С книгами связана значительная часть моей жизни. Я их отыскиваю, покупаю, пробую, смакую, обсуждаю, дарю. Я даю их читать (неохотно), беру читать (надолго), но не теряю, не «зачитываю», не черкаю ручкой по избранным местам. Я рецензирую их, редактирую, издаю и даже иногда пишу. Я с ними спорю, возмущаюсь, завидую, недоумеваю, с удовольствием смеюсь, изредка плачу и часто размышляю. Я ими шуршу, пью с ними чай, и когда я засыпаю, книга спит возле меня, как кошка.
У нас длительные и слишком близкие отношения. Из-за этого мне трудно сохранять объективность. Но я попробую.
Люди, которые читают книги, всегда будут
управлять теми, кто смотрит телевизор.
(Автор неизвестен, demotivators.ru)
Мир меняется быстро и непредсказуемо. Естественно, меняется отношение к книге и ее функциональность.
Сегодня почти не наблюдается применения книги в качестве подставки, пресс-папье или ножки для стола. Сильно продвинувшийся быт более чем охотно предоставляет нам и подставки, и столы с искомой длиной ножек, и множество других предметов. К вещам возвращается их изначальная сущность. Кухонная скалка становится просто скалкой, оружие – оружием, а кофепитие и чтение утрачивают ритуальность.
«Книги – под цвет обоев!..» – негодовал герой А. Калягина в фильме «Старый Новый год» (1980). Эту занятную особенность советского общества, когда книга выполняла знаковую функцию, характеризовала ее обладателя, некую его элитарность, духовность или материальный достаток, – исчерпывающе описали Вайль и Генис в «Попытке автопортрета». Ныне наш искусственный книжный голод в избытке утолен рынком. А избыток порождает пресыщение и равнодушие.
Согласно законам социальной психологии, тихо утоп в Лете пресловутый российско-советский литературоцентризм. Многие испытали настоящий шок, выяснив, что литература, книги, идеи – не главное в жизни. Более того: никакого главного нет вовсе, потому что жизнь – целиком индивидуальный проект. А книга – такой же бизнес-объект и продукт индустрии, как мебель, посуда или духи. Так обстоит дело в остальном мире достаточно давно. Неромантично, но что делать...
На постсоветском пространстве 90-х годов ошалевшая свобода печати в сочетании с неуклонной экономией средств дала поистине удивительные плоды. Опубликовали практически все, что могли. (Потом издавать стало нечего, равно как и снимать, и петь; наступила эпоха римейков.) О редактуре, корректуре, комментариях тогда забыли напрочь. Дикие переводы, бумажный или ламинированный переплет, странные цвета и «жуткие рожи на Доске почета»1, в смысле, на обложке. Под обложкой была газетная бумага, а на ней шрифт – такой, что очки понадобились бы даже таракану. Если не экономили на дизайне (к тому времени жители СНГ уже выучили это слово) – все равно экономили на качестве текста. Что в очередной раз иллюстрировало изменившуюся иерархию ценностей.
Подретушированный образчик «дикого» издания периодически встречается и сегодня. Если при чтении у вас пальцы становятся черными от плохой краски – это оно.
Поскакавшая диковинным аллюром жизнь постепенно выровнялась. Стало ясно, что отделка, детали и вообще качество – немаловажная вещь не только в архитектуре. А книга может стать коллективным произведением искусства. В издательский бизнес вернулись редакторы и переводчики. Расцвели дизайнеры, художники, печатники, рекламисты. Бумажные книги стали дорожать. Стремительно развились аудиокниги, книги-игры, планшеты (для простоты я буду называть технические новинки «электронной книгой»).
Одна из примет времени – высокая популярность произведений, где героями в определенном смысле становятся сами книги, а также старинные документы, букинисты, издатели, библиотекари. Самые яркие примеры – «Маятник Фуко» и «Имя розы» У. Эко, «Клуб Дюма» А. Переса-Реверте, «Обладать» А. Байетт. Сколько изысканности в этой теме, сколько тайны и очарования! Дитя постмодернистской эпохи – причудливый, увлекательный жанр, где переплелись конспирологические мотивы, «производственный роман» и мистический детектив.
И при всей этой красоте интерес к чтению плавно, уверенно пошел на убыль.
Писатель века 20-го, изображая картину будущего, без книг не обходился. В роли друзей или врагов, так или иначе, книги присутствовали. Классический пример – Рэй Брэдбери, «451° по Фаренгейту». У Стругацких в эпизоде пародийной утопии «на пригорках сидели благообразные седые пастухи. Все, как один, они читали книги и старинные рукописи». У них же в «Хромой судьбе» странные «мокрецы», называемые еще очкариками, питались чтением, а лишенные книг – умирали от голода. Прозрачная метафора.
Ближайшее будущее оказалось непредсказуемым: никаких костров и драматических конфликтов между «книгочеями» и «серой сволочью»2. Болотистые воды безвкусицы и безразличия потихоньку затопляют современный мир, культура заменяется имитацией.
Статистика утверждает: «в 1984 г. 9% 17-летних американцев говорили, что никогда не читают ради удовольствия. В 2004 г. – таких уже 19%. Количество не читающих удвоилось. В США в 1985 г. была принята государственная программа. В ней сказано, что “для сохранения и развития американской демократии необходимо срочно превратить Америку в нацию читателей”». Есть и такая информация: 40% российских детей вообще ничего не читают (origin.svobodanews.ru).
Ну, это статистика. А что говорит народ?
«Бумажные книги не читаю вообще». «Тырнет я читаю» (интернет, очевидно). «Читаю только касаемо моей диссертации». «Радует то, что еще остаются те, кто читает хоть какую-нибудь литературу» (passat-b5.ru).
«Мне один вьюнош с работы выдал: "Да ты просто уникум, что книги читаешь! Сейчас, наверное, и не читает уже никто". После таких слов захотелось скоропостижно застрелиться…» (journalist-pro.com).
Россыпь удивительных орфографических ошибок и бесцеремонное обращение с языком на сайтах и страницах заставляет признать, что беспокойство о книге – не преувеличение и не досужие разговоры старшего поколения.Это вполне обоснованная тревога за судьбу языка, слова, стиля, вкуса и культуры в целом.
Тут уж и не знаешь, что делать. То ли закипать бессильной злостью от того, что народ, повинуясь некоему стадному инстинкту, хором читает безделушки вроде «Кода да Винчи»3. То ли радоваться – все-таки что-то читают?
«Если раньше люди читали книгу и …видели, извините за штамп, источник знаний, то сейчас чтение воспринимается исключительно как времяпрепровождение. Зайдите в любой провинциальный книжный магазин – почти повсеместно: либо развлекательная литература, либо учебники. Две функции чтения, которые остались. Из сорока-пятидесяти функций, которые должны быть.
…уровень грамотности в нашей стране резко падает. Есть дети, которые не ходят в школу, есть люди, которые не читают, потому что не умеют… Причина – абсолютно негуманитарная власть, абсолютно негуманитарная страна. Сегодня сама роль гуманитарного образования принижена, оно считается смешным рудиментом советского времени».
Возможно, я ошибаюсь, считая, что книга перестала быть знаком определенного статуса. Утверждают, что дорогая книга сегодня – предмет роскоши, атрибут принадлежности к определенному социальному классу. «По тому, какие книги стоят у тебя на полке, будут судить о твоей прогрессивности и тонкости чувствования моды. Насколько хороши тексты на страницах этих книг и о чем они – никого не интересует. Для светского суждения вполне достаточно будет рекламы и отзывов по отзывам никогда не читавших эту книгу» («Заметки современного книготорговца», scepsis.ru).
Современная бумажная книга живет лет семьдесят, почти как человек. Предмет интереса букинистов – старинная книга, созданная неторопливыми руками в неспешное время, – живет сотни лет. Электронные носители информации живут максимум до пяти лет: выходит либо из строя, либо из моды. Мне очень нравится фраза «Прогресс – это смена старого неудобства на новое», но я ни в коем случае не намерена ворчать по поводу технического прогресса. Когда появились печатные книги, кто-нибудь тоже наверняка скучал по старой доброй рукописной книге. У электронной книги есть масса преимуществ, видимых невооруженных глазом: компактность, удобство в обращении. Недостаток – отсутствие пресловутого шуршания страниц, цвета, запаха, фактуры, художественного оформления. Кто-то из аналитиков обозвал все это ностальгической лирикой, но это не лирика, а особенности нашего восприятия. Мы ведь получаем удовольствие от всех органов чувств в совокупности.
Кроме того, «интерфейс печатной книги очень удобен и благодаря привычке и навыкам, выработанным в детстве… Печатная книга полностью автономна (информация хранится достаточно долго, не требуется внешнего источника питания), читать ее можно почти везде» (library.ru). Любители чтения замечают: «В конструкции бумажных книг… ты физически, своими руками чувствуешь, сколько ты уже прочитал и сколько тебе осталось. …В электронных книгах очень не хватает возможности заложить пальцем текущую страницу и пролистать по-быстрому назад, чтобы вспомнить, кто там что кому сказал в позапрошлой главе» (news.rambler.ru).
Бумажная ли, электронная ли, книга сама по себе незаменима. Это не просто «лучший подарок» и «источник знаний». Это возможность анализировать, сосредоточенно и глубоко размышлять, получать уникальный опыт, быть наедине с собой и с текстом, чувствовать, переживать, – и потом как-то обращаться со всем этим богатством.
Существенный недостаток виртуальной среды – она превращает и диалог, и чтение в поверхностный треп. Торопливо отреагировать («Ржачно!» – вот и вся рецензия на книгу), обменяться приколами, написать, в лучшем случае, «в два прихлопа – три абзаца» сиюминутное эссе, частично состоящее из смайликов, поскольку на слова времени нет, да и способность ими изъясняться сильно понижена. Здесь практически нет места паузе, проживанию, осмыслению. Нет места нормальной взрослой ответственности за свои идеи и высказывания: в море ников можно скрыться, как лист в лесу.
«К тому же, найти в Сети можно немногое. И уже начинаются юридические разбирательства, борьба за авторские права, а дальше будет только хуже» (mc-leesnick.livejournal.com).
Когда-то опасались, что возникновение фотографии убьет живопись, прогрессивный кинематограф положит конец консервативному театру, а телевидение, в свою очередь, вытеснит кинотеатры. Я надеюсь, что технический прогресс и культурный кризис, даже объединившись, не уничтожат книгу. Несмотря на все мрачные прогнозы.
————————————————————————--
Книги для справок и книги для чтения
...Я сто раз повторял, что си-ди-ромы НЕ могут заменить книгу. Книги бывают двух типов: для справок и для чтения. Первые (в качестве образчика здесь можно привести телефонный справочник, но также словари и энциклопедии) занимают в доме много места, они дорогие и громоздкие. Их можно заменить на мультимедийные диски, и это освободит пространство в доме и в библиотеке книгам для чтения (от «Божественной комедии» до последнего детектива).
Книги для чтения не могут быть заменены никаким электронным ухищрением. Они созданы для того, чтобы их брали в руки в кровати, или в лодочке, или вообще там, где нет электрической розетки, или там и тогда, когда разряжен аккумулятор, чтобы в них подчеркивали, оставляли пометки и закладки, позволяли им соскальзывать на землю и оставляли открытыми на груди или на коленях, когда сморит сон, таскали в кармане, тискали, чтобы они приобретали свое лицо в зависимости от того, как долго и часто мы их читаем, напоминали нам (своим слишком свежим видом), что их еще не читали, чтобы их можно было изучать, держа голову, как нам удобно, а не держа ее неподвижно перед экраном компьютера – чрезвычайно удобного во всех отношениях, кроме шейного. Попробуйте читать «Божественную комедию» на компьютере от начала до конца хотя бы по часу в день и потом дайте мне знать.
Книга для чтения относится к таким же бессмертным чудесам технологии, что и колесо, нож, ложка, молоток, кастрюля, велосипед. Нож был изобретен очень рано. Велосипед значительно позднее. Но сколько бы дизайнер ни трудился над деталями, сущность ножа остается неизменной. Существуют машины, которые заменяют молоток, но для некоторых надобностей всегда будет нужно нечто, подобное самому первому молотку, появившемуся на земле. Можно изобретать самые изощренные средства передвижения, но велосипед останется всегда тем же: два колеса, седло и педали. Иначе он называется мотороллером и служит для других целей.
Человечество веками развивалось, читая и записывая сперва на камне, потом на табличках, потом на свитках, но это было из рук вон неудобно. Когда люди открыли, что листы, пусть даже еще рукописные, можно переплетать, они вздохнули с облегчением. И от этого удивительного приспособления уже невозможно отказаться.
Форма книг определена нашей анатомией. Они могут быть огромными – но лишь те, которые в основном имеют функцию документа или украшения; стандартная книга не может быть меньше пачки сигарет и больше листа писчей бумаги. Она зависит от размера руки, который, да простит нас Билл Гейтс, пока что не изменился – по крайней мере на сегодняшний день.
Это верно, что успехи технологии сулят нам устройства, которые при помощи компьютеров помогают нам работать в библиотеках всего мира, выбирать интересующие нас тексты, печатать их дома за считанные секунды тем шрифтом, которого требует наша близорукость или наши эстетические предпочтения, и тот же самый принтер сброшюрует листы и переплетет их, так что кто угодно может выпускать книги по своему вкусу. И что же это значит? Могут исчезнуть обычные наборщики, типографы, переплетчики, но в руках у нас – и сейчас, и всегда – останется книга.
Умберто Эко.
Из книги «Картонки Минервы»
| Вы не можете удалить эту картинку |
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
