вариации на темы Марка Шагала
...
Стояло пыльное лето, - четырнадцатое лето моей жизни, - новые ботинки сверкали на моих ногах, - нежный пух пробивался на подбородке, - я шел с отцом, - у поворота к нам присоединились старый Патлах, кривой Зеев и Йошка, - Йоселе-дурачок, - крошечная головка и отвисшая нижняя губа, - сзади на штанах – налипшие травинки, - всем известно, - Йоселе спит в сарае, - в обнимку с черным теленком, - мачеха не впускает его в дом, - но Йошка не в обиде, - в теплой и влажной темноте, - наощупь находит он своего любимца, - черного бычка, - целует в мокрую морду, - и засыпает под мерное дыхание Розеле, - большой пятнистой коровы с глазом удлиненным и и виноватым, - совсем как у красавицы жены старого ребе, - говорят, - великой грешницы..
Я иду в синагогу за моим отцом, - идущим быстро, - каштановые пейсы смешно подпрыгивают на ходу, - под заношенной тканью рубашки проступают острые лопатки, - сейчас он поравняется со служкой Меиром и тихо скажет, - это мой сын, и хотя все давно уже знают, что я – сын своего отца без малого четырнадцать лет, - всякий раз, когда я слышу тихий глуховатый голос , - вспыхиваю как девчонка и делаю важное лицо, - потому что я уже взрослый юноша, - почти жених, - и у меня новые ботинки, - а на подбородке – нежный пух, который когда-нибудь превратится в бороду, пусть негустую, но настоящую, такую, как у отца..
Как я уже сказал, - это было четырнадцатое лето моей жизни, - я шел за своим отцом, - стояло пыльное лето, - под треск лопающихся черных вишень, - стакан – полкопейки, - с синими от бесконечного поедания шелковицы губами, - от Йоселе-дурачка пахло теленком, - вчера , голые по пояс, мы скакали у берега грязного пруда, - и Йошка смешно подбрасывал тощие ноги и мычал, - точно как его черноголовый дружок, - за деревьями промелькнул пестрый платок, - послышался смех, - и я присел на корточки, - а Йоська продолжал скакать на одной ноге и трясти головой..
Было раннее утро, - я шел за своим отцом , - так близко, что слышал его запах, - который не спутаешь ни с чем на свете, - запах его кожи, - и табака, - и книжных листов, - пожелтевших от времени так же, как его тонкие пальцы, - покрытые черными волосами..
Поравнявшись с колодцем, - я опустил голову, - рубашка моя враз прилипла к спине, - у колодца стояла Двося-Малка, - самое вредное существо на свете, - с веснушчатым носом, - двумя рыжими косичками, переброшенными на грудь, - еще вчера совершенно плоскую, - на плечах ярким цветом вспыхнул тот самый платок, - смешок - тот самый, - короткий,отрывистый, - я вспыхнул, - совсем невеста, - сказал старый Патлах , - обращаясь к отцу , - я все же успел заметить, что ступни невесты босы и черны, - а руки – в цыпках, - с трудом удерживают на весу ведро с водой.
Было раннее утро, - еще дул ветерок, - передышка перед дневным пеклом, - я шел за своим отцом, - взрослый мальчик, - почти жених, - и думал о чем угодно, - только не о учебе, - и не о молитве, - я думал о черном бычке, о пестром платке на груди Двоси-Малки, - о ее босых ногах, - ни о чем другом я думать уже не мог..как вдруг – далеко – за синагогой – выросла черная туча, - в воздухе запахло жженным, - черный пепел стал опускаться на наши головы, - мимо пронеслось несколько простоволосых женщин, - их крики были неприличными, пронзительными, - вслед за ними и Йоська закричал страшным, дурным голосом и волчком закрутился на месте, - крики нарастали, становились все ближе и громче, - и вскоре все местечко было объято непрекращающимся воем, - я слышал свой крик, - он доносился откуда-то сверху, - я видел дрожащую бороду моего отца, - он протягивал ко мне руки, - а голоса его слышно не было, - топот лошадиных копыт, горячее дыхание жеребца над головой, - свист шашки , - удар в спину, - старый Патлах, - страшно раззевая беззубый рот, - толкает меня в лопухи, - я бегу, - бегу что есть сил, - много перышек в воздухе – легчайший пух из вспоротых подушек, - девичьи крики совсем близко, - втянув голову в плечи, - несусь, перепрыгиваю через ограду, - в пыльных зарослях лопуха, - неловко отвернув залитое кровью лицо, - раскинув босые ноги, - лежит Двося-Малка, - в распоротом сверху донизу платье, - я смотрю на нее, - и мне не стыдно, - я вижу ее обнаженные бедра, - и впалый синеватый живот, - и крошечные груди ,ослепительно белые, - я поднимаю пестрый платок и прикрываю как могу ее тело, - нельзя, - нельзя лежать так взрослой девушке, почти невесте, - я прикрываю ее платком, - и руки мои становятся красными, - я пытаюсь соединить края разорванного платья, - топот проносится мимо, - облако перьев кружится и оседает, - ветер уносит крики все дальше..
Это было четырнадцатое лето моей жизни, - пыльное и тревожное, - я шел за отцом, - я шел за отцом в последний раз – несколько звезд скатилось в овраг, в пыльные заросли лопухов, - тоненькими голосами плакали скрипки, - как на настоящей еврейской свадьбе, - на востоке занималась заря , - в огненных сполохах и молочных разводах, – было раннее утро. Последнее утро моего детства.
Источник: http://proza.ru/author.html?sonoco333
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
13.12.2008 23:31
Зашла на страничку Мерче. Немного почитала. Очень хорошая проза.
15.12.2008 19:20
Зашла на страничку Мерче. Немного почитала. Очень хорошая проза.
Спасибо Вам за отклик!
Рада знакомству
19.02.2009 14:12
Хорошо написано, берет за душу .... Читаешь и ощущение что это происходит с тобой...