БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №45 > Другие
В номере №45

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
-3
Интересно, хорошо написано

Другие
Елена Каракина

Пожалуй, единственный среди знаменитых представителей одесской литературной школы — не одессит по рождению — Юрий Карлович Олеша. Этот недопустимый промах его биографии извиняет лишь то, что его семья переехала в Одессу, когда будущему автору «Зависти» и «Трех толстяков» было всего-навсего три года.

ИзменитьУбрать
(0)

Так что, хоть имени Олеши не найдется в архивных записях о рождении в здании бывшей Бродской синагоги, где сейчас размещается Одесский областной архив, все же одесситы могут смело считать его своим. Как и о многих других выдающихся представителях его поколения (Юрий Карлович родился в марте 1899 г.), можно сказать: он был воспитан, сформирован, «сделан» Одессой.

«Одесса — очень скверный город, — писал в 1916 г. Исаак Бабель, — здесь говорят «тудою» и «сюдою». Хотя в том же очерке им было написано: «Город, в котором легко жить, в котором ясно жить». «Скверный город», в «котором легко и ясно жить», оказывал сильнейшее воздействие на умы и характеры, накладывал свой неизгладимый отпечаток на людей, вырастающих в нем. Этим людям была дарована внутренняя свобода, особенный угол зрения, незашоренность мысли. Они были «другими».

Не вина, а беда этих «других», необычных людей, что на их молодость пришлось две войны — Первая мировая и гражданская — и две революции — Февральская и Октябрьская. Беда в том, что одни сложили головы на безграничных фронтах, простиравшихся от «моря до моря», а выжившие были исковерканы страхом революционного террора. И все же они обладали многими преимуществами перед своими современниками, обладали иммунитетом ко многим болезням общества.

«Болезнь» — именно так классифицировал в свое время антисемитизм доктор Леон Пинскер. Этой болезнью, как ни неприятно в этом сознаваться, были заражены многие великие и весьма прогрессивные умы человечества. Тем ценней те, кто не болел ею, не выдавливал ее из себя по капле, а просто был свободен от ксенофобии от рождения. Им как писал в романе «Пятеро» Владимир Жаботинский, «не приходило в голову, хотя бы молча для себя отметить, кто кто». И делили они мир на умных и глупых, добрых и злых, талантливых и бесталанных, а не на блондинов и брюнетов.

Трудно переоценить гражданскую позицию Алексея Максимовича Горького, выступившего в своих рассказах в защиту евреев. Неизменное восхищение вызывает проза Александра Ивановича Куприна, воспевшего, во времена униженности и забитости местечка, во времена погромов и унижений еврейское мужество и еврейскую красоту. К именам этих выдающихся людей можно прибавить еще многие славные. Честь им, хвала, память и неизменная любовь. Но вся защита и даже воспевание еврейства многими великими и славными людьми идет от гуманизма, от сочувствия, сопереживания, но все же — со стороны. Это сочувствие — блондинов брюнетам, сочувствие «другим». Оно дорогого стоит. Но быть может, еще дороже, когда не делаешь, не видишь разницы между собой и «другими».

Вот запись из «Книги прощания» Юрия Олеши:

ИзменитьУбрать
В. Мейерхольд, Ю. Олеша
(0)

«Совершено чудовищное преступление против человечности: болгары сбили случайно зацепивший их территорию пассажирский самолет Израиля. Погибло пятьдесят восемь человек. Он взорвался, самолет, по всей вероятности, от попадания снаряда или пули в бак.

Пятьдесят восемь невинно погибших. Неужели только потому, что самолет в мирное время пролетает над чужой территорией, надо в него стрелять? Варварство! Есть, наверное, вирус, рождающий все это: выделывание немцами перчаток из человеческой кожи, наши ссылки невинных и вот такую шпиономанию.

Можно представить себе эти обломки с черными трупами арабообразных, в серых костюмах и пестрых галстучках израильцев!

Это так же страшно, как «Лузитания». Причем то произошло, между прочим, во время войны и было проделано немцами, которые и сами умеют страдать, а это болгарами, которые всего лишь по-турецки жестоки».

«Лузитания» — пассажирский корабль, потопленный немцами во время Первой мировой войны. Нападение подводной лодки на мирное судно потрясло весь мир, стало одним из знаков омерзительнейшего варварства в ХХ столетии. Убийство пятидесяти восьми мирных «израильцев» у Олеши ассоциируется с одним из «титульных» преступлений истории века. Запись сделана, между прочим, в августе 1954 года. Через год с небольшим после смерти Сталина, когда еще не улеглась волна антисемитской кампании в СССР. Гибель израильского самолета Олеша воспринимает не как боль за кого бы то ни было, как свою личную боль. Такие строки тогда было опасно писать. Такие строки, скорей всего, мог бы написать еврей, не поляк по рождению. Но писатель Юрий Карлович Олеша принадлежал к одесскому поколению граждан мира, космополитов. А значит, к евреям, клейменным тогда званием «космополитов», имел отношение не со стороны, не извне.

Вот еще один маленький очерк из «Книги прощания», написанный под впечатлением от сообщения о болезни и операции, которую перенес Леонид Утесов: «Утесов! Я помню залитый солнцем порог какого-то маленького, очень временного, очень скороспелого кафе в Одессе, и выходит из темноты кафе на это солнце молодой Утесов в пальто, которое тогда называлось автомобильным (очевидно, это была весна), с фиалками в петлице. Я был бедный поэт тогда; как всегда, плохо одетый; я ему позавидовал. Потом мы оба стали знамениты. Он, разумеется, верил только в свою славу. Мы как-то поссорились в садике Жургаза. Я сказал ему, что он опустившийся артист. Вероятно, от грусти, что сам гибну, никому не нужный со своим творчеством. Потом мы помирились. Я был у него за кулисами в «Эрмитаже», сказал ему, что с годами ты стал лучше. Он заплакал. В Ленинграде, когда я действительно был знаменит, он устраивал приемы в мою и моих друзей честь. Стол, уставленный закусками в еврейском стиле, стоял по диагонали, в спальной лежала шкура белого медведя, на стенах висели овалы с силуэтами девушек.

Сейчас, по словам Рискинда, он лежит с горой посередине живота (лед? аппарат для выведения кала?), еле говорит, с трудом поднимает руку.

Сказал Рискинду по-еврейски, что жизнь — это темный сон».

ИзменитьУбрать
И. Бабель и Ю. Олеша
(0)

Можно было бы задать вопрос, сколько поляков в Одессе сегодня говорит по-еврейски. Ответ нетрудно предугадать. Можно задать еще более горький вопрос, о том, сколько евреев сегодня в Одессе могут повторить на идиш, что жизнь — это сон, темный, светлый ли — уж по вкусу произносящего?

Олеше же идиш был не чужим языком, хотя он и не родился в Одессе, был поляком по крови и католиком по веро-исповеданию. Он принадлежал к одному из лучших поколений, произведенных на свет чудесным городом Одесса. К поколению, в котором отношения между людьми формировались не по национальному признаку — исключительно по личной приязни или неприязни. Что ж, за это он в свое время был мечен знаком «другой». Впрочем, и писал он иначе, чем прочие. Да и странная фамилия «Олеша» заставляла советских бонз от культуры задумываться: «не еврей ли?» И вылетал он из списков советских «льготных» писателей за компанию с евреями Бабелем и Багрицким, с которыми был мечен одним городом, да и дружбу водил.

О себе же, среди прочего, Олеша писал: «Я русский интеллигент. В России изобретена эта кличка. В мире есть врачи, инженеры, писатели, политические деятели. У нас есть специальность — интеллигент. Это тот, кто сомневается, страдает, раздваивается, берет на себя вину, раскаивается и знает в точности, что такое подвиг, совесть и т.п.

Моя мечта — перестать быть интеллигентом».

Юрию Карловичу очень была присуща диалектичность натуры, во многом напоминающая характер его друга Эдуарда Багрицкого, вместившего в одно стихотворение строки «О, как, скажи, поверит в эту прочность еврейское неверие мое?» и «Как, скажи, поверит в мир текучий еврейское неверие мое?». Сознавая, что есть интеллигент, Олеша, может, и хотел бы избежать участи интеллигента — «раздваиваться, сомневаться, брать на себя вину, раскаиваться...». Особенностей, как правило, приписываемых евреям. Но избавиться от этих черт было выше его сил — золото не ржавеет.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №45 > Другие
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 05:40:13
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Dr. NONA Еврейский педсовет Всемирный клуб одесситов