БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №56 > Мир те...
В номере №56

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
-1
Интересно, хорошо написано

Мир те...
Елена КАРАКИНА

Немцев тянет в Одессу. Пожалуй, самой активной частью «музейных» туристов являются как раз представители Германии. Они согласны жить в некомфортабельных гостиницах с неработающими холодильниками и тараканами, вставать в семь утра, ходить без устали. И все для того, чтобы проводить часы и дни, изучая Одессу, и в частности, еврейскую Одессу. Что это? Попытка искупления исторической вины? Воздействие атмосферных явлений? Или им так скучно в чистенькой и аккуратной Германии, что душа просит экзотики? А может быть, это неосознанный зов предков? Смутная память прошлого?

Стоит вспомнить, как много труда было вложено немцами в Одессу и какую роль они здесь играли. Ремесленники и колонисты, выходцы из Германии, немало потрудились здесь на благо свое и города. Количество названий бывших немецких колоний, как и улиц Одессы, красноречиво свидетельствует об этом — Гросслибенталь, Кляйнлибенталь, Фриденталь, Люстдорф, Лютеранский переулок, Немецкая улица...

ИзменитьУбрать
Кляйнлибенталь.
Снимок сделан летчиками
«Люфтваффе» во время
войны
(0)

У немцев и евреев Одессы было, как ни странно, довольно много точек соприкосновения. Например, язык. Идиш, который, как утверждают знатоки, представляет синтез древнееврейского и немецкого языков.
«Наш немецкий театр, который в начале сезона посещался очень слабо — благодаря находчивости директора, умеющего привлекать к нему новинки, на которые особенно падки наши одесситы — все более и более оживляется. Веселые и бойкие оперетки Оффенбаха в этом году быстро сменяют друг друга и вообще исполняются очень и очень удовлетворительно. Большая часть зрителей, как это всегда бывает на немецких представлениях — евреи». Текст из еврейской газеты «День» (№20, 1869 г.) наглядно показывает, насколько близки идиш и немецкий, и как относились друг к другу немцы и евреи в Одессе ХIХ века. Да и в начале ХХ-го тоже.

По разысканиям С.З. Лущика, Эдуард Багрицкий, «рожденный от иудея, обрезанный на седьмые сутки», как повествует он о себе в своих стихах, получал образование в училище Св. Павла, при кирхе, остов которой на улице Новосельского печально напоминает о былой славе. Семья Дзюбиных (фамилия самого знаменитого поэта Одессы — Дзюбин, Багрицкий — псевдоним) была еврейской семьей, но это не помешало родителям отдать сына в немецкую школу.

В конце тридцатых годов, когда железная метла НКВД начала подметать «служителей культа» в советские концлагеря, под «расстрельную» статью попадали одновременно пасторы и раввины, служки и меламеды. На одном конце Европы немцы готовили тотальное истребление евреев, на другом ее конце гибли под пятой сталинского режима и те и другие. Кто-то из знаменитых в сердцах воскликнул: «Евреи, неужели, чтобы объединить вас, нужен Освенцим?» Что может объединить крепче общей смерти, общих гонений? Как не вспомнить события 1941? Там убивали евреев, только за то, что они — евреи, здесь убивали немцев, только за то, что они — немцы.

В октябре 1941-го года мой двоюродный дед, еврей, Абрам Львович Лямперт был повешен вошедшими в Одессу немцами на воротах дома, где он жил. В ноябре 1941-го мой сорокадевятилетний дед Густав Людвигович Нейман умер в телячьем вагоне, в котором его везли в ссылку за то, что он был немцем.
После войны — так уж причудливы прихоти судьбы, — на территории СССР немцы и евреи оказались, что называется, в одной лодке. И те, и другие оказались гонимы по национальному признаку. И у тех, и у других возникали серьезные сложности с поступлением в высшие учебные заведения, с продвижением по службе. Часто их путали: ведь они носили одни и те же ашкеназские фамилии. Сейчас, в начале века ХХI-го, и тех, и других немного осталось в городе, где они когда-то составляли солидный процент населения. И уезжают они отсюда довольно часто в одном направлении.

Евреев и немцев из Одессы тянет в Германию. А немцев из «Фатерлянда» тянет в Одессу. Такой себе круговорот пристрастий в обществе. Немецкие туристы, оставляя за границей своего внимания историю своего народа на земле Одессы, впитывают историю евреев. Они ходят по синагогам, по адресам, где жили Бялик, Пинскер, Жаботинский. Они склоняют головы у мемориала жертвам фашизма. Они читают Исаака Бабеля и с удивлением рассматривают остатки Молдаванки. Многие привозят книгу «Odessa», написанную Иоахимом Шлером. Книга эта, возможно, не стала бестселлером, но все же будоражит интерес к городу, и было бы черной неблагодарностью не упомянуть профессора Шлера и роль, которую он сыграл в популяризации еврейской Одессы.

ИзменитьУбрать
Из коллекции
М. Пойзнера
(0)

Впервые Иоахим приехал сюда в 1993-м году. Собственно, в Одессу его привели поиски истоков Тель-Авива.
Отец Иоахима был солдатом, воевал на Восточном фронте. Теоретически его и мой отцы вполне могли убить друг друга. Правда, как выяснилось в разговоре, воевали они в разных местах. Мой — на севере, его — на юге. Хотя к кровавым гестапо и СС Шлер-старший не имел никакого отношения, но его сыну это не помешало нести бремя исторической вины. Потому и занялся еврейской историей. Потому и приехал в Одессу и влюбился в нее, как раньше влюбился в Тель-Авив.

Иоахим очень много сделал для «сшивания» истории и пространства. Благодаря ему в Одесский литературный музей попала книга «Евреи Одессы» Стивена Ципперштейна. Ее английский вариант был им прислан за несколько лет до того, как труд американского историка был переведен на русский язык. Фактически, это была первая ласточка, первый учебник по дотоле неведомой истории еврейской Одессы. А затем по инициативе доктора Шлера и при его деятельном участии был организован фестиваль «Дни еврейской Одессы в Берлине». Фестиваль проходил в великолепном здании еврейской общины на Фазанен-штрассе. Он длился больше недели. За все это время не было случая, чтобы не собрался полный зал, будь то открытие фотовыставки, концерт или лекция.

Понятно, что основную часть публики составляли «бывшие наши», но также было много берлинцев, чья доброжелательность, радушие и интерес преодолевали языковой барьер и превратили фестиваль в некий знак единения и примирения. Хотелось бы сказать: «Да, вернулись те старые добрые времена, когда немцы и евреи были прекрасными соседями, когда евреи считали Германию своей родиной, когда в Одессе из-за сходства фамилий бестолковые не могли отличить немца от еврея». Хотелось бы сказать, да не получится. Скверная штука — историческая память, но она есть и никуда от нее не деться. В подкорке, в спинном мозгу, она жива. После Катастрофы мир уже никогда не будет таким, каким был до нее.

И все же время берет свое. Разве, встречая испанца, еврей вспоминает об Изабелле и Фердинанде, изгнании и кострах, и испанской инквизиции? Разве, говоря с украинцем, еврей думает о гайдаматчине и перманентной резне на украинской земле, в которой погибли тысячи? Разве Россия в еврейской голове ассоциируется со словом «погром»? Память устроена так, что она старается защитить мозг от ненависти и страха.
Израильские подростки, приходя в Яд Ва-Шем, с трудом верят экскурсоводу, что евреи могли так покорно позволить себя убивать. Когда Михаил Ромм в 1966-м монтировал свой потрясающий кинодокумент «Обыкновенный фашизм», студентка ВГИКа, девочка из ГДР, была потрясена. «Этого не могло быть!» — рыдала она, глядя на кадры страшной кинохроники.

«Это» могло быть. «Это» было. И «этого» невозможно ни забыть, ни простить. Несмотря на то, что евреи составляют сегодня лишь три процента населения Одессы, среди них все равно достаточно людей, которые не могут без содрогания слышать немецкую речь. Либо они сами, либо их родители, их близкие прошли через ад. Их мучают звуки языка палачей, невзирая на то, что идиш и немецкий так созвучны. Невзирая на то, что основная масса немцев выходит сегодня навстречу демонстрациям неонацистов в Берлине и в Лейпциге и считает их позором нации. Невзирая на то, что немцы приезжают в Одессу, чтобы склонить головы перед памятником замученным евреям.

И все же жизнь слишком коротка, чтобы полнить ее вечной ненавистью и страхом. Не забывая, не прощая, стоит помнить и то, что ашкеназские и немецкие фамилии так похожи: по ним не отличишь, где немец, где еврей. Нас слишком много на один квадратный метр, чтобы размахивать кулаками. Мир тесен. Мир те...

————————

В минувшие выходные радио принесло весть. В немецкой провинции Бавария арестовано около 70 неонацистов, устроивших митинг на могиле своего кумира Рудольфа Гесса. Акция была разрешена, однако правительство Баварии решило внести в местное законодательство изменения, дабы сборища подобных организаций впредь были невозможны.

В этой истории поражает число арестованных.

А ведь можно было бы баварскому правительству поступить иначе. Заявить, что ничего страшного не произошло, все это, дескать, отдельные проявления отдельных хулиганов, что в стране проигравшего нацизма и Нюрнбергского процесса подобные проявления преступной идеологии невозможны. Арестовали бы двоих-троих молодчиков, а полиция бы спустила дело на тормозах. Шум подняла бы пара газет либеральной направленности, но проигнорировали центральные телеканалы... Продолжать?

Современная Германия извлекла уроки из прошлого.

(2004 г.)


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №56 > Мир те...
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 10:38:29
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Dr. NONA Jewniverse - Yiddish Shtetl Всемирный клуб одесситов