+10

№58

Мигдаль Times №58

Еврейское руководство

Яна ЛОСТМАН

В 1941 году 17-летний Лев, окончив десятилетку, отправляется в Севастополь и поступает в Школу береговой охраны — в воздухе пахло войной. Она не замедлила начаться. Юному курсанту «повезло»: многие его товарищи полегли в первых же боях, Варшавского ранило. Его вывезли в Грозный, где он 6 месяцев пролежал в госпитале. Дали вторую группу инвалидности и посоветовали после войны приехать в Ленинград на операцию, но не сложилось. Осколок в сердечной сумке он проносил всю жизнь — у войны свои сувениры. Отыскав родных в городе Топки Кемеровской области, он отправляется к ним. Странно, должно быть, выглядел паренек — в сибирские морозы в бескозырке, ее приходилось натягивать то на одно ухо, то на другое. В Топки он совершенно случайно
узнает о местонахождении своей невесты и в 1943 году едет к ней в Киргизию — жениться.

(0)

В 1945 году семья Варшавских возвращается во Фрунзовку. Правда, не в полном составе — на Курской дуге погибла сестра Льва Соломоновича. Еврейские семьи в послевоенной Фрунзовке можно было пересчитать по пальцам.

Молодого человека берут работать в райком партии инструктором, затем — редактором
районной газеты. До 1954 года посевные и уборочные в колхозах Фрунзовского района были его заботой. Вероятно, кому-то показалось, что эта деятельность подпадает под сионистскую, и за ним приехал «воронок». Но секретарь райкома не отдал одного из лучших своих работников.

В 1954 году партией «брошен клич»: лучших райкомовских работников направить председателями колхозов. Колхозы были отсталые, разрушенные, на трудодень давали 30 копеек. Варшавский с семьей, которая уже пополнилась двумя дочерьми, переселяется на станцию Перекрестово — поднимать колхоз им. Шмидта, организованный на базе бывшей там до войны коммуны. Коммуна размещалась в единственном в селе большом здании (там же была общественная столовая, в которой питались коммунары). Все хозяйство состояло из одной полуторки (1,5-тонный грузовик) и брички. Вдоль единственной улицы проходила железная дорога, которая служила границей между двумя колхозами.
Варшавские сняли квартиру — по тем временам председателю колхоза хоромы не обеспечивались.
Встретили нового председателя доброжелательно — его хорошо знали по райкомовской работе и уважали. Не помешало даже то, что он еврей — один на все село. Правда, когда в 57-м году Лев Соломонович построил дом, оконное стекло камнем разбили... Начал Варшавский со строительства фермы. На второй год его хозяйствования случился неурожай, скот кормить было нечем. Лев Соломонович не растерялся: договорился об отправке скота вместе с людьми, которые за ним ухаживали, на временное проживание в Молдавию (интересно, читал ли маленький Лева о том, как евреи спустились в Египет?).

(0)

С пяти утра председательскую бричку можно было видеть в самых разных местах — на полях, на фермах, на близлежащих хуторах. Домой он приходил заполночь — после того, как все лично проверит.

Хозяйство стало богатеть. Люди зарабатывали деньги и строили себе жилье. Было принято решение объединить несколько колхозов в один. Новый колхоз назывался «Заря Коммунизма». Появилась техника, закупили трактора, начала работать МТС (машинно-тракторная станция). Председатель пересел с брички и полуторки на «газик».

В 60-е годы в колхозы стали направлять специалистов из города, появился руководящий состав — главные инженеры, механики. Отстроилась новая улица (коммунары, наконец-то, получили индивидуальное жилье), появилась хорошая дорога.

(0)

Казалось бы, живи и радуйся. Радовались не все. В соответствующие инстанции пришла анонимка — еще один камень в председательский огород: все руководящие должности в колхозе занимают евреи. Отнекиваться Лев Соломонович не стал: «Да, правильно! Я председатель колхоза, жена — председатель потребкооперации, дочка — секретарь комсомольской организации школы, а младшая дочка — пионервожатая». Во времена хрущевской оттепели «номер не прошел».

Хозяйство тем временем разрасталось. Уже насчитывалось 6 ферм. Колхоз дважды участвовал в сельскохозяйственных выставках в Москве. Льва Соломоновича наградили орденом Трудового Красного Знамени.

Только ленивые не построили себе жилья, а председатель стал строить жилье «на вырост» — дома, для желающих приехать в колхоз из других мест. И приезжали. «Колхоз-миллионер» (с миллионным доходом) по тем временам был хорошим местом для работы и жизни.

(0)

Не забывал председатель и о бытовых условиях жизни колхозников. В домах появились газовые плиты и стали завозить баллонный газ. Как только поблизости прошли опоры Дубосарской ГЭС, в колхоз провели электричество. До этого свет давали от железнодорожной электростанции с 8 вечера до 12 ночи. Остальное время пользовались керосиновыми лампами. Теперь свет загорался не только в домах — появилось уличное освещение, электрифицировали коровники. Построили клуб на 400 мест, где проходили вечера, танцы, крутили кино.

Короче, все появлявшиеся новшества расторопный председатель богатого колхоза незамедлительно внедрял. Сказывались и хорошие отношения с администрацией. Варшавского знали, как дельного, умного хозяина и прислушивались к нему. Конечно, не обходилось и без трений. Так, например, когда вышла разнарядка сдать все до последнего зернышка, Лев Соломонович уперся — сказал, что не оставит людей и скот на голодном пайке. Спорить с ним было бесполезно. Но и наказывать не стали.
Жили колхозники дружно, что тоже немалая заслуга председателя. На маевку выезжали на грузовиках — всем колхозом, с буфетом и духовым оркестром.

Что оставалось семье? Дочь вспоминает, что, когда отец приходил, она уже спала. Но утром, если он узнавал, что у нее не ладится задача, помогал, особенно, если речь шла об удоях и трудоднях. Часто выезжали с семьей на пикники. Жена Льва Соломоновича рассказывает, что он был очень общительным, любил пошутить; ничуть не смутясь, говорит, что его очень любили женщины. А дочь добавляет: «Он умел с ними обходиться». Когда председатель приезжал на поля с сахарной свеклой, где работали, в основном, женщины, они сразу его обступали.

Когда в 61-м году в доме председателя появился первый телевизор, его поставили экраном в окно. Зрители приходили со своими стульями. Перед домом, в саду стоял большой стол. Застолья не были редкостью. Особенно славились помидоры, которые квасила мать Льва Соломоновича. Так и говорили — «к Варшавскому на помидоры». Было еще одно блюдо, которое готовила бабушка, но уже только для «семейного пользования». Раиса Львовна, внучка, вспоминает, как бабушка готовила мацу, делая специальным приспособлением дырочки в ней.

(0)

Но были и такие, кто боялся Варшавского. Все знали, что у председателя есть пистолет. Но боялись не пистолета. Когда он заставал кого-то за воровством, воришки тут же все бросали и старались скрыться с глаз. Не потому, что боялись, что их накажут или отдадут под суд, страшно было услышать тяжелые слова, встретиться глазами с этим человеком.

В начале 70-х колхоз еще укрупнили. Нагрузка увеличилась. Как-то после очередных «трений» в райкоме, Лев Соломонович вернулся домой с язвенным кровотечением. В больницу ехать отказался. Кровотечения стали повторяться. Врачи сказали, что нужно ограничить нагрузку, бросить работу. Когда Лев Соломонович собрал колхозников и сообщил им о своем решении, они ответили, что не отпускают его — езжайте в санаторий, лечитесь, но не уходите.

Все же с работы пришлось уйти. Не будем забывать, что Лев Соломонович еще с войны был инвалидом второй группы. Семья переехала в город. Но каждые выходные он уезжал в колхоз. Говорил, что задыхается в городе. Очень переживал, когда хозяйство стало рушиться.

Умер Лев Соломонович Варшавский в 59 лет, в 1984 году, от язвенного кровотечения.

Двое его внуков ныне живут в Израиле: мальчики, окончив в Одессе еврейскую школу, выбрали путь религиозных евреев.

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста