Говорят, поговорка «Париж всегда Париж» в наши дни со страшной скоростью устаревает. Вероятно. Но что точно – то, что Одесса всегда остается Одессой. В первый раз я приехал туда сорок лет назад, а за последние два года побывал там четыре раза. Одесса изменилась до крайности, но Одессою осталась. Это не Россия и не Украина. Это отдельная страна со своим менталитетом, со своей культурой, со своим диалектом. И со своим народом. Да-да, в ней проживает особый народ под названием «одесситы».
Если взглянуть под еврейским углом зрения, то существует два вида галута. Первый – обычные страны – Франция, Италия, Германия, где имеется титульная нация, где еврей – вне всякой связи с антисемитизмом – в культурном плане всегда человек второго сорта, где если русский не кричит, как Вампилов, на могиле Пастернака: «А все равно он жид!», то только потому, что он интеллигентный человек, а, как известно, что у хама на языке, то у интеллигента в подсознании.
В гениальном фильме Мамина «Бакенбарды» одна из самых замечательных сцен – инцидент в обществе молодых русских националистов, фанатов Пушкина, среди которых один оказывается вообще-то Финкельштейном (в точности фамилию не помню, но идея та самая). Тогда лидер, которого играет Сухоруков, устраивает своей пастве конкурс на знание истории русской монархии, на котором с гигантским отрывом побеждает Финкельштейн. «Так кто же после этого Финкельштейн?!» – вопрошает вождь. Присутствующая полнотелая молодая славянка, готовая от восторга отдаться триумфатору, восклицает: «Он же русский!» И фюрер-пушкинолюб подводит итог: «Так что не стыдись того, что ты Финкельштейн. Это не вина твоя... (пауза) ...а беда!»
В этой формуле вся суть галута первого типа, который в целом был выкорчеван Холокостом и добит ассимиляцией, так что всего-то в тех краях и осталось, что «еврейская сотня» на Майдане да странные фантазии Дмитрия Быкова, сочетающие пастернаковскую теорию соли во флаконе, обожание еврейского народа да патологическую ненависть к Израилю. Для человека же, который хочет действительно оставаться евреем, там есть две альтернативы – уйти в глухую самоизоляцию или рвать когти.
Но есть и другой вид галута – который почти не галут, который выглядит вообще не-галутом, а потому вдвойне опасен, поскольку тоже ведет к ассимиляции, которая протекает в нем медленнее, чем в галуте первого вида, но вернее. Речь идет о странах, – США, Канада – в которых нет титульной нации. Как пишет Ю. Кошаровский в книге «Мы снова евреи», «в американский плавильный котел попадают англичане, французы, немцы, евреи, негры и так далее, а выходит из него американская нация. Если вы спросите любого американского еврея, кто он по национальности, он, не моргнув глазом, скажет: «американец». И не просто скажет, он за свою Америку готов в огонь и в воду. «А как же с еврейской идентичностью, с синагогами, пейсами, кипами, бар-мицвами, обрезаниями, с помощью Израилю?» – спросите вы. «Ах, это... – скажет американец, опять же, не моргнув глазом, – это наша религиозная идентичность, наши традиции. Никто не заставляет нас отказываться от нашего прошлого, как, впрочем, и всех остальных».
Иными словами, мечта, в погоне за которой европейские евреи напоролись на Холокост, в Западном полушарии стала реальностью. Евреи стали там американцами Моисеева завета, канадцами Моисеева завета.
Так вот, в Одессе – то же самое. И, что любопытно, не только евреи видят себя одесситами Моисеева завета, но и окружающие их так воспринимают. Причем сложилась такая ситуация далеко не сегодня. В мой первый приезд, в семьдесят пятом году я, гуляя по Одессе, наткнулся на гитарную компанию и прослушал их импровизированный концерт. Исполняли все подряд от «Жил на свете Хаим» и до «В Одессе зажигаются огни». А потом спели про султана по имени Али-Баба, который живет «на тихом Юге, в городе Стамбуле» и «каждый вечер танцует палируку». В конце песни
…Прошли года, Али-Баба скончался,
напившись ночью капель сургуча,
И без того слезами обливался,
И на могиле женщины кричат.
Али-Баба, Али-Баба,
ты посмотри, какая женщина,
Она танцует, чарует, смеется и поет.
– Не наша песня! – прокомментировал гитарист, когда отзвучал последний аккорд. – Ведь Али-Баба умирает. Неправильно это, не по-одесски... Вот «Хаим с того света продолжает дело это» – это по-нашему!
Окружающие с ним согласились. Отмечу, что все, кроме меня, в этой компании были ярко-славянского происхождения.
Еще один любопытный момент. Вот как воспринимал знаменитого Мишку Япончика его современник Авраам Техоми: «Мишка Япончик, прославленный "Король одесских улиц" был своего рода Робин Гудом... В отличие от остальных налетчиков, которые, как правило, были бандитами, Мишка Япончик не просто пускал добычу на поддержку самого себя и армии своих приверженцев, он распределял пищу и медикаменты и бесплатно раздавал их бедным. Мы... не могли не любить Мишку Япончика... Давно миновали славные дни революции, нет больше налетчиков, но одесская беднота не забыла его».
А вот из сегодняшних комментариев на статью о Мишке Япончике в интернете: «Какое счастье, что мы одесситы, наследники великого Михаила Винницкого! Иван Петренко».
Сорок лет назад коренные одесситы жаловались, что в Одессу понаехали «кугуты», сиречь «рогатые», то есть украинские крестьяне. Сейчас потомки этих «кугутов» чувствуют себя наследниками Мишки Японца. Не то, чтобы евреев не осталось в Одессе. Есть, и много. Ну и что? В других городах на русскоязычном пространстве их не меньше, а то и больше. Но где еще вы сможете на стене дома прочесть надпись гласящую, что такой-то – поц? Где еще вы найдете на асфальте мелом нарисованные рядышком солнышко, пятиконечную звезду и магендавид? А кафе «Маккаби»? А кафе «У Гоцмана»? А вообще – «улица Еврейская»?
А где еще за пределами Израиля, увидев на улице красивую, оригинальной породы и внешности, собачку и спросив у хозяина, как ее зовут, вы услышите в ответ: «Авива»? И пояснение на случай непонятки – «"Весна", значит».
Говорит ли это что-нибудь о происхождении хозяина? Только не в Одессе, где можно услышать «азохен вей» от самого щирого украинца. Соответственно и слово «Израиль» вызывает у местной публики в основном положительные эмоции – нечужое место – либо родственники, либо друзья, либо родственники друзей, либо друзья родственников...
Есть у меня на «Привозе» приятельница. Зовут – Валечка. Сама она родом то ли из Ростова, то ли из Ставрополя, но в Одессе вполне ассимилировалась. По заказу нееврейского друга, не нуждавшегося в кашруте, покупал я у Валечки рачков. Узнав, откуда я прибыл, Валечка в полном восторге громогласно оповестила коллег за прилавками:
– Мои рачки в Израиль поедут!
Кстати, на прилавке у Валечки красовалась надпись: «Справок по городу не даем. Достали!»
Должно быть, «искусство жить в Одессе» немыслимо без чувства юмора. Вот «новые одесситы» и овладевают им. Действительно, какая разница, откуда родом те или предки тех, что назвали свои зоомагазины «Усик» и «Белый кот», или того, кто на доме 47 по Екатерининской повесил мемориальную доску с надписью: «В этом здании с 31 марта 1931 года по 1 апреля 1932 года работал управдомом Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей», кто в книжных лавках вывешивает призывы вроде «Осторожно!!! Нервные люди!!! – резких движений не делать – громко не говорить», или:
«Если денег нет!
По мелочам не беспокоить!
заходи – тихо
говори – кратко
проси – мало
давай – больше
уходи – быстро
спасибо!»
А в витрине гастронома плакат, на котором лимон говорит помидору: «Глянь, ми у списку гостей!» А тот отвечает: «Жовтий, це меню!»
Я помню, еще сорок лет назад меня поразила открытость одесситов, их непосредственность, их готовность идти на контакт. Быть может, в сотворении подобной ментальности отчасти сыграли роль знаменитые одесские дворики, где вся жизнь проходила на виду, где понятие «соседи» быстро перетекало в понятие «друзья», а понятие «друзья» – в понятие «родственники»? И вот сегодня, в эпоху телефонной связи, функции «Контакта» и «смс» с успехом выполняют надписи на городских стенах. Ходишь по городу и читаешь чуть ли не на каждом углу чьи-то признания в любви, покаянные письма вроде «Настенька, любимая, прости», а то и философские изыски типа «жизнь – боль».
Ну, и обратная сторона – похоже, молодые одесситы считают улицу идеальным местом для выяснения отношений. В мой последний приезд за три дня странствий по городу я стал свидетелем как минимум четырех семейных ссор, причем хороших таких – с матом, с угрозами, со слезами...
Повторюсь – Одесса – всегда Одесса. А одесситы – всегда одесситы. Пусть волосы у них посветлели, а носы повыпрямлялись.
У Брэдбери есть рассказ «Были они смуглые и золотоглазые» о том, как земляне, прилетевшие на Марс, понемногу становятся смуглыми и золотоглазыми, как вымершие марсиане, и начинают говорить по-марсиански, берут марсианские имена и в конце концов полностью превращаются в марсиан. Не удивлюсь, если с новыми одесситами, сменившими прежних, чернявых и горбоносых, произойдет нечто подобное.
Кстати, в этот приезд я опять встретил Валечку. За год, что мы не виделись, она не изменилась ничуть, только горбинка на носу появилась.
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
