БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №45 > Песах в Тбилиси
В номере №45

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
0
Интересно, хорошо написано

Песах в Тбилиси
Виктория Нани

Предлагаемый вашему вниманию рассказ о праздновании Песаха, конечно, не может быть использован как «руководство к действию». В разных еврейских общинах традиция, совпадая в главном, в деталях отличается. Тем интереснее познакомиться с «особенностями национальной кухни», да еще в такой теплой ностальгической подаче.

К Песаху у нас дома начинали готовиться где-то за месяц до, собственно, его наступления.

ИзменитьУбрать
Рис. А. Шварц
(0)

Помню, что покойная бабушка Хана, папина мама, еще в старом нашем доме, делала исключительно вкусные и кристально-кошерные колбаски суджух, которые, как белье, развешивались на веревках и сохли целый месяц.

Она же заранее закупала крупный и обязательно черный изюм для харосет. В Тбилиси его называли харазоти. Для него же тщательно отбирались большие красные яблоки. Если таковых на рынке не было, то озадачивались все родственники и знакомые на предмет поиска таких яблок. Без них правильный харазоти не получался.

Закупалось килограммов 10 грецких орехов, которые бабушка сама чистила и перебирала. Орехи должны были быть очень светлыми внутри, перегородки бабушка собирала в отдельный мешочек, а потом из этих перегородок она готовила какой-то особенный отвар для Берты Соломоновны — от гипертонии.

За готовку рыбы отвечала бабушка Бетя. Гефилте фиш бабушкиного приготовления удостоился особой похвалы и признания: моя грузинская бабушка Хана просто облизывала пальцы, поедая ашкеназскую рыбу своей одесской родственницы.

На Песах очень многое было «нельзя».

Нельзя, первым делом, хлеб. И это значит — нет ни печенья, ни бубликов, ни ажурных пряников за 10 копеек с тисненным на них абрисом старого Тбилиси, за которыми мы бегали на Леселидзе.

Вместе с вполне понятным и объясненным Торой и папой исчезновением хлеба, исчезали из дома и другие продукты: нельзя было есть сахарный песок, карамельки, рис, шоколад, семечки, сливочное масло, пить молоко и лимонад.

— По-че-му-у-у? — нудила я своей маме. — Ведь только хлеб у них там в Египте не подошел! А про конфеты папа ничего не рассказывал!

ИзменитьУбрать
Рис. М. Фортушинской
(0)

Мама вздыхала и косилась на свою свекровь, бабушку Хану, которая властвовала на узенькой кухне настоящей царицей.

— Ар шеедзлеба, швило. Песахиа, — бабушка говорила по-грузински. Нельзя, мол, Песах. И хоть ты лопни — никаких других объяснений.

На Песах варился совершенно неповторимый бульон с гуптеби, то, что бабушка Бетя звала «кнейдалах». У бабушки Ханы эти гуптеби были не круглыми, а широкими и приплюснутыми. Внутри у них водилось нечто, что я терпеть не могла — курдючный жир и жареный лук. Для нас с братом варились обычные кнейдалах, пустые внутри.

С базара бабушка вместе с мамой приносили живых курочек. Головами вниз. Непременно белых. Они висели вниз головой и не двигались. Курочек было жалко. Но этап их перевоплощения в обалденное блюдо с айвой я всегда промаргивала. Вернее, это было тщательно организовано. Меня посылали на улицу, гулять. В это время приходил мужик с бородой из синагоги и резал курочек всему двору, вернее, всем евреям во дворе.

Помню, что дядя Муравий потом долго мыл двор из черного шланга, а вода из-под струи текла красная.

Ощипывала курочек тоже бабушка Хана. Она надевала холщовый старый фартук и садилась на сундук на балконе. Когда я возвращалась с очередного гуляния, о процессе ощипывания напоминали только белые перышки, которые парили в воздухе и которые я тщетно пыталась изловить.

У бабушки Ханы была огромная чугунная сковорода, которой пользовались только в Песах. На ней и жарились курочки с айвой и пряностями. А позже — уже в сам канун Песаха — на ней готовилась специальная лапта, бабка из мацы и яиц. Каким макаром бабушке удавалось ее перевернуть в этой сковородке и не сломать — до сих пор не понимаю.

Любимым нашим лакомством были пасхальные блинчики. М-м... Маца ломалась наполовину, ненадолго бросалась в горячую воду, чтобы придать ей некоторую гибкость, потом в нее осторожно заворачивалось картофельное пюре с жареным луком, а потом вся конструкция опускалась во взбитые яйца. Жарилось все это на той самой сковородке в специальном масле, кукурузном.

Потом бабушка варила гоми, то есть мамалыгу. К ней подавалась халия, мясное блюдо во вкуснейшем ореховом соусе.

Собственно мацу папа притаскивал из синагоги за несколько дней до праздника. В больших коробках. Думаю, что в каждой было килограммов по 10. Коробки ставили на балконе, и нам под страхом крупного наказания запрещалось к ним приближаться. Но если чуть-чуть отодвинуть веревку, которой коробки были завязаны, и просунуть любопытный нос в щелочку, мацу можно было понюхать. Она пахла свежей выпечкой и недозволенностью. Никогда больше не было у мацы такого запаха, как в детстве, на темном балконе...

ИзменитьУбрать
Рис. Л. Врублевской
(0)

На сладкое бабушка с мамой пекли лекехи, бисквит из мелко просеянной мацовой муки. Ужасно мучались, потому что мука все же была не такой, как простая, и бисквит не всегда поднимался. Выбрасывали, пекли заново.

Настоящий лекехи должен был быть непременно высоким. Украшали его только орехами. Никаких кремов на Песах!

Стол накрывали крахмальной скатертью, специальной, принадлежавшей когда-то маме бабушки Ханы.

На стол ставилась самая лучшая посуда. Из шкафа извлекалось фамильное серебро. До сих пор сохранилось огромное серебряное блюдо, на котором в серебряных же тарелочках лежали хрен, куриное крылышко, салат, яйцо, харазоти. В маленькой серебряной солоночке с синей инкрустацией стояла соленая вода, в которую позже обмакивали вареные яйца.

Это блюдо в самый разгар празднества вся семья должна была три раза приподнять над столом. И обязательно на мизинцах!

Нарядно одетые, мы все садились за стол. Папа доставал дедушкин молитвенник, нахлобучивал ермолку и призывал нас к порядку.

Мы с братом похихикивали: сейчас папа опять заговорит не по-нашему, скажет очередной «барухата» и будет долго рассказывать, как спорили два хахама (мудреца, а на тбилисском жаргоне еще и раввина) о том, что именно нужно класть на пасхальное блюдо.

Папа рассказывал о том, что дырочки на маце — от того, что в пустыне хлеб жарили прямо на спинах идущих людей, которые боялись остановиться, чтобы фараон их не догнал. Так ему рассказывал его отец Бецалель, так он пересказывал нам.

Дверь в этот день оставляли открытой настежь. Для гостей. Папа рассказывал, что в этот день совсем необязательно сидеть за столом прямо и следить за локтями. В этот день, говорил папа, нужно сидеть, свободно откинувшись на спинку стула. И показывал, как именно. Мы с братом смеялись и падали пузами на стулья, задрав ноги и щекоча друг друга. На нас никто не сердился. Сегодня — можно.

ИзменитьУбрать
Рис. А. Шварц
(0)

Вино собственного изготовления приносили бабушка Бетя и дедушка Миша. Родители сидели за столом, пили чудесное, легкое вино из изабеллы, шутили и много смеялись.

Потом нам с братом поручали самое важное: спрятать листик мацы так, чтобы его никто не нашел. Мы бежали в спальню родителей и прятали мацу в неизменное место — под папину подушку. А потом все взрослые делали вид, что понятия не имеют, где, уж который год подряд, мы прячем афикомани.

Наградой за вернувшуюся на стол мацу были конфеты из израильских посылок, которые бабушка Хана покупала у евреев-спекулянтов специально для этого случая. Папа читал на фантиках: «кашер ле песах». Конфеты были обыкновенными леденцами и напоминали карамель «Взлетная». Эти конфеты были — Настоящее Счастье.

Потом папа пел, а бабушка Хана играла на моем пианино. Под папино пение мы обычно и засыпали...

Сейчас, в Израиле, праздновать Песах гораздо проще. Минимальное количество запретов в еде, куча сладостей для детей, готовые к приготовлению курочки, пекарский порошок, с помощью которого взойдет любой бисквит...

Моя мама готовит все традиционные грузинские блюда, Берта Соломоновна по-прежнему отвечает за гефилте фиш.

А когда мои дети за пасхальным столом тянут свои мизинчики к старинному серебряному блюду бабушки Ханы, я отчетливо понимаю: есть шанс, что и в их семьях традиция ТОГО Песаха не исчезнет.

Использованы рисунки Школы еврейской живописи центра «Мигдаль»


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №45 > Песах в Тбилиси
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 11:43:13
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еженедельник "Секрет" Jerusalem Anthologia Dr. NONA