№116

Мигдаль Times №116

Про моего дедушку Лазаря

Александр Розеншнауцер

Он был полным георгиевским кавалером, то есть имел четыре Георгиевских креста¹: два золотых, и два серебряных, в том числе солдатский, который давали солдатам за храбрость.

У царя был всего один, солдатский, крест. Он как-то ходил по окопам, не пригибаясь под огнем, и Георгиевский совет фронта решил присвоить ему звание георгиевского кавалера. Царь очень любил встречать в парке георгиевских кавалеров, и дедушка прожил в Царском Селе после войны целый год. Царь при встрече всегда первым отдавал честь – таковы правила поведения военных чинов при встрече с полным георгиевским кавалером!

В конце этого года дедушка и еще один еврейский герой – Трумпельдор были вызваны к царю. Он спросил, чем их наградить за храбрость. Трумпельдор попросил отпустить его в Палестину, а дедушка попросил землю и право на торговлю водкой на 5 лет, чтобы была возможность эту землю поднять.

Расщедрившись, царь дал дедушке четыреста десятин земли, а Трумпельдора отпустил. Тот организовал в Палестине отряды самообороны, но потом его предательски убили арабы.

Дедушка на своей земле под Березовкой стал настоящим хозяином. Одной рукой построил дом, посадил виноградники. Дом и сейчас стоит в Березовке. Там расположена типография. Батраков он нанимал, сажая их за стол. Если человек плохо ест, говорил он, то и плохо работает.

Дедушкин портрет в пол-оборота, полуобнаженным по пояс, напечатала «Нива». Он был очень высокий, развитый физически и очень красивый. Моя бабушка Роза увидела портрет и написала дедушке письмо. Он ей ответил, что он калека, как легко увидеть на снимке, но если это ее не останавливает, он вышлет пригласительный билет в Одесский оперный театр на концерт для ветеранов войны.

Бабушка пришла рано. Билет был в первый ряд. Вдруг захлопали сиденья кресел, это с них вставали люди – любые чины должны вставать в присутствии полного Георгиевского кавалера. Бабушка обернулась – видный через весь зал, много выше всех вставших, к ней шел дедушка.

Она родила ему четверых сыновей и мою маму. У них были большие виноградники и стада. Только завтрак для пастухов готовили час. Мама любила, когда зимой в дом брали маленьких ягнят. Правда, их не разрешали гладить, чтобы не испортить каракуль. А летом мама забиралась на сторожевую вышку посередине виноградников и читала. Посылая маму в погреб за вином, дедушка, усмехаясь, говорил: «Люсенька, ну хоть полчайника-то принеси!» Дедушка говорил, что Роза родила ему четырех парней и одного шибеника.

Дедушка дружил с немцами-колонистами, крепкими хозяевами. Они отбили его от петлюровцев, которые хотели его расстрелять.

В 32-м году, перед самым раскулачиванием, дедушка зарезал в яру большую часть своего стада, все бросил и уехал с семьей в Одессу.

Через полгода его нашел наш бывший батрак. У него тоже был Георгиевский крест, и не было руки. Он был большой пьяница, и дедушка его часто поколачивал. «Лазарь, – сказал он, – в твоем имении мы, твои батраки, сделали колхоз. Я в нем председатель. Но дела не идут. Становись у меня коммерческим директором, заправлять будешь всем по-старому, одна только просьба, когда будешь меня бить – закрывай правление, чтоб люди не видели. Не подрывай авторитет Советской власти!» Дедушка работал в «своем» колхозе до самой войны, семью не взял и приезжал в Одессу по воскресеньям на бричке.

В эвакуацию мы уехали своим ходом из Березовки на четырех подводах. Немцы-колонисты говорили дедушке: «Лазарь, куда ты уезжаешь? Придут же немцы, тебе вернут землю, будешь хозяином!» Но он их, слава Б-гу, не послушал.
Пока добрались до занаряженного нам Намангана, прошло три месяца. По дороге сбежал на фронт 16-летний дядя Лева – просто прыгнул во встречный воинский эшелон.

В дороге мои сильно оголодали, а в Намангане дедушка встретил знакомого овцевода, с которым вместе участвовал в ВДНХ. Тот закатил «той» – банкет по-узбекски. На банкете дедушка ел много узбекского жирного плова, а запивал, как он привык дома, холодным вином. Дедушка Лазарь умер сразу по приезде в эвакуацию от заворота кишок.

P.S. Я долго хранил фотографию из «Огонька», где Леонид Ильич с группой товарищей сфотографирован в Георгиевском зале. Брежнев стоит в центре, а над головой у него, на стеле с четырьмя крестами, написано золотом – Лазарь Лихтмахер.

---

¹ Солдатам-нехристианам по их желанию, уважая религиозные чувства, выдавали Георгиевские кресты с изображением государственного орла вместо св. Георгия. Прим. ред.

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста