В этот раз на наши вопросы мы попросили ответить людей, выросших или живущих в приморских городах. Потому что кому, как не им, знать: «Что для вас значит слово «море»?»; «Лоцман, боцман, штурман — кто из них больше соответствует еврейскому стереотипу?» и «Какое из морей, по-вашему, соответствует еврейскому характеру?»
Для меня море — это нечто само собой разумеющееся — странно находиться в городе, где нет моря, это как потеря одного из пространственных измерений.
Море — это рыбалка и красный диск солнца, выплывающий в четыре утра из-за горизонта, ныряние до одури, утренние поездки на велосипеде к морю и заплывы до волнореза, «белый пароход» — в отдых, беззаботность, за горизонт.
Ни боцман, ни штурман, ни лоцман, потому что, вспоминая почти одноименный рассказ братьев Шаргородских, Кацманов «в загранку» не брали, а уж если удавалось затесаться-пробиться, то стоило — уж сразу в капитаны.
Поэтический вопрос — на ассоциации. Пожалуй, для меня Средиземное море в районе Тель-Авива соответствует еврейскому характеру. Это и большая волна на мелководье, и плодородные глубины, и повышенная соленость (по отношению к родному мне Черному морю), и «среди-земность» еврейского народа.
Море — воспоминание об Одессе. Что-то очень теплое, радостное. И даже чистое (да-да, именно чистое — если прийти на море в часиков 6-7 утра). И, конечно, вкусное мороженое. И соревнование на то, кто сколько раз облезет за все лето.
Боцман — мой дядя был боцманом.
Черное море — только там можно было услышать, как толстые еврейские бабушки, присматривавшие за своими внуками и внучками, постоянно кудахтали: «Толенька, отойди от воды, она еще не нагрелась. Лучше подойди сюда и скушай куриную котлетку».
Вы спрашиваете о море у выпускника гидрометеорологического института? У человека, родившегося на Дерибасовской, 5 и все свое детство проведшего в порту? Мой дед был подводник, отец всю свою жизнь проработал на СРЗ, а я с 7 лет каждый год ходил в круизы на судах ЧМП. Для меня море — такая же естественная составляющая жизни, как Солнце, которое нас греет, и как воздух, которым мы дышим. Я люблю море. Люблю его зимой, когда оно затихает, и можно услышать тишину (ее можно услышать только возле него, конечно, если вы умеете слушать). Я люблю его весной, когда оно пробуждается и заряжает меня энергией. Я люблю его летом, когда от него веет прохладой и свежестью. Я люблю его в начале осени, когда уезжают последние туристы и можно полежать на песке на Каролино-Бугазе, так что в радиусе 100 м никого не будет. Я люблю его в конце осени, когда оно показывает свою силу, и вы восторгаетесь его мощью.
Мне кажется, что еврейскому стереотипу больше подходит лоцман, потому что только еврей, если знает дорогу, с удовольствием покажет ее другим.
Конечно, еврейскому характеру больше соответствует океан, но раз вы меня спрашиваете о море, тогда Филиппинское, потому что оно имеет наибольшую глубину, а еврейский характер, по-моему, самый глубокий на земном шаре.
Что для вас значит слово «море»? Черное море в районе Ланжерона или, по крайней мере, в более широкой интерпретации: береговая линия пляжа города Одессы, близко к маршруту трамвая.
Да никто не соответствует.
Четыре моря соответствуют еврейскому характеру: Красное, Соленое (оно же Мертвое), Средиземное и Кинерет. Есть еще Черное, но его не должно быть в еврейском характере.
Когда меня просят представить место, где мне уютно и хорошо, я всегда представляю себе берег моря. Я стараюсь бывать у моря почаще — летом плавать или просто сидеть в воде, зимой — смотреть на волны, забираться далеко по аварийным причалам и пирсам. Люблю, когда море видно из окна многоэтажки. Зимой море часто заманивает меня потрогать воду, а когда я приседаю и протягиваю руку, внезапно окатывает меня волной. Поэтому мои зимние прогулки на море либо короткие — когда я промочу обувь, либо длинные — когда я сижу на берегу до полного замерзания, и ветер запутывает мне волосы до состояния «смерть расческе».
Некоторое время назад я размышляла: если буду жить в Израиле, какой город выбрать? Сперва я была уверена, что Иерусалим: он полон красоты, гор и святости. А потом я поездила, посмотрела страну, и решила, что жить буду не в Иерусалиме, а в Хайфе. Святости там, конечно, нет, зато есть горы и красота. А в городе без моря я жить не смогу.
Смешной вопрос. Вспоминается рассказ Шаргородских «Про лоцмана Кацмана и боцмана Шварцмана». Конечно, своих «боцманов» в нашем народе хватает — с их хозяйственностью, склонностью к учету и контролю, и штурманы иногда встречаются — прокладывающие курс экономике и политике из реальной ситуации в идеальную. Но стереотипу больше отвечают лоцманы — сочетающие в себе гостеприимство и коммерческую жилку, умение договариваться на самых разных языках и устройство (на дружеской ноге) всяких спорных и скользких вопросов с таможней и береговыми службами. Хотя, может быть, это у меня в голове — литературный стереотип лоцмана, а на самом деле лоцманы молчаливые, как разведчики, и совсем не похожи на «стереотипного» еврея.
Характеры у морей, в общем, сходные. Но если выбирать между суровыми нордическими и беспечными экваториальными, я бы назвала Средиземное море. Наверное, в каждой стране, которую омывает Средиземное море, когда-либо жили или сейчас живут евреи (значит, у евреев и моря вкусы общие), торговля и путешествия по Средиземноморью процветают (истинно еврейские занятия). Ну и, потом, в каждой стране Средиземное море выглядит по-разному, как и евреи.
Для меня море — это то, к чему стремился мой папа всю свою жизнь. Он любит море. Слово «море» для меня значит водоем. Дело в том, что на протяжении всей своей жизни я жил на берегу водоемов: Казахстан — озеро Балхаш, Балта — река Кодыма, Киев — река Днепр, Одесса — Понятно-Что, Сан-Франциско — Тихий океан. Поэтому море для меня в первую очередь — Черное.
На мой взгляд, штурман — более всего соответствующее еврейскому стереотипу слово. Лоцман — скучно. Боцман — грубо. Штурман — и при капитане, и в то же время при положении. По-еврейски. И корабль последним покидать не надо.
Трудный вопрос. Я никогда в жизни не задумывался на такую тему. Первой ассоциацией было Мертвое море. Но повторное осмысление вопроса тут же отменило первичную реакцию. Наверное, Красное все-таки. Потому что именно с помощью этого моря евреи вышли из рабства. И именно это чудо Вс-вышнего произвело на меня самое большое впечатление.
Море — это нечто особенное. Оно присутствует рядом, хотя его не замечаешь. Оно даже не часть городского пейзажа, потому что в Одессе очень мало улиц, в конце которых блестела бы полоска воды. Можно прожить в городе целый год, так и не увидев моря. Но оно есть. Во всем, особенно в воздухе. Он очень отличается от киевского, московского или донецкого. И что еще выдает присутствие моря — в отличие от других городов, одесситы на приглашение пойти к морю могут себе позволить сказать: «Ой, не сегодня».
Наверное, лоцман. Он, поднимаясь на борт чужого судна, сразу начинает руководить и давать советы. А случись что — он виноват. Так и наши люди, оказавшись в чужой стране, сразу начинают «кэруваты», а случись что — сами знаете, кто виновен...
Мертвое. Соленое настолько, что и жить там нельзя, но и утонуть не получится. Среднееврейский характер довольно тяжелый, и жить рядом с его обладателем очень нелегко, зато случись беда — помогут, не дадут «утонуть».
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.