На лечебный факультет Одесского медицинского института (ныне – Национального медуниверситета), тогда носившего достойнейшее имя великого хирурга, гуманиста и филосемита Н.И. Пирогова*, автор этих строк поступил совсем недавно – почти 70 лет тому назад. Тем не менее, отчетливо вспоминаются отдельные смешные или драматические эпизоды, странности преподавателей.
Из первых впечатлений: физику мы изучали на первом курсе. Заведовал кафедрой в то время крупный ученый в области оптики, лауреат Сталинской премии профессор Кириллов. Он прочел нам, кажется, всего две или три лекции. В памяти сохранился лишь его солидный «патриарший» облик и имя-отчество – Елпидифор Анемподистович.
Зато хорошо запомнился прекрасный преподаватель Е.А.К. Чем? – спросите. Главным образом, тем, что он чудовищно картавил, а любимой его фразой было: «Мы с вами должны пеГеоГиентиГоваться…» Но нам этого было недостаточно, и мы, негодяи, умышленно обращались к нему: «Абрам Ефимович!» После чего, как правило, звучало спокойно-членораздельное: «НаобоГот…»
Еще один пример возмутительной студенческой наглости. Кафедра топографической анатомии и оперативной хирургии. Преподаватель Д.И.Ж. и автор этого текста оперируют собачку. Выполняется резекция участка тонкой кишки с наложением анастомоза «конец в конец». Мне поручено написать протокол операции. Я и написал – ограничив его текст предыдущей фразой. Только вместо «выполняется» написал «выполнена». Преподаватель, взглянув, говорит: «Это не протокол, нужно писать подробно». Через несколько минут ему подается исправленный протокол: «Хирург дрожащими руками рассекает кожу…»
Хорошо запомнились два комично низкорослых, ну очень маленьких преподавателя-хирурга – Б.И. Бровер и М.И. Ксендзовский, блестящий гипнотерапевт, который при нас, с помощью одного слова-«раппорта» «Спать!», с порога вводил в гипнотический сон пациента, перенесшего ампутацию нижней конечности и страдавшего фантомными болями, чем эффективно избавлял его от страданий. «Нет у тебя ноги, не может она болеть!»= – внушал он спящему. Кстати, сын Бровера, Осик, был долгое время =«Сашкой-скрипачом №2», играя в возрожденном «Гамбринусе» в Колодезном переулке.
Завкафедрой патологической анатомии профессор Д.М. Хаютин практически не слышал без старинного слухового аппарата, который включается и выключается. На экзамене читал вслух характеристику, составленную на меня ассистентом Ю.А. Пренделем: способный, старательный студент, прилежно готовится к каждому занятию… Несколько раз пытаюсь перебить (приступ скромности): «Это преувеличение!»
– Чего вы на меня кричите? – спрашивает профессор, еще не включивший слуховой аппарат, и повторяет:
– Готовится к каждому… – И, приветливо улыбаясь, мне:
– Впервые вижу такого идиота!
На кафедре военно-медицинской подготовки нашу группу вел крупный, плотной комплекции мужчина, полковник Всеволод Логвинович М. – человек весьма ироничный, любитель крепкого словца, впрочем, иногда сбивавшийся на солдатский юмор. Его общение со студентками я бы назвал грубоватым мужским кокетством.
– Какой объем первой медицинской помощи вы окажете легко раненому на батальонном медицинском пункте в наступлении зимой? – спросил он как-то красивую брюнетку Лену К., подойдя к ней почти вплотную, держа руку в кармане брюк и неприлично подрагивая ногой. Сразу замечу, что в связи с быстрым передвижением войск в наступлении батальонный медпункт вообще не развертывается, а помощь оказывается фельдшерами и санинструкторами «с ходу», и раненые эвакуируются в тыл.
– Прежде всего, раненого нужно согреть, – поспешно, но логично отвечает Лена.
– Чем вы будете его греть? – не унимается полковник.
– Спиртом, химическими грелками, – уверенно докладывает студентка.
– Только вашим лучистым взором и горячим дыханием! – с восторгом констатирует полковник, вполне удовлетворенный результатом затеянной провокации.
Трудно сосчитать общее количество экзаменов, которые сдает за долгие годы учебы лицо, вознамерившееся обрести диплом о высшем образовании... Мой, да и не только мой бесценный опыт убедительно свидетельствует, что приобретенная сумма знаний по отдельной учебной дисциплине и оценка, полученная на экзамене по этой же дисциплине, не находятся в прямой зависимости, а иногда вообще не зависят одна от другой. Иными словами, знать предмет и успешно сдать по нему экзамен – совсем не одно и то же.
Экзаменаторы бывают разные. Одни относятся к студентам с дружелюбным пониманием, другие – объективны, третьи – откровенно враждебны и во что бы то ни стало стремятся «завалить» несчастного. Сейчас появилась еще одна (по слухам – довольно значительная) категория «педагогов», устанавливающая прейскурант, так сказать, «расценки за оценки». В наше время, слава Всевышнему, таких не было. Достаточно вспомнить преподавателя латыни, пожилого Алексея Ивановича С., приходившего на занятия (1946 год!), пошатываясь от голода. Мы угощали его своими завтраками, а пару раз приносили ему горячую вареную картошечку. Надо было видеть, с какой свирепостью, насытившись, он приступал к опросу своих кормильцев и какие жирные «колы» выставлял нерадивым…
Мои личные наблюдения убеждают – чем крупнее ученый-экзаменатор, тем меньшее значение он придает формальной стороне экзамена. Ему интересен студент – собеседник, он жаждет содержательного диалога, и, если это удается – удовлетворен полностью. К «слабакам» – снисходителен.
Приходилось наблюдать и совсем уж некорректные ситуации, когда экзаменационная комиссия, в полном составе, изощренно издевалась над растерянным, беспомощным существом, забывшим не только то, что ему удалось выучить, но, кажется, и собственные паспортные данные…
Вспоминается один случай такого рода, происшедший более полувека тому назад. Государственный экзамен по терапии. В составе ГЭКа1 – крупнейшие ученые нашего института, профессора с громкими именами, заслуженные деятели науки и даже один генерал. За тремя отдельными столами сидят три студента, которые готовятся к ответу. Отвечает четвертый – тихий, малорослый паренек. Вопрос совсем не трудный, кажется, даже не имеющий отношения к предмету. Задавали иногда такие, например: кто автор памятника-пушки на Приморском бульваре? Парень мнется, краснеет, бормочет что-то нечленораздельное, взмок весь…
Я уже обдумал свой ответ, осмелел, и едва слышно роняю в сторону сокурсника за соседним столом:
– Можно подумать, что профессора знают ответы на все простые вопросы.
– Что, что, коллега? – услышав мою реплику, реагирует высокий седой красавец-профессор, вальяжно восседающий во главе стола.
Повторяю громко:
– И профессора могут не знать ответов на некоторые простые вопросы…
– На какие, например?
– Ну, например, как по-латыни будет «воспаление»? – с нагловатой улыбкой спрашиваю я.
– «Итис», – брякает, не раздумывая, другой, вполне уважаемый профессор, грузный человек, со всегда обиженно надутыми губами. Остальные, понимая нелепость ответа, смущенно молчат.
– Нет! – важно говорю я и назидательным тоном продолжаю:
– «Итис» – это окончание, которое, будучи добавлено к наименованию органа, образует понятие о воспалении этого конкретного органа. Например, «гастритис»= – воспаление желудка, =«аппендицитис»= – воспаление червеобразного отростка и т.д. А =«воспаление»= – совсем другое слово.
Теперь смущены все, кроме меня.
– Так как же все-таки? – смелее всех – генерал.
Оглядев торжествующим взглядом притихшую высокую комиссию и внушительно покачивая указательным пальцем, я торжественно провозглашаю:
– =«Инфламацио!»
– и добавляю снисходительно: – Это – номинативус сингулярис2, а в генитивус3 – «инфламационис». Слово это – греческого происхождения.
Эффект разорвавшейся бомбы. Все члены комиссии, конечно, знали когда-то это слово, но в таком, «изолированном» виде оно сравнительно редко употребляется, и они просто его запамятовали…
Недавней жертве быстро ставят «четыре», мне – «отлично с отличием»! Экзамен в этот день закончился очень быстро, без трагических инцидентов. Группа торжествовала.
Да! Знать предмет, конечно, хорошо, но уметь сдавать экзамены – лучше…
Фотографии предоставлены Музеем истории евреев Одессы. Архив Ю.Д. Хаютина.
* Известны многочисленные выступления Н.И. Пирогова против антисемитизма, за прекращение травли и в защиту прав евреев. Приведем хотя бы такую его фразу: «В наших гимназиях именно дети бедных родителей и дети евреев принадлежат к числу лучших учеников и своим примером распространяют наклонность к труду и уважение к науке». В ту пору подобные заявления были своего рода вызовом официальным кругам.
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
