0

№40

Мигдаль Times №40

Мосты между временами

Интервью вел Евгений Голубовский

— В каком из веков истории вы чувствовали бы себя наиболее естественно, скажем, так, как у себя в кабинете?

— Прежде всего, определим место — в России. Мог бы уточнить еще более, на юге Украины. Очень многие мои работы связаны именно с этим регионом. Возможно, потому, что я родился в Одессе, учился в нынешнем институте народного хозяйства; кстати, в нем же проработал сорок пять лет. Да и предки мои поселились в этом городе 175 лет назад. Что же касается эпохи: пожалуй, в первой половине XIX века.

Война с Наполеоном, декабристы, Пушкин... В России шло разложение феодализма и формирование капиталистических отношений. Меня интересовала роль кредита и банков в этом процессе. Я написал много статей, и, как вывод, в 1958 году — обобщающую монографию — «Кредит и банки в России».

(0)

— Значит ли, что, перенесись мы сейчас в начало девятнадцатого века, вы могли бы отточить гусиное перо, запечатать письмо сургучом, быть понтером при игре в банк, в конце концов, приготовить жженку?

— Чувственное, бытовое ощущение XIX века, конечно, у меня хуже, чем знание исторических источников. Но многое мог бы — писать гусиным пером, «гнуть угол третьего туза», как говорил Пушкин. Кстати, по совету тартусского профессора Юрия Михайловича Лотмана меня засыпала вопросниками съемочная группа «Ленфильма», где режиссер А. Васильев готовил «Пиковую даму». И я им описывал, как выглядел игорный дом, как вел себя банкомет, как после каждой талии выбрасывают старые колоды...

Но, конечно же, все знания приходят от источника, от документа. И историк силен тогда, когда находит новый документ, опирается на сумму фактов. А потом анализирует и обобщает.

— За 60 лет работы тысячи документов прошли через ваши руки. Какие находки, как вам сегодня кажется, были наиболее значимыми?

— Однозначно тут не ответишь. Когда-то историк А.А. Скальковский привез в Одессу архив Запорожской Сечи. К этому архиву при своей жизни он никого не подпускал. А умер он в 1898 году, прожив девяносто лет. Часть документов опубликовал. Но многие так и остались не осмысленными исторической наукой. Работа эта была для меня интереснейшей.

Недавно — это уже совсем другое время — нашел я неопубликованные дневники князя М.С. Воронцова. Прежде всего, естественно, меня интересовало — нет ли заметок об А.С. Пушкине. Нашел подготовленный им план тем для воспоминаний про 1823 год. Есть мелочи быта, поездки, есть описание чумы, а вот Пушкина — нет. Не было у князя, я бы сказал, предвиденья истории.

Саул Яковлевич Боровой, 1985 г.

(0)

Находки бывают очень разными. В одном случае не прикладываешь особых сил, в другом ищешь годы. Два примера. Был я как-то в Литве. В библиотеке университета вижу копию первой литовской книги, изданной в 1547 году. Спрашиваю — почему у вас копия? Отвечают: до войны было во всем мире два экземпляра этой книги. Один в Кенигсберге, другой в Берлине. И обе погибли. Извините, в одесской библиотеке, — говорю я — есть подлинный экземпляр. Вначале не поверили. «Все, — говорят, — у вас в Одессе есть». А ведь я работал в двадцатые годы в публичной библиотеке. Хорошо знаю ее фонды. Сегодня эта книга по просьбе Совета Министров Литвы передана в библиотеку Вильнюса в обмен на редкие издания по истории нашего края.

А вот поиски рукописей декабриста М.Ф. Орлова, написавшего книгу «О государственном кредите», шли нелегко. Ведь его труд вышел изуродованным царской цензурой, даже без упоминания фамилии автора. Но оказалось, что Михаил Федорович Орлов в ряд экземпляров своей книги сам вплел невошедшие главы. Такой экземпляр он послал Пушкину, такой экземпляр я обнаружил в Москве, в библиотеке им. Ленина. Теперь эти главы я опубликовал в сборнике, издаваемом библиотекой, а затем в серии «Литературные памятники», где вышли сочинения М.Ф. Орлова.

— С чего началась ваша работа историка, публикатора новых материалов?

— На моих глазах — мне было тогда 14 лет — произошла революция. И эта творящаяся при нас история увлекла меня. Хоть по природе своей я не коллекционер, но в те годы начал собирать революционные листовки. Спустя несколько лет описал свою коллекцию и показал эти заметки заведующему Истпартом И.А. Хмельницкому. Неожиданно для меня в 1924 году в журнале «Коммунист», издававшемся тогда в нашем городе, появилась моя статья «Революционная листовка в Одессе». Уже позднее я узнал, что эта статья была самой первой разведкой данной темы. Остался ей верен и по сей день. В одном из академических сборников должна выйти моя работа по этой проблеме спустя 60 лет.

— Значит, той первой работой начинались и ваши труды по истории Одессы?

— Об истории Одессы я писал много. Это работы «Мицкевич в Одессе», «Книга в Одессе в первой половине XIX века», статьи о пушкинском окружении. Это работы на «стыке наук» — истории, краеведения, литературоведения. Надеюсь собрать все это и издать отдельным сборником.

На столе С.Я. Борового стоит пишущая машинка. Рядом авторучка. И нет гусиного пера. Но все равно здесь возникают мосты между временами.

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста