БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > История > Жизнь Бегина > Продолжение интервью Гарри Горовица
Оглавление

Продолжение интервью Гарри Горовица

— Вы предполагаете, что Бегин знал о цене, которую придется заплатить на переговорах в Кемп-Дэвиде, еще до поездки?

— Думаю, что да. Думаю, Бегин знал заранее, что придется отдать египтянам Синай полностью в обмен на мир.

— Назовите, пожалуйста, вашу должность в то время, господин Горовиц?

— Я был советником главы правительства по вопросам зарубежной пропаганды и работал в Нью-Йорке. Я не был в Кемп-Дэвиде, хотя Бегин несколько раз звонил мне, приглашал приехать для консультаций.

— Каково было состояние здоровья Бегина тогда?

— Он чувствовал себя очень хорошо физически. Состояние его здоровья резко ухудшилось через полтора года. Во время одного из визитов в кнессет он вдруг почувствовал себя плохо, потерял сознание. Он как бы заснул на плече у Игаэля Ядина1. Я тогда еще подумал: что стало с Бегиным, со столь сильным человеком? Его увезли на «скорой помощи». По дороге он сказал мне, чтобы я не смел волноваться и что все будет хорошо.

— Давайте поговорим о Ливанской войне. Крики толпы «убийца», конечно же, влияли на Бегина?

— Ужасно, это влияло на него просто ужасно. Он признавал, что больше не является свободным человеком, очень плохо спит, в основном из-за гибели солдат. Он, который, посылая боевиков ЭЦЕЛ на операции, всегда выяснял в подробностях пути и варианты отхода, так как каждый солдат был для него миром в себе, вдруг узнает, что каждый день гибнут солдаты, его солдаты, 600 человек солдат. Около 200 из них погибли в результате несчастных случаев. Перед Ливанской кампанией он не думал, что погибнет столько народа. Азриель Наво, военный секретарь Бегина, рассказал мне, что самым тяжелым для него было звонить по ночам главе правительства и сообщать ему о новых потерях армии в Ливане. Бегин хотел знать все. Он требовал этого, хотел знать, сколько погибло, при каких обстоятельствах, все подробности.

— Уход Бегина из политической жизни в августе 1983 года удивил вас?

— Да. Я должен признать, что не ожидал этого шага. Я находился тогда в Вашингтоне, и примерно в мае 1983 года ко мне позвонил личный секретарь Бегина Йихиель Кадишай и спросил, готов ли я оставить работу и немедленно вернуться в Иерусалим на пост советника по делам диаспоры, так как Бегин хочет, чтобы я занял это место. Я немедленно согласился и стал собирать чемоданы. Я не для того репатриировался в Израиль, чтобы сидеть в Вашингтоне. В июне мы с женой вернулись в Израиль.

— В каком состоянии вы нашли Бегина?

— В плохом. Он сказал мне в первый же день по приезду, что чувствует себя плохо, что должен принять важнейшие решения в самое ближайшее время. Я видел его за несколько месяцев до этого, за это время его самочувствие ухудшилось, он очень похудел и почти ничего не ел.

— Насколько смерть его жены Ализы в ноябре 1982 года повлияла на его решение уйти из политики?

— Мне довелось быть вместе с ним в Лос-Анджелесе, когда Бегину сообщили о смерти Ализы. После того как я увидел, что происходит с Бегиным по получении печального известия, я сказал своей жене, что «это конец Менахема Бегина». Несмотря на то, что у него было много важных дел в США, Бегин не хотел ехать в ту поездку. Его ждали встречи с Рейганом (президент США), выступления на конгрессе организации «Бондс» и другое, но за неделю до поездки Ализа была госпитализирована и ей сделали операцию. Бегина успокоили, сказали, что состояние ее здоровья стабильное и за семь дней его отсутствия ничего не произойдет. Ализа не могла говорить и написала ему записку, что он обязан ехать «ради страны, ради народа и ради нас всех». Я встретил его в Нью-Йорке, и Бегин, взяв меня за руки, сказал: «Ала очень больна». Он был рассеян во время этого визита и каждые полчаса звонил в больницу или к Бени (сыну), чтобы узнать о самочувствии жены. В субботу, в 5 часов вечера, я сидел в лобби гостиницы и увидел Йихиеля, который суетился, разыскивая врача. Я спросил его: «Что случилось?» — и он ответил, что Ализа умерла и он ищет врача, так как боится, что Менахем не выдержит этого известия. Наш врач, профессор Готисман, был религиозным человеком, пришлось вызывать его из синагоги. Мы поднялись все вместе в номер к Бегину, и тот сразу понял, что что-то случилось. «Что случилось?» — воскликнул он. Через час он должен был выступать на конгрессе и уже был соответственно одет. Йихиель сказал, что Ализа умерла. И с этого момента и до приезда в Израиль Бегин все время повторял одну фразу: «Почему я оставил ее?» То, что его не было с нею в последние часы, просто убивало его.

— Его фраза «Я больше не могу», которую он сказал, уходя из правительства, была внятна, вы ее слышали?

— Сам я эту фразу не слышал. Случилось это 28 августа. Каждый день он входил в свою канцелярию ровно в 8 часов утра. Это было в воскресенье — день еженедельного заседания правительства. При входе Бегин всегда здоровался со всеми сотрудниками. На этот раз он был мрачен и с порога закричал: «Йихиель, Йихиель!» Кадишай зашел к нему, через несколько минут вышел белый как полотно и сказал мне: «Глава правительства решил подать в отставку». После этого он пошел звонить секретарю правительства Дану Меридору, который сидел в кабинете этажом выше. Когда Меридор и Кадишай зашли к Бегину в кабинет, то он сказал им: «Я больше не могу продолжать». Скажу, что если такой человек, как Менахем Бегин, говорит такое, то, вероятно, он действительно не может больше тянуть лямку, и это не отговорка.

Он зашел ко мне в комнату после этого, подошел, пожал мне руку и сказал, что очень сожалеет о том, что делает своим друзьям такое. Он имел в виду, что я из-за него оставил должность в Вашингтоне. Я ответил, что, может быть, он всего лишь устал и после отдыха сможет продолжить.

Потом мы остались вдвоем в комнате, он подошел к окну и пробормотал что-то вроде: «Это я тоже для себя разрешил». Снаружи на колонне висел немецкий флаг, так как канцлер Германии должен был прибыть с визитом в Иерусалим. Вероятно, этот визит тоже терзал его, так как он должен был как глава правительства встречать в аэропорту канцлера, сидеть с ним рядом, говорить с ним по-немецки. Он просто этого не хотел. Он не мог быть в аэропорту в то время, как оркестр играл бы немецкий гимн. Вот вам ответ на предыдущий вопрос о немецких репарациях — Бегин был принципиален до конца.

— Вы навещали его дома после отставки?

— Конечно. Вначале это было очень тяжело. Он не принимал никого, кроме Кадишая, который заходил к нему и быстро выходил. Я пришел к нему через неделю после отставки вместе с несколькими близкими ему людьми. Мы пытались его отговорить от этого поступка, но все было бесполезно. Через два месяца я пришел к нему домой, на этот раз один. Он был грустен, плохо себя чувствовал и читал книгу, одетый в байковый халат. Потом он переехал на другую квартиру, и Йихиель, который навещал Бегина ежедневно, иногда просил меня помочь, отнести письма, адресованные ему, газеты, журналы. За неделю до его смерти я зашел к нему проститься — я уезжал с лекциями в ЮАР. Бегин прекрасно выглядел тогда, просто казался цветущим, каким-то обновленным, как будто Б-жья благодать коснулась его. Я еще спросил свою жену Фриду, заметила ли она, как выглядит Бегин. Она заметила, конечно.

В Йоханнесбурге я узнал, что Бегин в больнице и его состояние очень тяжелое. Через несколько дней я узнал, что он умер. К несчастью, я не мог приехать на похороны. Тогда, в Йоханнессбурге, я решил создать Центр по изучению духовного наследия Менахема Бегина.

— Почему Бегин не написал книги воспоминаний?

— Он не был в том состоянии, когда можно сесть за стол и начать писать. Физически он был очень слаб. Он очень много читал, возле его кровати были горы книг. Раз в неделю Йихиель приходил и менял эти книги на новые. У него было несколько любимых книг, но больше всего он любил переписку Рузвельта и Черчилля. Иногда он мне рассказывал свои впечатления об этих письмах. У меня родилась идея опубликовать его переписку с Садатом. Я собрал эти письма и принес ему. Объяснил, что хочу издать книгу. Он сказал мне, что, по его мнению, материала на книгу недостаточно. Я ответил, что достаточно. В конце концов книга в свет не вышла.

— Он интересовался тем, что происходит в стране?

— Конечно. Бегин всегда поддерживал Ицхака Шамира. Я несколько раз навещал Бегина вместе с Шамиром. Бегин никогда ничего тому не советовал. Он мне объяснил, что не хотел бы, чтобы в Ликуде случилось то же самое, что и в МАПАЙ, где министры по каждому пустяку всегда мчались за советом к Бен-Гуриону.

— Шамир сказал мне, что Бегин был наиболее близким ему человеком в израильской политике...

— Возможно, хотя я не совсем уверен, что Бегин мог бы повторить эти слова за Шамиром.


1 министр от движения ДАШ в правительстве Бегина 1977. — От авт.

Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > История > Жизнь Бегина > Продолжение интервью Гарри Горовица
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 06:02:06
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Dr. NONA Еженедельник "Секрет" Jewniverse - Yiddish Shtetl