БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №133 > ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО (монолог торговца картинами)
В номере №133

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
0
Интересно, хорошо написано

ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО (монолог торговца картинами)
Николь ТОЛКАЧЕВА

Послушайте потомственного маршана (Маршан (фр. мarchand) – буквально «торговец») – это очень хорошая работа. Поверьте мне. Если вы сомневаетесь, так отставьте ее в сторонку, и пока мы с вами будем пить кофе, понаблюдайте за ней, но не в лоб, а исподтишка. Дайте немного времени и себе, и ей. И если вы проявите немного больше терпения и терпимости, то она проникнется к вам симпатией. Что вас в ней настораживает? То, что у нее один глаз нормальный, а второй словно зачеркнутый… О, он это знал, и так и сказал портретируемому: «Ты смотришь на мир одним глазом; другим ты смотришь в себя. Продай – я тебе сделаю другой, лучше». Другой – это он про портрет говорил, а вот продать – это была та еще задача, тогда никто не хотел покупать, вы ведь тоже не спешите.

ИзменитьУбрать
(0)

Конечно, сейчас для вас этот портрет – словно чужой человек, но поверьте, это хороший человек, это друг, он писал только друзей, только близких людей, а иногда для того и писал, чтобы стать близким. Для него портрет был еще интимнее, чем близость Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать?

Если вы любите литературу, то, может, встречали такое имя «Анна Ахматова» – известная русская поэтесса. Не слышали? Не важно... Кстати, эта женщина прожила очень долгую жизнь, испытав все, что приготовил своим детям 20 век, да еще в такой стране как Россия. У нее было шестнадцать его рисунков, причем на всех была она, и многие были, так сказать, довольно личного характера. А сохранился всего один, очень сдержанный, можно сказать, целомудренный, может, именно поэтому и сохранился. Впрочем, Россия, которая была беспощадна к поэтам и художниками, тем более была беспощадна к стихам и картинам.

Да, потом, уже в очень преклонном возрасте Ахматова написала небольшое эссе, как воспоминание о довоенном Париже, то есть, Париже еще до Первой мировой, и о прекрасном сероглазом художнике. Она, кстати, утверждала, что все рисунки, включая те самые, он делал исключительно по памяти, и даже как бы по воображению. Но в это не очень верится.

Он был очень хорош собой. Вот вы упомяните при своей маме Алена Делона, или при дочери Брэда Питта, и посмотрите, какое будет у них выражение лица. Вы в курсе, я понял. Да, вот что-то такое он вызывал у женщин. Удивительно красив, беден, поэтичен, внутри – итальянский темперамент и еврейская кровь, а вокруг – Париж. Можно не продолжать.

ИзменитьУбрать
(0)

Ей лет двадцать, она не красавица, но интересна и умна, и пережила любовную драму, и только вышла замуж. Это было свадебное путешествие и такое несвоевременное знакомство. У нее одно из лучших стихотворений называется «Сероглазый король». Да-да, у него были серые глаза, а стихотворение датировано 1910 годом. Потом были еще встречи, но уже через год, в 1911-м, она приехала в Париж одна. Ну, что она могла написать в этом эссе? Какую такую правду? И для кого? И зачем? Да и не наше это дело…

А рисунков, оказывается, было не меньше семнадцати, еще один много позже нашелся в частной коллекции. Он был хороший рисовальщик. Всего несколько линий, но сразу становится понятно, что это она, да и все остальное тоже понятным становится.

А с другой стороны, я думаю – может, это действительно была лишь игра художественного воображения. Ведь самые лучшие, самые узнаваемые портреты друзей им были нарисованы по памяти. Вы не улыбайтесь слову «узнаваемые», это только кажется, что у него линия такая неумелая, искаженная. Словно у нерадивого ученика или как на детском рисунке. Он умышленно выбирал только те единственные линии, которые у каждого человека свои и связывают его тело и душу, по которым одно в другое перетекает, как в ленте Мебиуса. Знаете, есть такой фокус математический – лента с односторонним движением. Но эти человеческие линии с анатомическими иногда просто отказываются совпадать.

Посмотрите, при всей странности этого портрета – в нем ничего нельзя изменить. Укоротишь нос, глаз будет как от другого человека. Глаз поправишь, подбородок не тот. Подбородок исправил, шея неправильная. Все вроде бы привел в порядок, но вместо близкого и родного на картине чужой человек изображен. Поверьте, они все себя узнавали, мало того, по его портретам даже через много лет их абсолютно незнакомые люди узнавали в жизни.

Вот ведь что удивительно, сколько сил потратило не одно поколение художников, чтобы приблизить свои работы к этому «в жизни»! Страдали, подвергались проклятьям, преследованиям… но упорствовали. А потом достаточно было нескольких хулиганов, чтобы все это великолепно выстроенное академическое «как в жизни» рухнуло под их натиском. Натиском тех, кто утверждал что главное «я так вижу», и тех, кто пошел дальше, сказав «я так чувствую». Это теперь любой школьник вам скажет, что видит человек не глазом, а умом, и там же он чувствует все остальное, включая любовь. Так что если хоть один зритель чувствует, что эта картина «как в жизни», значит, этот художник прав. А вы говорите, что таких шей быть не может. Да разве в этом дело...

ИзменитьУбрать
(0)

Думаете, он не знал, какие шеи бывают? И это после обучения в художественной студии и в школе живописи в Ливорно, учебы в Академии художеств во Флоренции, а позже – в Венеции и парижской Академии Коларосси? Право, смешно. Вот я покажу сейчас один пейзаж. Узнаете руку? Нет? Картина называется «Тосканская дорога», датирована 1899 годом, то есть уже в шестнадцать лет этот юноша умел твердо держать в руке и карандаш, и кисть, мог таких дорог сколько надо написать. А он выбрал источником вдохновения человеческое лицо и человеческую душу: «Человек – вот что меня интересует. Человеческое лицо – наивысшее создание природы. Для меня это неисчерпаемый источник».

И действительно – вокруг такое множество разных человеческих лиц! Можно просто весь день сидеть в одном кафе, пить и рисовать – на листках для записей, на оберточной бумаге, на салфетках, расплачиваться этой странной валютой за еду и выпивку, находить своих моделей и ждать друзей, таких же будущих гениев искусства. Он так умел дружить, он умел их так любить, он любил своих друзей даже сильнее, чем своих женщин. Впрочем, он самозабвенно писал и тех, и других: «Чтобы работать, мне необходимо живое существо, необходимо видеть его перед собой».

Но что поделать, если парижская публика любила пейзажи, а еще больше – натюрморты. Больше, чем пейзажи и натюрморты, она любила только моду, моду, которую надо было в ней уловить, ей объяснить и ей же продать. Маршаны, наверное, жаловались на него друг другу: почему портреты? почему только одни портреты? почему не примкнуть к какому-то понятному художественному направлению? Выбрал бы своего друга Пикассо и его кубистов, или последователей Матисса – фовистов, и тогда его можно было хотя бы попытаться продать...

О чем только думают родители, когда поощряют своих детей заниматься живописью? Сколько хороших художников вы знаете – познавших признание и достаток, окруженных семьей и друзьями? Единицы. А большинство, прожив жизнь, полную лишений, сделав несчастными родных и любимых, умирают на пороге признания. Как можно этого желать своим детям?! Не лучше ли призвать их оставить после себя одну-другую «картину неизвестного художника» на стене родительской комнаты и заняться чем-то стоящим?

Вы понимаете, к чему я клоню? Он родился в обычной семье, мог стать учителем, нотариусом, или политиком, как его брат. Но он был младшим, и мама ему разрешила. Хотя разве можно было ожидать другого от итальянской еврейки? Это же материнская любовь, возведенная в квадрат! А учитывая, что она сама была натурой творческой и независимой, да еще и находилась в дальнем родстве с еврейским бунтарем Спинозой, то, возможно, все это художество она сама для него придумала. Иначе зачем после тяжелой болезни своего одиннадцатилетнего сына у себя в дневнике писать: «Характер этого ребенка еще недостаточно сформировался, чтобы я могла высказать о нем определенное мнение. Посмотрим еще, что разовьется из этого кокона. Может быть, художник?»

Нечего после этого удивляться, когда через несколько лет в тифозном бреду сын признался ей, что единственное, о чем он мечтает, – живопись. Зачем было разрешать ему бросить обычную учебу ради этого сомнительного занятия? А она опять открывает свой дневник, чтобы записать: «1 августа он начнет занятия рисованием, к которому давно проявляет большую склонность. Он уже ощущает себя художником, но что до меня, то я не очень-то его в этом поддерживаю – боюсь, как бы он не забросил ученье, погнавшись за этим призраком. Но все-таки я решила удовлетворить его желание, чтобы немножко помочь ему избежать того состояния вялости и уныния, в которое все мы погружаемся в большей или меньшей степени».

Хотя совсем скоро, в его шестнадцать лет становится понятно, что в «вялость и уныние» он не погрузится. Не успеет, потому что в эту семью раз в несколько поколений приходит беда – туберкулез.

Да, сейчас, в нашем с вами развитом двадцать первом веке это очень неприятный медицинский термин, тяжелый, но не запредельно ужасный. А тогда, в 1900 году это был и тяжелый, и запредельно ужасный приговор. И у меня есть такое чувство, что в этот момент его мать словно отреклась от своей материнской власти над его судьбой. Она оставила себе только право любить, поддерживать и принимать его таким, каков он есть. Самым младшим, похожим на ангела, словно ему все еще два года, и она пишет о нем: «Немножко избалован, немножко капризен, но хорош собой, как ангелок».

ИзменитьУбрать
(0)

«Жить быстро, умереть молодым» – девиз бурных 60-х. До 60-х, в отличие от многих своих друзей, он не дожил, все остальное было именно так. Он спешил за жизнью, а не убегал от смерти. Поэтому она его настигла на самом пороге известности, в 35 лет. Это был туберкулезный менингит. А впрочем, какая разница, с каким именем она к нему пришла, он совершенно безалаберно относился к документам. Если вы начнете расспрашивать о нем, то еще живы те, кто слышал о нем от тех, кто его знал. И они расскажут вам, как много было женщин, как много было дружеских попоек, про абсент и гашиш. Про англичанку, с которой они два года прожили в непрерывных ссорах и любви, про сына, которого он отказывался признавать и ни разу не видел, про богемную жизнь. И еще про эту бедную девочку, эту маленькую художницу, которая стала его женой, родила ему дочь и не смогла ему родить второго ребенка, потому что не смогла с ним расстаться.

Хочу вам кое-что показать, вот так выглядит «ваш» портрет на репродукции. Только самые великие картины выдерживают репродукции. В этом альбоме все его работы. Тяжелый, правда? Вы правы, тут собрано все, что сохранилось. Очень много работ, и это притом, что он безжалостно рвал и уничтожал все, что переставало соответствовать его изменившемуся мировоззрению. А еще – расплачивался рисунками за еду и выпивку, пытался продавать незнакомым людям, бросал все при очередном переезде. Так много принадлежит времени! Да, этот маршан владеет самой большой его коллекцией, вот уж кому я по-настоящему завидую.

Берите, это отличная работа, поверьте. В конце концов, прекрасное вложение капитала. У вас его в любой момент купят, да я же с радостью заберу назад, если он у вас не приживется. Конечно, такое имя, да его сейчас только за имя готовы покупать. Какое имя? Я забыл сказать? Простите старого дурака! Знакомьтесь – Амедео Модильяни, для друзей Моди, для мамы - Дэдо.

P.s. Да, думаю, что вы еще заглянете к старому маршану. Может быть, через несколько лет вы захотите узнать, сколько стоит «ваш» Модильяни, но скорее, вы захотите просто о нем поговорить. И если вы захотите узнать о нем больше, чем слухи и сплетни, я вам очень советую вот эту книгу – В. Виленкин «Амедео Модильяни». Знаете, я даже готов дать вам ее почитать…


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №133 > ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО (монолог торговца картинами)
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 11:37:40
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Всемирный клуб одесситов Еженедельник "Секрет" Jerusalem Anthologia