№86

Мигдаль Times №86

Старшина ГРЕК

Георг МОРДЕЛЬ

Kомандующий Шестой армией Гитлера генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс, вернувшись из плена, жил в Дрездене (ГДР) на иждивении советского посольства и писал мемуары. Он подробно описал ход битвы на Волге и падение Сталинграда, объявленного Гитлером городом-крепостью.

В частности, Паулюс пишет, что вечером 23 ноября 1942 года генерал артиллерии фон Зейдлиц-Курцбах отдал своим войскам приказ срочно сжигать все, что невозможно взять с собой, и отойти с хорошо оборудованных позиций в Ершовке на 8-10 км. Во время панического отступления была полностью разгромлена 94-я пехотная дивизия немцев. Паулюс отмечает, что 51-й корпус Зейдлица-Курцбаха отступил вопреки приказу командующего Шестой армией.

Когда бывший генерал-фельдмаршал писал мемуары, он не мог знать, что заставило командующего корпусом отдать приказ, значительно облегчивший советским войскам возможность запереть немцев и румын в Сталинградском котле. Это темное дело прояснилось только благодаря дневникам полковника Гауссена, начальника оперативного отдела 51-го корпуса в описываемое время. Гауссен погиб под обстрелом в районе Львова. Его дневники нашли внуки полковника.

Итак, что же стало известно о странном бегстве корпуса с хорошо оборудованных позиций в Ершовке в 4 км к западу от Волги, к точке, расположенной в 20 км к северу от Сталинграда?

«Примерно в 17.30 в сумерках в штаб Зейдлица-Курцбаха пробился через пургу капитан Грау и передал генералу устный приказ Паулюса немедленно отвести войска на позиции Виновка-Бережное. Грау сказал, что по радио будет передан приказ стоять насмерть на прежнем месте, но это маневр для обмана противника. На деле командующий Шестой армией намерен сузить фронт кольца и уплотнить его оборону. У нас в штабе никто не знал в лицо капитана Грау, но его голос был знаком на коммутаторе. Выглядел он как типичный австрияк, и у него было самое настоящее венское произношение. Я напоил его чаем с коньяком, и он растворился в ночи и снегу».

Три дня спустя начальник штаба Шестой армии генерал-майор Шмидт объезжал позиции румынских сил, и к нему обратился офицер, чье имя Шмидт не приводит. «Один из ваших офицеров – русский шпион! Я допрашивал его в тюрьме в Одессе. Он там сидел как уроженец Вены и говорил, что его родители привезли его на Украину, когда отец монтировал оборудование в порту как представитель фирмы “Шиллинг”, и они там застряли. Он вызвал у меня недоверие, и я передал его вашим следователям, а позавчера увидел здесь. Клянусь, это был он! Я даже помню его фамилию – Грих».

В советских документах, относящихся к боям на Днепре летом 1941-го, появляется знаток немецкого языка из Одессы, старшина Грикер, пересекавший линию фронта, как «челнок», туда и обратно. В фотоальбоме «Сталинград» издательства «Ульштейн» среди пленных русских появляется некий блондин с четырьмя треугольниками в петлицах, то есть старшина, и там как бы вскользь сказано, что это очень опасный шпион, владевший немецким языком. В мемуарах, написанных им при Хрущеве, генерал Труфанов, командующий 51-й армией, пишет, что очень важные сведения о румынских частях разведуправление армии получало от одессита, бывшего переводчика пограничных войск – капитана Грека, уроженца города Тирасполь.

И еще одно звено в этой же истории. «Капитан Грау явился в штаб 51-го корпуса немцев 23 ноября 1942-го, а 22-го утром разведчики под командованием старшего лейтенанта полевой жандармерии 305-й немецкой пехотной дивизии нашли в овраге труп офицера, на нижнем белье которого была вышита фамилия Грау». Если капитан Грау, явившийся к Зейдлицу-Курцбаху – это старшина Грикер, то он ловко использовал документы убитого.

Предположение, что ложный Грау и старшина Грикер – одно и то же лицо, укрепляют воспоминания генерала Попова, командующего Пятой ударной армией в битве за Сталинград. Попов рассказывает, что ему представили разведчика неслыханной боевой дерзости, мастера переходов линии фронта, и генерал удивился, почему этот герой всего лишь в звании старшины. Разведчик, одессит, еврей по фамилии Грек, объяснил, что просил не повышать его в звании.

– Если попаду в плен и меня задурят пытками, – пояснил он, – я все равно буду говорить, что я старшина, а, значит, мелкая сошка, и не могу знать важные сведения.

* * *
Один из героев обороны Севастополя по воле судьбы очутился в Уругвае и дослужился до генеральского звания. В то время в Аргентине, в Буэнос-Айресе, выходила тонкая газета на русском языке «Наша страна». Ее издатель и редактор присылал мне свою газету в обмен на израильский журнал «Круг», который я редактировал. В одном из номеров «Нашей страны» были напечатаны отрывки из воспоминаний уругвайского генерала Антонова. Он писал о боях за Севастополь, по вине Ворошилова лишенного обороны на суше, сообщал, как попал в бессознательном состоянии в плен.

Антонов писал также, что в одно жаркое июньское утро 1942-го года к нему, в ту пору дослужившемуся до звания майора, привели перебежчика. Этот немец назвался старшиной Греком из Одессы. Он дал номера и позывные полевых телефонов своей дивизии и клички своих начальников из штаба разведки корпуса. Антонов решил, что если этот Грек – немец, все равно риск не велик, и выслушал его. Перебежчик перечислил номера полков и силы немцев, наступавших на Севастополь. Он сказал, что член военного совета Черноморского флота Николай Кулаков сдался врагу и выдал фельдмаршалу Листу пути подхода к береговым подземным артиллерийским крепостям, что открывало дорогу к Севастополю с моря.

Антонов передал депешу в штаб фронта. В тот же вечер он был арестован и на месте приговорен трибуналом к смертной казни. Но сильнейший обстрел разогнал энкавэдэшников, а наутро Антонов был контужен и взят в плен.

* * *
В числе ветеранов Отечественной войны СССР, печатавших свои воспоминания в журнале «Круг», был также отставной майор морской пехоты Рубаненков. Он рассказал, что ушел от немцев из Севастополя по морю. Вместе с ним плыло три человека, все – евреи, причем одного звали Гришер. Этот старшина понимал по-немецки и провел спасшихся ночью через линию фронта прямо у врага под носом.

После Сталинградской битвы имя Грек, или Грикер, появляется в сводке оперативных действий 32-го гренадерского полка подполковника Унгера. Он записал в боевом дневнике, что русские заслали своих разведчиков в тыл его батальона в районе Суджи, а там были собраны еще не виданные русскими тяжелые танки «Тигр». Унгер счел своим долгом предостеречь начальство, что русские разведчики могли увидеть эти танки и предупредить своих. Одному из разведчиков не повезло – он подорвался на мине, но выжил и после изощренных пыток сказал, что группой руководил старшина Грек.

Министр оборонной промышленности Гитлера Альберт Шпеер поведал в третьей книге мемуаров, что с самого начала требовал от конструкторов снабдить танки «Тигр» дизельными двигателями. Но Гитлер приказал ставить бензиновые, потому что дизельных такого размера еще не было на конвейере, а он намеревался взять реванш за Сталинград на Курской дуге, и времени не оставалось. «Русским удалось увидеть наши новые танки до их введения в бой и, очевидно, узнать, что они снабжены бензиновыми двигателями, то есть легко воспламеняются при точном попадании в заднюю часть машины», – писал Шпеер.

Главный конструктор «Тигров» инженер Франц фон Леевиц тоже оставил мемуары и сообщил читателям, что тайну разведал один из самых дерзких разведчиков Сталина, некий грек из Одессы. Леевиц принял фамилию за национальность.

Еще один след старшины Грека я нашел в документальной повести бывшего военнопленного Аркадия Шухова. В немецком лагере для пленных ШТАЛаг №2340 он спал на нарах рядом с хорошо знакомым ему блондином по имени Леон. Этот человек родился в Тирасполе, войну встретил в Одессе, а потом был разведчиком в тылу у немцев. Какое-то время Шухов входил в его отряд. Леон переползал по-пластунски целые километры, слух и зрение у него были как у дикого зверя. Чаще всего он использовал такой прием: перерезал телефонную линию какого-либо немецкого батальона, дожидался в засаде, когда придут связисты исправлять линию, «решал» их ударом ножа в горло, чтобы не успели крикнуть, переодевал свой отряд в немецкую форму, – и они уходили на несколько километров вглубь леса. А затем делали вид, что исправляют линию.

На самом же деле Леон подключался к проводам и слушал, о чем разговаривают между собой немцы. Он знал их пехотный жаргон, а так как они часто нарушали устав и болтали о бытовых делах, письмах из дому, называли имена и звания офицеров, то Леон, чья фамилия была Греков, делал соответствующие выводы.

Ему удалось бежать из плена вблизи Львова. Немцы долго за ним охотились, но не поймали. А чтобы было на ком отыграться, отправили на фронт начальника ШТАЛага. Говорили, что он плохо допрашивал этого пленного, на самом деле оказавшегося важной птицей в звании капитана разведки.

Что стало со старшиной Греком, узнать не удалось. В списках героев Отечественной войны его имя не значится, но разве только его одного?

Источник: Газета «Секрет», Тель-Авив

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста