Что приходит на ум, когда слышишь или встречаешь в печати упоминание «дела врачей»?
Я задавала этот вопрос людям разных возрастов и профессий. Вот что получилось из их ответов: для тех, кто родился после войны, но еще «при Сталине» – это первое или одно из первых политических впечатлений. Они помнят распространяющийся страх перед любым лечением (не перед болезнью!), слухи о «смертельных уколах» и ядовитых микстурах и таблетках. И все эти ужасы исходили от «врачей-отравителей». Люди, родившиеся «после Сталина» и в течение следующего двадцатилетия, знают, что это была последняя репрессивная вспышка сталинской эпохи, что группа видных столичных врачей-евреев была арестована по обвинению в намеренном нанесении вреда здоровью и жизни руководителей советского государства.
Те же, кто рожден в последней четверти ХХ в., знают лишь пару-тройку устойчиво навязчивых выражений, таких как «врачи-вредители», «убийцы в белых халатах». Эти чудовищные сочетания несочетаемых слов прочно угнездились в языке с января 1953 года.
О «деле врачей» написано много, неожиданно много, при том, что само «дело» тянулось всего два с половиной месяца, да и закончилось ничем: ни судов, ни приговоров, ни казней – арестованные освобождены и с извинениями восстановлены на прежней работе. По сравнению с другими – и весьма многочисленными – сюжетами истории советского тоталитаризма в острой фазе, это всего лишь эпизод, краткий и немноголюдный. Так получается, если проследить по документам.
Итак, факты нанизываются такие: в 1948 г. заведующая кабинетом электрокардиографии кремлевской больницы написала заявление в ЦК, в котором обвиняла группу ведущих врачей в том, что они «не заметили» инфаркта у А. Жданова и не провели должного лечения, от чего секретарь ЦК и скончался. Кстати, этот факт впоследствии подтвердился, кроме, конечно, того утверждения, что это было сделано намеренно. Тяжелому алкоголику Жданову просто регулярно выставляли стандартный диагноз «сердечная астма» – так формально поступили и на этот раз. Халатность и сервильность привилегированного кремлевского штата сыграли дурную шутку. Хода этому заявлению тогда не дали. Есть некоторые предположения, что все это упирается в подробности внутривластных интриг.
В следующий раз о «заговоре врачей» дал показания замордованный в камере-холодильнике доктор Эттингер, арестованный по делу Еврейского антифашистского комитета. Эттингер скончался во время следствия, и его «показания» не были пущены в ход, как выяснилось – до поры до времени. Это
1950-й год.
Прошли еще два года. В 1952 г. личный врач Сталина Виноградов при поддержке других медиков пишет рекомендации вождю, перенесшему уже несколько микроинсультов, умерить активную деятельность. Для Сталина это звучит как «отойти от управления государством», и он впадает в неистовство. «В кандалы их!» – это одна из самых «мягких» его фраз, которые упоминаются свидетелями этого эпизода. Сохранились рапорты, в которых Сталину обещают, что арестованные врачи Виноградов, Василенко, Егоров (тот самый консилиум) будут допрошены под физическим воздействием.
13 января 1953 г. появляется официальное сообщение об аресте группы врачей, связанных с еврейской международной организацией «Джойнт», а значит, с американской разведкой. В прессе и по радио начинают множиться обвинения по адресу врачей-сионистов, наймитов американской и израильской разведок, кампания быстро обретает выраженную антисемитскую направленность.
Власти явно запустили эти потоки клеветы на медиков-евреев, чтобы подпитать выдыхающуюся уже «борьбу с безродными космополитами» (эта кампания с плохо скрытым антисемитским уклоном была запущена еще с 1947 г.) и подготовить сцену к следующему акту трагедии после расправы с Еврейским антифашистским комитетом.
Врачи – это не какие-то там «космополиты» или плохо уловимые шпионы, врачи – это те, кто всегда рядом, в непосредственной близости, их много, и массовые слухи и порожденная ими людская враждебность обрушиваются на тех, от кого еще вчера получали помощь, на кого полагались в беде. Теперь на долю врачей выпадают если не аресты, то злобные взгляды и шипение не только в спину, но и в лицо, отказы пациентов от врачей с «плохой» фамилией, увольнения, подозрения, проработки… Но самое главное, у советских евреев появляется жуткая уверенность, что это начало процесса, который ведет к массовым преследованиям…
«Дело врачей» стопорится сразу после смерти Сталина, но маховик уже запущен, откровенно юдофобские статьи и фельетоны будут появляться в прессе до конца марта, слух о том, что «провинившихся» врачей будут вешать прилюдно на площадях, а «провинившихся» евреев выселять на Дальний Восток, успеет распространиться и укрепиться.
«"Врачи-убийцы" – страшнее, кажется, придумать было невозможно, – писал Константин Симонов. – Все было рассчитано на огромный резонанс. В общем, было ощущение, что последствия всего этого могут оказаться поистине невообразимыми».
2-3 апреля 1953 г. арестованных врачей освобождают. Даже формально это дело было совсем нетрудно прекратить, протоколы допросов были заполнены утверждениями, что все хронические и прочие (взятые из историй болезни) заболевания, все возрастные недомогания руководителей партии и правительства есть результат «отравлений», так что самая поверхностная непредвзятая проверка их опровергала. «Дело врачей» положило конец сталинской фазе советского режима.
Сейчас это кажется символичным.
«Дело врачей», хоть и происходило, кажется, из сталинской личной паранойи, но быстро разворачивалось в сторону создания образа врага для масс. Для этого были призваны архаичные фобии – антисемитизм и страх смерти, «подвластной» врачам. Не такие уж древние были времена, когда в разных землях и странах темные массы карали врачей при возникновении эпидемий и мора. Убивали врачей, которые спешили на помощь, приносили их в жертву чуме и холере… Так естественно оказывалось для темного массового сознания, что если врач может победить болезнь, отвести смерть, то он же и может их напустить.
Медицина всегда драматична, это постоянные сражения за человеческое тело с разрушающим его внешним миром, врачи – воинство этих сражений… «Дело врачей» оказалось в этом драматическом ряду безумной трагикомедией. Отсюда и его длинный, протянувшийся до конца ХХ в. шлейф, с невыветрившейся памятью о «вредителях» и «отравителях».
Сейчас в эту коллективную память вплетаются и современные мотивы. Молодая женщина в маршрутке убежденно говорит: «Инфекции напускают и эпидемии устраивают, чтобы потом лекарства и больничные листы продавать…» Я подумала, что, может быть, ее бабушка в 1953-м так же убежденно говорила, что их сосед, арестованный патанатом Раппопорт, «из морга трупный яд приносил, чтобы им детей во дворе смазывать» (из воспоминаний дочери, Натальи Раппопорт). Современный коммерческий акцент, конечно же, симпатичнее.
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.