БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №114 > Одесская муза Майоля
В номере №114

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
0
Интересно, хорошо написано

Одесская муза Майоля
Михаил ОБУХОВСКИЙ (Из книги «Джазовые вариации на тему Одессы». Сокращения и изменения согласованы с автором)

Ей было семь лет, когда она с родителями прибыла в Париж. Судьба семьи капитана русской армии Верного была типичной для иммиграции из Одессы во время гражданской войны. Ее подру­га, узнав, что Дина интересуется скульптурой, сказала, что в Марли-Ле-Руа, пригороде Парижа, известный скульптор Аристид Майоль по воскресеньям собирает друзей для бесед о современном искусстве: «Ты его узнаешь по белой бороде, он самый старый...»

ИзменитьУбрать
(0)

Так в 1934 г. состоялась встреча 15-летней Дины и великого 73-летнего Мастера. Майоль предложил Дине позировать, и она становится его любимой моделью.

С тех пор они не расставались десять лет, до самой смерти Майоля...

Три года я безуспешно пытался с ней связаться. Фамилия ее была в Красном списке (адреса и телефоны, недоступные для публики). Минитель1 высвечивал на экране десятки похожих имен, подсказывал различные варианты их написания, предлагал ввести девичью фамилию, спрашивал место рождения, возмущенно отвергая департамент «Одесса».

Потом в одном из каталогов я увидел анонс выставки незнакомого художника в галерее Vierny. Объявление, на которое раньше не обратил бы внимания, дало мне адрес и правильное написание фамилии.

Дина Верни из мифа превратилась в реальность. Но письма оставались без ответа, телефон галереи молчал, автоответчик предлагал оставить сообщение, а секретари, когда я попадал на них, любезно предлагали позвонить позже, так как мадам в Мехико-Сити или в Ницце, или очень занята открытием нового музея.

Как-то я напечатал ей письмо сразу на двух языках, начав самыми большими буквами на моем «Макинтоше»: «Одесса хочет узнать Вас...» Секретарь позвонил мне через полтора месяца: «Мадам может уделить вам полчаса завтра, в 16 часов».

ИзменитьУбрать
Дина Верни с Аристидом Майолем
(0)

Почти параллельно бульвару Сен-Жермен в Латинском квартале тянется улица Гренель, бывшая после революции одним из центров русской эмиграции. Ниже бульвара Распай, в своей «французской» части, она сужается до десятка метров, старинные особняки смотрят друг на друга гранитными фасадами 18 века. Фамильные гербы и рыцарские доспехи – основной мотив барельефов. Но даже на этом фоне дом, указанный мне, пугал своим великолепием.

Я перешел на другую сторону улицы, чтобы разглядеть мраморные скульптуры, симметрично обрамлявшие огромное панно, с гордостью, золотом по зеленому мрамору возвещавшее, что эта резиденция построена для Людовика XV в 1737 году. Несколько более скромных табличек о последующих хозяевах: Альфред де Мюссе, Жорж Санд...

Странно выглядел интерфон2 рядом с бронзовыми львиными мордами сплошных высоких ворот. Я нажал кнопку, представился. Ворота приоткрылись, и, следуя инструкции, я пересек мощеный двор, неожиданно просторный после тесноты сдавленной трехэтажными старыми домами улицы. Его охватывали полукругом два крыла, я бы сказал, дворца. Я поднялся на второй этаж, и только там меня встретила первая живая душа. Служанка с сильным португальским акцентом попросила подождать в кабинете.

Это было маленькое королевство Майоля.

Прекрасными стражами по углам – в полный рост бронзовые девы, чувственная нагота которых ощутимо распространяла тепло. На камине, на бюро – повсюду – лежали, стояли, не закончив движения, сидели, обхватив колени или закинув руки за голову, крепкие молодые женщины.

Вызывающе соблазнительные или застенчивые, они были чем-то удивительно похожи друг на друга. У них были одинаковые лица. Все в их облике говорило о физическом и нравственном здоровье. Простая, естественная, далекая от всякой идеализации трактовка женского тела. Акварели, полотна, рисунки на всем свободном пространстве стен.

Мадам Верни не спеша спускалась по винтовой деревянной лестнице. Черные, гладкие, с ровным пробором волосы, черное с золотом легкое платье, звенящие браслеты, слоновая кость и золото амулетов на высокой груди. Мадам Верни после первых же фраз обязательного политеса перешла на русский, без акцента, но с парижскими интонациями и мелодией. И только вспоминая сказанное ей Майолем, Матиссом, Арагоном, братьями Превер, говорила по-французски.

– Да, действительно, я родилась в Одессе, в 19-м году, но дом, где мы жили, не помню, знаю лишь, что на Молдаванке. Перед самым закрытием железного занавеса в 22-м отцу удалось нас вывезти. После войны я была несколько раз в России, но в Одессе – только раз, в 64-м году, и поразилась красоте этого города и непохожести его на другие русские города. Упаси Б-же! Какой там «черноморский Марсель», скорее, Флоренция на берегу моря. Марсель – шумный, крикливый, грязный, скалистые берега оставили ему лишь небольшой галечный пляж. Разве их можно сравнить?! Марселю две тысячи лет, Одесса несказанно моложе, ее архитектурные ансамбли – продуманное искусство, искусство для человека. Одесса – город для счастливой жизни в нем.

Я начал издалека. Ольга Хохлова и Пикассо, Гала (Елена Дьяконова) и Дали, Лидия Делекторская и Матисс, сестры Брик и Маяковский и Арагон, Соня Тэрк (родившаяся под Одессой) и Робер Делоне, Надя и Фернан Леже... О роли женщин из России в расцвете европейского искусства нашего века, о вдохновении, что они дарили своим возлюбленным. Мне нужно было как-то подступиться к теме Верни – Майоль...

– Да не вдохновляла в скульптуре я Майоля! – перебила меня Верни. – Эту всю чушь выдумали журналисты, ведь надо было как-то объяснить, что последние десять лет Майоль­ работал только со мной, да еще отсылал к Матиссу, к Боннару с запиской: «Отправляю мою любимую модель, чтобы ты ее... уменьшил». Просто я была ближе всего к тому, что Майоль­ уже видел, к его идеям. Я была похожа на ту женщину, которую он осознанно искал в тот период. Модель нужна художнику, чтобы консультироваться с ней.

– Означает ли это, что возлюбленная ли, выбранная ли модель лишь помогает художнику освободиться от того, что созрело в нем? – спросил я.

– Вдохновение художника, скорее всего, от Б-га, а не от женщины, – ответила сразу же мадам Верни. Видно было, что не в первый раз отстаивает она свою точку зрения.

– Мне едва минуло шестнадцать, когда мы встретились с Майолем. Ему было 73 года... Он снова набросился жадно на работу. (Я чуть было не вставил: «А как же с отсутствием вдохновения от женщины?») Я позировала иногда по три часа подряд, а он укладывал меня иначе и переделывал глину или рисунок. Это была искренняя дружба, дружба без денег. Майоль не продавал тогда своих работ. Он дарил их своим друзьям. Я была моделью Майоля (не люблю слово «позировала») и после моего замужества (по мужу я Верная, это французы переделали меня в Верни). Когда немцы вошли в Париж, мы уехали на юг (странная война, не так, как у вас), где Майоль продолжал со мной работать. И когда в монографиях пишут, что я была любимой моделью Майоля, я соглашаюсь. Но вдохновением...

Мадам ненадолго задумалась.

– Хотите чаю? – неожиданно оживилась она.

– Спасибо, я лучше использую это время, чтобы посмотреть Майоля.

– А-а, – засмеялась Дина Верни, – всех дел не переделаешь. Пойдемте, я провожу вас в залы. Музей будет самым крупным собранием Майоля – ведь все свои работы и картины друзей Майоль завещал мне и сыну. После смерти сына Майоля многое перешло ко мне, я начала скупать то, что попадало на аукционы. Подготовила полный научный каталог Майоля. Часть коллекции передала государству (я уже знал, что знаменитые скульптуры перед Лувром – дар мадам Верни), остальные в моих галереях – ждут открытия музея. Кстати, вы не против, – она улыбнулась, – если я вашу визитную карточку отдам секретарю? Вы будете приглашены на вернисаж – новый музей Майоля я открою осенью.

– Возможна ли выставка в Одессе? – начал я, тайно надеясь, что после картин Акопа Акопяна и Жерара Тона смогу подарить родному городу еще и возможность увидеть осененную одесской музой скульптуру Майоля.

– Нет, что вы! – отмахнулась она. – Там же (она говорила о бывшем Союзе) сейчас не с кем разговаривать, нет ответственных, придется все делать самой, и в последний момент не хватит керосина в самолете... (к сожалению, здесь типично такое мнение о нашей стране, я слышал то же самое от бизнесменов, экономистов, когда расписывал одесскую свободную экономическую зону). Со мной вела переговоры Антонова (неутомимый директор Музея им. Пушкина в Москве), но ничего не получилось. А жаль, ведь в Москве и Петербурге всего несколько морозовских бронз раннего Майоля. Ну, пойдемте, я вам покажу кое-что.

Никогда не видел раньше картин Майоля. Думал, существуют лишь эскизы работ скульп­тора. А здесь – самостоятельная живопись. Майоль начинал как художник, потом, как и Матисс, делал рисунки для тканей.

Мягкое освещение. Юг Франции, сосны с плоскими вершинами, но основной мотив, конечно, – обнаженная натура. Рисунок плавный, я бы сказал, музыкальный. Скульптура, графика, живопись – глубоко чувственные. Женская фигура обрела у Майоля парадоксальный синтез утонченной грации и первобытного плодородия, вызывающей чувственности и сосредоточенной замкнутости.

Акварели парней в пилотках.

– Это молодые Сент-Экс и Мермоз (легендарный герой книг Экзюпери «Ночной полет» и «Южная почта», это он впервые доставил авиапочту из Франции в Южную Америку), они любили приходить к нам в мастерскую вместе, до того, как Мермоз исчез в море возле­ Даккара...

Война застала Майоля и Дину в Приморских Пиренеях. Там, в Баньюльсе, где родился каталанский художник Аристид Майоль, находилась одна из его мастерских. В прекрасной монографии «Аристид Майоль» Ларкен пишет, что в годы оккупации Дина проводила через Пиренеи спасавшихся от нацистских преследований.

Во французском Сопротивлении сеть перехода через испанскую границу была известна под названием Дорога Дины-Майоля. Сеть эта была первой, которую использовал американский Центр спасения во Франции. В Музее Катастрофы в Вашингтоне выставлены фотография Дины Верни 40-го года и письмо создателя Центра спасения консулу США в Марселе. Не могу удержаться, чтобы не перевести хотя бы один абзац этого документа:

«Я уверен, что Вы помните, как мы переправляли людей в ателье Майоля в Баньюльс, и что сам Майоль показал Дине Верни, его юной модели, тропинку возле Порт Бу. Безлунными ночами Дина переводила беглецов через горы в обход патрулей. Я обращался неоднократно к Дине с просьбой описать детали. Но она была занята своей галереей на улице Жакоб и никогда не отвечала на мои письма. Я буду Вам премного благодарен, если Вы сможете собрать свидетельства спасенных Диной людей...»

В одну из облав на границе Дина была арестована. И тогда Майоль решает использовать восхищение, которое ему выражает Арно Брекер, официальный скульптор III Рейха, чтобы вызволить Дину из тюрьмы Фресн.

В сентябре 44-го года Майоль попадает в автокатастрофу. Несколько дней спустя он умирает в больнице Перпиньяна. Молодая женщина (Дине было тогда 25 лет) становится основной распорядительницей завещания Майоля, наследует его скульптуры, картины, мастерские в Париже и Баньюльсе.

В 1964 г. Дина Верни приносит в дар французскому государству 18 монументальных бронзовых скульптур Майоля. Анри Мальро, бывший в те годы министром культуры, решает установить их в садах Тюильри и Карусель, что напротив Лувра. Гениальное решение, которое совпадало с желанием самого Майоля: «Дайте мне сад, и я населю его скульптурой». И сейчас посетители Лувра, направляясь к знаменитой стеклянной пирамиде, проходя мимо этих скульптур, любуются прекрасными изваяниями, у многих из которых – черты и фигура нашей знаменитой землячки.

Галерея Верни становится одним из мест в Париже, где в те годы писалась история современного искусства. Будучи наследницей огромного художественного состояния и владелицей уникальных собственных коллекций, Дина Верни основывает свой Фонд.

Одной из первых акций Фонда стал русский авангард.

В конце 60-х годов по приглашению Антоновой Дина впервые пересекает границу советской России. На квартирных выставках и в мастерских художников-авангардистов она знакомится с работами Ильи Кабакова, Эрика Булатова, Владимира Янкелевского. Дина организовывает тайный вывоз многих работ не признанных официально художников. В 73-м году Фонд Дины Верни открывает первую на Западе выставку работ Ильи Кабакова. Сам же художник отказывается в то время покинуть страну: «Я художник абсурда. Где найду я еще абсурд, как не в СССР?»

Окрыленная успехом своей галереи, Дина решает организовать Музей Мастера в помещениях Фонда Верни по улице Гренель. Этот музей стал целью всей ее жизни. Во время нашей встречи в 94-м году Дина показала мне картину Майоля конца 19 века, только что приобретенную в Штатах.

Нужно быть немного безумной, иметь хорошую дозу стоицизма и огромную выдержку, чтобы создать Дом Майоля, где собрано сейчас большинство разбросанных по всему миру его работ. Даже мастерская в Марли-Ле-Руа воссоздана до мельчайших деталей, вплоть до скульптуры, керамики и эскизов. «Там я впервые увидела Майоля, – сказала с чувством Дина. – Я осуществила мою мечту, – продолжила она, – Майоль вошел в национальное достояние Франции».

В январе 1995 г. Музей Майоля торжественно открыл Президент Миттеран.

ИзменитьУбрать
Дина Верни
(0)

Мадам Верни содержала музей без дотаций и помощи. Чтобы завершить реконструкцию отеля Бушардон, сохранить Фонд и спасти музей, Дина была вынуждена расстаться со своими любимыми коллекциями старинных кукол (одной из лучших в мире, по оценкам знатоков) и исторических автографов. Они были представлены в конце 90-х годов на аукционах Сотбис в Лондоне и Друо-Ришелье в Париже и принесли необходимые для музея 50 млн. франков. В коллекции автографов содержались письмо Альфреда Дрейфуса из тюрьмы Сантэ, письма Бодлера, Жерико, счета и записки Людовика XIV. А национальная библиотека Франции приобрела переписку Фло­бера и Тургенева.

Во время моих приездов в Париж я всегда старался посетить Фонд Дины Верни и его временные экспозиции. Теперь в Фонде более двух тысяч произведений искусства, среди которых работы Василия Кандинского, Сергея Полякова, Ильи Кабакова... «Еврейский паспорт» Оскара Рабина и «Автопортрет Булатова». Сезанн и братья Дюшан, Иван Пуни и Роден, Пикассо и Матисс... – история искусств XX века. Думаю, что субъективность создателя – Дины Верни, лично знавшей или позировавшей большинству авторов, и составляет богатство этой уникальной коллекции.

Париж – Лион, 1994-2005

—————-

Здравствуйте, Михаил.
Спасибо за похвалу нашему журналу и за разрешение публикации.
Я обнаружила в «Википедии» некоторое «разночтение» в сведениях об отце и месте рождения Дины Верни.
Я понимаю, что «Википедия» – не образец достоверности. Но с другой стороны, узнавая сейчас все больше о мадам Верни, мы понимаем, что некоторые сведения относятся к «Легенде о любимой музе Майоля».
И все-таки: это отец или муж Дины был капитаном русской армии? И чья фамилия «Верный»?
Инна Найдис, редактор журнала «Мигдаль Times»,
Одесса, 10/09/2011

————-

Уважаемая Инна!
Спасибо за заинтересованное прочтение очерков о Дине Верни.
Сегодня существуют два варианта ее биографии: «миф», созданный самой Диной, и дополненная новыми уточненными фактами, неизвестными 17 лет тому назад (когда я работал над очерком). Они были введены Всезнaйкой – «Википедией» («некоторые источники ошибаются, считая Одессу местом рождения Дины»).
Моей целью было передать впечатления от нашей с ней почти неправдоподобной встречи. Интервью Дина не давала, но я и не был журналистом. Я был жителем Одессы – это я осмелился написать «Одесса ждет Вас»... И, скорее всего, поэтому был приглашен для беседы об Одессе.
Для очерка во «Всемирных одесских новостях» я выбрал факты, рассказанные самой Диной, приведенные в работах ее сыновей (Olivier et Bertrand Lorquin) или в книге «Histoire de ma vie racontée à Alain Joubert», где местом рождения Дины Верни называют Одессу («née à Odessa en 1919»). А при «инаугурации» Франсуа Миттераном Музея Майоля в 1995 г. газеты отмечали: «несмотря на парижский акцент, Дина родилась в Одессе».
Другие статьи утверждают, что Дина родилась «под Одессой», в Кишиневе, в Молдавии. Сама Дина ответила мне: «в Одессе, кажется, на Молдаванке». А не спутаны ли здесь два похожих слова (Молдавия и Молдаванка), и не здесь ли корни ее одесского шансона?
На смерть Дины откликнулась и русская пресса. Так, газета «Известия» писала о кончине «Одесской Музы Парижа» – легендарной одесситки Дины Верни (назвав ее Верниковой). И если произношение фамилий «Верный» и Vierny еще созвучны, то вариант с Верниковой мы даже не рассматривали, несмотря на лестное и верное (извините за невольный каламбур) утверждение о том, что Дина была музой и моделью целого поколения французских художников и скульпторов.
Сегодня нередки статьи о «Дине Верни-Айбиндер», о погибшем в Освенциме отце – Якове Айбиндере, о пленении и гибели мужа (в 38-м году Дина вышла замуж за кинооператора Sacha Vierny). Значит, ее девичья фамилия «Айбиндер», а не «Верная», как она говорила мне, не «дочь капитана Верного». Еврейский мир с удовольствием воспринял весть о том, что Дина Верни сегодня имела бы право на репатриацию в Израиль!
Из уважения к сделанному Диной и в знак восхищения, для сохранения целостности художественного, а не фактологического восприятия, я считаю возможным не вносить изменения в статью, а дополнить следующее издание книги послесловием, основанным на имеющихся сегодня материалах... Новые данные безусловно важны для искусствоведов, но ничего не прибавляют к образу Музы, вдохновлявшей гениального скульптора.
...Я шел на встречу с женщиной-легендой, с «одесситкой Диной», о которой мне рассказывали русские эмигранты (г-жа Бологодская, литератор Александр Мильцын и др.). Я и не представлял, что окунусь в миф. И сейчас, у меня перед глазами спускающаяся по винтовой лестнице Дина Верни, женщина, которую ваял Аристид Майоль и которая свой образ лепила сама. Пигмалион и Галатея в одном лице.
Мне кажется, что она хотела быть одесситкой и стала одесситкой.
С уважением, Михаил,
Лион, 17/09/2011


1Минитель (фр. Minitel) – французская компьютерная информационная система.
2Интерфон – система громкоговорящей внутренней связи.

Миша Юрковецкий
29.08.2019 10:04

Я имею некоторое отношение к этой Великой женщине

Здорово! Есть, что рассказать?

Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №114 > Одесская муза Майоля
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 05:42:50
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еженедельник "Секрет" Dr. NONA Jerusalem Anthologia