Лидеры Маараха обвинили Бегина в том, что он приказал бомбардировать атомный реактор в Ираке не из соображений безопасности страны, а из соображений посторонних, предвыборных.
Интересно, что эти обвинения в конце концов сработали против самих обвинителей и нанесли ущерб Маараху в ходе выборов.
Бегин, человек очень чувствительный к подобного рода обвинениям со стороны политических противников, реагировал на них весьма резко. Выступая на предвыборном митинге в городе Натания перед 10 тысячами граждан, слушавших его внимательно, чутко и отзывчиво, Бегин сказал так:
— Вы знакомы со мной 40 лет. Можете ли вы представить себе, чтобы я послал наших лучших детей рисковать своей жизнью ради выборов? Моих выборов? Пусть все сказанное людьми Маараха останется на их совести, пусть они постыдятся своих слов, если смогут...
Но и это не все. Менахем Бегин не прощал нечестной игры никому, и особенно Маараху. Бегин «дожимал» своих политических противников на всех фронтах. Назавтра, на очередном заседании правительства, он ответил атакой на атаку:
— Скажем открыто, они — Маарах, лидеры его — наносят нам вред на государственном уровне из предвыборных соображений.
Лидер Маараха Шимон Перес заявил в ответ на это, что слова Бегина говорят о «политическом и моральном крушении их автора».
Предвыборная кампания сопровождалась рядом впечатляющих скандалов, говоривших об этническом и политическом расколах в стране.
Обе стороны использовали все возможные и даже невозможные аргументы в свою пользу, которые еще больше подогревали обстановку. Люди Маараха обвинили избирателей Ликуда в том, что они «плохие граждане и недостаточно служат родине». Бегин среди прочего обвинил лидера Маараха, процитировав слова Ицхака Рабина о Пересе: «Никогда не успокаивающийся интриган».
Многое еще чего было сказано в ходе этой предвыборной кампании. Мы не будем повторять всего. Скажем только, что вся эта предвыборная кампания была личной кампанией Менахема Бегина. Можно утверждать, что личность Бегина, все его достоинства народного лидера оказали огромное влияние на результаты тех выборов. Отметим, что большинство политических обозревателей предсказывали тогда Маараху и Шимону Пересу убедительную победу.
Результаты июньских выборов 1981 года оказались почти равными. Ликуд победил в конце концов, но правительственная коалиция могла опираться лишь на голоса 61 (парламентский минимум в Израиле) депутата. И тем не менее в этой победе Ликуда и Бегина был известный политический символ — предыдущая победа Ликуда 1977 года не была неким проходящим эпизодом в истории еврейского народа и государства. Бегин выглядел в июне того года обновленным, оптимистически настроенным, сильным человеком, который сумел преодолеть нездоровье и депрессию.
Летом 1981 года (с 6 августа — день, когда Бегин представил свое коалиционное правительство) во главе Страны Израиля стояли три человека, которые в известной мере олицетворяли обновляющееся (или просто новое) политическое лицо государства: Менахем Бегин — премьер-министр, Ариэль Шарон — министр обороны, Ицхак Шамир — министр иностранных дел. Разница в этом составе по сравнению с предыдущими лидерами государства весьма существенная. Напомним имена первых людей в правительстве 1977 года — Бегин, Моше Даян, Эйзер Вейцман, Игаэль Ядин.
Добавим сюда и смену начальника генштаба. Вместо Мордехая Гура на этот пост заступил Рафаэль Эйтан. Картина нового «переворота» завершена.
Несколько событий омрачают настроение Менахема Бегина в первые месяцы правления после выборов 1981 года. Смерть верного друга Хаима Ландау, начальника штаба ЭЦЕЛ во времена «Сезона» и «Восстания», и смерть Моше Даяна повергли Бегина, сдержанного человека, преданного товарища, в печаль и траур. Потрясение испытал Бегин и от внезапной, трагической гибели Анвара Садата от рук заговорщиков.
Осенью все того же, 1981 года Бегин поскользнулся в ванной комнате в своей резиденции и сломал ногу. До Бегина в той же ванной поскользнулся его предшественник на посту премьер-министра Ицхак Рабин, в результате падения также сломавший ногу. С сильнейшими болями Бегин был госпитализирован, правительство собиралось на заседание в его палате, решая важнейшие государственные дела. Нога долго не срасталась, и Бегин очень страдал от болей.
Все это не помешало ослабевшему в результате всего Бегину принять важнейшее политическое решение. Воспользовавшись кризисом в Польше и занятостью американской администрации разрешением критической ситуации в Восточной Европе, Бегин проводит закон о введении израильской юрисдикции на Голанских высотах. Перед передачей Синая египтянам, перед эвакуацией еврейских поселений Рафиаха Бегин считает необходимым провести в жизнь нечто противоположное этим действиям.
После выписки из больницы Бегин собирает у себя дома заседание правительства и, к удивлению большинства министров, которые не были посвящены в замыслы Бегина, и министра юстиции Моше Нисима, предлагает (по свидетельству Арье Наора, секретаря правительства в те дни) в весьма легкой и даже юмористической форме провести в течение одного дня в кнессете в трех чтениях закон о введении на Голанских высотах, контролируемых армией, израильского правления и израильских законов.
— Если вы думаете в том же направлении, как и я, то стоит поторопиться сделать это до того, как американцы и ООН начнут оказывать на нас давление в этом вопросе, — сказал Бегин коллегам по правительству. Он полулежал в глубоком кресле, его незалеченная нога, укутанная в одеяло, лежала как бы отдельно на стуле рядом. Изредка Бегин морщился от болей, явно досадуя на себя за это проявление слабости.
В больничном кресле его доставили в кнессет. Бегин говорил сидя со своего места в первом ряду парламента. В тот же день закон о Голанах был принят в трех чтениях израильским парламентом и немедленно вступил в силу. Депутаты от партии Маарах в голосовании по принятию этого закона не участвовали.
Через несколько дней в резиденцию главы правительства в Иерусалиме прибыл посол США в Израиле Сэмюэль Льюис. Он высказал Бегину протест президента Рейгана против принятия кнессетом закона о Голанах. «Рейган сообщает вам, господин премьер-министр, что в знак протеста против действий Израиля он задерживает осуществление закона о стратегическом сотрудничестве между двумя странами», — сказал Льюис Бегину.
Последний отреагировал жестко и как бы неадекватно своему состоянию больного немолодого человека:
— Израиль видит в словах президента Рейгана о задержании закона о стратегическом сотрудничестве отмену его. Израиль не является вассалом США, Израиль не является также и банановой республикой, сэр. Эта нога, — Бегин показал рукою на свою ногу, — сломана, но колени мои не согнуты и никогда согнуты не будут, сэр!
Через полгода Рейган возобновил по своей инициативе «стратегический диалог» с Израилем. Он пригласил Бегина прибыть с рабочим визитом в Вашингтон, но политическая ситуация на Ближнем Востоке была уже иной. Произошли события, развитие которых повлияло как на судьбы всей страны и всего района, так и на судьбу Менахема Бегина.
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
