БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №51 > Еврей без местечка
В номере №51

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+6
Интересно, хорошо написано

Еврей без местечка
Елена КАРАКИНА

Июль этого года оказался поразительно богатым юбилеями: 14 июля — 100-летие Ицхака Башевиса-Зингера,
1 июля — 110 лет со дня рождения Исаака Бабеля, и еще десятью годами раньше — 7 июля 1884 года родился Лион Фейхтвангер.

Писатель Лион Фейхтвангер признавался в одном из своих очерков, что оказался между двух огней. Антисемиты видели в нем еврея, прославляющего свой народ. Верующие евреи обвиняли его в отходе от традиции, в том, что он и не еврей вроде бы.

ИзменитьУбрать
С. Юдвин,
Иллюстрация к роману
«Еврей Зюсс»
(0)

С крайних позиций обе точки зрения справедливы. Писатель, создавший «Еврея Зюсса», «Семью Оперман» (в раннем переводе Оппенгейм), написавший на закате жизни «Испанскую балладу», конечно же, не только сочувствует евреям, а прославляет их движительную, прогрессивную роль в ходе мировой истории. В то же время, Фейхтвангер — продукт европейской культуры.

Он пытался разгадывать, мотивировать поступки историка Иосифа Флавия, еврея, взявшего римское имя. Проблема космополитизма, проблема мирового гражданства, была не последней в его книгах — достаточно вспомнить «Иудейскую войну». В общем, не всегда собственно еврейская тема оказывалась в центре внимания Фейхтвангера. Похоже, он не давал страшной клятвы писать только о евреях и только для евреев. Свою миссию литератора он воспринимал несколько иначе.
Идентификация писателя — один самых спорных вопросов современной еврейской литературы. Если признавать достоянием национальной литературы писавших только на идише и иврите, да еще тех, кто посещал синагогу по субботам, еврейская культура лишается огромной части, не только бли-стательной, но чрезвычайно важной — начиная с того же Иосифа Флавия и заканчивая Александром Кушнером.

Люди — не элементы таблица Менделеева, их так просто не поставишь на полочку, не сунешь в положенную клетку. Осуществление писательской миссии — процесс сложный, непредсказуемый, не всегда зависящий от писателя, чреватый побочными эффектами.
Подозревал ли писатель Лион Фейхтвангер, что судьба уготовила его романам стать учебником еврейской истории, культуры, и, что особенно важно, мощным источником, подпитывающим чувство национального достоинства? Может, и не подозревал, потому что вообразить себе такую страну, как СССР, просто не мог. Он же не был фантастом.

Двадцатый век, само собой разумеется, наградил писателя жестоким опытом. В «анамнезе» Фейхтвангера — первая мировая война, революция в Германии, воспоследовавшие за ней события. Инфляция, безработица, растерянность, дезориентация, политическая невнятица, распад государственной машины. Попытки фашистов прийти к власти, затем победа фашистов, победа биомассы над разумом. Изгнание из Германии. Жизнь эмигранта во Франции. Концентрационный лагерь, из которого истощенного Фейхтвангера, после долгих переговоров с правительством Виши, вынесли на носилках. Отъезд в США.

Незадолго до начала второй мировой, уже будучи эмигрантом, Фейхтвангер вторично побывал в Советском Союзе. Присутствовал на процессе троцкистов. Был принят Сталиным, беседовал с ним в течение трех часов. Написал книгу «Москва, 1937», которая была немедленно переведена на русский язык, затем, в течение десятилетий — запрещена на территории СССР. Но это так, к слову. Поскольку об этой книге — разговор особый, а умный и сам может догадаться, почему Фейхтвангер написал эту книгу так, а не иначе.

В общем, при всем своем уме, таланте, исторических и политических познаниях, огромном личном опыте, не мог Лион Фейхтвангер представить себе такую странную страну как СССР, после 1945-го, и то, какое положение в этой стране будут занимать «лица еврейской национальности». Жизнь — не таблица Менделеева, ее не разложишь по полочкам, не упорядочишь «от и до», даже если людей запереть в клетки.

Быть может, если сегодня, в четвертом году третьего тысячелетия по европейскому летоисчислению, провести опрос и спросить: «Кто для вас Лион Фейхтвангер?», ответы были бы самыми разнообразными. От «не знаю» до «второстепенный немецкий писатель первой половины двадцатого века». От «автор исторических романов, ушибленный еврейским вопросом» до «воспеватель культа личности Сталина». Но если бы такой опрос провести двадцать, тридцать, сорок лет тому назад — ответ был бы почти однозначен: «О!» И это «О!» стоит многих других определений и восхвалений.

Выходец из состоятельной еврейской семьи, буржуазный либерал по убеждениям, космополит по разуму, иудей каждым движением души, писатель Лион Фейхтвангер был предметом торжества и гордости советских евреев. Его книги издавали. (Уж не «Москва, 1937-й» ли тому причиной?) Выпустили даже его собрание сочинений. А в нем — на каждой странице — «еврей», «еврей». Еврей униженный, жалкий, хитрый, тяжелодум, бедный, нищий, изворотливый, продажный. Неподкупный, мужественный, сильный, мудрый, самоотверженный, щедрый, великий еврей.
Романы Фейхтвангера были избавительным дождем для иссушенной почвы, куском хлеба для голодного, спасательным кругом для утопающего.

Евреям в СССР было отведено, среди многонациональной семьи народов, свое место, свое местечко. Журнал «Советише геймланд», умирающий язык идиш, да эпизод в книге или кинофильме для вящей экзотики и правдоподобности. Для сентиментальной, жертвенной,
подударной тональности. Для этого же был приведены в соответствие с идеологической догмой книги замечательного писателя Шолом-Алейхема, а заодно — его место в литературе. Мудрец и философ, великий хохмач Галута (не будем забывать, что хохма — мудрость), оказался певцом бедноты. Воспевай бедность, еврей! Знай свое место, еврей! Знай свое местечко!
Книги Фейхтвангера разбивали вдребезги образ «знающего свое место еврея». Во-первых, во-вторых, в-третьих и в-двадцатых, тексты писателя несли традицию. Не лобово, не принуждающе, а нежно, исподволь, напоминая о том, что, пусть забыто, но живет в крови:
«Над кубком, полным иудейского вина, он произносит освятительную молитву кануна субботы, он благословляет вино и большой кубок переходит от уст к устам; он благословляет хлеб, разламывает, разделяет, все говорят «аминь» и только тогда принимаются за еду» («Иудейская война»).

Слова героев книг Фейхтвангера напоминали о великом знании, которое народ сохранил вопреки столетиям изгнания. Не проповедью, не обращенной к публике пламенной речью, всего лишь аргументом в дискуссии или монологе персонажа романа: «Что вы знаете о мире! Мир — шалом. Даже самое слово вам непонятно! Вы даже самое слово не умеете перевести на ваши убогие языки! <...> Шалом — вот он венец, вот он, блаженство, а все, что не шалом, есть зло. Нашему царю Давиду не дано было построить Храм, потому, что он был всего лишь завоевателем и великим государем. Только Соломону, царю-миротворцу, даровано было построить его, потому что при нем каждый жил спокойно под своей лозой и своей смоковницей. Осквернен и недостоин Г-спода тот алтарь, над которым занесен меч, так учит наша премудрость». («Испанская баллада»).

Вышеприведенные цитаты не являются «главными», «стержневыми» или основополагающими в творчестве Лиона Фейхтвангера. Оно так мощно заряжено историко-национальным самосознанием, что любой нормальный читающий мог найти себе подпитку на свой лад. Вне местечка, выше времени.

В рамках жизни писателя поиски сужаются в пределы его жизни — от 1884-го до 1958-го, от «Еврея Зюсса» — до «Испанской баллады», последнего большого романа писателя.
В его книгах же — место действия — весь мир во все времена. От древней Иудеи («Иудейская война») до Испании ХIХ века («Гойя»); от Малой Азии начала тысячелетия («Лже-Нерон») до Франции времен Великой французской революции («Мудрость чудака»). В этом пространстве, вне черты оседлости, в том числе и советской, нашлось место и для Одессы.
Город Одесса и события, в нем происходившие, блестяще описаны. Текст Лиона Фейхтвангера — самая оригинальная, возможно — самая яркая из рецензий, на фильм Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потемкин». Рецензией становится глава из романа «Успех», названная «Броненосец Орлов». По сути, она — литературный римейк фильма.

Фильм увиден глазами министра Отто Кленка. Отто Кленк — не просто противник — враг всего, что Фейхтвангеру дорого. Облеченный властью, хитрый, жестокий, циничный. При этом — не лишенный ума и обаяния, и оттого особенно опасный. Именно его заставляет автор на миг «сломаться» на сеансе «Броненосца Орлова»:

«Кленк читал: фильм без вымысла, без женщин, без сюжета; занимательность заменена тенденцией. Посмотреть такую штуку, раз уж он попал в Берлин, конечно, следует, но на удочку киноспекулянтов, раздувающих эту сенсацию, он не попадется.

Несколько тактов резкой музыки, дикой, очень громкой. Тайные документы из морского архива: тогда-то, в виду города Одессы из-за недоброкачественного питания взбунтовался экипаж броненосца «Орлов». Ну, и прекрасно, взбунтовались, значит. Мальчиком он, Кленк, с наслаждением читал о таких историях. Интересно для детей старшего возраста. Кленк усмехается».

Отвлечемся от текста романа. Зададимся вопросом: да, полно, лучший ли это «фильм всех времен и народов»? Сколько километров гениальной пленки было снято после «Потемкина»! И ведь верна мысль Кленка: «занимательность заменена тенденцией». Не только занимательность, но и факты. Не было знаменитой сцены фильма — расстрела на лестнице, носившей тогда название Гигантской или Бульварной. И червивого мяса, как утверждают знатоки военно-морской истории Росси, попросту не могло быть на камбузе броненосца. И врачи были не продажны, и офицеры не трусливы, а просто распоясавшаяся матросня подняла бунт, который был впоследствии раздут большевистской пропагандой в историческое событие. А на самом деле, были разгромлены склады и магазины в порту, в первую очередь — винные, подожжена эстакада, в общем, — тот самый бунт, «бессмысленный и беспощадный». «Равенство, свобода, братство» — всего лишь красивая этикетка, впоследствии наклеенная на грабеж и бесчинство. Но фильм Эйзенштейна — не учебник истории, а событие искусства. Его-то и оценивает писатель Лион Фейхтвангер глазами своего противника министра Отто Кленка:

«Но вот приговоренный к смерти корабль начинает подавать сигналы. Поднимаются, опускаются, веют маленькие пестрые флажки. «Орлов» сигнализирует: «Не стреляйте, братья!» Медленно плывет по направлению к своим преследователям, сигнализируя: «Не стреляйте!» Слышно, как тяжело дышат люди перед экраном. Напряженное ожидание почти нестерпимо. «Не стреляйте!» — надеются, молят, жаждут всей силой своей души восемьсот зрителей берлинского кинотеатра. Неужели министр Кленк — кроткий, миролюбивый человек? Вряд ли это так. Он здорово посмеялся бы, узнав, что о нем можно предположить что-нибудь подобное. Он грубый, дикий, воинственный человек, не склонный к нежности. О чем же думает он, в то время как мятежный корабль плывет навстречу заряженным пушечным дулам? И он тоже, всей силой своего бурного сердца жаждет: «Не стреляйте!»

Может быть, Лион Фейхтвангер был слишком идеалистом. Он слишком хорошо думал о людях и о степени влияния искусства на человеческую душу. Впрочем, так думал еще один известный драматург — Вильям Шекспир: «Нет в мире существа столь адски злого, в котором музыка, хотя б на час, свершить бы не могла переворота». Но где это сказано, что Шекспир, как и Фейхтвангер, не может ошибаться?

Романы Фейхтвангера, как победные ханукальные свечи, зажженные в опустошенном храме, горели, и масло не заканчивалось в них. Они горели для людей, которым внушали — что они чужие в стране, что они — люди второго сорта. Но ведь людей не рассортируешь по полочкам, не впихнешь в специальные ячейки. Люди — не элементы таблицы Менделеева. Эту мысль и заронил замечательный еврейский (немецкий) романист в головы тех, для кого его книги были глотком воды в жажде, куском хлеба в голоде. Впрочем, он сам об этом, возможно, и не подозревал. Он был еврей без местечка.

————-
#«Мне часто говорили, что меня нельзя подвести под какую-либо формулу, отнести к какой-либо школе. Но, оглядывая ныне, в сорок два года, в зените своего жизненного пути, все, что я сделал, и, пытаясь найти какой-то общий знаменатель, какую-то общую линию, связывающую мои книги со мной, с моей жизнью и друг с другом, я думаю, что, при всей своей кажущейся разнице между ними, я всегда писал только одну книгу, книгу о человеке, поставленном между действием и бездействием, между властью и познанием».#

#=Лион Фейхтвангер=#


Какая ужасная статья! Вы выразили все наши заблуждения. Да, такое мнение навязывалось об этом писателе. Но вчитайтесь в его произведения еще раз. И сопоставьте с биографией.

В предисловии к "Москва 37 года" он объясняет свое творчество. Он хотел быть понятым современниками, хотел, чтобы его читали. Писать книги, подобные этой, их бы не печатали, они просто не дошли бы до читателя. Осталось только одеть героев в исторические одежды. А лучше всего он знал историю евреев. Но герои его - не исторические личности, а современные люди. Это жертвы Катастрофы. И те, кто допустили ее.

Советский Союз же защитил евреев Европы, спас их, как и все остальные народы от фашизма, заплатив страшную цену. И организатором победы был товарищ Сталин. Это он подарил вам и мне жизнь. Еврям не было места в Европе, и кстати, на "святой" земле.
Позвольте мне напомнить вам, то что отлично знал Фейхтвангер. Союзники СССР в войне, США и Англия, не собирались устраивать Нюренберг. Это требование Сталина. Он силой Красной Армии заставил мир узнать о концлагерях и осудить фашизм. Американцы спасали нацистских преступников, уводили их от расправы. А во время войны не давали евреям убежища.

Теперь о советских евреях. Они выросли в свободной стране, где религия была милой старой дедушкиной сказкой. Здесь же арена войны - религия душит науку, образование, развитие и прогрес. Наши дети практически отброшены в мрачное средневековье. Закончу словами Вольтера: "Раздавите Гадину!" Это о власти церкви и религии

Советский Союз же защитил евреев Европы, спас их, как и все
остальные народы от фашизма, заплатив страшную цену. И организатором
победы был товарищ Сталин. Это он подарил вам и мне жизнь.

Теперь о советских евреях. Они выросли в свободной стране, где
религия была милой старой дедушкиной сказкой. Здесь же арена войны -
религия душит науку, образование, развитие и прогрес. Наши дети
практически отброшены в мрачное средневековье. Закончу словами
Вольтера: "Раздавите Гадину!" Это о власти церкви и религии

Лора, позвольте Вам напомнить о гибели Михоэлса, еврейских писателей, о "деле врачей" и о бараках, которые уже были построены для евреев в местах не столь отдаленных... Если бы "отец народов" не перекинулся (именно так говорили в лагерях сидевшие там полстраны), где бы были Вы и мы все с большим жизненным даром от доброго Сталина? И, кстати, Вы в курсе, что евреи, спасенные из лагерей, получали в СССР метку "был в оккупации", а бежавшие из Польши, например, прямиком попадали в сталинские лагеря? Так что не генералиссимусу "спасибо", а армии-освободительнице, в которой, кстати, было немало и евреев.
И еще у меня вопрос: где были Вы, Лора, когда в "свободной стране" существовала процентная норма для поступления в институт?
Теперь о "Гадине". Боюсь, что Вы отстали от жизни. Как вдолбили Вам в советской школе, что религия - опиум для народа, так Вы с тех пор не удосужились пораскинуть мозгами и поинтересоваться религией, чтобы знать точно, от чего Вы так легко отказываетесь. Должна Вам сообщить, что немало ученых, а в особенности физиков, именно в силу приобретенных глубоких знаний о мироустройстве, пришли к мысли о существовании Творца всего этого многосложного восхитительного и мудро устроенного мира. А Вы по-прежнему думаете, что все "самообразовалось"? Полноте, приведите мне хотя бы один пример возникновения какого-либо механизма из ничего. Хотите новость? Наука не вступает ни в какое противоречие с существованием Бога, более того, она познает созданный им мир.
О Фейхтвангере, использованном Вами как повод, чтобы поговорить о Сталине и вреде религии, мне как-то не хочется с Вами говорить.
Боюсь, что человек с Вашими взглядами вряд ли способен на изменение своего мнения. И почему-то мне кажется, что раньше Вы подписывались Алла.

Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №51 > Еврей без местечка
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-19 10:32:25
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еврейский педсовет Jerusalem Anthologia Dr. NONA