БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №155 > КИНОБЕСЕДЫ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ
В номере №155

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
0
Интересно, хорошо написано

КИНОБЕСЕДЫ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ

Мой гость сегодня – режиссер, журналист, историк Борис Владимирский … – очень известная фигура в культурном мире русской Америки. Борис ведет легендарные киноклубы, интерактивные – сказали бы сейчас, то есть, не монологичные, а полилогичные, с привлечением всех собравшихся в зале. Об этих «кинобеседах с человеческим лицом» мы сегодня и поговорим.

Иван ТОЛСТОЙ

ИзменитьУбрать
(0)

– Иван, я не преподаю кино как формальный предмет, никогда этого не делал. Но я уже почти 40 лет веду киноклубы в Одессе, в США. У меня сейчас 6 киноклубов, ежемесячные встречи, плюс два по Скайпу с бостонскими людьми. Я – киноклубный человек, я совсем не киновед. Кстати, по образованию я театровед, это Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. Но наравне с театром я всегда очень любил кино, очень любил разговаривать со зрителями до сеанса, после сеанса. И мои одесские киноклубы были такие – полтора часа мы смотрели фильм, а полтора-два часа разговаривали в компании ста человек.

… Это были не только не профессионалы, это были не синефилы, с которыми у меня отдельные отношения – люди, которые всех и все знают, сравнивают Тарковского с Ангелопулосом.... Это не моя публика, я не для нее работаю, а для публики достаточно свежей, интеллигентной, которая кинематографом интересуется, которая хочет понимать и говорить друг с другом. … И я этим занимаюсь всю жизнь, пока фильм еще свежий, люди его только что посмотрели… По этим свежим следам мы разговариваем и пытаемся понять, что это было.

…В конце 19-го века было множество разных определений, что такое синематограф, и одно из них – это способ рассказывать истории при помощи движущихся картинок. Или, как у Мандельштама – «сентиментальная горячка». И если ее нет, если нет наивного, открытого взгляда на экран, то это больше для фестивальной аудитории, куда сбегаются профессионалы, полупрофессионалы, четвертьпрофессионалы и те, кто себя считает выше профессионала. Поэтому мне интереснее разговаривать с людьми, которые свежо, органично это воспринимают. …Зритель все равно постепенно постигает эту условность, то, что оно на простыне плоское, двумерное, а я должен окно в мир видеть.

Есть байка о том, что к каким-то людям в Москву в начале 20-х годов была взята прислуга из деревни, которая ни разу в кино не была, и ее послали в воскресный день – в качестве поощрения – в кинематограф, откуда она вернулась вся в слезах, потому что, сказала она, «там на простыне отрезанные головы разговаривают». Это крупный план, который тоже условность, который надо научиться понимать. И это у нас уже в подсознании, весь этот язык кинематографа постепенно становится нашим собственным языком, языком широкого зрителя.

… У меня есть пара киноклубов в общественных местах, я собираю людей у себя в культурном центре в Пало-Альто, даю объявление на Фейсбуке. Но большинство моих киноклубов – это компании, которые собираются дома перед большим экраном. Это человек 15-25, которые после работы собираются, чаще в будние дни, потому что выходных в Америке немного и они предназначены для природы, гостей.

…И люди идут даже не на фильм, …многие рассказывают, что для них вторая половина клуба важнее, чем первая, потому что мы там не только смотрим кино, мы учимся понимать друг друга, учимся разговаривать, учимся диалогу, а не монологу…

…На экране идет один фильм, а каждый видит свое кино – свои подробности, своя интерпретация. …И один из моих любимых приемов – сделать так, чтобы люди поняли, что можно трактовать так, а можно иначе. Самая нелюбимая моя фраза, которую я запрещаю с самого начала, – «на самом деле»… Никакого «на самом деле» в этом жанре не существует, и каждый по-своему прав.

…В прошлом году в Каннах главный приз взял замечательный шведский фильм «Квадрат» Рубена Эстлунда. Серьезное, настоящее кино. Дело происходит в Музее современного искусства в Стокгольме, это сатира по поводу современного искусства, по поводу сознания сегодняшнего европейца, драма серьезная там есть. Но если человек пропустил одну важную деталь в начале фильма, он все понимает не совсем так. А там, в начале, на площади перед королевским дворцом в Стокгольме сносят конную статую короля, остается дворец с надписью «Бывший королевский дворец». То есть действие происходит в некоем альтернативном будущем, где Швеция уже не монархия, и на развалинах монархии создается концептуальное современное искусство.

Или другая ситуация – «Дюнкерк», замечательная картина Нолана. Там ведь три линии, развивающиеся параллельно на протяжении двух часов. Одна линия – то, что происходит на протяжении недели, другая – на протяжении дня, а третья – нескольких часов. Они монтируются друг с другом, и это другое представление о времени. Это надо уметь уловить, увидеть, что происходит на экране, и тогда ты начинаешь понимать.

Мы с публикой учимся видеть второй и третий план, иногда я замечаю что-то новое, потому что я смотрю фильмы по много раз. Каждый новый просмотр – это просмотр глазами новой аудитории, я смотрю их глазами, а они смотрят отчасти моими, и я получаю от этого удовольствие не меньшее, чем они. Я всегда вспоминаю фразу одного американского профессора, который приезжал в Одессу во времена, когда я работал в Литературном музее, я водил его по городу и показывал ему всякие литературные места. Он написал книгу о Горьком когда-то, я от него взял многое, чего не мог знать, сидя в Одессе до 1985 года. Я начал рассыпаться в благодарностях, а он сказал: «Нет, не надо благодарить, потому что когда корову доят, то результат – не только молоко, но и удовольствие коровы». Вот это удовольствие я испытываю при каждой встрече с киноклубниками.

– А вы перед показом даете какую-то установку?

– Да, вводную, но старюсь как можно меньше. Я рассказываю об авторе, об актерах, о контексте, о прежних фильмах. Но я очень не люблю слишком глубокую установку перед фильмом. Есть замечательная английская картина «Лок», и я очень люблю показывать ее в киноклубах, не рассказывая о главной фишке, на которой она построена. И люди где-то на десятой или пятнадцатой минуте начинают это понимать. А фишка в том, что это монофильм, фильм об одном человеке, ведущем машину в реальном времени: полтора часа за рулем, его мобильный телефон, люди, с которыми он переговаривается... Это напряженнейшая драма, триллер, но когда люди начинают понимать, что это такое, – это очень важный момент зрительского опыта, его нельзя людям продать раньше времени, потому что любой просмотр фильма – это интеллектуальное и эмоциональное приключение. Кино – это временное искусство.

Еще одна очень важная вещь. Рассказывайте мне, не о чем это кино, рассказывайте друг другу не о его достоинствах, мы не киноведы с вами. Расскажите лучше, что вы пережили во время этого фильма, что в вас лично срезонировало (ведь драма так устроена, что наше сопереживание все время меняет объект). Вот в этой сцене мы понимаем лучше Гамлета и на его месте себя чувствуем, а на этом – уже Офелию и сопереживаем ей. Вот это приключение, через которое мы проходим на протяжении спектакля или фильма, это очень ценное твое приобретение, я хочу, чтобы оно в тебе осталось навсегда. У Хемингуэя есть фраза о том, как искусство может не учить, не дай Б-г, воспитывать, а единственным способом: вам кажется, что все это случилось с вами, и так оно с вами навсегда и остается.

– …я хотел бы узнать, как вы все это начинали в своей жизни, когда вы влюбились в кино?

– В Одессе в конце 70-х – начале 80-х годов Областной комитет комсомола создал Объединение молодежных клубов. Цели его были совершенно понятны – надо было все держать под присмотром, всю интеллигенцию или тех, кто стремится ею стать. Но они в это вложили деньги и наняли очень неплохих людей. Был создан Литературный клуб, который вел прекрасный поэт Юрий Михайлик, джазовый клуб, клуб «Что? Где? Когда?», а меня попросили начать киноклуб. … Мы стали собираться в маленьком одесском кинотеатрике «Смена» на 100 мест, и эти 100 человек приходили каждую неделю по средам с 1980 до 1991 года.

– А кто составлял программу?

– Я. Но это было очень трудно. Вы помните советский кинопрокат? Из чего выбирать? Из того, что есть в областном кинопрокате? А если вы хотите посмотреть настоящее кино, о котором вы читали в книгах киноведов, – французское, американское… Где его взять? Даже кино союзных республик. Замечательное армянское, грузинское – оно не хранилось.

– Даже в Одессе не существовало какого-то депозитария?

– Они, в основном, держали фильмы, которые в последнее время крутились, а потом неизвестно куда пропадали. Иногда к нам приезжали киноведы из Москвы, что-то везли. Но в Одессе было другое преимущество: было Черноморское пароходство… морячки уходили в плавание на три месяца, на полгода, интернета не было. Чем они развлекались? 16-миллиметровой аппарат стоял на судне, им давали с собой 10-20 фильмов в рейс. И была синематека Черноморского пароходства… куда более богатая, чем областной кинопрокат в те времена.

…Первые видеомагнитофоны появились в середине 80-х у нас. …Мне мама привезла только в 1987 году, и мы создали в Одессе первую полукоммерческую видеотеку под эгидой Объединения молодежных клубов, которое думало, что оно пользует нас, а мы как могли пользовали его.

…Неплохая компания собралась, но качество видео было низкое, были копии с копий, переводы были гнусавыми голосами, «с прищепкой на носу». Тем не менее, мы старались смотреть, разговаривать. Когда я уезжал в 1991 году, мне многие говорили, и я был очень польщен, что для них на протяжении десятилетия это была очень важная отдушина – возможность говорить, слышать, выдохнуть то, чего в другой жизни не удавалось. И мы это делали, хотя точно знали, что обязательно из этих ста человек есть кто-то, кто расскажет в сторону и выше, что мы там говорим. Но я всегда исходил из того, что можно сказать о чем угодно, если ты это правильно говоришь.

– Борис, а если сравнить типы мышления, типы проявления эмоций, переживаний людей первой половины 1980-х и сегодняшней вашей калифорнийской аудитории? Люди похожи?

– Во-первых, у меня очень часто те же люди. Но есть и те, кто помоложе. Конечно, отличается. Прежде всего, вот почему. Есть у Платона знаменитое философское рассуждение о пещере, где люди видят только тени на стене. …мы все жили в такой пещере, мы видели тень от тени, нам показывали другие страны в «Клубе кинопутешествий», нам журналисты-международники рассказывали, как живут в Чили. Мой учитель Исакий Израилевич Шнейдерман, который имел доступ в Дом кино, записывал все фильмы в темноте в тетрадочку, а потом нам преподавал историю кино по этой тетрадочке (я Феллини сначала узнал в пересказе, только потом уже увидел сам). «Нам Рабинович напел за Карузо». Вот этим Рабиновичам мы должны быть очень благодарны.

Конечно, мы были в этом смысле ужасно необразованные, неграмотные, оторванные, сидели в информационной яме. Но при теперешнем богатстве возможностей мы больше ценим эти возможности, чем те, кто воспринимает их как должное. Пошел и посмотрел любой фильм из любого времени. А для меня и многих моих зрителей это до сих пор сокровище. С молодыми тяжелее в этом смысле, у них другая система ценностей, они не вздыхают там, где вздыхаю я. У меня, кстати, была группа молодых берклийских студентов, им уже за сорок, а я их еще со времен университета вел, читал им курс истории кино. Это редкий случай – мы 5 лет занимались только немым кино, раз в месяц смотрели какой-нибудь фильм. У них, конечно, восприятие было другое.

...Но для меня ужасно лестно, что они сейчас заинтересованы в кино, может быть, больше, чем были бы без меня, льщу себя надеждой. И недавно получил от них имейл: «Мы едем в отпуск, берем детей, хотим набрать фильмов для детей (которым сейчас по 10-11 лет), какие фильмы порекомендуете? На летний лагерь десятидневный, чтобы с ними смотреть и разговаривать про это кино». Я им посоветовал американскую картину Барри Левинсона «Авалон» о смысле и о судьбе эмиграции, «Чужие письма» Авербаха, «Сто дней после детства» Соловьева, «Бумажную луну» Питера Богдановича.

…Мы смотрим все европейское кино, смотрим шведские фильмы. В последнее время несколько замечательных шведских картин было: «Квадрат», «Форс-мажор», того же режиссера, картина «К чему-то прекрасному» – дебют голливудской звезды Алисии Викандер и самая сильная из ее работ, мы смотрим иранские картины Фархади (один из моих любимых режиссеров), румынские фильмы.

Румынское кино очень характерное, они снимают очень медленное, очень подробное кино. Здесь я немножко готовлю публику, перед фильмом рассказываю, что надо свои внутренние часы соразмерить с тем, что происходит на экране. Такое предупреждение работает, как правило, потому что у нас ведь внимание, размер и внутренний ритм совсем не тот, что был 20-30 лет назад. Даже я чувствую изменения – читать длинные тексты стало тяжелее, потому что большая часть текстов, которые ты читаешь, не такие длинные. И сериальное мышление тоже меняет очень многое. Пятьдесят минут посмотрел – жди следующей серии. А фильм надо посмотреть целиком. Моцарт говорил, что он «симфонию видит как яблоко, лежащее в руке» – как вещь. Так и фильм нужно видеть.

…Очень много показываю и обсуждаю израильское сегодняшнее кино, и там есть очень интересные работы. Другая ветка – документальное кино. Вообще я рассказываю аудитории всегда, что мне термин «документальное» кажется неточным. …Я считаю, что кино всегда художественное, если это не хроника, которую телевизионный оператор крутит. Кино – всегда авторская концепция, всегда угол зрения. Когда вы вырезаете из реальности этот кусочек, а не показываете то, что слева и справа, это уже творческий акт.

…Мы смотрим фильмы Герца Франка, Мостового, Манского. Это касается вообще кинематографа, а в документальном это особенно ясно, что когда ты смотришь кино, это истории рассказанные, но это движущиеся картинки, и важно, кто их создает. И ты должен видеть не только то, что показывает камера, но и представлять себе, кто стоит за камерой и почему он ее направляет и монтирует так, а не эдак. И это удивительно интересный процесс... Одновременно следить за образным строем фильма и за тем, как это сделано, за авторским взглядом, за сюжетом, за героями. Это очень трудно, это искусство зрителя. И я думаю, что мы этим искусством наращиваем мускулы тем, кто приходит на киноклуб…

svoboda.org, июль 2018
Публикуется в сокращении


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №155 > КИНОБЕСЕДЫ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-19 04:12:42
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Dr. NONA Jerusalem Anthologia Всемирный клуб одесситов