод остальных частей был запрещен из идеологических соображений). Лишь в конце 80-х — начале 90-х книги Толкиена наконец-то были переведены и изданы полностью. Поэтому к началу массовой алии из России русскоязычное ролевое движение во многом находилось в стадии формирования, и потому, в отличие от уже упоминавшихся молодежных театров или интеллектуальных игр, не имело за собой многолетних традиций. Поэтому репатриировавшиеся в Израиль российские участники роловего движения могли лишь с большой натяжкой претендовать на роль седых ветеранов, передающих молодежи «мудрость древних». Однако данные обстоятельства не смогли затормозить развитие израильского ролевого движения. В середине 90-х количество русскоязычных «ролевиков» росло практически непрерывно, а различные ролевые игры проxoдили достаточно регулярно — сначала по книгам Толкиена, а затем и по другим книгам жанра фэнтези, а также и по сценариям собственного сочинения.

Израильское русскоязычное ролевое движение уникально также и тем, что, пожалуй, это единственный пласт неформальной молодежной культуры, в котором не произошла полная самоизоляция в русскоязычном гетто. Ролевики-репатрианты установили достаточно плодотворные контакты с местными почитателями Толкиена. И даже провели несколько совместных игр. Oдна из таких совместных игр удостоилась даже специального сюжета израильского телевидения.

(Возможно, этому контакту способствовал тот факт, что одним из лидеров русскоязычного ролевого движения оказался талантливый поэт и переводчик Эли Бар-Яалом, которого привезли в Израиль в очень юном возрасте, и который до 16-ти лет говорил практически только на иврите.)

Как мы могли убедиться, русскоязычная неформальная культура Израиля практически полностью ориентирована на известные российские формы. Насколько нам известно, ничего оригинального в русскоязычной общине создано не было. Данный факт, в частности, предопределил особую языковую ситуацию, сложившуюся в данной среде. С течением времени основная часть израильской русскоязычной молодежи говорит по-русски все хуже и хуже. Их русская речь (иногда — с «поющим» израильским акцентом) пересыпана ивритскими словами и выражениями, некоторые же уже говорят практически на иврите, с небольшим вкраплением русских слов (последнее особенно характерно для тех, кто приехал в Израиль в младшем и среднем школьном возрасте, и/или из маленьких захолустных городков). Однако, среди молодежи, активно вовлеченной в структуры неформальной культуры, наблюдается совершенно иная ситуация. В разговоре всегда почти всегда говорят на литературном русском языке, с минимальным вкраплением гебраизмов. Причем у многих, особенно из числа приехавших в достаточно юном возрасте, с течением времени, русский язык не только не ухудшается, но даже улучшается — увеличивается словарный запас, улучшается грамматика, etc. Последнее, впрочем, легко объяснимо. Для того, чтобы стать актером молодежного театра или участвовать в интеллектуальных играх, необходимо много читать, прежде всего по-русски. А интенсивное рускоязычное чтение неизбежно приводит к улучшению уровня владения языком.

Однако, в ориентации на культуру страны исхода заключается также и основная слабость русскоязычной неформальной культуры. Многие из тех, кто в разное время был вовлечен в ее структуры, в настоящий момент покинули их в силу естественных причин: одни — из-за професиональной карьеры, не оставляющей для творческого досуга ни времени, ни сил; другие — по семейным обстоятельствам и т.д. До последнего времени на смену ушедшим приходили другие. К примеру, ролевая «тусовка» Тель-Авива обновлялась уже, по крайней мере, дважды. Однако далеко не очевидно, что так будет продолжаться всегда. Те, кого привезли в Израиль в совсем юном возрасте, часто почти не знают русского языка и, вследствие этого, мало интересуются русскоязычными культурными реалиями. Что же до молодежной алии из бывшего Союза, то, во-первых, она практически прекратилась. А во-вторых, те молодые, кто все-таки приезжает в Израиль в последние годы, в большинстве своем являются малообразованными и низкокультурными выходцами из мелких городков, для которых вся эта интеллигентская культура подобна китайской грамоте. В результате, активисты неформальной культуры в любой момент рискуют оказаться в положении солдат, демобилизованных из части, в которую не призвали бойцов нового призыва. Классический пример подобного развития событий — тель-авивский клуб любителей авторской песни. В какой-то момент старое поколение участников, в силу ряда причин, перестало его посещать, а новых на их место не нашлось. В результате, клуб, в лучшие годы собиравший на еженедельные посиделки с гитарой десятки и даже сотни любителей песни, ныне влачит жалкое существование и находится на грани окончательного закрытия.

В принципе, в рамках неформальной культуры предпринимаются определенные усилия с целью предотвратить подобный финал. К примеру, при том же театре Мушкатина уже несколько лет успешно действует детская студия, в которой занимаются десятки детей младшего и среднего школьного возраста. Во многих городах создаются школьные клубы интеллектуальных игр (во главе подобных клубов обычно становятся известные израильские игроки, например, Вадим Бабин (Сдерот), уже упомянавшиеся Яков Подольный (Кармиэль) и Вольф Нахшин (Ришон)) и даже проводятся регулярные соревнования для детских команд. Кроме того, многие русскоязычные родители и сами предпринимают значительные усилия для того, чтобы их дети не забывали язык и культуру: говорят дома и с детьми только по-русски, покупают детям русские книги, отдают их в русскоязычные детские сады, которые в последние годы есть почти в каждом городе, etc. Дети, выросшие в подобных семьях, несомненно являются, в том числе, и резервом неформальной культуры.

Удастся ли подобными мерами предотвратить окончательную «израилизацию» следущего поколения русскоязычной молодежи? Верится в это с трудом. Поэтому не исключено, что через 10-20 лет неформальная русскоязычная культура Израиля фактически прекратит свое существования. Однако, до тех пор, как это произойдет, она успеет пропустить сквозь свои «шлюзы» сотни и даже тысячи молодых русскоязычных израильтян. А поскольку, как уже было сказано, большинство активистов данной культуры находятся в настоящий момент в самом начале весьма перспективной карьеры, то не исключено, что в недалеком будущем многие из них займут ответственные и влиятельные позиции в экономике, науке, образовании или даже политике. И сегодня можно лишь догадываться о том, какое влияние окажет этот факт на развитие израильского общества.

Источник: «Сетевое образовательное сообщество»


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Израиль > Творческий досуг: «русская» молодежь в Израиле
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 10:49:04
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Всемирный клуб одесситов Еврейский педсовет Еженедельник "Секрет"