Натан бен-Иехиель (Натан из Рима, 1035-1106) – раввин, лексикограф, лингвист и философ. Сын главы римской иешивы, он после смерти отца в 1070 г. стал во главе римской раввинской школы, совместно с двумя братьями.
В 1102 г. Натан бен-Иехиель завершает свой основной труд – «Арух», ставший ключом к Талмуду и основанием для позднейших лексикографов. В нем не только разъясняется смысл талмудических терминов, но и дается их этимология. Помимо арамейских диалектов, иврита и итальянского, в словаре встречаются арабский, персидский, греческий, латинский и даже славянские языки.
«Арух» – выдающийся памятник средневековой науки, созданный в тот исторический момент, когда еврейская наука была перенесена из Вавилонии и северной Африки в Европу и находилась в упадке. Он имеет важное научное значение как сборник старинных чтений и толкований и как указатель заглавий многих утраченных книг. Сочинение разошлось во множестве рукописей, а позже – книг (первое издание – 1477 г.) Вплоть до сегодняшнего дня все раввинские словари опираются на «Арух».
Одна из самых старинных еврейских фамилий Каценеленбоген происходит от графства Katzenelnbogen в Германии, существовавшего в 11-15 вв. и входившего в Священную Римскую империю.
Часто пишут, что «Каценеленбоген» означает «кошачий локоть» – от немецких слов «katze» и «ellenbogen». На самом деле слово происходит от названия германского племени «chatti» и романского слова, обозначающего гору – «melibokus». Со временем в немецком произношении это сочетание превратилось в «кошачий локоть».
В середине 15 в. некто рабби Исаак Каценеленбоген женился на одной из дочерей рабби Иехиеля Лурия из французской провинции Эльзас. В графстве Каценеленбоген примерно в 1482 г. у них родился сын Меир.
Меир учился в Праге у известного талмудиста Якова Поляка, а потом в Падуе – у рабби Иеѓуды Минца, главного раввина Падуи, и получил от него звание раввина. Женился на его внучке Хане, что было в обычаях того времени.
В течение почти 40 лет рабби Меир был главным раввином Падуи, а номинально – и Венеции, которую он посещал несколько раз в год. Он стал известен как Маѓарам из Падуи (Морейну ѓа-рав Меир – наш учитель раввин Меир). Маѓарам был выдающимся талмудистом, его респонсы (решения по религиозным и общественным вопросам) отличаются как оригинальностью, так и свободомыслием – по меркам той эпохи. В них также нашли отражения различные исторические события. Так, например, только благодаря его сочинениям мы знаем о распоряжении папы Юлия III о сожжении книг Талмуда в 1553 г. Маѓарам был одним из организаторов спасения еврейских книг от инквизиции.
Памятник на могиле Маѓарама на еврейском кладбище в Падуе сохранился до настоящего времени. Интересно, что каменотес вырезал на надгробии кота (Katze) – несмотря на все ученые рассуждения о происхождении его фамилии.
Мешулам из Вольтерры удивительным образом объединил в себе ювелира, путешественника и писателя. Жил он в 15 в. во Флоренции и происходил из семьи, основавшей банк в городе Вольтерра (затем и в других городах). Вместе с отцом Менахемом бен Аароном они вели торговлю драгоценными камнями. Еще Мешулам интересовался еврейской литературой и философией.
Первое путешествие в Эрец-Исраэль Мешулам Вольтерра совершил (во исполнение данного им обета), отплыв в мае 1481 г. из Неаполя на торговом генуэзском судне. Возле острова Родос судно было атаковано венецианским военным кораблем. Венецианцы потребовали выдать евреев и их имущество, однако экипаж судна отразил нападение.
Мешулам достиг Александрии, где жили в то время только 60 еврейских семей. Оттуда отправился в город Розетта и дальше по Нилу – в Каир, где провел 24 дня и накупил драгоценных камней. В конце июля путешественник прибыл в Иерусалим, где в то время было 250 еврейских семей. В Иерусалиме Мешулам тяжело заболел, и ему пришлось прожить там около месяца.
Вольтерра достиг Венеции в октябре. Во время остановок в пути он записывал увиденное и услышанное: об особенностях стран и городов, о природе, торговле, обычаях, о рукописях и легендах, к которым он нередко относился критически. Этот дневник, написанный на иврите (с большим количеством итальянских слов), мог служить путеводителем для евреев, желавших посетить Эрец-Исраэль.
Мешулам вторично отправился в Эрец-Исраэль осенью 1487 г. На одном судне с ним плыл Овадия Бертиноро (путешественник, раввин, комментатор Мишны.
Путевые записки необычного ювелира были впервые изданы в ежегоднике «Иерушалаим» (Вена, 1882). Современное издание вышло в свет под названием «Путешествие Мешулама из Вольтерры в Эрец-Исраэль» (Иерусалим, 1948-49). (КЕЭ)
Шмуэль Давид Луццатто (1800-1865) был сыном ремесленника. Образование он получил в Триестской еврейской школе; самостоятельно изучил основные европейские и древние языки, изучал математику, философию, каббалу, религиозную и светскую литературу. В 1829 г. Луццатто был назначен профессором только что созданной раввинской семинарии в Падуе и преподавал там до конца жизни.
Луццатто был одним из первых еврейских деятелей культуры 19 в., сочетавших еврейскую ученость с широким европейским образованием. Он видел в иудаизме исторический и этический феномен, лежащий в основе всечеловеческой культуры. Литературное творчество Луццатто оказало значительное влияние на развитие ивритской литературы.
Согласно Луццатто, попытки рационализации Торы в принципе ложны. Он резко выступал против ассимиляторства. По его мнению, произведения александрийской эпохи и средневековая еврейская философия, в особенности Маймонид, обнаруживают влияние эллинизма. По этой причине Луццатто отдавал предпочтение северофранцузской и немецкой раввинистической традиции, видя идеал еврейской учености в Раши. Отрицательно относился Луццатто к каббале, считая ее несовместимой с иудаизмом.
Луццатто возродил интерес широкой публики к средневековой еврейской поэзии. Иврит и еврейская литература, с его точки зрения, служат инструментом развития и углубления еврейского духа. (ЭЕЭ)
Жизнь Итало Свево (1861-1928) была внешне благополучна, но противоречива. Романист, до 64 лет известный лишь как преуспевающий промышленник. Итальянец, впервые увидевший Флоренцию и Рим лишь под старость. Классик, упрекаемый критикой в плохом знании языка...
Настоящее имя писателя – Арон Этторе Шмиц. Отец его был родом из Рейнской области, мать происходила из старинного еврейского рода. Среднее образование Этторе Шмиц получил в Германии, затем учился в Высшем коммерческом институте в Триесте, где сблизился с интеллектуальными и артистическими кругами, начал писать рассказы и пьесы, сотрудничал с местной газетой.
Из-за финансовых затруднений отца молодому человеку пришлось поступить на службу в банк. В 1896 г. Этторе женился на дальней родственнице, Ливии Венециани, которая была на 13 лет младше его. Ее отец был владельцем фабрики. Родилась дочь Летиция.
Шмиц, однако, не спешил занять выгодное место на предприятии тестя. Он писал роман под непритязательным названием «Жизнь». Издал он его в 1892 г. на собственные средства. С этим романом молодой автор связывал надежду получить признание и стать только писателем. «В семействе (я не говорю о моей жене) для того, чтобы поверить в литературу, должны были видеть деньги», – позже писал Итало Свево. Однако продавался роман плохо. Правда, появилось несколько положительных рецензий.
Новый роман «Старость» был закончен и напечатан в 1898 г. Ни денег, ни признания он тоже не принес. Свево вспоминал: «Я смирился со столь единодушным суждением (ибо не существует более полного единодушия, чем единодушие молчания) и 25 лет воздерживался от сочинения книг». Будущий классик итальянской литературы с молодости и до конца жизни был успешным предпринимателем.
Уволившись из банка, Свево присоединился к фирме тестя. Впрочем, он все равно писал – разные заметки, путевые дневники. В 1907 г. он стал посещать курсы английского языка, где преподавал Джеймс Джойс, который высоко оценил работы Свево. Они подружились (их переписка опубликована в 1949 г.).
В 1919 г. писатель начал новый роман – «Самопознание Дзено». Роман отчасти автобиографичен, написан в форме внутреннего монолога пациента врачу-психоаналитику о собственной жизни, в которой он видит лишенную смысла цепь непоправимых ошибок.
Джойс рекомендовал творчество Свево ведущим французским критикам. Французы провозгласили Свево единственным современным итальянским романистом мирового значения. Но надо сказать, что за день до этого события в миланском журнале была напечатана глубокая и точная статья поэта Эудженио Монтале «Дань уважения Итало Свево». Писатель наконец получил признание и «в своем отечестве».
Свево по-прежнему вел дела фирмы. При этом он завершил две большие новеллы, прочел доклад о Джойсе, начал продолжение «Самопознания Дзено». Контакты с литературным миром стали постоянными и приносили ему искреннюю радость.
А 13 сентября 1928 г. газеты сообщили о смерти известного писателя Итало Свево, погибшего в автомобильной катастрофе. Ряд его книг был издан уже после смерти.
Реалистические по форме, романы Свево проникнуты пессимизмом и мягкой иронией. Новаторство его проявилось и в языке, сугубо разговорном, изобилующем местными оборотами. Ныне Итало Свево считается не только признанным классиком итальянской литературы, но и предшественником Дж. Джойса и М. Пруста, одним из создателей литературы потока сознания.
«Жизнь, которая хотя и не кажется прекрасной, была украшена столь многими счастливыми чувствами, что я согласился бы прожить ее снова», – написал он в 1927 году.
Семейная история Гинзбургов напоминает толстый роман или драматический сериал. Она подробно изложена в книге «Из Одессы в Турин. Беседы с Марусей Гинзбург», впервые вышедшей в 1983 г.
Вера и Федор Гинзбурги жили в Одессе. Семья постоянно выезжала отдыхать в Италию. Там их застала война. Семья поспешила домой, но без сына Льва, порученного заботам итальянской гувернантки. В 1920 г. Гинзбурги покинули Россию и обосновались в Италии.
В 16-17 лет Лев (Леоне) сочинил ряд повестей и исторический роман на итальянском языке. Он также усиленно занимался он переводами русской классики, содействовал публикации «Конармии» Бабеля.
На рубеже 1920-30 гг. Леоне Гинзбург примкнул к антифашистской оппозиции, некоторое время сотрудничал и с официальными печатными органами (например, с журналом «Cultura»).
В 1933 г. вместе с друзьями Гинзбург основал издательство «Einuadi», превратившееся ныне в одно из главных в стране. До сих пор оно ведет задуманную им серию «Библиотека исторической культуры», a недавно переиздало статьи Гинзбурга о русской литературе.
Став доцентом филологического факультета Туринского университета, 23-летний юноша прочитал курс русской литературы, ставший первым и последним. Гинзбург потерял место преподавателя в 1934 г., когда отказался принести клятву верности фашистскому режиму. Вскоре после этого он и 14 других молодых туринских евреев были арестованы за соучастие в группе, ввозившей антифашистскую литературу.
Повторно его арестовали в 1935 г. – уже за деятельность в итальянской организации «Справедливость и Свобода». Издательство «Einuadi» выжило, в первую очередь, благодаря другу Леоне, писателю Чезаре Павезе.
В 1938 г. Леон Гинзбург женился на Наталии Леви, дочери известного биолога Джузеппе Леви из Турина. Будущая писательница, она дебютировала в 1933 г. рассказом «Дети», опубликованным в журнале «Solaria».
Когда фашистский режим ввел антисемитские расовые законы, Леоне утратил итальянское гражданство. Его с женой сослали в отдаленное село Пиццоли в Абруццо. В 1942 г. Леоне стал одним из основателей подпольной организации сопротивления и редактором газеты «L'Italia Libera». Наталия в том же году опубликовала под псевдонимом свой первый роман «Дорога в город».
В 1943 г., после падения Муссолини, Леоне отправился в Рим, оставив семью в Абруццо. В сентябре Наталья с тремя детьми села в немецкий грузовик, объяснив, что они беженцы и потеряли документы. В столице семья воссоединилась и скрывалась в подполье.
В ноябре 1943 г. Леоне был арестован итальянской полицией в подпольной типографии. Его доставили в немецкий сектор тюрьмы Реджина Чели и подвергли пыткам. В феврале 1944 г. Леоне Гинзбург умер. Ему было всего 34 года.
После смерти мужа Наталия Гинзбург вернулась в Турин и по окончании войны начала работать в издательстве «Einuadi». Ее автобиографический роман «Семейные беседы», вышедший в 1963 г., получил одну из самых престижных в Италии литературных премий «Стрега». В нем она упоминает, что перед самой смертью Леоне сказал своему соузнику Сандро Пертини (впоследствии – президенту Итальянской республики): «Мы не должны ненавидеть немцев…» Наталия до конца жизни много писала в самых разных жанрах, получила несколько литературных премий, занималась переводами, общественно-политической деятельностью.
Сын Леоне и Наталии – Карло Гинзбург – увлекся русской литературой 19 в. и советским кинематографом 1920-30-х гг. Карло получил ученую степень по истории, преподавал в университетах Италии и США, с 2006 г. – профессор истории европейских культур в высшей Нормальной школе в Пизе.
В начале 1960-х Карло начал работу с материалами процессов инквизиции 16-17 вв. Он активно выступал за открытие архивов Ватикана для широкого круга исследователей. Своей книгой «Колдовство и аграрные культы на рубеже 16-17 веков» (1966) Гинзбург открыл новый подход к изучению архивов инквизиции и их использования как источника для реконструкции народной культуры. (polit.ru)
Внучка Наталии и Льва, Лиза Гинзбург (р. 1967) недавно опубликовала свой первый роман «Она грозы хотела».
Бруно Понтекорво (1913-1993) – выдающийся физик-экспериментатор, один из учеников великого Энрико Ферми, стоявший у истоков современной ядерной физики. А еще он – один из тех немногих людей, которые бежали не «туда», а «оттуда» – в сталинскую Россию.
Родился Бруно в многодетной и процветающей еврейской семье, в городе Пиза. Трое из 8 детей добились успеха на международном уровне – сам Бруно, его брат Гвидо, ставший выдающимся биологом-генетиком, и Джилло – кинорежиссер, документалист, номинант на «Оскар».
В школьные годы «самым важным делом» в жизни Бруно был теннис, а кроме того – велосипед и подводное плавание. Он был необычайно красив. «Быть может, в нем привлекала удивительная пропорциональность его фигуры. Все у него было как раз в меру…» – писала Лаура Ферми.
Окончив в 1934 г. университет в Риме, Понтекорво влился в группу молодых физиков под руководством Ферми. Именно тогда группа Ферми обнаружила замедление нейтронов – ключевое явление для создания атомных реакторов. С ростом антисемитских настроений в Италии Понтекорво перебрался в Париж, где работал в Радиевом институте Жолио-Кюри. Здесь же он познакомился с будущей женой, которая потом родила ему троих сыновей.
По словам Понтекорво, в этот период, во время войны в Испании, он стал членом подпольной компартии Италии.
После захвата Франции нацистами Понтекорво перебрался в США, затем в Канаду, где стал одним из ведущих сотрудников англо-канадского атомного исследовательского проекта.
Один из тогдашних руководителей советской разведки П. Судоплатов в мемуарах утверждал, что Понтекорво передавал советской разведке сведения об американском атомном проекте. По версии Судоплатова, «первичная разработка» Понтекорво как потенциального агента была начата еще в 1930-е гг. в Италии.
Однако считал ли сам Понтекорво себя советским агентом – неясно. Многие ученые, участвовавшие в Манхэттенском проекте, считали необходимым делиться со своими коллегами (в том числе придерживающимися левых взглядов) сведениями о ходе работы.
Отклонив после войны ряд предложений (в том числе Еврейского университета в 1947 г.), Понтекорво принял британское гражданство и в начале 1949 г. приступил к работе в Харуэлле – главном научно-исследовательском центре Великобритании по атомной энергии. В августе 1951 г. он отправился с семьей в отпуск в Италию, а в октябре – исчез.
Пропажа семьи Понтекорво произошла через 3 месяца после приговора одному из советских «атомных шпионов» – Клаусу Фуксу. Судоплатов заявлял, что бегство Понтекорво было организовано советской разведкой, чтобы предотвратить его разоблачение. Однако сам Понтекорво ни словом не упомянул о таком сотрудничестве. По воспоминаниям Лауры Ферми, он в Харуэлле занимался исследованиями космических лучей и ни в какой секретной работе не участвовал.
Лаура и Энрико Ферми с удивлением обнаружили, что ничего не знали о политических взглядах Понтекорво. «Он был для нас милый "щенок", страстный любитель спорта и всяких игр, у которого еще сохранились все замашки школьника…»
Вокруг самого бегства Понтекорво нагромождено много легенд, где фигурируют корабли, подводные лодки, путешествия в багажнике дипломатической машины. «Ничего этого не было. Старший сын Бруно Джиль … рассказал мне следующее. Сначала вся семья самолетом прилетела из Рима через Стокгольм в Хельсинки. Далее на двух автомобилях – до границы с Россией, затем – поездом в Ленинград», – писал физик В. Джелепов, работавший в Дубне вместе с Понтекорво.
О судьбе Понтекорво на Западе ничего не знали до пресс-конференции в Москве в 1955 г. Позже ученый говорил о мотивах бегства: «Тогда, как и сегодня, я считал ужасно несправедливым и аморальным крайне враждебное отношение, которое Запад развертывал в конце войны к Советскому Союзу, который за счет неслыханных жертв внес решающий вклад в победу над нацизмом».
В СССР Понтекорво стал членом привилегированного сословия советских физиков и не испытывал недостатка в признании. Уже в 1954 г. он был удостоен Сталинской премии, позже стал академиком, получил несколько орденов и Ленинскую премию. Большую часть жизни он провел в Дубне, где стал одним из основателей Объединенного института ядерных исследований. Некоторые физики полагают, что именно с перспективами этого института связаны истинные причины бегства Понтекорво. В Дубне строили самый крупный в мире ускоритель – синхроциклотрон.
Коллеги вспоминали, что Бруно очень выделялся в этой «закрытой» жизни – заметной внешностью, обаянием, манерой держаться.
Как своеобразный маркер славы, имя Понтекорво появилось в качестве символа «физика вообще» в песне Высоцкого: «Пусть не поймаешь нейтрино за бороду, / И не посадишь в пробирку, / Но было бы здорово, чтоб Понтекорво / Взял его крепче за шкирку!»
До 1978 г. Понтекорво был невыездным, хотя даже его младшие коллеги ездили во многие страны. Судя по всему, он тяжело переживал разлуку с родиной. Вообще его взгляды стали сильно меняться после советского вторжения в Чехословакию. «Спустя несколько лет я понял, каким идиотом я был, – сказал он в одном из последних интервью. – Коммунизм был для меня как религия… с мифами и ритуалами. Это было абсолютное отсутствие логики».
В 1978 г., когда Понтекорво уже тяжело болел, он впервые смог на несколько дней приехать в Италию. По завещанию его останки были разделены между двумя могилами – в Риме и в Дубне. (ria.ru)
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
