БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №45 > Абсолютные ценности и ход истории
В номере №45

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
-2
Интересно, хорошо написано

Абсолютные ценности и ход истории
Беседовали Инна Найдис и Михаил Рашковецкий

12 февраля умер Борис Адольфович Минкус. Вместе с ним завершилась одна из славных страниц истории Одессы. С Александром Иосифовичем Княжицким, приехавшим из Москвы на похороны Бориса Адольфовича, мы встретились в Музее истории евреев Одессы. Александр Иосифович заведует кафедрой русской литературы в Московском институте открытого образования и занимается созданием Московского музея образования. О семье Минкусов-Нудельманов и о путях развития национального образования и состоялась беседа.

И. Н. Александр Иосифович, и Раиса Эммануиловна Нудельман, и ее муж Борис Адольфович Минкус — люди неординарные. Расскажите, пожалуйста, об этой семье.

ИзменитьУбрать
Раиса Нудельман на даче
(0)

— Рая и моя мать, Ольга — родные сестры. История ухаживания Бориса Адольфовича за Раисой Эммануиловной достаточно романтическая. Роман начался до войны, войной был прерван, и в 52 году любовь нашла продолжение — Рая уехала из Москвы и вышла замуж за дядю Борю.

Я Рае и Боре очень многим обязан, поскольку каждое лето (пока учился в школе, и позже — в университете) проводил в Одессе, у них на даче. Их человеческое влияние — воспитанность, культура, понимание того, что есть абсолютные ценности, — если это у меня есть, то во многом от них.

Летние месяцы были временем наибольшего общения детей и взрослых. Чуть ли не каждый вечер приходил Саул Боровой, дача которого была недалеко. Было интересно, умно и как-то по-настоящему интеллигентно.

Боровой рассказывал совершенно замечательные исторические сюжеты. Рика, Рита Адольфовна — Борина сестра, она писала стихи. Ее муж, которого все называли Таном, был фантастически начитанный человек. Кацнельсон — историк, египтолог, крупнейший ориенталист — приезжал каждое лето. Завораживающая ситуация интересных взрослых разговоров... Было много интересного — и разговоры Миши, Михаила Адольфовича (Бориного младшего брата), воспоминания о Шостаковиче, Ленинграде...

ИзменитьУбрать
"Саша Княжицкий".
Худ. Р.Э. Нудельман, 1945 г.
(0)

И. Н. А еврейская тема присутствовала?

— Если говорить о Боровом, он же был официально специалистом по экономической истории. И основные труды его связаны с этим. На своем 50-летии он говорил о том, что гордится своей страной и своим народом, и вот в слово «народ» он вкладывал это понятие. В те годы, даже когда «дело врачей» было прекращено, как-то это не акцентировалось. И, кроме того, ведь традиции семьи были связаны, скорее, с преодолением замкнутости как отъединения от европейской культуры. Мне кажется, это восходит к поколению моих дедушек и бабушек. Думаю, о своем еврействе эти люди вспоминали тогда, когда им напоминали об этом. У них никогда не было замыслов покинуть Россию, хотя всегда была переписка и с Израилем, куда уехали многие друзья, и с Америкой.

И. Н. А были какие-то семейные предания?

— Здесь трудно отделить легенду от правды. Всегда было — не почитание, а я бы сказал, пиетет к старшему, ориентация на тех, кто был до тебя. Это было в крови, очень естественно, как образ жизни. Мои дедушка и бабушка жили недалеко, на Софиевской — напротив музея. Они вспоминали такое постоянное молодое общение, ухаживание, как это принято было, состояние влюбленности, разлуки... Боря с Мишей часто приходили (до того, как Миша уехал в Ленинградскую Архитектурную академию). Были близкие отношения между Рикой и моей теткой, последней оставшейся в живых — Диной Эммануиловной, они вместе учились в школе Столярского.

ИзменитьУбрать
Памятник А.Э. Нудельману,
"живому одесскому
мальчику"
(0)

А дядя Саша, тот самый, великий конструктор (А.Э. Нудельман — советский конструктор авиационного автоматического оружия, доктор технических наук. — прим.ред.), он на Долинке играл в футбол, а школе уделял мало внимания. Живой, по-настоящему одесский ребенок. Это тоже такая семейная история — он очень гордился этим, болел до конца дней за «Черноморец», интересовался его результатами. Тоже уехал в Москву. После войны уже приезжал с женой к Рае. У всех были свои узкие профессиональные интересы: у Минкусов и Нудельманов было по архитектору, были музыканты, конструкторы — моя мать, дядя Саша, Гриша (старший брат). Воспоминание об Одессе — то, что до конца дней сближало все убывающую семью. Общая память делала их одним человеческим кругом.

ИзменитьУбрать
Архитектор
М.А. Минкус. 1930
(0)

Адольф Минкус, Борин отец, был стопроцентным архитектором, кем сделал и среднего сына Мишу. Я всегда удивлялся тому, как можно все время, постоянно заниматься либо рисунком, либо архитектурой. Миша не мог без листа выйти на берег моря, все время обдумывал свои будущие или текущие работы. Тоже достаточно серьезная трагедия архитектора и архитектурного вкуса эпохи. Весь этот мощный и безвкусный монументализм — когда великое, по мысли товарища Сталина, должно быть обязательно большим, — это все было чуждо Мише. Его послесталинские проекты отличаются тонкостью вкуса. Район Давыдково, на юге Москвы, — это целиком его произведение в эпоху хрущевских перемен.

М. Р. В Одесском краеведческом музее состоялась только что выставка его ранних архитектурных работ — очень изящных, тонких и интересных. Александр Иосифович, мне интересен музей, которым вы сейчас занимаетесь.

— Сейчас идет реставрация здания 17 века — замечательное место, Вишняковский переулок. 4-го сентября мы открываемся. Это не музей московского образования, а Московский музей образования, то есть, передача от поколения к поколению культурных, научных, религиозных традиций — история образования, как история общества российского. Это, прежде всего, музей-клуб, где погружение в эпоху становится вполне реальным и осязаемым. Можно, например, провести пионерский сбор — надеть детям галстуки и значки, дать послушать песни эпохи, выступления — обличения тех, кто плохо собирает металлолом... и прочие социалистические параметры. Можно провести диктант московской гимназии 1832 года. Музей с очень широкой программой: реанимация, реставрация, создание копий древних и относительно современных вещей, имеющих отношение к образованию. Бытовая часть истории уходит. У нас есть меню школьной столовой 49 года, сюртук смотрителя московских гимназий 1898 года...

ИзменитьУбрать
Слева направо: сидят Раиса и Ольга Нудельман,
стоят Борис Минкус, Рика (Рита Адольфовна) и
Соломон Давидович Левитан
(0)

И. Н. Какой самый старый экспонат?

— Есть диплом гимназиста елисаветинской гимназии 1745 г., это самая ранняя из сохранившихся школ Москвы. Мы набираем экспонаты из школьных музеев, естественно, на правах аренды: физические приборы 19 века, невероятной красоты, учебники того времени. Бывает сложно найти какой-то экспонат, когда он нужен в достаточном количестве, как вот пионерские галстуки — надо штук тридцать, а у нас пока четыре — два сатиновых, два шелковых. В этом все лицемерие советского образования, расслоение, о котором так много сейчас говорят, оно еще с тех времен идет: 70 коп. стоил шелковый галстук, 24 — сатиновый. И можно уже ничего не говорить о нравах и быте того времени.

Есть вещи совершенно замечательные. Небольшой стаканчик или трубочка — никто не знает, зачем она. Это держатель для мела, до 17 года. Современный учитель, — у меня в прошлом году был 32-й в жизни выпуск, — на доске мелом пописал, пальцы вытер о штаны и пошел дальше. Московское образование, со всеми реформами Александра II, возрождением их Александром III, после серьезной борьбы с Великим князем Константином, очень серьезно выросло и явно потеснило на образовательном горизонте Петербург. В конце 19 — начале 20 веков построили очень много школьных зданий — они и сейчас стоят, их можно ремонтировать. А школьные здания 30-50-х годов приходится ломать.

М. Р. Вы в какой-то степени ориентируетесь в том, что происходит сейчас в еврейских учреждениях?

— Конечно. Вообще, эта проблема в Москве считается решенной: если родители хотят, они могут отдать ребенка в еврейскую школу — религиозную или нерелигиозную. Иногда школа содержится на деньги благотворительных организаций, чаще — на деньги родителей.

Недалеко от нашего института расположена Российская академия повышения квалификации работников образования. У них есть специалист по еврейской школе — Борис Иванович Иванов.

И. Н. Что такое «специалист по еврейской школе»— координатор?

— Первое, что он делает, — рекомендации по соединению культурного и национального компонента и требований базисного учебного плана. Это невероятно сложно вместить в расписание. Во-вторых, — система подготовки учителей национальных школ, потому что одна из главных трудностей в этом отношении — недостаток людей, которые знали бы, допустим, математику и еврейский язык.

Пять лет назад я работал в Департаменте образования Москвы, и в мой функционал входили и школы с этнокультурным национальным компонентом. Это образование не получилось, мне кажется. Как национальный, религиозный клуб — может быть, а как школа, где учат тому, что необходимо для объема знаний культурного человека — нет. Кроме того, это производит странное впечатление — не только в еврейских школах, но и в грузинских, прибалтийских. Мы привыкли к тому, что должны быть татары, евреи, русские, ну, и все остальные... У нас в 110-й школе учатся испаноязычные дети дипломатов самых разных стран — это одна из самых интересных и ярких школ. Когда все подравнивается под определенную национальную традицию, мне кажется, дети перестают адаптироваться к миру, к тому, что рядом с тобой могут быть чужие, но не чуждые люди. Поэтому я думаю, это естественно свернется.

Мне кажется, в Москве резко разделились люди, для которых самоидентификация — главное, и люди, которые относятся к этому индифферентно. Нет взаимопонимания и у русских — у православных и у не чувствующих свою принадлежность к конфессии... При этом существует определенная агрессивность у тех, кто по-хорошему болен национальной идеей.

И. Н. Со стороны светских евреев агрессивности нет?

— Мне кажется, нет. Не то, что я против этого. Я уже говорил: и у Минкусов, и у Нудельманов было абсолютно светское отношение к жизни. У меня бабушка училась в Швейцарии на врача. Дед лил пушки для русской революции в Лондоне, дружил с Троцким. Это, наверное, наследие той естественнонаучной струи, которая в России была в 60-е годы, и которая размывала национальную самобытность.

И. Н. А вы не думаете, что это был осознанный уход от национального? Хаскала сознательно шла к ассимиляции.

— Мне кажется, для многих это был не разрыв с еврейством, а просто возможность реализоваться, возможность участия в общей жизни. Многие вполне порядочные люди шли в партию в советское время — без партийного билета нельзя было хоть сколько-нибудь продвинуться в том деле, которым ты занят...

Тема — евреи в русской литературе, как герои и как писатели, — невероятно показательна. Там совершенно очевидно, что главное в отходе от еврейства — не желание порвать с этим, а желание жить общечеловеческой жизнью, что при такой замкнутости, при строгости религии — вещь совершенно невозможная.

М. Р. Мне кажется, здесь надо точнее формулировать. Дело в том, что общечеловеческое не исключает национальное.

— Это понятно. Но при всей сложности проблемы Б-гом избранного народа, он и должен себя вести как Б-гом избранный, и в этом отношении противопоставленный другим народам. Это не какой-то мандат, это чувство ответственности.

М. Р. Это может быть и некоторое ощущение инаковости, причем, достаточно специфичное, за которым стоит определенная история. Даже у тех крупных деятелей российской культуры и политики, которые отрицали свое еврейство, такое отрицание тоже очень характерная еврейская черта. Я уже не говорю о том случае, когда национальное не отрицается. Лучше всего, по-моему, это сформулировал Шагал: «Не будь я евреем, я бы не был художником или был бы совсем другим художником».

— Да, это особое видение, особый темперамент.

М. Р. Я уже не говорю о Бабеле, который решает вопрос еврейский, в особых условиях, в условиях адаптации и остается евреем.

— Мы совершенно одинаково мыслим в этом отношении. Но для современного еврея вопрос практический, реальный: должен ли его ребенок эти 10-11 лет вращаться среди своих или стать человеком мира?

И. Н. Наверное, мир хорош в своем разнообразии... Если это своеобразие не сохранять — а национальная школа, его все-таки сохраняет — то произойдет общая, не только еврейская, ассимиляция. Мир станет однообразен.

— Об этом сегодня многие думают и говорят. Процессы глобализации в экономике ведут и к глобализации в культуре, которая становится мировой — без национального компонента. Это ужасно.

Попытка найти какую-то середину есть в Японии и Южной Корее. На Фудзияму можно подниматься и в джинсах, это не страшно. Опыт есть. С другой стороны, опыт народов, которые противостоят этой всемирной общности культур, ужасен.

М. Р. К счастью, еврейский народ к этому ужасному опыту не причастен. Он необычайно разнообразен — в нем присутствуют разные культуры. Это даже какая-то экзистенциальная модель человечества, в крайних, как говорят в Одессе, формах.

— Это великое благо нашего народа: с одной стороны — вечно гонимый, вынужденный быть временным патриотом того места, где ты живешь, с другой стороны — это вот собирание, как ртути. Здесь присутствует ход самой истории.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №45 > Абсолютные ценности и ход истории
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 01:53:59
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еврейский педсовет Еженедельник "Секрет" Jerusalem Anthologia