+9

№82

Мигдаль Times №82

Мобила

Валерий КУЗНЕЦОВ

На бульваре было пустынно и одиноко. Слева внизу ревело море, а справа стояли громады зданий. Он дошел до памятника Пушкину, когда его догнала женщина в модном джинсовом костюме. Прозрачный плащ облегал ее тонкую фигуру. «Цирковая, наверное», — подумал он. «Я гонюсь за вами от самого Дворца, — сказала она и представилась. — Руководитель цирковой студии города Н-ска. Я приехала, чтобы познакомиться с вами и попросить помочь мне в постановке номера, который вы придумали».

Они пошли рядом, беседуя на профессиональные темы. Она была в возрасте, но держалась прямо, с присущей только цирковым дамам осанкой.

«Я вчера сорвал джек-пот, — вдруг сказал он. — У меня полные карманы денег, пойдемте в кафе, я вас прошу». В кафе он заказал новой знакомой коньяк и блины с икрой, а себе чай с лимоном, и на ее удивленный взгляд пояснил: «Сердце, нельзя». Перекладывая из кармана деньги, он достал мобильный телефон последней модели и положил перед собой. «Звонят часто ученики из разных концов мира, — пояснил он. — Вот, вчера после выигрыша пошел и купил себе, чтобы не пропускать звонки, когда меня нет дома».

Они сидели, обмениваясь фразами, вспоминая прежнюю цирковую жизнь. Он был старый цирковой артист и режиссер. Она страстно любила цирк и после травмы вынуждена была перейти на преподавательскую работу. Иногда звонил телефон, и он брал трубку, с неудовольствием отвечая на надоевшие вопросы и восклицания старых знакомых.

Вдруг раздался телефонный звонок. Он был необычный. Его телефон играл мелодии Барбера, медленные и тягучие. Скрипичную полифонию, хватающую за сердце. И он успевал вовремя достать телефон. Сейчас же раздался какой-то бравурный марш, перешедший в похоронный. Извинившись перед собеседницей, он нажал на кнопку.

«Валерочка! — раздался тихий задушевный голос. — Птичка моя», — и волна дрожи прошла по его телу. Это звонила Валю-ха, его жена Валюха, которой давно уже нет. «Как ты живешь? — спросила она — Как дети? Я так соскучилась». Знакомое чувство удушья сковало язык. «Что с тобой?» — тревожно спросил голос, и столько волнения было в нем и нежности. Он взял себя в руки и прерывающимся голосом стал говорить:

— Валя, откуда ты? Ведь тебя нет.

— Не думай об этом. Я всегда буду с тобой, любить и волноваться.

И он, забыв о реальности, стал взахлеб рассказывать про девочку в беленькой шубке, их дочь, про сына-мушкетера и младшего, скрипача, про их семьи, внуков. Вдруг она перебила его. «Кто с тобой рядом?» — спросила жестким голосом. Он поспешно стал объяснять, но она перебила, потребовав ревнивым голосом, чтобы ее не было. Поднявшись из-за стола, он жестом извинился перед изумленной женщиной и выбежал из кафе на мокрый бульвар.

— Милый, — снова раздался в трубке голос, — я буду и там ревновать тебя, потому что так люблю, что мне разрешили поговорить с тобой.

Они продолжали вполголоса разговор. Она вспоминала их жизнь.

— Помнишь, как ты тащил меня на Эльбрус? Мужики скисли и остались в Приюте одиннадцати, а я шла с тобой и стерла ноги в триконях не по размеру. А тот день, когда ты разбился в Московском цирке, упав с 10-метровой высоты, и я бегала в больницу Склифосовского, приносила тебе поесть.

Он вспомнил, как она таскала ему горячий борщ и кормила в подвале Дома культуры, где он готовил на стареньком фортепиано программу для поступления в консерваторию, а потом они целовались...

— Валя! Валя! Как ты смогла мне позвонить с того света?

— Тут у нас похоронили крутого мужика с мобилкой...

— Что за крутой? — кричал он, забыв о реальности. — Ведь я тебя люблю и продолжаю ревновать ко всем и всему.

— Не надо, милый, от меня уже ничего не осталось и нечего ревновать. Лучше вспомни те песни, которые мы писали и распевали под гитару. Как ходили по морю на яхте, которую ты построил. Паруса белым куполом несли нас по волнам. Как ныряли в подводные пещеры и там любили друг друга, уверенные, что никто не подсматривает. Как ты приводил домой льва, и дети играли с ним, как с игрушечным. А мишка — Тихон, ставший другом Пашки, не хотел уходить. Я терпела все причуды твои, а ты — мои. И нас всегда окружали ученики и друзья. Мы прожили долгую и славную жизнь. Но мое время кончилось. Скоро мы увидимся.

Рис. А. Коциевского

(0)

Они еще говорили, вспоминая свою любовь и приключения, но трубка стала разряжаться, аккумулятор сел, и она замолчала.

Он сидел на бульварной скамейке, ошеломленный и опустошенный. Знал, что больше звонка не будет.

Утро позолотило верхушки каштанов. Бульвар преобразился, и по аллее побежали люди-муравьи. Они спешили на работу, бежали, не обращая внимания на пожилого человека с мобильной трубкой, зажатой в охладевшей руке.

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста