+1

№150

Мигдаль Times №150

ОТКУДА ВЫ ЧЕРПАЕТЕ ИДЕИ?

Нил ГЕЙМАН

Любая профессия таит в себе ловушки. Врачей постоянно просят о бесплатном совете, юристов расспрашивают о тонкостях права, гробовщиков уверяют, что их занятие невероятно интересно – и тут же меняют тему разговора. А писателей спрашивают – откуда те черпают идеи.

Поначалу я отделывался легкомысленными ответами вроде «Из клуба „Идея месяца“», «Из магазинчика идей в приморском английском городишке», «Из запылившегося фолианта в подвале моего дома» или даже «От Пита Аткинса» (тут, пожалуй, придется объяснить: Пит Аткинс – сценарист, писатель и мой хороший друг; недавно мы решили, что, доведись нам столкнуться с таким вопросом, я сошлюсь на него, а он – на меня).

Потом мне надоело, и теперь я говорю правду: «Я придумываю их. В своей голове».

Публике не нравится этот ответ – не знаю, почему. Спрашивающим кажется, будто у меня есть большой секрет, а я отказываюсь рассказать им, как это происходит, и пытаюсь прошмыгнуть мимо.

(0)

Разумеется, отказываюсь. Во-первых, я и сам не представляю, откуда берутся идеи, что рождает их и не иссякнет ли когда-нибудь их поток. Во-вторых, спрашивающие едва ли горят желанием несколько часов выслушивать лекцию о творческом процессе. В-третьих, идеи не так уж важны. Поверьте. Идея, достойная книги, большого экрана или телесериала, найдется у всякого.

Любой мало-мальски успешный писатель (чьи работы увидели свет) сталкивался с подобным – к нему приходят с Жутко Потрясающей Идеей, и готовы Взять Его в Дело. Предложения похожи
как две капли воды: гость рассказывает суть Идеи (которая родилась в адских муках), писатель – внимательно слушает, чтобы состряпать из нее роман (который, конечно же, напишется
без труда), а прибыль поделят пополам.

К таким людям я проявляю разумное милосердие – и искренне отвечаю, что у меня слишком много идей и слишком мало времени для подобных затей. А затем – желаю удачи от чистого сердца.

Идеи – не самый сложный элемент творчества, а лишь один из них. Гораздо сложнее – придумать правдоподобных персонажей, которым более-менее удается выполнять то, что прикажет писатель. А самое трудное – усесться и, кирпичик за кирпичиком, слово за словом, воздвигнуть ваше творение так, чтобы оно выглядело свежим и могло заинтересовать читателя. Вся художественная литература – процесс выдумывания. Что бы вы ни писали, в каком бы жанре ни творили, ваша задача – выдумать что-то как можно убедительнее.

Как бы то ни было, публику по-прежнему интересует ответ на вопрос. А меня они вдобавок спрашивают, не приходит ли озарение во сне. Отвечаю: нет. Логика, на которой строится сновидение, – не та, на которой можно выстроить рассказ. Попробуйте записать сны на бумагу – и поймете, о чем я. А еще лучше – расскажите кому-нибудь ваш сон: «И вот я очутился в этом ветхом доме, который оказался моей старой школой. Тут появилась воспитательница, которая на самом деле – старая ведьма. Потом она ушла, но остался листок. Посмотреть на него я не мог, поскольку шестое чувство подсказывало: прикасаться к нему нельзя, иначе произойдет что-то ужасное…» – и увидите, как их глаза тускнеют от скуки. И я не отвечаю напрямую. Точнее, не отвечал до недавних пор.

Моя семилетняя дочурка Полли убедила меня выступить с речью перед ее классом. Учительнице очень понравился замысел: «Все ребята пытаются сочинять. Возможно, вы согласитесь рассказать, каково это: быть профессиональным писателем. И поделитесь интересными историями. Они просто обожают их», – и я пришел. Дети сидели на полу, пятьдесят глазенок уставились на меня.

«Когда мне было столько же лет, сколько и вам, – начал я, – меня просили ничего не выдумывать. А теперь мне платят за то, что я придумываю».

Рассказывал я минут двадцать, а после они принялись задавать вопросы. И, наконец, один из них спросил: «Откуда вы берете свои идеи?»

Я понял, что должен ответить. В конце концов, это разумный вопрос (если только не приходится выслушивать его каждую неделю). И вот что я рассказал:

«Идеи приходят, когда вы мечтаете. Приходят, когда вам скучно. Они постоянно стучатся к вам. Единственная разница между писателями и остальными людьми – мы слышим этот стук.Идеи приходят, когда вы задаете самим себе простые вопросы. Самый важный из них – "А что, если?.." Но есть и другие: "Если бы только…" "Интересно, а что…", "Если так пойдет дальше…" или "Разве не забавно, если?.."»

Эти вопросы, и другие – которые рождаются, стоит вам начать мыслить глубже, – и есть одна из тех кладовых, откуда берутся идеи.

«А что, если раньше миром правили коты?» – «Но отчего же они больше не управляют?» – «Что они сами думают на сей счет?»

Одному замыслу не обязательно выступать готовым сюжетом – с него все лишь начинается. Иногда это – человек («Вот мальчик, который хочет научиться волшебству»), порой – место («На краю времени стоит замок – единственное место, где…»), временами – образ («Женщина сидит в темной комнате, а вокруг летают лица»).

Иногда идеи приходят, если объединить вещи, которые раньше не получилось объединить: «Если человека укусит оборотень, он превратится в волка. А что случится, если оборотень укусит золотую рыбку? Или стул?»

Но вот идея – всего лишь начальная зацепка – пришла. Что дальше? А дальше – пишите. Слово за словом, пока не поставите точку в последней главе. Иногда этот принцип не работает. Иногда работает не так, как вы предполагали. Иногда вам приходится отправлять написанное в корзину и начинать заново.

Несколько лет назад у меня родилась великолепная задумка для серии комиксов «Песочный человек», получившая название «Секс и фиалки»: суккуб, который дарил художникам, писателям и композиторам вдохновение в обмен на жизни.

Превосходный сюжет. Только усевшись, чтобы написать произведение, я обнаружил: вот-вот, кажется, ухватишь мысль – а она ускользает из пальцев, как мелкий песок. Ни один из сюжетов в цикле «Песочного человека» не вызывал так многоэмоций. Быть может, оттого, что этот – наиболее близок к истине. Я превратил в рассказ то, что делает из меня писателя: мои мысли и умение переносить их на бумагу.

Ад в моем представлении – пустой лист бумаги (или монитор). И я, бесцельно пялящийся в него, не в силах выдавить ни слова; неспособный создать правдоподобного персонажа; не умеющий написать неизбитый сюжет.

Но я нашел выход. Впал в отчаяние (да, Отчаяние – еще один представитель пантеона легкомысленных ответов, наравне со Скукой и Дедлайнами), объединил собственный страх с мыслями и написал «Каллиопу», вошедшую в сборник комиксов «Страна снов». Думаю, этот рассказ окончательно отвечает: откуда писатели черпают свои идеи. Пока я писал, мой страх того, что вдохновение исчезнет, – пропал.

Откуда я беру свои идеи?

Придумываю. В собственной голове.

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста